Глава 3
Забегаем с Клэр в больницу и как бешеные несёмся в палату Хантера. Мы не успели высохнуть до конца после пляжа, поэтому сейчас бежим мокрые.
– Как Хантер? – эмоционально спрашиваю я, когда вижу у палаты Стэнфорда, и пытаюсь прорваться внутрь, но он меня не пускает, схватив за плечи.
– Там сейчас врачи. Нельзя, – поясняет он и усаживает меня на скамейку. Но я подрываюсь и начинаю расхаживать.
– Как давно он проснулся? Ты был тогда рядом? Он узнал тебя? А как его самочувствие? – задаю миллион вопросов, поглядывая на дверь.
– Он очнулся, когда я сидел на диване в палате. Я позвал врачей, начал сразу звонить и написал тебе, но ты долго не отвечала.
– Боже, неужели это совершилось? Я дождалась, – радостно произношу я, сложив ладони у рта.
– Это так хорошо, – улыбается Клэр и приобнимает Стэнфорда. Я начинаю грызть ногти от волнения, продолжая наматывать круги.
– Когда нас впустят? – не выдерживаю я, вновь задавая вопрос.
– Скоро. Докторам нужно осмотреть Хантера и проверить его состояние.
Только Стэнфорд заканчивает это говорить, дверь открывается и выходит один врач. Я чуть ли не подлетаю к нему.
– Как он? Можно заходить? – с надеждой спрашиваю я.
– Да, вы можете его навестить, но не слишком...– я его не дослушиваю и залетаю в палату.
– Хантер, – выдыхаю я, и на глазах появляются слёзы, когда вижу, как он смотрит на меня. Врачи и медсёстры покидают палату, а Стэнфорд и Клэр заходят следом за мной.
Вот он лежит передо мной, живой и здоровый. Неужели это реальность. Я смогу говорить с ним и видеть его красивые глаза.
– Габи, – хрипло произносит моё имя он, и я таю. Подхожу к нему и тут же обнимаю, начиная плакать.
– Ты в порядке, – сквозь плач шепчу я и целую его в подбородок, щёки и губы.
– Не плачь, – просит он, вытирая мои слёзы холодными пальцами. Я киваю, но продолжаю плакать, улыбаясь.
– Как же ты всех нас напугал, – говорит Стэнфорд, подойдя с другой стороны. Хантер смотрит на друзей и усмехается. Боже, вновь этот его взгляд. Он, как и раньше, смотрит на меня с любовью, нежно сжимает руку и гладит по волосам.
– Что ты как не родной, Джонсон? – возмущается Клэр и подходит, обнимая его. Также делает и Стэнфорд, после чего берёт два стула.
– Ну, что произошло, пока я был в не с вами? – спрашивает Хантер и тянет меня к себе. Я улыбаюсь и, вытерев щёки, ложусь рядом.
– Ничего особенного, – присев на стул около Стэнфорда, отвечает Клэр. – Самое главное, что ты, наконец, очнулся.
– Помнишь что-нибудь? – интересуется друг.
– Не особо помню тот день. Всё размыто, – вздыхает Хантер, и потирает лоб. Я смотрю на него, не отрывая взгляд. Словно вечность не видела его, а тот парень, что лежал к коме, будто был вовсе не Хантер.
– Врачи говорят, что так всегда происходит, – кивает Стэнфорд. – Память и те моменты, которые были во время аварии, восстановятся и ты всё вспомнишь.
– Надеюсь.
– Думаю нам стоит сходить за едой в кафе, Форд, – посмотрев на Стэнфорда, произносит Клэр. Друг бросает на нас взгляд и кивает.
– Да, ты права. Мы скоро вернёмся, ребят.
– Хорошо, – произношу я, и друзья уходят, оставляя нас с Хантером наедине.
– Как ты, детка? – спрашивает Хантер, заправляя мои волосы за ухо. Меня бросает в лёгкую дрожь от его голоса и обращения.
– Я так волновалась за тебя, Хантер. Ты долго не выходил из комы, – я шмыгаю носом и провожу рукой по его щеке.
– Ты покрасила волосы? – замечает он, разглядывая меня. – И почему они мокрые? На улице дождь?
– Ребята решили, что мне нужно отвлечься, и Клэр повела меня сегодня в торговый центр. Там мы посетили салон красоты, и решили, что поедем к побережью, и получилось, что искупались в море. А потом Стэнфорд написал, что ты очнулся, и мы рванули сюда, – воодушевленно рассказываю я. Как же не хватало наших разговоров.
