Живя любовью

Вопрос Габи подбивает меня и наносит удар, как от электрошокера. Я сглатываю и мечусь взглядом по полу. О чём именно она узнала? Я погряз по уши во лжи и тайнах, а теперь мне надо понять, что из множества стоит рассказать. Всё-таки от моего признания зависит все дальнейшие события. Нужно максимально быстро принять решение.

– Что я должен тебе рассказать, Габи? – делаю вид, словно понятия не имею, что она хочет от меня.

– Не строй из себя дурочка, Джонсон, – фыркает Габи и прожигает меня взглядом. Да она пылает яростью.

Лучше уж тогда выдать себя с потрохами, иначе будет хуже.

– Ладно, – я вздыхаю, приготовившись к своей исповеди перед ней. – Я не пью таблетки, которые мне прописал врач, потому что уже терпеть не могу их вкус и не вижу смысла в них. Каждое утро я выбрасываю таблетку и делаю вид для тебя, что принимаю. Мне звонила Камиль, хотела встретиться, съездить в больницу и устроить встречу с её родителями. Неизвестный продолжает отправлять мне сообщения с угрозами, о чём я тоже перед тобой умалчивал. Я делаю это ради твоей безопасности и спокойствия. Не хочу, чтобы ты парилась по поводу пустых слов этого психа.

– Хантер...я...я...у меня нет слов, – поражённо мямлит Габи, пытаясь сказать хоть что-то внятно. Я слежу за её сменяющимися эмоциями и вмиг потускневшими от горького разочарования глазами.

Она пялиться сквозь меня в стену полминуты точно. Я начинаю переживать ещё больше. Внутри всё бушует, сердце колотиться, и сквозь такую тишину кажется, словно только его и слышно. Когда я решаюсь сделать к ней шаг, Габи вдруг резко оживает и отступает назад, столкнувшись спиной со стеклом.

– Поверить не могу, – она морщится от неприязни и медленно опускает руки вниз. – Я лишь хотела добиться от тебя правды, что ты позволил Тео выпить алкоголь, а ты...ты так...нагло врал мне. Вновь.

– Габи.

– Нет, Хантер, – резко пресекает она меня. – Хватит этих оправданий для твоей лжи. Мы столько раз это обсуждали, до дыр протёрли тему о твоём вранье. А ты снова и снова продолжаешь обманывать меня, думая, что всё тебе сойдёт с рук, что я буду продолжать мириться с твоими заморочками. Я делаю для тебя всё, а ты как эгоист принимаешь и не отдаёшь ничего взамен.

Её тон грубеет, а голос становится всё громче. Молча и виновато смотрю на Габи, понимая, что она во всём полностью права, и я заслуживаю сейчас её злость. Лучше пусть она покричит на меня, чем будет молчать, таким образом наказывая.

– Не описать словами, что я сейчас испытываю, Хантер. Просто понять не могу, почему я? Почему ты постоянно врёшь именно мне? Почему нельзя довериться и говорить всю правду, какой бы она ни была? Наш замкнутый круг повторяется. Только мы договариваемся о честности, как ты находишь повод, чтобы соврать мне, а потом оправдываешь себя, обещаешь больше не повторять ошибок и вновь идёшь по тому же пути.

– Прости меня, детка. Прости, – опустив голову, прошу я.

– Ты с каждым разом подрываешь моё доверие к себе. Понимаешь это? Я уже не говорю о том, что ты разрешил Тео, которому и шестнадцати нет, выпить алкоголь. Это так низко с твоей стороны. Что я скажу родителям, если вдруг брат проговориться? Меня же заживо закопает мать. А вдруг ему бы стало плохо тогда, Хантер? Ты вообще не соображаешь мозгами?! Не ожидала такого.

– Он сделал то глоток, – возражаю я.

– Вот снова, – восклицает Габи, разведя руки в стороны. –  Снова ты оправдываешься.

– Я не оправдываюсь, а говорю, как есть, – не выдерживаю я, раздражаясь всей глупой ситуации. Кровь начинает бурлить внутри, а разум захватывает ярость, наполняя каждую частицу моего мозга.  – Я всё понял, Габи, хватит тыкать меня лицом в ошибки. Ты совершала их не меньше. Мы с тобой оба не идеальны.

– Но мы сейчас говорим о том, что ты соврал мне о многом. Тебе было бы приятно, если бы я начала общаться с Блейком и скрывала это от тебя?

Она задевает меня своими крючками всё больше, оставляя раны. Ещё чуть-чуть и поймает на свою удочку мою грозность. А её лучше не вытаскивать на поверхность.

– Это совсем другое, – сквозь зубы, произношу я. – Не сравнивай такие вещи. Что измениться от того, пью ли я таблетки, звонит ли мне Камиль, пишет Неизвестный или Тео просит дать попробовать разок пиво? Просто ты не знала об этом и спокойно жила, а сейчас узнала и вдруг взъелась на меня, словно ждала повода, чтобы покричать и поссориться.

– Я не ждала повода, Хантер. Ты как всегда сам его создаёшь. Предлагаешь постоянно молчать в тряпочку из-за твоих косяков? Тогда никаких нервов не хватит у меня.

Габи отходит в сторону, лишь бы избежать взгляда со мной. Наши глаза полыхают огнём и если мы увидим их друг у друга, то разразится целый пожар, который сожжёт всё и не оставит ничего, просто убьёт нас вместе со всем остальным.

– Как будто у меня они ещё остались, – напряжённо говорю я, пытаясь унять нервную дрожь во всём теле. Сжимаю кулаки так, что хрустят пальцы и разминаю, вмиг заболевшую, шею.

