Монакьелли.
– Деточка, – Милка лежала на диване, и болтала перекинутой через колено лапой, – а не удосужишься ли ты, поставить меня в известность...
Собачка перекатила меж тонких пальчиков куриную сосиску, словно кубинскую сигару, и с вопросом уставилась на Раду и Теодора, которые сооружали на большом круглом столе вулкан.
– Милка, да отстань ты! Не знаю я, где мама огуречные жопки прячет.
– Не отвлекай, Милка, видишь, мы серьезной научной работой заняты, к докладу в садик про извержение Везувия готовимся! – уточнил Теодор.
– Поеееехали! – перебила недовольный хрюк Рада, и натянув резиновые перчатки до самых плеч, стала подливать колу.
Вулкан захлюпал, зашипел, из жерла, слепленного из собачьих консерв, потекла серая пена, заливая чертежи и любимый Варьварин стол. Теодор напялил на выпученные глаза маску для ныряния, предвкушая Армагеддон. Но вулкан резко затих. И в доме воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим чавканьем Милки. Рада и Теодор удивленно переглянулись.
– Я все делал по инструкции! – заглянув в вулкан сказал Теодор.
– О, Святой Сасиско! – взвизгнула Рада.
Бурлящая жижа подняла Тедика почти к потолку и отбросила на диван, прямо на Милку, накрывая кусками неизвестной материи, словно пеплом.
– Заработало, Нобелевская наша, бурлит прям как Везувий! – Теодор радостно захлопал в ладоши и слизнул с носа кусочек консервы.
– Тюю, да разве ж это вулкан... – раздался из-под завалов голос Милки, – вот раньше вулканы были...
– Тебе откуда знать, ты дальше холодильника на сто метров не отходишь, – победоносно лежа на верхушке горы, съязвил Теодор.
Гора тут-же затряслась и из диванного плена Тедькиных складок, кряхтя, выскользнула Милка, отряхнулась и молча вышла из комнаты.
– Тикай с городу, Тедик, кажется Милка ушла за папиным тапком.
– Везувий, говорите?!
Спустя пару минут, театрально громко смеясь, и пыхтя в комнату въехал старый холодильник марки Зил на колесиках.
– Да кому нужен этот ваш Везувий, так, мистификация 16 века, бенгальский огонек, по сравнению с тем, что хочу показать вам я.
– Ты что..., – Рада прыгнула перед холодильником и перегородила собой дорогу, – дедушка ругаться будет, без спроса брать его машину времени нельзя.
В старом холодильнике дедушки, и правда, вместо пустых банок и старых лекарств находилась машина времени. Он изобрел ее перед выходом на пенсию, когда работал в институте физики и металлов, чтобы возвращаться в день, когда познакомился с бабушкой, а еще выигрывать на собачьих бегах.
– Предлагаю смотаться на 300 миллионов лет в прошлое и посмотреть, как зарождались Уральске Горы, вот там вулканов бахнуло мама не горюй.
– Ты что глупая? так далеко нельзя, там кроме моря и вулканов ничего не было!
Теодор наконец-то спрыгнул с горы на пол и, скрестив лапы на шее, изобразил удушение. Высунул язык и начал хаотично прыгать по комнате, приземлившись в конце концов прямо на Милку.
– Вот вернусь на 300 миллионов лет в прошлое и убью ту креветку, из которой появились мопсы, чтобы ты никогда не рождался.
Мылка глубоко втянула воздух и, сгруппировав всю энергию в области пузика, одним рывком скинула хулигана, поменявшись ним ролями. Теперь она была сверху и просчитывала траекторию, чтобы угодить кулаком ровно в нос Теодора.
– Хватит вам, – Рада подошла сзади и, как ни в чем не бывало, обвила Милку под мышки, стянув вниз.
Затем, она подошла к холодильнику и медленно провела рукой в резиновых перчатках по железной двери, а в глазах зажегся зеленый огонек озорства.