– Сколько я был в коме?
– Полтора месяца. Я места не находила. Практически круглосуточно была с тобой.
– Мне так жаль, что я...заставил тебя переживать и быть постоянно на нервах, – провинившимся голосом, говорит Хантер.
– Всё хорошо. Не представляешь, как я сейчас рада, что ты со мной, – я целую Хантера и впервые за столько времени получаю ответную реакцию. Отстранившись, убираю с его лба отросшие пряди волос. – Как ты себя чувствуешь?
– Будто настолько сильно ослаб, что и кружку не подниму, – хмыкает он. – А так только голова побаливает и некоторые участки тела, словно по ним проехались трактором.
– За пару дней восстановишься и сможешь нормально ходить, – подбадриваю я. – Наверное, стоит написать твоим родителям, чтобы навестили тебя.
– Обязательно, только сначала давай просто полежим вдвоём, – просит он, не давая мне повернуться к тумбочке за телефоном. – Чёрт, можно достать эту грёбаную иглу из моей руки?
Я смеюсь над тем, как мило Хантер ругается, оглядывая капельницу.
– Думаю, нет. Когда придёт медсестра, спросишь у неё.
До сих пор не верю, что я говорю с ним и это всё не галлюцинации или сон. Скоро он пойдёт на поправку, его выпишут, и мы точно куда-нибудь уедем на оставшееся время лета.
Мы долго болтаем обо всём. Стэнфорд и Клэр через полчаса подключаются к нам, но сидим мы не долго, потому что врачи говорят, что нужен покой. Я пишу родителям Хантера о том, что их сын вновь с нами. Они приезжают практически одновременно, оба взволнованные и радостные.
– Хантер, сынок, – произносит Элизабет, подойдя к койке. Я замечаю, как застыли её слёзы в глазах, пока она обнимает парня.
– Всё нормально, мам, – в своей манере, говорит Хантер. Элизабет отстраняется и пропускает мистера Джонсона. Только сейчас подумала, почему он без Хлои. Надеюсь, в следующий раз она приедет.
– Мы все переживали за тебя, – обняв Хантера, теперь говорит мистер Джонсон.
– Не описать словами, как мы счастливы, что ты жив и здоров, сынок, – Элизабет вытирает уголки глаз, а мистер Джонсон поглаживает её по плечу. Хорошо, что они сблизились за то время, пока Хантер был в коме. Теперь их отношения не настолько напряжённые.
Ближе к десяти мы с Хантером вновь остаёмся наедине. Я решила, что точно буду ночевать здесь и иначе никак.
– Завтра съезжу на квартиру, привезу побольше твоих вещей, твой телефон и может пару книжек, чтобы не было скучно, если вдруг меня не будет рядом, – рассказываю я про планы на завтрашний день, пока лежу на плече у Хантера.
– Хорошо, – кивает Хантер. – Слушай, а Камиль...она приезжала? Как ребёнок? Он ещё не родился?
Я сглатываю. Знала, что он спросит об этом, но не была готова так быстро затронуть эту тему. Ладно, видимо придётся ответить раньше, чем я предполагала.
– Да, она иногда приезжала к тебе. У неё уже восьмой месяц. Говорит, что в конце августа должна родить.
– Понятно, – Хантер вздыхает и целует меня в волосы.
– Ты помнишь, что мы тебе говорили, пока ты лежал? – интересуюсь я, подняв голову, чтобы видеть лицо парня.
– Нет. У меня было ощущение, что я просто уснул на одну ночь. Для меня всё прошло очень быстро. Но вот чувствую себя, словно просто переспал и проснулся позже, чем надо.
– Тем не менее, для нас это было страшным и долгим сном...ну, для меня точно.
– Неизвестный не появлялся?
– Нет, пропал, как будто и не было. Перед аварией он отправил последнее сообщение и концы с концами.
– Странно. Очень странно, – Хантер задумывается. – Ладно, надеемся, что всё кончено.
Я киваю и поудобней устраиваюсь около Хантера. Прикрываю глаза и прижимаюсь к груди, как раз где стучит сердце парня.
– Спокойной ночи, Габриэлла, – шепчет он.
– Спокойной ночи, Хантер.
На следующий день, пока парень спит, я уезжаю домой. Там завтракаю, принимаю душ и выбираю одежду, которую положу Хантеру. Нужны какие-нибудь свободные спортивные штаны, пару футболок и толстовку, если будет холодно. В общем взяла всего по минимуму, потому что я надеюсь, Хантер не задержится надолго в больнице.
