Ни Черта
От лица Минхо:
Не знаю, от истощения ли это, но каждая знакомая стена сейчас казалась мне чужой, будто я оказался на другой стороне. За эти два часа я уже успел убежать от трёх гриверов. Да, от целых трёх. Я, конечно, знал, что я красавчик, но не подозревал, что ещё и счастливчик. Даже как-то нечестно по отношению к другим. Надо же было быть настолько красивым, харизматичным, да ещё и с лёгким задом.
Так я и блуждал по лабиринту. Время текло слишком быстро, и я уже понимал: выхода найти не успею. Я думал, что вот здесь всё и закончится, что смерть настигнет меня прямо сейчас. Но маленькая-малюсенькая надежда, поселившаяся внутри после голоса моей спасительницы, никак не угасала. Недаром говорят: надежда умирает последней.
И вдруг — синяя вспышка окутала меня. На секунду я будто провалился в бездну, падал и падал. Не успев толком сообразить, я свалился прямо в центр Глэйда.
Внутри смешались чувства шока, недопонимания и счастья. Я начал выплёвывать траву, пробравшуюся в рот. Тело было обессилено, я лишь перевернулся на спину и переводил дыхание, мысленно благодаря и благословляя того, кто спас меня. Неужели эти высокие стены, заросшие плющом, прекратились? Неужели закончились эти повороты и этот запах сырости? Я был в родном мне месте. Даже дышать стало легче.
Глэйдеры начали окружать меня со всех сторон. Вдруг из толпы вырвался Галли. Он схватил меня за плечи и начал трясти, что-то крича прямо в лицо.
— Галли, я ещё не потерял сознание, — выдохнул я. — Ты что вообще делаешь, придурок? — на другое у меня сил уже не хватало.
— Ой, прости. Я думал, так надо, — он выглядел взволнованным, но мигом его растерянность исчезла, и вернулась лучшая из его эмоций — гнев. — Решил прогуляться по лабиринту, да? Или подумал, что гриверы проголодались, и тебе стало их жаль?
Пришёл Алби. Вид у него был серьёзный. К счастью, увидев моё истощение, он расспрашивать меня не стал, и за это я был ему безмерно благодарен.
— Галли, Ньют, отнесите его в хоумстед, пусть наберётся сил. После — строим совет, — нахмурившись и складывая руки, сказал он.
Я уважал его именно за это: за умение сохранять холодный рассудок даже в те моменты, когда вокруг творился полный хаос.
Ньют и Галли тут же подхватили меня за плечи и понесли к Клинту и Джеффу. Всю дорогу Ньют пытался угомонить строителя, и, к слову, у него это получалось. Как только они положили меня на койку, я тут же отключился.
Весь Глэйд был, мягко говоря, в шоке. Алби решил созвать совет после того, как куратор бегунов проснётся, чтобы выяснить всё у него.
Алби был напуган не на шутку. За все три года он видел подобное впервые. Глэйд — единственное безопасное место, единственный дом для этих мальчишек. Они всё, что есть друг у друга. Они одна большая семья. И каждый переживал за ближнего.
Главарь решил прогуляться и поразмыслить о случившемся, но к нему вдруг прибежал Ньют. Вид у него был встревоженный, что сразу насторожило Алби.
— Что случилось? — спросил он, не дожидаясь ответа.
— Бэн не возвращается... — нервно произнёс Ньют.
Страх начал подбираться к сердцу Алби.
— В смысле? Получается, он там один?.. — осознание обожгло его.
— Надо искать его! — воскликнул Ньют.
Алби перевёл взгляд на солнце.
— Слишком поздно. Ворота закроются с минуты на минуту. Тогда в опасности окажемся не только Бэн, но и мы. Остаётся лишь надеяться, что он вернётся.
Светловолосый понимал, что главарь прав, и спорить не стал. Это было уж слишком разумно.
— А если нет... пойдём завтра, — добавил Алби.
Ночь опустилась. В Глэйде воцарилась тишина. Когда ворота закрылись, все собрались, ожидая бегуна. Но он так и не вернулся. В эту ночь каждый будто хоронил друга. Никто не шумел, не смеялся и даже не разговаривал.
Тем временем я открыл глаза. Хотел тут же встать, но перед глазами всё поплыло. Я встряхнул головой, собрался с силами и поднялся. Резкая боль пронзила тело, а в голове стоял звон. В этот момент вошёл Джефф.
— Вижу, очнулся. Тебе лучше поесть и набраться сил, — в его голосе звучали сожаление и грусть.
Я даже не понимал — почему? Ведь я очнулся, я жив. Но я ещё не знал, что единственный, кто бегал рядом со мной каждый день, не вернулся обратно.
