Наконец-то мы снова друзья(№2)
17.07.2005*
Ссадины, ушибы, синяки и гематомы неприятно обжигают кожу небольшими вспышками боли, а избитые в мясо костяшки рук с огромным трудом позволяют сгибать пальцы.
Вчерашняя паническая атака, вызванная страхом проигрыша и тревога из-за скорой встречи с Главой Тосвы, как раз таки и не позволила победить соперника, закончив всё ничьей и еле дышащим на трясущихся ногах Ханагаки.
«Ничья — это общий проигрыш соперников в боях на ставки, но тот на кого ставки были выше может отыграться во время следующих ставок уже с другим соперником» — неприятный факт, вынесенный и записанный в дневник ещё с 45 прыжка, прекрасно дающий понять что бедному, слабому Такуе всё равно достанется соперник Такемичи. Что и подтвердилось минутой позже, когда друзья собрались в мужской уборной для обсуждения новостей о дальнейших драках и соперниках.
Радовало во всей этой ситуации только то, что за ничью ублюдок-Киёмаса не избивает в знак наказания, как обычно, бывает при проигрышах.
–Такемичи! Я обязательно добью твоего соперника! Смотри на меня внимательно — хохоча и улыбаясь, словно всё хорошо, словно сегодняшний вечер не сможет закончиться больничной койкой, если плаксивый герой вовремя не вешается в чужую драку, твердит Ямамото тыча другу кулаком в грудь.
–Пф, если сможешь то с меня гюдон на завтра — только и может подыграть путешественник во времени, зная что на самом деле скрывается за этой улыбкой, насколько липкий страх таится на душе друга.
–Эй, а нам купишь?! — вырывает из мыслей умоляющий вопль троицы из оставшихся друзей.
–А вам хер там! И так морды жирные!
Громкий смех, колкие шуточки и возмущение заполняют пространство вокруг группы подростков, погружая в приятный шар спокойствия и удовольствия. Как же приятно всё же временами забыться, почувствовать себя по-настоящему подростком, с глупыми увлечениями, сюрреалистическими мечтами, такими же как ты и сам неотёсанными друзьями с не менее безумными, весёлыми и азартными идеями в своих подростковых черепушках.
Но и слишком забываться нельзя было.
Не тогда когда ты на самом деле уже взрослый, не тогда когда на твоих плечах судьбы многих дорогих тебе людей и всего Токио в какой-то степени, не тогда когда уснуть без кошмаров о смерти близких, выходит только благодаря снотворным, не тогда когда руки предательски дрожат почти что всегда, не тогда когда при нервных срывах, ногти чуть ли не с мясом готовы сдирать кожу на шее за которое хватаются, рыдая до размытых силуэтов и цветных пятен перед глазами, когда становится даже больно моргать, а с горла вырывается мерзкий хрип твердящих, что голос давно сорван и единственное что остаётся это биться головой об стену или сжаться на полу калачиком дожидаясь когда тебя попустит, чтобы позже закидываясь страшным для здорового человека, количеством болеутоляющего и замазывать собственные следы мазью, чтобы те быстрее сошли с кожи на шее, снова стать сильным для всеобщего спасения.
***
Остаток дня прошёл как на иголках, все волновались, постоянно переглядывались с некой немой тревогой, пытались как-то подбодрить друга и так до того самого рокового момента...
–Коэффициент 5 к 4 в пользу Коджимы! — звучит как-то слишком радостно и громко чужой голос, стараясь перекричать вопли и угрозы о чужом проигрыше зрителей с трибун, что явно не хотели потерять свои карманные деньги.
И вот снова этот цирк и показуха. Очень громкое, даже по сравнению с остальными вскриками, «подождите!» со стороны Ханагаки, чтобы все обратили внимание, смотрели только на него, слушали только его. Снова выученная уже наизусть тирада о том насколько такие «игры» стали скучны в своём классическом виде, она настолько въелась в мозг, что звучит достаточно грозно и твёрдо, чтобы заставить даже безмозглого-Киёмасу притихнуть то ли от удивления, то ли от раздумий.