Я довольно быстро справляюсь на квартире и воодушевленной возвращаюсь в больницу, зная, что в палате меня ждёт Хантер. Как раз по времени ежедневный утренний осмотр должен был пройти.
Сев в машину, кладу пакет с сумкой на соседнее сидение и достаю сигареты, заводя автомобиль. Со вчерашнего утра не курила. Я сильно стала зависеть от табака, но постараюсь не курить так много, как это было.
Доехать до больницы не доставляет много времени, поэтому я быстро приезжаю и понимаюсь на нужный этаж.
– Давайте я отнесу сама в палату Джонсона завтрак, – прошу я, когда медсестра останавливается около двери Хантера.
– Хорошо. Потом просто оставьте разнос на столе, я заберу, – соглашается она, передавая мне еду. Я киваю и захожу в палату.
– Доброе...утро, – я замираю, когда вижу около койки Камиль.
– О, Габи, привет. Я уже думал, где ты, – посмотрев на меня, говорит Хантер.
– Ага, я была на квартире и принесла тебе завтрак. Тебе нужно восстановить двигательную систему, – хмуро произношу я и ставлю разнос с едой на стол, а пакет с вещами на диван. Камиль молча сидит на стуле, сложив руки. Из моего вида не пропадает рука Хантера, которая медленно сползает с её живота. Я стискиваю зубы, но молчу.
– Иди сюда. Камиль недавно пришла меня навестить, – подзывает он к себе. Я бросаю взгляд на француженку и подхожу к Хантеру, садясь возле него. Он берёт меня за руку, и я немного расслабляюсь.
Ничего не изменилось, Габи. Хантер любит меня, как и прежде.
– Да, и думаю, мне стоит идти, – вставая, говорит она и улыбается, положив руки на живот. – Сегодня запись на УЗИ. Я привезу потом тебе снимок. Ты видел нашего ребёнка ещё маленьким, а теперь он стал больше в животе.
– Хорошо, – Хантер отвечает ей улыбкой, а я готова прямо сейчас взорваться от гнева. Она специально в моём присутствии ставит акцент на том, что это ребёнок её и Хантера. Ненавижу!
Камиль покидает палату. Я хочу встать, но Хантер сжимает мою руку, давая понять, что сейчас я должна сидеть рядом.
– Ты чего? – спрашивает он. Я шумно выдыхаю. – Ты до сих пор ревнуешь меня к ней? Габи, всё что я ценю в ней – это только своего ребёнка, которого она вынашивает, не более...Будешь молчать?
Я кусаю губу, смотря на наши сплетённые руки. Хантер слабо тянет меня, но этого достаточно чтобы я склонилась, а он поцеловал.
– Ты куришь? – отстранившись, строго произносит парень. Я уверенно мотаю головой, чтобы выглядело правдоподобно. – Не ври мне. В поцелуе хорошо ощущается, когда кто-то из двоих курит. Я как видишь, не в силах ещё даже встать, значит курильщик у нас ты.
– А как мне нужно было успокаивать свои нервы и отвлекаться от всего? Курение помогало мне, а теперь это стало плохой привычкой, и я осознаю это.
– Хорошо хоть понимаешь, но важно ещё чтобы ты бросила, – говорит Хантер, проведя пальцем по моим губам. – Чёрт, а я только сейчас понял, что не курил практически два месяца.
– В ближайшие недели тебя это и не ждёт, – я ухмыляюсь и встаю, взяв со стола разнос. – А теперь ты будешь пробовать кушать сам.
– Я не маленький и помню, как это делать, – Хантер закатывает глаза и чуть приподнимается, чтобы было удобно завтракать.
– Ладно, раз не маленький, то пожалуйста, – я пожимаю плечами и ставлю разнос на специальный выдвижной столик, приделанный к кровати.
Хантер уверенно тянется к ложке, но, когда пытается набрать кашу и поднести её ко рту, у него ничего не получается.
– Окей, твоя взяла. Мне ещё сложно, – вздыхает Хантер, приняв поражение после третьей попытки.
– А я что говорила? – я качаю головой и помогаю Хантеру.
После завтрака Хантер засыпает, а я сижу на диване, читая привезённую книгу. Врач говорит, что это нормально, когда парень много спит после комы и не может делать некоторые простые движения. Главное, чтобы шёл на поправку и приходил в физическую норму.
Я рада даже такому Хантеру. Для меня важно то, что он со мной, а не то, какой он. Моя любовь безгранична к нему и этого не изменить.