– Ладно, знаю дедушка будет ругаться, а мама на месяц оставит без подписки на Дисакавери, но это того стоит, поедем только в Италию, это ближе, чем, твой первобытный Урал.
Дверь машины времени забурчала, как и положено было бурчать старым холодильникам и открылась, излив на присутствующих неоновый свет. Внутри она напоминала больше инопланетный корабль из-за наличия разных кнопок и тросиков. Рада зашла первая, села на кожаное кресло, располагавшееся прямо внутри холодильника и жестом позвала мопсов. Милка сделала шаг в сторону холодильника, но с ног ее сбил Теодор.
– Я первый, будешь знать, как сосиски в одного точить.
– Вынуждена прервать свой обет воздержания от драк! – Милка закатала невидимые рукава и, поднявшись с пола, грозно похрюкивая направилась на Теодора.
– Пуганные мы, так и испугался, ага хаха, – повизгивая Теодор стал пятиться назад в сторону холодильника.
Он почти достиг цели, когда упитанная собачка с зловещим воплем побежала на него, словно бык на красную тряпку и, схватив за одну лапу, раскрутила на 180 градусов, швырнув на диван.
Машина забулькала, издавая привычные для советского холодильника звуки, захрюкала, закрякала в тот самый момент, когда Милка залетела во внутрь и закрыла за собой дверь. Холодильник на прощанье дзынькнул и скрутился в узел до размера грецкого ореха. От ужаса Тедик залез под подушку и натянул маску для плавания на закрытые глаза. Звуки стихли. Холодильник на колесиках стоял на своем месте посреди комнаты, а из приоткрытой дверцы падал густой серый дым.
– Радуся, – Тедик выскочил из-под подушки и одним прыжком подлетел к холодильнику. Дым развеялся по комнате и только тогда мопс сумел разглядеть, что холодильник пуст.
Копошащегося в розовом цветке толстого шмеля отвлек дребезжащий звук, а потом легкий ветерок, возникший из неоткуда. Из ветреного вихря появилось пятнышко размером с грецкий орех и начало расти. Когда звук достиг размером гудения реактивного самолета, на лужайку перед апельсиновой рощей грохнулся холодильник.
– Кажется дедуля пересмотрел «Звездные войны», – выпала из холодильника Рада и тут же побежала в кусты.
– И зачем столько спецэффектов? – Милка, как ни в чем ни бывало показалась в проеме, глубоко всосала воздух и, сделав неуверенный шаг, упала мордой вниз.
– О Мама миа пицца артишоко томато базилико анчоусо кьянти, – шумный вихрь промчался мимо Милки и скрылся в апельсиновых деревьях.
– Что это сейчас было? – она оторвала от земли морду и сдула камушки, прилипшие к носу.
– Кажется мы в Италии, – оглядываясь по сторонам вышла из кустов Рада, – давай догоним того миа-пиа и всё у него разузнаём, – девочка ткнула пальцем в сторону апельсиновых деревьев.
Милка окончательно оторвала себя от земли и побежала за девочкой, след которой растворился в зеленой дымке райского сада.
В воздухе пахло цитрусовыми, морем и свободой. Милка не знала, как пахнет свобода, но была уверена, что она пахнет сосиски.
– Кажется нам туда, – раздался голос из-за большого ствола.
Милка последовала за ним и очутилась на небольшой зелёной лужайке.
– Так вот откуда доносится запах свободы.
Рада, которая прибыла на лужайку секундой ранее, удивлённо вскинула бровь, как обычно делала ее мама.
– Кажется пахнет сосисками.
На лужайке и правда тлел небольшой костёр, над которым возвышался импровизированный вертел, с нанизанными на веточки апельсиновых деревьев – сосисками.
– Только ничего не трогай... – крикнула Рада в тот самый момент, когда Милка незаметно подобралась к кострищу и утянула одну веточку с розовой нямкой на конце.
– Нон маленький порцелино, не смей трогать мье сосиджи.
