Амнезия

Соник снова проснулся раньше, чем Шэдоу.
На подушке было мокрое пятно грусти, оставшееся ещё с ночи.
Синий ёж не совсем не выспался. Но он думал, что если выплачется сразу, то не будет так горевать из-за расставания с Шэдоу.
Кобальтовый не будил его, специально тянул время. Но Шэдоу всё же проснулся примерно через тридцать минут.
- Доброе утро,- привычно сказал алополосый и улыбнулся.
- Доброе,- ответил синий ёж.
Ежи позавтракали, после чего раздался звонок по браслету Соника.
- Ну нет...- тихо сказал Соник, после чего нехотя взял трубку. - Ало? Привет Тейлз.
Соник разговаривал и грустнел всё больше.
Шэдоу понял, о чём разговаривает Соник и даже обрадовался, что к нему вернётся память.
Кобальтовый положил трубку и дрожащим голосом сказал:
- Идём, Тейлз доделал это изобретение.
- Ура! Я снова буду всё помнить!- радостно сказал Шэдоу.
Парни шли к мастерской Тейлза.
Соник шёл рядом с Шэдоу, из последних сил сдерживая слёзы.
Перед тем, как открыть дверь в мастерскую, синий ёж опустился на колени обнял угольного. Заплакал, тут же успокоился, что-бы слёз никто не увидел.
Шэдоу не понял, почему Соник так резко взял и прижался, почти без повода.
- Ты чего?- спросил Шэдоу.
- Ничего, всё в порядке.- сказал Соник, улыбнувшись через силу, и посмотрев в алые глаза.
Ежи зашли в мастерскую.
Шэдоу посадили на какой-то стул и надели на его голову странную штуку, напоминающую дырявую кастрюлю, из которой торчали разноцветные проводки.

Тейлз нажимает на кнопки клавиатуры. Шэдоу сидит на стуле неподвижно.
Соник смотрел на это, вроде бы ничего страшного не происходит, но синий ёж готов прямо сейчас сорвать с алополосого эту штуку, схватить его и убежать подальше от всех, чтобы его не тронули, чтобы он был рядом. Но он не смел этого делать.
Соник не выдержал.
- Мне пора!..- дрожащим голосом выговорил он и вылетел из мастерской.
Через секунду, синий ёж добежал до дома, упал на гамак и зарыдал.
Такой боли он наверное не испытывал никогда. Он чувствовал, что потерял самое дорогое из того, что у него было.
Добровольно отдал своего любимого ежа, добровольно расстался с ним.
Кобальтовый рыдал в голос и винил себя за то, что так быстро привязался к угольному, причинил боль самому себе.
Но он всё равно любил Шэдоу, он не винил его в этом.
Соник успокоился только через пару часов истерики.
Глаза опухли и болели. Лицо раскраснелось, в груди чувство стянутости.
Синий ёж рассматривал фотографии, бережно брал их и перекладывал, по щекам до сих пор текли слёзы, но он не издавал ни звука.

Я бережно сложил эти фотографии. Я знал, что Шэдоу забудет всё это, но оставил их, чтобы показать их ему. Чтобы он разорвал эти фотографии, сам я этого сделать не смогу.

Соник плакал до глубокой ночи, пока не сорвал голос и не упал без сил на гамак.

Автор: Эх, вот такая вот глава. Но это не конец! Прода будет!