Часть 5
Улица Второго Рассвета. Дом семейства Литц. 19:39
Семейство Литц ужинало, когда раздался звонок. Глава семьи поднял трубку, довольно улыбнувшись, услышав голос старого друга. Но уже через несколько мгновений его лицо исказила гримаса недовольства. Он взглянул на сына, чуть дергая бровью и, поблагодарив Бэнжамина за звонок, повесил трубку.
– Звонил Бэнжамин Эрей, – обращался он к сыну и своему омеге, – сообщил, что Том признался в очень плохом поступке. Он обидел тебя, Билл?
– Ой, да бред... Папа, мы просто собачимся каждый день, нет ничего удивительного в этом.
– Нет ничего удивительного? – сделал глоток красного вина из высокого бокала. – А Тома хорошенько наказали за неподобающее поведение с омегой, – вздохнул, поглядывая на супруга. – Флай, почему ты ничему не научил нашего сына?
– Папа!
– Молчи!
– Лондон, что именно сделал Том?
– Мало того, что Билл без нашего ведома выбрал для себя нового Альфу, так он с ним еще и отношения на людях выяснять стал! Теперь вся школа знает, что от него, как от омеги, отказались уже двое Альф! – воскликнул, повышая голос. – А Том влез в спор нашего сына с этим Альфой, что и стало причиной отказа от Билла! Ты позоришь нас!!! – последнее Лондон прокричал, резко подскакивая со своего места и откидывая бокал с вином в сторону: – Кому ты теперь нужен, позорище?
– Родной, не надо так...
– Замолчи, Флай! – он подошел к сыну, схватил того за волосы и потащил в комнату. – Будешь встречать свою течку один!
– Не надо так, Лондон! – Флай шел следом, глядя то на взбесившегося мужа, то на сопротивляющегося сына.
– Надо! С Биллом только так и надо! Придумал себе занятие предлагать себя Альфам, грубить им, спорить, драться! И что тебе Том не по душе был, а? – он приволок парня в его спальню и кинул на кровать. – Ты встречаешь свою первую течку один! И точка! Флай, своди его в клинику, пусть диагностируют его и скажут точные сроки!
Как только дверь в его комнату захлопнулась, он схватил свой телефон и набрал номер Тома. Альфа не заставил ждать с ответом.
– Да, Билл, – усталый голос.
– И что ты за человек такой, Томас Эрей?! Зачем ты им рассказал?! Ты знаешь, что меня теперь наказали!
– Меня тоже наказали!
– Я буду один в свою первую течку! – крикнул он.
– А я завтра иду знакомиться с омегой, которую для меня выбрал отец! – проорал второй.
Оба замолчали, осмысливая услышанное. Билл вдруг ощутил резкую волну отторжения и негодования.
– Они же меня для тебя выбрали! Так ведь нельзя!
– Но я отказался от тебя! Я отказался от омеги до тебя! В этот раз отказаться не смогу!
Билл крепче сжал трубку, заглушая в себе странную ревность и чувство неправильности всего этого поступка. Он часто дышал, глядя в покрывало и слушая такое же прерывистое дыхание на том конце провода.
– Том... – позвал он.
– Да? – уже спокойно.
– Я не хочу, чтобы было так... – всхлип, потому что с каждой секундой его одолевал страх того, что Том действительно выберет другого. И пусть Билл пока что не осмыслил страх потери именно этого Альфы...
– Я тоже не хочу так, Билл... – признался он, вглядываясь в темнеющее небо.
Они вновь молчали, но связь не нарушали. Будто знали, что им надо решить что-то здесь и сейчас.
– Они ведь говорили, что мы с тобой... Ну, что ты мой Альфа...
– Это была ложь, – вздохнул, – отец сказал, что они приняли решение свести тебя и меня лишь для твоей первой течки. Мы с тобой не связаны на генном уровне...
Билл от обиды закусил губу.
