Замри

— Зайдёшь? — проводила взглядом татуированная свою подружку, которая скрылась за дверями лифта, и повернулась на Настю.

Она, на удивление Виолетты, кивнула.

— Как ты?.. — неловко переминалась с левой ноги на правую Малышенко, поглядывая на совершенно спокойную девушку. Самое комичное, что так было только со стороны. Да и даже если приглядеться, хоть красноволосая и сложила руки на груди, укоризненным взглядом буравя собеседницу, голова нещадно пульсировала, и слов подходящих было мало, чтоб начать диалог:

— Я в относительном порядке, — ну, будь Вилка размазнёй, её бы передёрнуло от такого холодного тона девушки, но она лишь повернула голову в сторону кухни, и негласно пригласила туда. — и ты, смотрю, тоже.

Брюнетка кивнула, направляясь к чайнику, и практически затылком чувствуя всё тот же ебучий взгляд. Вот это ей вообще не нравилось, но выделываться, как минимум сейчас, было просто неуместно.

— Тебя так удивляет моя новая причёска? — на этот вопрос ответа не последовало, и пришлось обернуться. — Или что?

"Судя по её аккаунту и фотографиям, это совсем не новая, а скорее, возврат к старому," — мысленно пробормотала девушка.

— И это тоже. — отрезала Настя, но чуть смягчила взгляд. От смены причёски Виолетта другим человеком не стала, и осуждать её за то, что она отрезала волосы, которые всегда могут отрасти — отвратительно глупо. — Я потерялась, когда столкнулась с той девушкой.

— А, так это Дашка, — хмыкнула Малышенко, выкидывая чайный пакетик, которым заварила обе кружки, в мусорку. — я ей татушку корректировала. Тебе сколько сахара?

— Ноль, — на это Виолетта посмотрела в сторону красноволосой с явным скепсисом. Не доверяла она людям, которые пьют что-либо без сахара. — у тебя какой-то фетиш на Даш?

После этого замечания последовала гробовая тишина, которая даже Индиго на кладбище ночью не снилась. Правда, это продлилось секунд десять от силы, после чего брюнетка разразилась громким смехом:

— Блять, походу! — она карикатурно била по столу кулаком. — Я даже не замечала...

Когда брюнетка отдышалась и поставила чашку с напитком перед Настей, снова повисла тишина. Девушка внимательно рассматривала татуированное лицо напротив, пытаясь считать все эмоции, что отображались на её лице. Больше всего было, вроде, непонимания.

— А зачем ты послала Лизу?

20:20

"Как-же-плохо..." — отрывисто произносила у себя в мыслях Андрющенко, пытаясь не смотреть на девушку слева от неё. То, какой беззаботной и весёлой была Гаджиева, Индиго било по мозгам. Она, мягко говоря, не хотела с ней ехать. Но почему-то, когда блондинка её позвала под предлогом того, что Насте приоритетнее посидеть дома, а одна она зеркало не дотащит, то позвала её.

Будто друзей у Мишель больше нет.

Да и дотащила бы она это чёртово зеркало, это не было концом света. Но друзья ведь переживают друг за друга и помогают, да? В общем, план Индиго по акклиматизации после отношений пошёл сразу же по пизде. В такси с каждой минутой становилось будто меньше воздуха, либо он стал в пару раз плотнее, и теперь будто их посадили в огромную подушку, а в дыхательные пути так и норовил залезть белый пух.

— Как думаешь, она простит... Виолетту? — Мишель с явной неприязнью произнесла это имя, было слышно, как она хотела её назвать иначе, и желательно нецензурно, но её напрягал таксист, который всё слышит. С капелькой лицемерия, но Гаджиевой хотелось со стороны выглядеть чуть культурнее, чем на самом деле. С другой стороны, будто у других не так?

— Ставлю на да, — пожала плечами Лиза, всё ещё усиленно игнорируя зрительный контакт, пока Мишель разглядывала чужие синие пряди волос.

"Ей явно идёт..." — прищурилась блондинка, но быстро отвернулась.

— Не хотелось бы...

— Виолетта хорошая. — отрезала Андрющенко, перебив слегка опешившую собеседницу. — Просто у неё проблемы. Ей очень нужно ко врачу.

Мишель хотелось бы согласиться, но её характер не давал этого сделать даже сквозь зубы, так что слова Индиго остались без ответа.

Они приехали, пора выходить. Лиза чуть по привычке не подала руку девушке, но вовремя сориентировалась, оглядываясь на магазин, к которому они ехали, и спрятала руки в карманы толстовки.

"Это будет наш последний совместный поход куда-либо," — они обе это поняли, но мысленно точку поставила Индиго.

20:30

— Блять, — прошипела красноволосая, и встала из-за стола, в упор смотря на брюнетку, которая слегка замерла от резких движений и слов девушки. — почему нельзя сказать прямо, что переживаешь и не хочешь никому навредить? Мне это надоело, ты просто игнорируешь меня.

