Лютик цветет в январе

Сегодня ровно две недели как я нахожусь в этом центре. Начала привыкать к здешним правилам и обстановке. Видимо еще тогда Элиот обсудил с Тоней мое нежелание идти ему на встречу, ведь Тоня еще несколько раз пыталась меня переубедить, но все было тщетно. Женя тоже все никак не унималась, все пыталась начать со мной разговор, но в тот раз мои слова все-таки пустили свои корни, ведь она была уже не такой уверенной в себе. Меня все еще раздражали ее попытки, но, теперь я просто игнорировала ее. С ломкой тоже становится уже полегче. Возможно, мне помогали таблетки, что дают три раза в день, при чем каждый раз разные. Утром их было три, белая обычная таблетка и две капсулы, одна зеленого цвета, а другая синего. В обед их уже было две, тоже капсулы только одна прозрачная, а другая красная. Вечером одна обычная белая таблетка. Вот так вот проходило мое лечение, если конечно забыть про неудачные попытки доктора Мариса наладить со мной контакт.  Так же не исключаю вариант что я просто начала привыкать к ломке и ее эффект становился не таким страшным как был изначально. Сейчас как в обычный другой день сижу на групповом занятии у доктора Элиота Мариса. Все те же лица и атмосфера. Элиот не теряет надежды, ведь каждый раз спрашивает хочу ли я чем-то поделится с ними. А я сюда хожу только потому, что Тоня сказала, что это обязательно.  И вот долгожданный час, выделенный на это занятие, закончился. Можно было уходить. Уже вижу, как Женя встает и идет мне на встречу, но, я оказываюсь быстрее и выскакиваю в коридор. Пока все направляются в одну сторону я иду совсем в противоположную. Не знаю куда именно я иду, но мне больше не хочется сидеть в своей комнате. Хочу пройтись по центру и все более детально рассмотреть, ведь в первый день нам с Тоней так и не удалось завершить нашу экскурсию.  Вот я прохожу мимо зала для йоги. В прошлый раз он был полностью пустым, теперь же здесь постепенно собирались желающие размять свои мышцы. Вот Раян, тот самый парень с разноцветными татуировками на руках что сидит рядом со мной на групповых занятиях. Кто бы мог подумать, что он увлекается йогой. Вот я вижу, как в зал заходит Ребекка. Ее комната находилась напротив моей. Она ходит на занятия к доктору Бахман, так что мы не так уж и часто с ней пересекались. Но несмотря на это она мне запомнилась. У нее была необычная внешность. Девушка хрупкая и красивая, но выбритая голова привлекала к себе взгляд. Это было необычно и вызывающе, но мне нравилось, что она не стеснялась своей эдакой индивидуальности. Долго у зала для йоги я не задержалась, направилась дальше по коридору. На светлых высоких стенах далеко друг от друга висели картины и фотографии. Картины были красивыми и красочными, но мое внимание больше привлекали именно фотографии. На них были запечатлены пациенты что были до моего появления, по количеству фотографий сразу можно было понять, что этому центру не один год. Так же были фотографии с здешним персоналом. Вот стоят все медсестры, девушки разного возраста и внешности в одинаковой светлой мед форме. Вот висит фотография, где стоит доктор Марис, Бахман и доктор Эрик Каванна. Доктор Бахман — это женщина довольно-таки высокого роста, она была всего где-то на пол головы ниже Элиота. Ее звали Милена, не разу с ней лично не разговаривала, но видела, как она общается с Тоней и другими своими коллегами. Эрик Каванна, еще один наставник в центре. Импозантный мужчина лет так сорока пяти, возможно меньше или больше точно сказать не могу. Рыжие кудрявые волосы, что доходили до кончиков ушей, веснушки что были разбросаны по всему лицу и болотного цвета глаза. Его редко можно было увидеть в центре. Как я знаю он работает еще в какой-то больнице. Когда же он был здесь, то все время проводил за работой. Проводил групповые занятия, а потом сразу направлялся в свой кабинет, где индивидуально общался с некоторыми своими подопечными. На следующей фотографии были запечатлены Тоня и Миранда, наш врач. Тоня здесь выглядит немного моложе, фото было сделано примерно пару лет назад. Волосы тогда у нее были длинные, но по мне так короткая стрижка ей шла куда больше.