– Ну, зачем они так... – шепчет, боясь, что снова расплачется.
– Хотели тебе помочь...
– Но мне теперь очень больно.
– Билл, знаешь, я хочу быть с тобой... Плевать на слова родителей, плевать на все... Не в них дело, дело в том, что я чувствую к тебе... Чувствую что-то... – он замолчал.
– Почему раньше вел себя как последний урод?
– А как ты себя вел?!
– Мог бы и не реагировать!
– Но ты сам тоже мог бы не реагировать...
Снова замолчали. Но на этот раз недолго.
– Билл, слушай, давай скажем родителям, что мы помирились?!
– Мой отец уже принял решение...
– Но разве оно тебе по душе?
– Том, я не смогу с тобой... Мне кажется, что у нас не получится...
– Ладно, я понял, – вдруг холодно проговорил он, – больше навязываться не буду. Тем более зачем, если завтра я уже буду при омеге! А тебе удачи.
Билл дернулся от стали и холода, которыми был наполнен голос Тома. Он понимал, что вел себя не совсем так, как ему самому хотелось бы, но вести себя как-то иначе было еще сложнее. Билл чувствовал, что ревнует этого Альфу, ощущал дрожь по телу от мыслей, что тот будет с другим... Но признаться в этом не было сил.
Улица Женевьев Роше. Дом семейства Эрэй. 13:30.
Том ходил по комнате, думая о том, что ему никак не хотелось видеть омегу, которую для него выбрал отец. Ему ни на кого не хотелось смотреть, кроме как на строптивого Вильгельма. Конечно, он понимал, что в какой-то степени омега ему очень нравился, что Тома к нему тянуло, что Билл на самом деле цеплял... Но что тут поделаешь...
– Том, гости уже собрались...
– Гости? – парень обернулся к отцу, тот кивнул. – Какие гости?
– Семейство Литц и Семейство Вьинь – семья твоего омеги.
– Вьинь? Омега японец? Нет, я не согласен!
– Согласен! – рык. – Согласен! Спускаешься вниз и все внимание к омеге!
Том кивнул, понимая, что со старшим Альфой он не может спорить.
Он спускался по лестнице, когда в нос ударил приятный запах ромашек, чего-то свежего, может, травы, что только-только была покрыта росою. Запах детства пленил настолько сильно, что Том остановился, оглядывая гостей и замечая источник... Билл стоял в стороне, по его лицу ползла улыбка, он впервые так смотрел на Альфу...
– Это наш сын, – Бэнжамин подошел к лестнице, поторапливая Тома, – он очень рад принимать вас в нашем доме.
– Здравствуйте, – Том взглянул на чужаков, останавливаясь взглядом на рыжеволосом юноше. Он был красив да, но никак не цеплял, Альфа не чувствовал его... Или в этом виноват молчаливый Вильгельм? Омега из семьи Литц стоял в стороне, пока семьи знакомились, но Тому казалось, что нежное существо стояло совсем рядом, ибо он чувствовал запах так ярко...
Рыжеволосого омегу звали Нилом, парень мало говорил, тихим голосом отвечая на вопросы Тома, чтобы поддержать беседу с ним. Альфа же весь извелся уже – дурацкий аромат не давал покоя, затуманивая разум.
Гости обсуждали политику, новые территории, которые были присоединены за последние несколько десятков лет. Альфы обязаны разбираться в политике, тогда как омегам позволено ничего не понимать в этом деле. Билл сидел рядом с Флаем, делая вид, что внимательно слушает Альф... Хотя всеми мыслями он был рядом с Томом, иногда поглядывая на парочку, что устроилась недалеко от них и очень тихо о чем-то беседовала. Вильгельм и подумать не мог, что ему будет так неприятно видеть другого рядом с Томом. Какое-то мерзкое чувство поселилось в его груди, он не знал его названия, потому что испытывал впервые. Впервые он не смог смотреть на то, как Тома касаются чужие руки, с какой страстью на него смотрит чужак. Он и представить не мог, что способен на такое чувство... Внутри что-то болело. Кололось. Жгло. Впервые.