— Я боюсь, что ты меня начнёшь ненавидеть, — сдалась под проницательным взглядом татуированная.

— Я бы оценила больше то, что ты спросила как я себя чувствую, а не то, что ты начала меня избегать, — Настя направилась в коридор, а брюнетка направилась за ней. — ещё и тусоваться с Лизой.

— Мы не тусовались, она сама...

— Это мы с ней проговорим, — пресекла любые оправдания девушка, сдерживаясь, чтоб не застонать от головной боли. В глазах всё ещё плыло, а от Малышенко не укрылось то, что девушка не может нормально сфокусировать взгляд:

— Тебе плохо? У меня есть таблетки от головы, — Малышенко схватила девушку за плечо, а ослабленная красноволосая даже ничего на это не сказала. Просто покачала головой в отрицательном жесте. — надо хотя бы попробовать, ты совсем плохая.

Она потащила девушку за предплечье в комнату, а у той уже не осталось сил сопротивляться: ни словесно, ни физически. Да и хотела ли она? Уже, если честно, было всё равно. Виолетта снова рядом, Настя почти не хочет сдохнуть, и проблем, в целом, у неё нет. Остались проблемы татуированной, которые она сама если и хочет решать, то как — не знает.

"Мы справимся?" — склонила голов вбок красноволосая, наблюдая, как девушка носится по углам комнаты, разыскивая несчастные таблетки, которые забыла куда положила. Мысль, конечно, интересная. И она уже как-то раз так думала, а потом ей подарили сотрясение мозга и проблемы со зрением, которые не факт что пропадут. Страннее всего было то, что её корёжило сильнее не от мысли о том, что её покалечил близкий человек, а о представлении, сколько будут стоить очки или линзы, если она так и останется полу-слепой.

"Она должна справиться," — та молча смотрела на то, как Виолетта притащила стакан воды и таблетку и присела на край кровати сбоку от неё. Кажется, такое тоже уже было.

— Открывай рот, — спустя секунд тридцать молчания произнесла татуированная, понимая, что девушка не собирается ничего брать у неё из рук. Однако, после этой фразы девушка стушевалась, и всё же, решила сделать всё сама, выхватив сначала лекарство, а потом воду из рук Виолетты.

Брюнетка удовлетворённо хмыкнула, и выдавила полуулыбку. Было почти весело. Только всё равно осадок такой, будто если она обнимет мадам напротив, то её ударят по голове. Она металась между своим чувством вины, и желанием потрогать её. Ну, хоть за руку взять, хоть...

Вилка прервала свои же мысли, села боком к Насте, и положила голову ей на плечо, перешагнув через все плохие мысли и сомнения. Та чуть поперхнулась, но возражать не стала, а татуированная тихо ликовала, надеясь, что это укрылось от девушки.

— Я... пойду, — передёрнуло красноволосую, и она подорвалась с места, хоть и таблетка ещё не перестала действовать, но запястье угодило в ловушку чужих пальцев. — Мишель меня прибьёт...

— Я её прибью быстрее, — спокойно произнесла Малышенко, притягивая девушку назад, чуть ли не сажая к себе на колени. — хотя бы подожди, пока тебе не станет лучше.

— А если не...

— Станет.

Перечить брюнетке не захотелось, хоть девушка уже рефлекторно открыла рот. И в ответ на это она получила чёртов палец между своих зубов. Она сначала подумала, что ей кажется, потому что эта ситуация никак не сходилась с напряжённой атмосферой между ними, но как только она перевела взгляд снова на Малышенко, то увидела недо-улыбку и почти-ухмылку на лице Виолетты.

— Ты киса. — прыснула та себе в кулак свободной руки.

— Т-ты, — едва сумев произнести это, красноволосая вытянула чужую часть тела из своего рта, и покосилась на неё. — придурочная.

В ответ на это татуированная только кивнула, и молча обняла её, уже не задумываясь о плохом. Для брюнетки это было как обезболивающее, которым ей хотелось пользоваться каждый день её серой жизни, которая разбавлялась раньше только веществами.

— Я запишусь ко врачу, — пробормотала она в чужое плечо, вдыхая еле уловимый запах порошка для стирки, и кофе, который уже въелся в одежду обеих из-за работы. — ты не должна из-за меня страдать. Дай мне...

— Никаких шансов, — Виолетта замерла, и медленно отстранилась от неё, а по рукам, казалось, пробежался ток, переходя от плеч к горлу, останавливаясь в нём комом. — кто я, чтоб давать тебе какие-то шансы?

У Малышенко чуть слёзы не потекли от осознания, и она буквально упала на девушку с очередными объятиями:

— Я подумала...

— Замри, — чужие руки наконец оказались на спине брюнетки, будто залечивая невидимые старые шрамы на ней. — и не думай. Не сейчас.

Виолетта почувствовала впервые за пару лет колоссальное облегчение, от понимания, что ей сейчас ничего не нужно подкреплять словами.

Что с ними будет дальше ? Это зависит теперь только от Виолетты, но об этом она будет думать уже завтра...