Забив на всё, я поплёлся к столовой. Была глубокая ночь, и я не стал будить Фрая. Просто молча взял холодную кашу, положил её на тарелку и начал есть в одиночестве, параллельно прокручивая в голове все моменты в лабиринте, пытаясь вспомнить и уложить всё в памяти. Закончив, я убрал за собой и пошёл в хижину.
Я упал на кровать без сил и тут же уснул. Всё тело оставалось напряжённым — к этому я привык. Расслабляться я не мог даже во сне.
Через некоторое время меня разбудил привычный грохот — значит, лабиринт открылся. Машинально я поднялся и, собравшись с мыслями, пошёл в сторону картохранилища. Но вдруг встретил Алби и Ньюта. На них было снаряжение бегунов. Что-то было не так. Я быстро подошёл и нахмурился.
— Куда вы?
— В лабиринт, — твёрдо ответил Алби.
— Даже если так... зачем? Тем более, Ньют, ты хромаешь, у тебя травма. Что собираешься делать, если нападут гриверы? — приподнял я бровь, скрестив руки на груди.
— Бэн не вернулся...
У меня в тот же миг изменилось лицо. Руки бессильно опустились. Внутри что-то оборвалось. Сначала я даже не мог в это поверить. Сознание отказывалось принимать информацию. Самый близкий друг... не вернулся.
Взгляд мой опустел.
— Ньют, ты останешься. Я пойду с Алби, — решительно сказал я. Тон мой не оставлял сомнений: решение принято, и даже разъярённый Алби, грозящий выкинуть меня со скалы, не смог бы меня остановить.
— Нет. Ты только вчера был без сознания — это опасно. Я второй главный в Глэйде, значит, пойду я, — твёрдо ответил Ньют.
— Я могу бежать, — отрезал я, даже не собираясь слушать.
Ньют нахмурился, уже готовый возразить, но я опередил его:
— Забыл, как всё закончилось в тот раз? Ты не пойдёшь в лабиринт.
— Достаточно, — вмешался Алби. — Минхо, если ты и вправду можешь бежать, то лучше пойти тебе: ты лучше всех знаешь лабиринт. Но если не уверен — останься. Не забывай: в опасности будешь не только ты, но и другие.
Я лишь молча кивнул и начал надевать снаряжение.
— Ньют, ты остаёшься за главного, — сказал я.
Светловолосый не был рад этому. Он просто проводил нас до входа, пожелав удачи. И остался стоять, молясь, чтобы всё было в порядке.
...В лабиринте мы с Алби бежали молча. Ни слова. Каждый был слишком занят своими мыслями. Сектор за сектором, угол за углом. Мы искали хотя бы следы друга. С каждым шагом Алби всё яснее понимал, что его нет. Он уже начинал принимать это. Но только не я. Я не позволял себе даже думать об этом.
И вдруг позади раздался рёв гривера. Мы рванули вперёд вдоль стен. Я бежал впереди, но, оглянувшись, увидел — Алби падает.
— АЛБИ!
Не раздумывая, я подбежал к нему, схватил за голову, пытаясь понять, что происходит.
— ЭЙ, АЛБИ! ОЧНИСЬ! ВСТАВАЙ, НУ ЖЕ!
Но всё тщетно. Время поджимало. Оставаться здесь на ночь мы не могли. Я подхватил его и потащил на себе.
Я бежал изо всех сил, но этого было недостаточно. С каждым шагом дыхание становилось тяжелее, воздух — гуще, а стены будто сжимались вокруг.
Вот он, поворот. Вот уже почти ворота. Глэйдеры столпились у входа, крича нам:
— БЕГИ!
— ТЫ СМОЖЕШЬ!
— ПОДНАЖМИ!
— ЕЩЁ ЧУТЬ-ЧУТЬ!
Но ворота начинали закрываться. Нет... мы не успеем. Я был слишком измотан, чтобы выбежать оттуда. А бросить друга я не мог.
Последняя щель рядом с входом... и вдруг мельком я замечаю, как один сорванец успевает проскользнуть между стенами и оказывается внутри лабиринта. Снова.
Мы с Алби падаем на землю без сил. Я поднимаю голову и вижу — Томас.
В полном гневе я хватаю его за воротник.
— ТЫ ЧТО ВООБЩЕ НАДЕЛАЛ?! — кричу я.
Но он молчит.
— Мы сможем выйти. Мы ведь делали это раньше, — выдавил он.
Ярость залила меня ещё сильнее. Я слишком хорошо знал лабиринт. А надеяться на Айлу смысла не было. Ей важно, чтобы её не раскрыли. Даже после смерти Бэна я частично винил её. Неужели она не могла его защитить?..
— Ни черта ты не понимаешь, — процедил я сквозь зубы.