Омега знал, что первая в жизни течка вот-вот настанет. Чувствовал. Хоть никто вокруг и не понимал этого. Пока что. Но Билл точно знал, что уже сегодня вечером его запрут. Могли запереть уже этим утром, но омега не рассказал о своих ощущениях.
Том старался улыбаться, даже больше, он действительно улыбался, искренне отвечал на вопросы омеги, смотрел в его глаза, знал, что влюбляет в себя...
Потом был ужин, а Билла воротило от еды. Ему не было плохо, было просто странно и как-то слишком жарко. Любой звук резал слух, а голоса и смех Альф – бесил. Том не смеялся. Не выдержав очередного хохота, Билл поднялся со стула, попросил прощения и направился на балкон.
Свежий воздух немного привел его в чувства, но телу легче не становилось. Билл держался за перила и смотрел перед собой, думая о том, что, наверное, объятия истинного Альфы облегчили бы его мучения. Дрожь побежала по коже. Альфа бы прижимал к себе. Сильные руки, крепкие объятия, тепло. Его собственные ладони сжали прохладные перила, тело напряглось струною. Колени затряслись мелкой дрожью.
– Ну, и как тебе мой омега? – голос Альфы испугал.
Билл оглянулся, пропуская удар сердца и сбивая дыхание. Том сейчас казался слишком красивым и, как назло, – чужим.
– Нормальный... – отвел взгляд в сторону. – Но я-то лучше, – вновь взглянул в глаза Альфы.
Том рассмеялся, немного кивая.
– Да, что ты говоришь... – но смех резко пропал, и он взглянул в карие глаза серьезным взглядом. – Билл, я пришел сказать тебе, что... – пауза. – Знаешь, – он вздохнул, убирая руки в карманы, – я...
– Отойди от него! – Нил быстрыми шагами вышел на балкон.
– Нил, я сам разберусь. Он мой старый друг, – пытался успокоить разволновавшегося омегу.
– Слышал, что сказал Альфа? Проваливай! – Билл не мог промолчать.
– Билл! – Том кивнул строптивому омеге, запрещая ему говорить, и вновь взглянул на рыжего. – Дай мне две минуты! – подошел к нему вплотную, заглядывая в широко раскрытые глаза. – Иди. И не смей жаловаться родителям! – омега кивнул, послушно разворачиваясь и уходя с балкона.
– Так усмирить омегу... – ухмыльнулся Билл, вновь обращая на себя внимание. Том обернулся к брюнету, вспоминая о том, что хотел сказать. И ведь хотел сказать что-то очень важное, что-то личное... Но настрой пропал. И не из-за появления Нила, а из-за самоуверенной ухмылки на губах Билла.
– Ты слишком наглый для омеги! – проговорил он, вглядываясь в карие глаза. – Ни один Альфа не позволит тебе себя так вести. От тебя будут отказываться все...
– Мне это на руку! – ничуть не испугался слов Тома, подходя нему ближе. – Я не хочу быть с кем попало...
– Да-да, твоя песня об Альфе, который предназначен только тебе. Билл, очнись! Посмотри, в какое время мы живем! Ученые уже давно покорили природу, твой Альфа быть может связан с кем-то другим и тогда что? Будешь всю жизнь один? Станешь монахом, молясь о дне последней течки, переживая все в одиночестве, убиваясь о стены кельи? Ты такого будущего для себя хочешь?
Билл отрицательно мотнул головой, делая шаг и останавливаясь прямо пред Томом.
– Мне страшно... – тихо проговорил он. – Единственный, кто хоть как-то дарит мне спокойствие – ты. Как бы глупо сейчас это не звучало...
