Глава 1
Габриэлла.
Прошло полтора месяца.
Выкуриваю уже третью сигарету подряд. Я стала курить так часто, что сама не понимаю, когда стоит остановиться. Всё начиналось так безобидно: сначала одна в неделю, затем одна каждый день, две, три, а теперь и пачка. Знаю, это слишком вредит здоровью, но больше ничто не помогает мне справиться после того дня.
Холодная стена здания больницы охлаждает меня в жаркий июльский день. Через дорогу по тротуару ходят счастливые улыбающиеся люди, которых не заботит то, что сейчас возможно кто-то умирает или болен в скудных от них метрах расстояния. В голове по-прежнему проигрываются те ужасные моменты, которые мне пришлось пережить. Чёртов Неизвестный довёл нас до такого состояния. Из-за него теперь Хантер уже как второй месяц в коме. Даже не понятно, когда он вообще выйдет из неё и выйдет ли вообще. Он получил ужасные травмы, ожоги и переломы, не сравнимые с жизнью. Сколько же моих нервов было истрачено, хотя и сейчас ничего не изменилось. И теперь вместо лучших в жизни каникул вместе с Хантером, мне приходится торчать в больнице, пропитанной медикаментами.
– Габи, – произносит моё имя Стэнфорд, положив руку мне на плечо. Я поворачиваю голову, затянувшись. – Когда ты собираешься домой? С шести утра здесь, а уже три часа дня. Тебе сообщат, если он очнётся.
– Я не могу бросить его, Стэнфорд, – вздыхаю я и тру глаз.
– Давай хотя бы будем по очереди? – предлагает он. –Я, например, утром, а ты вечером.
– Как я могу находится дома, зная, что Хантер лежит в больнице, готовый проснуться в любой момент?
– Чёрт, ты в любом случае должна ехать домой.
– Не сейчас, – потушив сигарету о стену, я выбрасываю окурок в ближайшую мусорку и направляюсь обратно в больницу. В отделении, где лежит Хантер, все меня уже знают. Конечно, я каждый день уже как два месяца прихожу сюда.
В палате парня, как всегда, тихо, не считая прибора, который пикает, показывая, что сердце любимого всё ещё бьётся. Я знаю, что он борется ради нас. Он любит меня и не оставить страдать и жить в боли.
– Когда же ты проснёшься? – спрашиваю его, но вновь не получаю ответа. Я так скучаю по его голосу, тёплым рукам и голубым глазам. Вроде вижу каждый день, но лежит на кровати будто не Хантер, а кто-то другой.
Сажусь на край кровати и беру Хантера за руку. Он не шевелится. Читала, что люди в коме могут слышать, поэтому не перестаю разговаривать о чём угодно с парнем. Рассказываю каждую деталь, каждый момент, даже описываю комнату, в которой мы находимся. На прошло неделе я почувствовала, как он слегка сжал мою руку, но это было так мимолётно и больше не повторялось.
– За что нам такие страдания, Хантер? Почему нам нельзя жить, как другие пары? Пусть у нас есть ссоры, но это лучше, чем преследования Неизвестного, твоя кома и эти страдания.
– Клэр сейчас приедет, привезёт покушать, – зайдя в палату, говорит Стэнфорд. Я киваю и вновь смотрю на умиротворённое лицо Хантера. Целую его руку, которую держу, и поправляю одеяло. Меня клонит в сон, так как ночью я не спала, когда узнала, что Хантера хотят перевести в другую палату, но этого, к счастью, не произошло. – Пойду встречу её.
Я снова киваю, и друг уходит. Осторожно укладываюсь на самом краю кровати Хантера и, продолжая держать его за руку, прикрываю глаза.
Голова кружится, в ушах звенит, но даже в таком состоянии я слышу сирену, которая всё ближе и ближе, громче и громче. Кто-то пытается оттянуть меня от трассы, но я сопротивляюсь, наблюдая за тем, как полиция, скорая и пожарники окружают горящую машину. Копы всех разгоняют, но никто не собирается покидать аэродром, оставаясь следить за происходящим.
Я бегу. Кричу. Меня кто-то дёргает. Тело Хантера. Скорая. Я прихожу в чувства. Больница. Серьёзная операция у парня. Бессонница. Поддержка. Кома Хантера. Он умирает.
Я резко открываю глаза, часто дыша. Белый потолок. Я в палате Хантера, на его кровати. Медленно сажусь и поворачиваю голову к парню. Он не умирает. Это лишь страшный сон. Переведя взгляд в другую сторону, замечаю Клэр и Стэнфорда, которые умостились на маленьком белом диване и спят, накрывшись одним пледом. Смотрю в окно, где уже темно. Очевидно, я проспала достаточно долго. Только здесь я могу хоть немного поспать, рядом с ним. Дома меня мучают более сильные кошмары о том дне и о всех ужасных последствиях.
Вытираю мокрые щёки и спускаю ноги на пол. Прибор по-прежнему пикает, показывая, что Хантер всё ещё с нами. Когда же я дождусь его полного возвращения, когда смогу услышать глубокий голос.
Я встаю и беру из ящика тумбочки сигареты с зажигалкой. Хантер был бы не рад тому, сколько я стала курить. Я склоняюсь и целую его в сухие губы.
– По-другому я не могу, любимый, – оправдываюсь я и выхожу из палаты. Спустившись вниз, иду в то место, где обычно я курю.