Пока я разглядывала фотографии не заметила, как оказалась в самом конце коридора. Передо мной была небольшая выкрашенная в белый цвет дверь, а на табличке было написано «Музыкальная комната».  Дверь сразу мне поддалась, и я вошла внутрь.  Это было небольшое темное помещение. Все, наверное, из-за громоздких штор, что висели на окнах, не давая солнечному свету пробиться вглубь комнаты. Как только я отодвинула одну из половинок штор, в глаза сразу бросилось множество музыкальных инструментов. В правом дальнем углу стояли барабаны, с другой стороны стояла небольшая старая гитара. На стене висел бубен, а рядом на полке стояли различные флейты, труба и саксофон. Так же в комнате стояло большое старое пианино. Всего по немного. Плотно закрыв за собой дверь, села на одну из деревянных табуреток. У меня в руках уместилась старая гитара. Она навевала старые воспоминания. Воспоминания о теплых деньках проведенных в кругу друзей. Помню, как в один репетиционный день в гараже парни настаивали на том, чтобы я начала учится играть на гитаре. Сколько было потрачено сил и нервов на то, чтобы у меня хоть что-то получилось, и все было не зря. Я все-таки смогла. И все благодаря мои друзьям. Ребята как же я по ним скучаю.  Моя дорогая Лив, помню с каким увлечением она смотрела как я играю на гитаре в день похода в лес. Не могу забыть ее красивые зеленые глаза, длинные кудряшки, милые розовые щеки и нежную улыбку. Как бы мне хотелось их всех сейчас увидеть, но я все не могу отделаться от мысли о ужасе что они пережили в тот злосчастный день. Я видела свою медицинскую карточку и знаю в каком состоянии меня нашли мои друзья и от этого становилось еще хуже. Нужно взять себя в руки. С такими мыслями я от сюда точно не скоро выйду. Быстро вытерла первые слезы что текли по щекам и начала перебирать струны старой гитары наигрывая знакомую мелодию. Это была одна из моих самых любимых песен что написал Роб. Песня о вечной дружбе, что переживет все несгоды. Вот бы и у нас так было, но после случившегося я не знаю на что надеяться.
***
  Не успела я вернуться к себе в комнату как ко мне заглянула одна из медсестер.
  — К тебе посетитель. – Эта новость была как гром среди ясного неба. Я с самого начала попросила, что бы ко мне никого не пускали. Тоня, конечно, пыталась меня отговорить, но противиться моей просьбе не могла.
  — Какой еще посетитель? Вам же сказали, что бы ко мне никого не пускали.
  — Да сказали, но он настаивает. Сказал, что ты захочешь его увидеть. Попросил передать что он ни за что не простит тебя, если ты выставишь своего дядю за дверь. – И тут я сразу все поняла. Это был дядя Бакстэр. Он проделал столь долгий путь из Канады что бы навестить меня. Уверена сейчас я получу такую взбучку, но попросить выпроводить его за двери центра я не могла.
  — Это он может. Прости за неудобства. Проведешь его ко мне? – Медсестра быстро ушла точно так же, как и появилась. Вскоре дверь моей комнаты снова открылась только уже безо всякого предупреждения. На пороге стоял недовольный Бакстэр. Он знатно постарел. Борода и виски уже местами поседели, глаза стали более тусклого цвета и впадины под глазами стали куда больше с момента нашей последней встречи.
  — Ну привет племяшка. Не хочешь обнять своего любимого родственника? – Я быстро оказалась в крепких объятиях дорогого для меня человека. Только сейчас я поняла на сколько устала от одиночества, как мне не хватало близости с родными. Мне бы хотелось как можно дольше побыть в теплоте его объятий, но Бакстэр отстранился и начал внимательно меня рассматривать.
  — Я вот смотрю на тебя и вроде бы вижу свою любимую племянницу Элеонору, а на деле передо мной стоит самая настоящая лгунья. – Не в бровь, а в глаз. Он, как всегда, говорил все что думал.  Я не знала, что мне делать, стоит ли мне постараться себя оправдать или чисто сердечно признать свою вину, но дядя не дал мне даже возможности все обдумать.

