воспоминания.

Ноа тихо всхлипнул, сидя на холодном полу около двери номера Финна. Он не мог набраться смелости, чтобы постучаться, да и не факт, что ему откроют. Сегодня был загруженный день, но Шнапп собирался с этим разговором целые два месяца, как они приехали сюда. Ему было не всё равно, хотя могло бы так и показаться сначала, но парень правда хотел поговорить, обсудить, выяснить и признаться. Однако, прежде чем постучаться, когда Ноа только подошёл, он услышал рваный крик по ту сторону двери и сразу же залился слезами. Это Ноа во всём виноват, это он, именно он довёл Финна до этого состояния. Потому что ты идиот, Шнапп, и не сумел набраться мужества, чтобы просто напросто поговорить.

Ноа и Финн шли по ночному парку отеля, в котором они прибывали, и делясь своими впечатлениями о съёмках долгожданной последней серией третьего сезона, ребята совсем не заметили, как время перевалило за полночь. Мальчики шли, улыбаясь друг другу, и каждый думал о своём. Вулфард думал о том, какой же Ноа всё-таки симпатичный и что их времяпрепровождение совсем откровенно стало походить на свидания. А Шнапп думал о том, как же всё-таки ему повезло с таким другом, как Финн, ему никогда не было ни с кем так комфортно, как с ним. Чувства озвучить они ещё как хотели, да вот сделали это одновременно, и не расслышав ничего, глупо расхохотались.

— Присядем? — спросил старший, предвкушая, то, что оттягивать нельзя было категорически.

— Давай, — Ноа улыбнулся, и парни сели на красиво исписанную когда-то жителями отеля лавочку, которая освещалась слабым светом фонаря.

Финн в сумерках разглядывал лицо друга и уже представлял, как будет выглядеть его новая картина. Другой же сидел с закрытыми глазами и опрокинутой головой на спинку лавки, блаженно потягиваясь. Он никогда не был так умиротворён, ведь между ними стояло, что ни на есть самое комфортное молчание. Чему это послужило - никто не знал.

Вулфард не был уверен, стоит ли этого делать или нет, но вспомнил слова Сэди о том, что лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть.

— Слушай, Ноа, — нарушил тишину парень, на что друг открыл глаза и внимательно повернулся всем торсом к собеседнику. — Я бы хотел сказать тебе кое-что очень важное.

И Финн замолчал, но Ноа его не торопил. Он его понимал и тоже хотел бы сказать ему, какой же Финн всё-таки крутой товарищ, поэтому Шнапп ждал, когда тот сможет озвучить и свои мысли.

— Я просто... Просто, Ноа... — и Вулфард резко прислонился своими губами к губам мальчика сидящего напротив. Он попытался его поцеловать, но тот не ответил, от чего болезненно скрутило живот и парень отстранился, зажмуриваясь. — Прости! Чёрт, это не то...

А Ноа просто ушёл, скорее убежал. Он убежал в отель, быстрее желая найти место где можно было бы спрятаться от этого, только не в их совместном номере, хотя Финн туда и не собирался. Ту ночь он провёл, сидя на лавочке в парке, приглушенно рыдая, пока другой мальчик уснул в самом дальнем кресле огромного лобби. Он спрятался.

Как и прятался сейчас, Ноа тоже, как и Финн не мог совладать с чувствами и просто сидел и плакал у номера, и он мог поклясться, что слышал плач за дверью. Шнапп не был готов тогда, зато готов сейчас. Но всё было так сложно, хотя достаточно достяжимо. Никто из них не знал, как долго это продлилось, когда неожиданно для обоих раздался стук в дверь. Тот самый. Секретный стук, который они придумали, чтобы стучаться друг другу в номер.

— Финн, — голос дрожал, но парень даже и не пытался это скрыть, — думаю, нам пора поговорить? Хэй, приятель? Я готов... поговорить, мы всё обсудим, хорошо? Ты в порядке? Я беспокоюсь.

Ноа не услышал ответ, и горько всхлипнув, уже собирался уходить, как вдруг дверь открылась и весь заплаканный Финн просто обнял несопротивляющегося друга. Они зашли в номер, и не включая свет, проследовали к кровати. Оба запланных дурака, которые не могли решиться на это чёртов год.

— Я наверно начну, — Ноа неуверенно, но уже утирая свои слёзы, протянул руку Финну. Тот взял её, приготовившись слушать. — Тогда, в ту ночь... Когда ты поцеловал меня, — Финн всхлипнул, — Я не ответил, не потому что ты мне противен, не потому что ты мне омерзителен. Я знаю, что ты так считаешь про себя, но это не так. Ты, блять, самый лучший человек в моей чёртовой жизни. И в ту ночь, я хотел сказать тебе это! Но я думал, что мы просто друзья и всё, я не видел в наших действиях какого-то подтекста, а потом когда задумался, я понял, что реально влюбился, и что просто был не готов, — Ноа тараторил, но Финн слушал внимательно каждое слово, — И я не знаю, что ты хотел сказать тем поцелуем, я уже так запутался в своих собственных мыслях, что не могу быть уверен, что наши чувства взаимны, по крайней мере до сих пор. Но я не могу видеть, как ты страдаешь, я тебя очень люблю, понимаешь? — и он снова заплакал, утыкаясь лицом в любимое плечо.

Финн тоже не сдерживал слёзы и крепко обнял Ноа.

— Я думал, что ты меня ненавидел всё это время, после того случая, и я очень винил себя, — Вулфард целовал его плечи, припуская рукава футболки.

— Я не могу тебя ненавидеть, ты буквально лучшее, что случалось со мной, — честно признался Шнапп, поднимая голову, заглядывая в темноте в глаза Финна.

— Я тоже тебя люблю.

Ноа взял его лицо в свои руки и на этот раз настала его очередь целовать Вулфарда. Он нежно и осторожно коснулся своими губами сначала его щёк, дальше уголков рта, а потом поцеловал прямо в губы, так желанно, очень любяще и трепетно. Финн проник в рот Ноа языком и они целовались будто впервые в своей жизни. Друг с другом уж точно. Они ждали этого слишком долго, поэтому эта ночь будет длинной и всё несказанное за этот год, будет сказано. Всё несделанное, сделано, а всё незацелованное, ещё как зацелованно.