– Прекрасно, оказывается виноватой осталась ещё я, – взрывается Габи, хлопнув себя по ногам. – А ничего что я ночами не спала, ожидая, когда ты очнёшься? Я каждый гребаный день сидела около тебя, как на иголках. Столько эмоций испытала, молясь, чтобы ты жил и остался со мной.

– Теперь нашла чем упрекать меня постоянно? – пристально следя за её движениями, спрашиваю я.

– Без этого ты не изменишься и будешь продолжать дурить меня, кормя своими обещаниями и красивыми фразами о любви, на которые я постоянно велась.

– Значит моя любовь для тебя лишь красивые фразы, которые, по твоему мнению, пусты и не наполнены смыслом? – подытоживаю я.

– Я не это имела в виду...

– Хорошо, Габи, – несколько раз киваю и поднимаю глаза, всё-таки встретившись с её взглядом. Сжимаю челюсти и смотрю пару секунд. – Это именно то, что ты думаешь о нашей любви. Пустые обещания, пустые слова и пустые отношения.

– Хантер, ты снова всё переворачиваешь и усложняешь, – она вздыхает и трёт виски.

– Ты не лучше, Габриэлла, – холодно подчёркиваю я. – Говоришь об эгоистичности, не беря в счёт себя. Тебе напомнить о том, как ты бросила меня и переехала?

– Если бы ты не связывался с плохим людьми, ничего этого не было бы, – упрекает она. – Я не виновата, что мне угрожали и практически насильно заставили расстаться с тобой.

– А не нужно было молчать. Сказала бы правду, и мы бы всё решили вместе, а так ты тоже врала мне, держала в неведении, пока я места не находил себе, не зная, где ты живёшь.

– Ну, конечно, теперь мы будем вспоминать всё наше прошлое и перебирать ссоры. Нужно же побольше взять наших ошибок, – возмущается Габи, закатывая глаза.

– Так ты первая начала, а я просто напомнил, что не один косячу, – отчеканиваю я.

– Но натворил делов ты явно больше меня, – упрекает Габи. – Хочешь вновь услышать прошлый год? Начало наших отношений, а ты нагло...

– Ты маячила между мной и Блейком, – напоминаю я с гадкой усмешкой. – Что, Габи? Забыла об этом, да? А ты вспомни, как изменяла Блейку со мной. Пока он у своих родителей, ты была готова прыгнуть со мной в кровать.

Габи открывает рот, шокировано смотря на меня. Я задел её, очень сильно.

– Я по крайней мере сама призналась ему во всем, в отличие от тебя, – в ответ бросает она.

– Только когда у вас дело дошло до секса, но потом же ты прибежала ко мне, и мы переспали.

– Ты превращаешь нашу первую ночь в какой-то обычный перепихон с первым встречным, – выражая боль на лице, говорит Габи и обнимает себя за плечи, чуть согнувшись. Я смотрю в сторону, давая себе секунду на размышление.

– Думаю, нам нужно обо всём подумать... по отдельности.

Направляюсь к выходу и слышу её одинокий всхлип, но не останавливаюсь и, скрепя сердцем, покидаю комнату. Тео сидит на своей кровати, опустив голову. Когда он слышит, что дверь открылась, поднимается и с сожалением и одновременно ужасом смотрит на меня. Я лишь на секунду задерживаю на нём взгляд и ухожу из номера. Не выдержав, выпускаю всю ярость на стену, ударив по ней кулаком несколько раз. Рука начинает неприятно ныть, и капелька крови капает на пол. Разжимаю кулак, шипя от боли, и шумно выдыхаю, расслабившись и забив на физические чувства.

Думали, что после больницы всё изменилось, мы изменились, но как были пустоголовыми, так и остались такими. Видимо нам суждено вечно ссориться, либо стоит вообще прекратить всё и не мучить друг друга. Но моя любовь к Габи не позволит бросить её. Уже через пару часов после расставания я прибегу к ней и буду вымаливать прощения. Мои чувства к ней сильнее мимолётных эмоций и необдуманных порывов. Что бы я сейчас не ощущал внутри, как бы не злился на неё, как бы всё внутри не отягощало меня, я всё равно люблю Габи, и этого не изменить.

– Виски, – щёлкнув пальцами, говорю бармену и располагаюсь на барном стуле.

– Два виски, я плачу, – слышится уже знакомый мне приятный голос. Оборачиваюсь и слежу за тем, как девушка садится рядом со мной. Один уголок её накрашенных губ ползёт вверх, и она осматривает меня.

– Думаю, должно быть наоборот, – усмехаюсь я, подперев голову не пораненным кулаком.

– Кому нужны эти правила, верно? – чуть приблизившись, шепчет она. Бармен ставит перед нами заказ, и я сразу хватаю виски, выпив всё залпом. – Вижу ты чем-то обременён.

– Свои проблемы, – безразлично отвечаю я.

– Повторите, – говорит бармену девушка, чьё имя я забыл сразу после того, как она представилась. – После нескольких таких повторов, твой рот сам начнёт говорить. Выговориться незнакомцу всегда помогает.

Я недоверчиво оглядываю её и фыркаю:

– Большего бреда в жизни не слышал.

– Этот бред служит истиной. Несколько раз проверяла, – словно философ, произносит она. – Теперь, очевидно, пришла моя очередь выслушать кого-то.

Вздыхаю и смотрю в практически чёрные, идеально подведённые карандашом, глаза. Почему-то именно эта связь служит мне толчком перед своим рассказом.