н3т
Идёшь по улице, видишь все эти незнакомые, чужие лица.
Ненавистные лица.
Замечаешь их, и жгучая волна ненависти проходится по телу, искажает лицо. Кажется, словно сейчас зубы раскрошатся, а брови сойдутся в одну изогнутую линию. Ненависть такая, будто из-за них ты сейчас шляешься по тёмным прохладным улицами, словно они разрушают твою жизнь, точно они поссорили тебя с самым важным человеком во всей жизни, словно они каждый день напоминают тебе об этом даже спустя 2 года, будто именно они напоили отца, управляли его руками и языком, вцеплялись в твоё горло и лицо. Эти "твари" живут себе спокойно, а тебе плохо. Плохо. Плохо. Плохо. Плохо. Плохо. Плохо. А им плевать, всем плевать. Никому до тебя нет дела, хоть бейся об стены посреди города, что и хочется сделать, и лишь последние остатки разума не позволяют это сделать. Твари. Все попадаются под ноги, все их ужасные рожи косо смотрят на тебя. Почему они не могут пропасть, исчезнуть и больше не появляться, что бы не видеть все их походки, одежду и лица, причёски и прочее. Вообще никого и ничего никогда не видеть, выколоть себе глаза, а после сердце. Убиться нафиг, прекратить это всё наконец. Не нести эту чушь сейчас. Сделать один шаг в обрыв, пару движений ножом,..
Грохот автобуса. Но на него уже плевать. Музыка играет в наушниках так громко, что, кажется, все пассажиры её слышат. Но плевать. Плевать. Плевать. Всё равно мысли громче, всё равно тупо пялишься в сторону окна, но не видишь, не видишь ничего. Словно отключил зрение, словно и не видел никогда, и лишь иногда фиксируется взгляд на пробегающих мимо фигурах на несколько мгновений, а после снова взгляд рассеивается, направляется в никуда.
Наверное, выгляжу сейчас хуже любого бомжа. Небось волосы растрепались, делая и без того уродливое лицо хуже. Синяки под глазами скорее всего ещё ярче. Смотрят и думают, какая же я уродка. Хотя. Плевать. Пусть смотрят. Пусть хоть всему городу объявят, пусть хоть пальцем тычат, осуждают. Пусть думают что хотят. Если хотят, пусть осуждают, если хотят, пусть противятся. Плевать. Если бы они знали, если бы знали, почему всё так, у них в голове и мысли подобной не проскочило. Но они не знают. И не надо, что бы знали. Кто они такие? Не их дела, как, зачем и почему я так живу.
Знакомые улица. Улица, на которой рос, живёшь и.. мучаешься. Страдаешь. Задыхаешься от тревоги. Захлёбываешьсч слезами. Чёрт. Чёрт. Чёрт. ЧЕРТ ЧЕРТ ЧЕРТ ЧЕРТ ЧЕРТ ЧЕРТ
После панической атаки в школе заходишь в класс. Урок успел кончиться, прошло уже целых 40 минут после начала нового тревожного сгустка в груди. Но он почти прошёл, и ты не бьёшься о стену из-за сжирающей тревоги. На вопрос одноклассницы «где ты была на уроке» коротко отвечаешь «снова стало плохо», но получая в ответ «мне бы твои проблемы», отрешённо смотришь на неё.
Она просто не знает, каково быть загнанной в угол собственный отцом, который в лицо говорит о том, что мне лучше умереть, я его главная ошибка жизни и он размажет меня по стенке одним ударом, а после с безумным лицом вцепится мне в шею и будет по лицу бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить бить
— А ты знаешь, что тебя пол школы обсуждает? Некоторые даже передразнивают.
Сердце пронзила стрела с кучей шипов. Бросаешь отрешённый взгляд на одноклассницу.
— Правда?.. А как? Я не видела.
Больно, но знать хочется.
— Ну, когда мимо проходишь, начинают делать вид, что дёргаются.
Она начинает показывать, вскидывая руки и откидывая голову назад, начав притворно дёргаться. Как ты во время панических атак. Одноклассница заканчивает показ и как ни в чём не бывало продолжает о чём-то говорить. Но её слова для тебя превращаются в смесь невнятных звуков. Ты уже не слушаешь, смотря перед собой. Все знают. Все видели. Видели, как бьёшься о стену спиной, содрогаясь всем телом, как судорожно пытаешься вздохнуть. И единственное о чём ты думаешь в тот момент: как бы не начать долбиться головой о бетон. Все видели те минуты тошнотворной слабости, когда тревожный ком в груди перекрывает дыхание, затуманивает мысли и загоняет в угол, ударяя о стену. Окружающие перестают существовать, картинка перед глазами темнеет, плывёт.
Сердце болезненно сжалось, грудь закололо. Безуспешно пытаешься слушать одноклассницу и как-то отвечать, но печаль отрывает от реальности. Обсуждают. Передразнивают. Насмехаются над ничтожеством. Слабачка, впадающая в панические атаки в рандомный момент... это я.