— Когда ты от меня уезжала, дала слово что мне не придется переживать за тебя. Говорила, что не разочаруешь меня. – Он разочарован во мне. Он был первым кого я бы уж точно не хотела разочаровывать, я предала его доверие.
  — Чуть больше недели назад мне позвонила твоя мать, а ты знаешь, что она очень редко мне звонит. Плакала. Рассказала мне все в мельчайших подробностях, как ты неделю дома не появлялась, как ей позвонили с больницы и сообщили что ты в реанимации с передозировкой. Просила, чтобы я приехал. Она еще ни разу меня о таком не просила! Приехал и не узнал свою сестру. Она была измучена горем. – Ему понадобилась минута что бы отдышатся. Он был зол и опечален. Видимо он всего пару часов назад приехал, ведь выглядел он очень уставшим и помятым. Именно так я выглядела, когда вернулась с Канады.
  — Почему ты молчишь?! Ничего не хочешь мне сказать?! – В его тяжелой хватке на моих плечах я чувствовала себя маленьким зверьком. Только этот зверек был точно не милый пушистый зайчик, а подлая и хитрая змея. Я всем врала ради своей выгоды и никогда об этом не жалела.
  — А что я должна сказать?! Что мне жаль?! Да! Мне очень жаль, но разве вам от этого станет легче?! Никакие мои оправдания не исправят случившегося. – Дядя внимательно наблюдал за каждым мускулом на моем лице, за каждой эмоцией. Пытался найти ответы на свои вопросы.
  — Ответь честно. Ты начала принимать, когда вернулась от меня домой или ты даже не бросала? – Мне даже не пришлось отвечать, ведь все было написано у меня на лице. Бакстер шумно сел на кровать сжав голову в своих больших руках. Сейчас он был больше опечален чем зол. Истина выбивала из него оставшиеся силы после перелета.
  — Не знаю поверишь ты мне или нет, но тогда я и в правду пыталась бросить. Только вот у меня ничего не вышло. Это было очень сложно.  Я быстро нашла дилера, но потом ты взял меня с собой на корабль, но и там нашелся человек что был в силах мне помочь. – Бакстэр издал нервный смешок. Я рассказала лишь часть от всей правды, я не собиралась раскрывать того парня. В Канаде моим поставщиком был помощник повара на корабле дяди. Он был всего на пару лет старше меня, старался как можно больше заработать денег. Я его ни в чем не осуждаю. Не знаю работает ли он еще на корабле или нет, но если Бакстэр прознает что это он мне продавал, то парню очень не посчастливится.
  — Я найду эту крысу и ему мало не покажется. Но я сам такой дурак. Ты целых два года водила меня вокруг пальца, а я ничего не замечал. – Мы еще долго сидели в полной тишине. Вскоре Бакстэр попросил рассказать, как же именно со мной это случилось. Я не стала ничего утаивать, рассказала о своих друзьях и о Лив, о том, как впервые попробовала иглу и как эта попытка обернулась неудачей. Рассказала о моменте, когда решилась бросить и о ломке что в итоге настигла меня. Ну и на завершение рассказала о приступе в Лисцилия и о побеге, о встрече с Мэтом и поездке в наркопритон. Я открылась перед ним так как ни перед кем не открывалась. Говорила все со слезами на глаза, рассказывала обо всех своих мыслях и переживаниях, а он молча слушал. Он не принимал мой выбор, но был готов закрыть глаза на то, что уже случилось и поддержать меня сейчас.
  — Что бы там не произошло ты все еще остаешься моей любимой племянницей, но твоя ложь очень больно ранит и я уверен не одного меня. – Я снова была в его теплых объятиях, хотелось бы что бы они скрыли меня от жестокой реальности.
  — Знаю. Понимаю, что просто словами ничего не исправить, но прости меня. Я осознано лгала, но я не хотела причинять тебе боль.
  — Я тебя прощаю. Но ты мне вот что скажи, что ты собираешься дальше делать? – Вот настал момент, когда нужно определиться. Этот вопрос я всегда откладывала на потом и была уверена, что еще успею решить, как же правильно будет поступить.