Секундная тишина и трибуны срываются воплем восхищения и азарта, заставляя что Такемичи, что Масатаку вздрогнуть от неожиданного шума, а последнего из них, так вообще начать оглядываться на голодные для зрелищ морды зрителей. И только что-то недовольно пробурчав организатор спускается на арену, а за ним следом без толики страха и путешественник во времени.
И стоит только Ханагаки оказаться перед новым соперником как его бью со всей яростью кулаком в живот.
Это было слишком неожиданно, обычно Киёмаса если не произносил своё коронное «давай без сожалений», то издавал хотя бы малейший звук, даже раздражённый вздох, был как маленький сигнал к готовности, а тут тишина...
Кажется Хана разозлил его сильнее чем когда-либо.
Удары наносились один за другим, руками, ногами, по лицу и тело. В голове звенело как серена одно только «нельзя сдаваться» «это всё ради них, ради их спасения» «борись до потери пульса!» «борись пока он тебя не заметит!». И он не сдавался, под воодушевлённые и разъярённые вопли толпы выдерживал новые и новые удары, даже пытаясь бить в ответ. А попытки явно не были напрасны, стоило только попасть противнику по скуле, заставив этим, пошатнуться и чуть отступить назад шокировано распахнув глазенки на уже с трудом стоящего парня напротив.
И трибуны заволали излюбленное «казни!», да так громко что у уже избитого до нельзя Героя неприятно зазвенело в ушах на пару секунд, пока лицо снова не встретилось с очередным ударом кулака в котором читалось ещё большая ярость и даже можно сказать ненависть словно плаксивый герой совершил очередную фатальную ошибку.
Как какая-то шпана, жалкий, слабый, никчёмный раб смеет бить его, пытаясь, показать своё сопротивление и превосходство? Непозволительно!
А трибуны всё вопят, им плевать на «силу духа» или выдержку Ханагаки, им плевать что тот продолжает стоять на своих двух, хотя нет, не плевать, им это как раз таки и не нравится поэтому они такие громкие и раздражающие. И всё бы так и продолжалось, если бы внезапно все не затихли, да так резко и внезапно при этом ещё, что не заметить шок людей в гнетущей тишине было попросту невозможно. И только сейчас до слуха Такемичи доходит как Киёмаса требует принести ему биту, чтобы явно наверняка добить выстоявшего до последнего соперника, что наверное и вызвало такой немой шок у всех. Но путешественник во времени только поднимает свой злой и решительный взор на противника, заставляя того вздрогнуть и только яростнее потребовать оружие.
***
–Эй Киёмаса, ты зачем зрителей распугиваешься? Раз ты организатор, то веди себя соответствующе — этот голос, такой знакомый, родной, в голове сразу выстраиваются тёплые моменты и воспоминания, а на побитое лицо ползёт улыбка которую к сожалению нельзя показать иначе можно испортить всю ситуацию.
–Это же зам.глава Токийской Свастики! Кен Рюгуджи по прозвищу «Дракен»! — только и успевает с явной дрожью вскрикнуть кто-то снизу трибун, или может это просто плаксивый герой услышал максимум который, смог, пока его состояние не стало хуже, пропуская звуки словно через толщу воды, а картинку перед глазами на пару секунд заменяя тёмным ничем.
Но ему и не нужно всё это слышать и видеть, он знает что сейчас будет. Но всё равно сердце трепещет от волнения и тревоги, от осознания что он его заметил и при всех зазначит на него свои права назвав другом...
–Твоё Имя? — немного приходя в себя и валясь от боли и дрожи в ногах, Таке потупив расфокусированный взгляд на Манджиро только секунду спустя, находя силы сказать глотая ртом воздух.
–Т-Та-Такемичи. Такемичи Ханагак-ки — и эта улыбка, такая яркая и явно довольная ответом, что хочется улыбаться в ответ, но разбитая в бою губа только подрагивает.
–Что же Такемитчи — вздрагивая уже всем телом, от того что чужая тёплая рука закрывается во взъерошеные волосы, он полностью игнорирует коверканье своего имени, которое наоборот стало чем-то родным и неотделимым от него самого. –С сегодняшнего дня ты мой друг, Такемитчи!
«Да, друг. Наконец-то мы снова друзья»
________________________________________________________________
*день первой встречи Такемичи с Майки и Дракеном