– Я отказался от тебя, Билл. Мне нет дела до твоих чувств, – спокойно проговорил Том, отходя от парня и упираясь руками в прохладные перила. Билл кивнул, будто Альфа мог это увидеть. Омега и сам не знал, чего он хочтел, хочет ли быть с Томом... Или это просто страх приближающегося взросления. Что теперь говорить? Он не знал. Но Эрей ведь не ушел, почему-то до сих пор стоит тут... Будто хотел еще что-то сказать... Или спросить.
– Билл, отец всегда мне говорил, что настоящие Альфы сразу видят своих омег, узнают по запаху. Ты не мой омега...
Билл молча смотрел в его спину. Томас продолжал:
– Я не знаю, что было между нами все эти годы. Может, мы на самом деле просто прикалывались друг на другом, а может, что-то чувствовали... Но последние дни, я думаю, то, что было... Это случилось под действием приближающейся течки. Родители решили тебе помочь, выдав меня за твоего Альфу, я принял на себя эту роль, поэтому и просил тебя быть рядом. Но на самом деле этого ничего нет. Я не твой Альфа, а ты единственный, кто до последнего сопротивлялся природе, отталкивая от себя Альф... Пройдет твоя первая течка, и все встанет на свои места.
Том обернулся. На него смотрела пара глаз, в которых почему-то стояли слезы. Вильгельм не знал причину этих слез. Просто было больно и обидно. Вся ситуация вызывала негодование.
– Чего ты ревешь?
– Хочу и реву! – как маленький ребенок ответил Билл.
– Извини, мне надо идти... – он кивнул на стоящего в дверном проеме Нила. Литц оглянулся на парня, растирая по щекам слезы.
– Том, ты мне нужен...– прохрипел Вильгельм, когда Альфа уже направился к выходу с балкона.
Эрэй дернулся. Остановился.
– Для чего? – не оборачиваясь.
– Для спокойствия... – подошел к нему со спины и обнял, чувствуя напряженное тело. Том видел, как Нил сорвался с места, а на его лице читалось нечто злое. Драки между омегами не избежать – понял Том.
– Да, хватит вам! – взвизгнул (!) Альфа, когда вокруг него сцепились омеги. Он попытался разделить комок, но выходило плохо.
– Что тут... – Бэнжамин уставился на сына, вокруг которого, будто змеи, оплелись омеги.
Их пытались разнять, не допустить кровопролития, но все было тщетно. Даже голоса Альф не смогли остановить омег. Том в один момент схватил кого-то за волосы и, протяжно рыкнув, впился в розовые губы. Он не знал, то есть, не сразу понял, зачем это сделал... Но, быть может, это дурацкое чувство внутри помогло ему сделать выбор. Конечно, ему ответили, а уже через мгновение его шею оплели длинные руки. Как-то стало наплевать на все... Тому нравилось...
Когда он открыл глаза, то увидел пред собой Нила. Омега довольно улыбался, прижимаясь всем телом к Тому. Альфа же немного расстроился, поняв, что хотел целовать совсем не эти губы. Билл сидел у их ног и смотрел на парочку снизу вверх, а встретившись взглядом с Альфой – отвернулся. Вот сейчас Вильгельм почувствовал истинную боль. Когда не слышишь уже ничего, когда видишь по памяти. Сердце билось ровно, кровь все так же блуждала по венам... Не умер.
– Вильгельм, ты сейчас же едешь домой! – прорычал Лондон, хватая сына за шкирку и оттаскивая его к выходу с балкона. Омега бросил последний взгляд на Альфу... Ничего не выражающий взгляд. Том кивнул, прощаясь и почему-то прижимая к себе рыжего омегу.
Брюнета усадили в автомобиль. И через несколько минут семейство Литц скрылось в дорожной пыли и накрапывающем дожде. Том следил за всем этим с балкона и понимал, что поступил как чертов трус и повелся на поводу у своей ущемленной гордости. Он же предлагал Биллу мир, предлагал отношения, но омега не воспринял его слова всерьез. Теперь мучились оба.