— Для начала нужно закончить лечение в этом центре. Не знаю на сколько быстро это получится. Но я и вправду хочу покончить с наркотиками. Потом, наверное, мне предстоит извинится перед всеми, кому я причинила боль и неудобства. Не знаю простят ли меня Роб и Оливия. Я не могу отделаться от мысли о том, что они пережили, когда нашли меня. Наверное, нужно будет поговорить с родителями. Я думаю, за столько лет нам будет что друг другу сказать. – На словах это все так просто, но на деле все куда сложнее. За неделю мое лечение вперед толком не продвинулось. Только благодаря действию таблеток я могу кое как справляться с ломкой, но я больше, чем уверена, что как только я прекращу принимать таблетки меня снова накроет желание закинуться. Если так и дальше будет продолжатся, то я еще очень нескоро выйду от сюда.
  — Ты говоришь дельные вещи, но как мне сказала твоя мать, твое лечение проходит не так уж успешно. В чем дело? – Видимо Тоня рассказала матери о том, что я не проявляю желания общаться со своим психологом, а как она мне говорила, 50% лечения проходит именно над психическим восприятием.
  — Ты можешь за меня больше не переживать. Я все исправлю, и ты не успеешь заметить, как я покину это место и буду сидеть вместе с тобой дома и как раньше играть в карты на старые центы. Просто доверься мне еще один раз. – И он как обычно доверился мне, только вот я не собираюсь поступать как раньше. Постараюсь сдержать свое слово. Мне нужно покончить со своими старыми привычками, и начать жизнь по-новому. Без наркотиков и лжи близким. Пришло время исправлять ошибки прошлого.
***
  Этот день начался точно так же, как и все предыдущие. Проснулась я от навязчивого звука звонка что разносился по коридору будя всех проживающих здесь. Мед сестры стали по очереди обходить все палаты разнося новые порции таблеток. Все те же три таблетки. После этого следовало занятие у Мариса. И тут тоже ничего не меняется. Я сижу все на том же места, а рядом со мной Раян и Алла, что каждый день ходит в таких же черных вещах, как и в первый день моего прибытия сюда. Марис все такой же отстраненный, с небольшой щетиной и темные волосы были в хаотичном беспорядке.
  — Всем доброе утро. Тревор, как тебе сегодня спалось? Кошмары и сегодня ночью тебя мучали? – Общался он к парню что был чуть старше меня. Здесь он уже около года, вроде как его лечение скоро должно подойти к концу.
  — Нет. Сегодня спал что убитый. – И в правду. Выглядел он куда лучше, чем вчера.
  — Отлично. А что на счет остальных? – Все одобрительно кивнули, говоря о том, что ночь прошла спокойно. Элиот, как и все предыдущие дни начал общаться со всеми, провел небольшой тест и под конец, как и всегда спросил у меня не хочу ли я чем-то с ними поделится. Он делал это каждый раз, но с каждым разом он все меньше ждал от меня ответ.
  — Ну если вы спрашиваете это не по привычки, то я бы хотела рассказать немного о себе. – В первые я видела, как его безэмоциональное лицо скривилось в удивлении.
  — Конечно. Мы все с удовольствие послушаем тебя. – Все были столь же удивлены, как и сам Элиот. Видимо не только я видела впервые Мариса таким, ведь почти все в этой комнате смотрели то на меня, то на Элиота.
  — Так, меня зовут Элеонора Бауэрман. На данный момент мне 20 лет, впервые попробовала наркотики в 16. У меня получилось целый год скрываться от родителей, но они в итоге все равно узнали. Тогда-то я уехала в Канаду к своему дяде. Он у меня моряк, один из самых дорогих мне людей. Пробыла я там два года. Отправили меня туда с целью что бы я завязала, но все пошло совсем на оборот хоть об этом никто и не знал. Сейчас рассказывая об этом, понимаю, что я всегда и всем врала. В любой неудобной для меня ситуации я врала. Думаю, я никогда не была хорошим человеком. Можно ли назвать человека хорошим если он причиняет боль своим близким? Когда я вернулась обратно в родной город, все считали, что я завязала. Только мои друзья со временем все же прознали что я все еще принимаю, но они не осуждали. Просто предостерегали что бы я знала меру.
  — Расскажи нам о своих друзьях.