Машины разъезжают по дороге, люди возвращаются домой. Часы на одном из зданий показывают без пяти десять. Хочу уже, наконец поехать, домой вместе с Хантером. Я так надеюсь, что это случится в скором времени. Я чувствую, что его пробуждение близко. Нужно терпение.
────────────────
На следующий день с утра в больницу приезжает Элизабет, наведать сына. Мы с ней говорим о состоянии Хантера и о прогнозах докторов. Я, к слову, решила не стажироваться летом в связи со всеми событиями. Стажировка сильнее давила бы на меня, прибавив больше хлопот. Элизабет даже сама предложила мне перерыв в работе, на что я покорно согласилась, понимая, что мне было бы сложно выжить в большом стрессе.
В обед к Хантеру приезжает Камиль. Она уже на восьмом месяце беременности, а в августе ей рожать.
– Привет, – здоровается она со мной, когда заходит в палату. Я в это время пью кофе, сидя на диване.
– Привет, – взаимно отвечаю ей и ставлю чашку на стол. Останавливаю взгляд на большом животе француженки и смотрю на Хантера. До сих пор не могу представить, что будет, когда Камиль родит ребёнка моему парню. Успеет ли Хантер на рождение сына? А вдруг нет? А если да, то какие будет испытывать эмоции? Всё это так тревожит меня.
В палате повисает неловкая тишина. Камиль подходит к койке Хантера. Я понимаю, что мне стоит смыться отсюда, чего я крайне не хочу, но так будет лучше. Всё-равно я ничего не сделаю и не исправлю.
Пока Камиль в палате, я в коридоре усаживаюсь на лавочку и достаю телефон, написав сообщение Еве. Кое-что изменилось за два месяца – мои лучшие друзья – Элмер и Ева, – переехали в Германию, так как Хлоя и мистер Джонсон приняли решение отправить их туда для обучения в университете и ради безопасности после покушения на жизнь Хантера. Они убеждены, что за друзьями могли следить, держа на крючке.
Я недолго переписываюсь с подругой, потому что Камиль буквально через двадцать минут выходит из палаты с красноватыми глазами. Мы неловко прощаемся друг с другом, и я возвращаюсь в палату.
– Мне нужно съездить домой, но я вернусь к тебе на ночь, – подойдя к Хантеру, говорю я и целую его в щёку. Пишу Стэнфорду, что уезжаю, и, захватив пару вещичек, ухожу.
Любимая, но разбитая машина Хантера больше не подлежит восстановлению и находится где-то на свалке. Он точно расстроится, когда узнает об этом. Пусть будут прокляты эти гонки, которые поставили Хантера на грань жизни и смерти.
Я захожу в квартиру и иду в ванную, чтобы закинуть вещи в стирку. Уже практически второй месяц я, можно сказать, и не живу здесь, потому что постоянно нахожусь в больнице. Сюда я попадаю только, наверное, для того, чтобы принять душ и сменить грязную одежду на чистую, а кушаю, сплю и провожу дни в больнице, ожидая чуда.
Пока вещи стираются, я подхожу к зеркалу, разглядывая себя. Вымотанная, уставшая и словно постаревшая на несколько лет – вот моя внешность на данные момент. Макияжа – ноль, под глазами красуются тёмные синяки, щёки впали ещё больше, ведь я очень похудела, кожа бледная и выглядит нездоровой. Я сама себе не нравлюсь. Просто ужасно. Нужно это исправить какой-нибудь завалявшейся масочкой для лица.
Я принимаю горячий душ, а потом приступаю к уходу за кожей. Прямо чувствую расслабление во всём теле и увлажнение сухой кожи по окончанию всех процедур.
В нашей с Хантером спальне я валяюсь на кровати, смотря, то в потолок, то на картину и фотографии на стене.
Осматриваю белую комнату, словно пытаюсь найти что-то новое. Столько ссор и сцен любви здесь происходило, что и не счесть. Я пытаюсь ухватится в памяти за любую ниточку воспоминания. Здесь я разбила подарок Хантера – розу в банке, а он всегда перед сном говорил мне «спокойной ночи, детка», и я отвечала ему взаимности, поцеловав в губы и прижавшись как котёнок.
Вспоминаю о родителях. Последний раз я говорила с папой по телефону на прошлой неделе. Он рассказал, что мама устроилась к папе в магазин, чтобы помогать, Тео уехал с друзьями в лагерь, а Амелия уже готовится к свадьбе, которая состоится лишь в сентябре. Мне нечего было рассказывать ему, кроме как «всё стабильно. Он ещё в коме». Папа знает, как я страдаю из-за аварии, и он пытается поддерживать меня, за что я благодарна ему. Мама поначалу что-то пыталась говорить и как-то успокаивать меня, но сейчас просто перестала это делать, только спрашивая у меня, как состояние Хантера. Я уже в принципе научилась сама справляться с переживаниями, поэтому практически не нуждаюсь в словах, но иногда как раз их мне не хватает в трудный момент.
Мне на телефон приходит сообщение от Стэнфорда, и я открываю, чтобы прочитать.
С: «Врачи говорят, что состояние Хантера улучшается. Возможно день его пробуждения близок»
*
*
*
Привет, ребятки-котятки. Вот вы дождались третьей и заключительной части трилогии «Зависимость». В виду того, что я также выпускаю главы другой книги – «Жребий», то решила сделать расписание выхода глав (вы также можете увидеть его у меня в профиле). Поэтому «Живя любовью» будет выходить по вторникам и пятницам. Кому интересен выход глав «Жребий», то его главы выходят в среду и субботу. На этом всё. Встретимся в следующей части.