Глава 7
— Есения, просто скажи, кто? — Тон Ярославы был очень грозным, правда, он был не для девочки, а для того, кто причинил ей эту боль.
Подросток не ответила, сделала вид, что не услышала, потому что не понимала, зачем ей вся эта информация, а также очень боялась ей довериться, несмотря на её отношение. Есения до последнего думала, что это простая наигранность.
Ярослава в таких моментах долго ждать не привыкла, но и сильно давить не собиралась. Она понимала, что ей может быть больно вспоминать те события, но это не детский случай.
— Есения, мне повторить вопрос? — Более жёстко спросила старшая сестра.
— Это отец. Он случайно меня толкнул, и я ударилась. — Врала девочка, правда сама не понимала зачем. Яся же не из опеки.
— Ой, эту фигню про случайности можешь опеке заливать, мне не надо, — отмахнувшись, ответила старшая сестра и стала готовить предметы для обработки ран. — По нему видно, он ради денег на бутылку человека убьёт, уж извини, если тебе неприятно это слышать, однако это правда. — Но после своих высказываний о её бывших опекунах, она стала мягче и с улыбкой на лице произнесла: — Так ты поэтому не хотела ехать по магазинам? Да ладно, не переживай, я могу посмотреть и по твоим вещам размер. Хочешь, можем даже онлайн всё заказать?
— Нет, спасибо, не хочу, чтобы ты тратила на меня деньги. У меня всего достаточно: и вещей, и канцелярии, а кеды нужно просто подклеить. — Ответила подросток. Да, конечно, спустя 16 лет она и её внутренний ребёнок наконец начали получать ту заботу, которой так не хватало в детстве.
— Что за глупости? Ещё котик, мне совершенно ничего для тебя не жалко, — обнимая, говорила Ярослава. — И вообще, по закону до 18 лет детям всё дают родители, ну или сёстры. — Она игриво подмигнула, чтобы просто расслабить обстановку в комнате, а то она слишком накалилась из-за ранее проведённой дискуссии. — А теперь давай обработаем твою рану и забинтуем, чтобы бактерии туда не попадали.
После этих слов подросток отодвинулся от Ярославы как можно дальше. Конечно, она ещё не знала, что Есения — ятрофоб, у которой очень запущенная фобия, и для неё даже обычный осмотр — уже большая пытка. Хотя сама девушка понимала, что от него ничего не будет, но последствия после него очень пугали. Уколы, капельницы и многое другое — всё было страшным кошмаром номер один, и всё благодаря детству, приёмной семье и медикам.
— Ещё ты чего? Да антисептик не сильно болезненный, если ты боишься, что будет очень жечь. Иди сюда.
Есения не сдвинулась с места.
— Не надо, само заживёт, — говорила девочка, надеясь, что её никто не будет трогать после этих слов, но Ярославу такой вариант не устраивал.
— Есения, ты вообще знаешь, какие могут быть последствия после такого так называемого «лечения»? Пододвинься ближе, и я просто обработаю рану.
— Пожалуйста, оставь меня в покое! Я не хочу этого, не надо!
Ярослава пододвинула девочку к себе, думая, что ребёнок просто боится боли. Если есть взрослые, которые при упоминании боли истерят, то тут и подавно уговорить не получится. Она положила ребёнка на спину, села ему на ноги, а руки зафиксировала; одной свободной рукой она открыла футболку и побрызгала совершенно бесполезным антисептиком.
— Ну как больно? — Девочка отрицательно покачала головой. — Ну а я что говорила? — Начиная перебинтовывать рану, сказала девушка. Подросток после этой процедуры ещё минут двадцать отходила, вроде и забота, а вроде и сделано силой. Ну и конечно, у Есении есть своя реплика: «Я этой заботы не просила!»
---------------------------------------------------------
Они такие котики! Кто вам больше нравится Яся или Еся, и почему?