— Мои друзья — это моя поддержка. Роб, мой самый лучший друг. Мы с ним познакомились, когда мне только исполнилось 16. Мы были с ним очень похожи. Две потерянные души, которых никогда не ценили и пренебрегали. Он познакомил меня с остальными. Маркус, Гарри и Алекс. Мы как одна семья. Всегда поддерживаем друг друга. Только когда я их встретила, я могла быть уверенной в том, что если вдруг что случится, то я не одна. Только благодаря им все эти годы моя жизнь была красочной. Еще есть Оливия. В моей жизни она появилась всего год назад. Я, тогда как раз вернулась с Канады. В тот момент она была как глоток свежего воздуха среди жаркой пустыни. Ради нее я была готова меняться, становит лучше была готова сделать все что она попросит, и я делала, но все шло не так как мне хотелось бы. – Мне нужна была передышка, а все молча ждали пока я продолжу. Мне нравилось, что меня слушали.
  — Примерно полтора месяца назад я попробовала впервые иглу. Это было что-то новое и интересное. Мне очень даже понравилось, но так было только в начале. Потом я отключилась, помню только страшные видения. С того самого момента я решила попробовать завязать с дурью. Сначала шло все гладко. Не спорю, мне хотелось дозы, но это было терпимо. После меня накрыла самая страшная ломка в моей жизни. Неописуемая боль во всем теле. И я сорвалась. Тогда-то у меня и случился передоз. Меня чуть не убил маленький цветочек. Наркотик, от которого я чуть не умерла назывался Лютик, цветок смерти. И теперь я здесь. Вчера ко мне приезжал мой дядя. После разговора с ним и его прощения, решила, что хочу менять свою жизнь и саму себя. И для начала мне нужно выздороветь, так сказать. Именно поэтому я сейчас перед всеми вами открылась. – Это был первый шаг в мою новую надеюсь счастливую жизнь.
***
  На часах пять утра, а я уже не сплю. После вчерашнего занятия у Мариса, я была выжата как лимон, поэтому очень рано заснула. Спала самым крепким сном, а сейчас лежу и смотрю в белый потолок своей комнаты. На душе было так легко и спокойно. Наконец то я сбросила камень что так долго таился у меня на душе. На дворе уже светлеет, хочу выйти и подышать свежестью утреннего воздуха. Все еще спят, поэтому в здании тихо как в морге, слышны только мои шаги. Внутренний двор, что раньше часто был оживлен здешними пациентами, сейчас был нелюдим. Сегодня было куда холоднее, чем вчера, к тому же сейчас раннее утро. Укутавшись в зимний пуховик, я присела на одну из скамеек что были покрыты изморозью. Солнце только начало освещать двор, но совсем не грело своими лучами. В кармане очень удачно притаилась начатая пачка сигарет. Мне сразу вспомнилось как мы с Робом в первый день знакомства стояли около Лисцилии и курили. Сквозь нахлынувшие воспоминания я не заметила, как ко мне подошла Женя и села рядом на холодную скамью.
  — Сейчас так рано, почему ты не спишь? – Я и не заметила, как вопрос сорвался с языка.
  — Не спится. А ты почему не спишь?
  — Рано вчера заснула. – В руках я крутила сигарету, а после протянула ее Жене. Та была удивлена не меньше меня самой, но все же приняла ее.
  — Вчера ты нас всех очень удивила своим рассказом. Тогда на лестнице я была уверена в том, что ты не собираешься никому ничего о себе рассказывать.
  — Так и было.
  — Что поменялось? – Мне показалось или она была расстроена.
  — Разговор с близким для меня человеком поменял мой взгляд на некоторые вещи. – Она перестала задавать вопросы и просто смотрела куда-то вперед погруженная в свои мысли.
  — Прости если я тогда на лестнице тебя чем-то обидела. – Женя не ожидала такого от меня, а я считала, что она все-таки не заслуживает такого отношения к себе. Я была слишком грубой и злой, а она все равно хотела мне помочь.
  — Я тебя прощаю. – Эти слова сейчас имели для меня большую ценность. Надеюсь, остальные так же смогут меня простить. Так мы с ней просидели до самого звонка. Женя с неимоверной радостью рассказывала мне о себе, когда я ее об этом попросила, а я в свою очередь в первые за все время проведенного в центре не чувствовала себя одиноко. Думаю, именно теперь я смогу со всем этим справится.