Из неоткуда возникло маленькое существо в монашеской рясе и рывком вскочило на спину Милке, жующей кусок сосиски. Со стороны это напоминало Самсона, который разрывал пасть льва, потому что неизведанное создание попыталось раскрыть двумя лапками Милкину пасть и извлечь из нее сосиску, которая уже достигла живота. От неожиданности Милка завизжала и упала на землю без сознания.
– Не смей обижать Милку, – Рада подбежала сзади к маленькому монаху, который уже успел вырвать из Милкиной глотки кусок сосиски и схватила его обеими руками в тиски.
На этот раз запищало существо. Отмахиваясь коричневыми лапками, оно стало брыкаться, в надежде выскочить из цепких объятий девочки. Но выходило у него это с трудом, как и все детские ручки, Радины были измазаны неизвестным органическим материалом и прилипали намертво.
В это время Милка, оклемавшись, успела подняться с земли и разглядела, нападавшего.
Внезапно существо приобрело вид коричневой кошки с большими зелеными глазами. Из-под коричневой рясы монаха болтался пушистый хвост, а коричневые уши торчали в разные стороны, прикрытые красным колпачком.
–Так ты что, просто кот? – удивленно спросила Милка, подойдя ближе к брыкающемуся в руках Рады существу.
– Сама ты кот, не видишь, что ли, я Монакьелли, – надулось существо, гордо выпятив вперед мохнатую грудь, – ну давайте, проводите свои ритуалы и дайте мне спокойно поужинать.
Рада разжала хватку и удивленно посмотрела на Милку?
– Милка, кажется, это Моначьелло из Итальянских сказок, – сейчас я тебе покажу.
И откуда-то из-за спины, Рада достала розовый блокнот.
– У дедушки в холодильнике отрыла, – мило улыбнулась она и принялась быстро листать желтые страницы.
Пока коричневый кот проверял коготками готовность сосисок, Рада нашла нужную страницу, исписанную синими чернилами с рисунками на полях. На одном из них красовался коричневый кот в красном колпачке, похожий на нового знакомого.
– Нужно сорвать с Моначьелло красную шапочку и попросить взамен сокровища, поскольку без колпачков эти существа немедленно погибают... – прочитала вслух девочка.
–Наконец-то, – потерла лапки Милка и задрав их вверх, стала со спины приближаться к существу.
– Сосиски готовы, присаживайтесь.
Коричневый кот резко обернулся и уткнулся в Милку, пространство между ними заняли сосиски и аромат, исходящий от них. Моначьелло посмотрел на Милку большими добрыми глазами, пошевелил розовым носиком и сказал:
– Приглашаю вас на ужин, давненько у меня не было гостей.
– Сосисочки, – обрадовалась Милка, – да это в миллион раз круче сокровищ.
Необычная компания наслаждалась пиршеством на фоне Везувия, как внезапно под ними завибрировала земля. Моньякелли, отбросив тарелку с сосисками в кусты, вскочил на четыре лапы и зашипел, изогнув спину.
– Что происходит, – закричала Рада, удерживая равновесие на широко расставленных ногах.
«Амнбовормарвнам», – раздалось из кустов, откуда торчал Милкин хвостик.
– Нашла время, потом доешь!
Рада подбежала к кустам и с трудом вытащила Милку, которая успевала на лету облизывать тарелку. Тут же, в кусты, где недавно была Милка приземлился огромный валун. В апельсиновой роще раздался рев. Монакьелли подбежал к костру, выхватил палку, на которой до этого, подвешенные за хвостик готовились сосиски, и занял позицию метателя копья, готовясь нанести удар.
– Прячьтесь за меня, если хотите жить, Кака проснулся, – Монакьелли принял суровый вид, такой суровый, насколько мог принят маленький коричневый кот в красном колпачке, и никак не ожидал, что вместо вопля ужаса он услышит надрывный смех.
– Кто-кто проснулся? – Милка повалилась на землю, схватившись за живот от смеха.
– Великан Кака, – серьезно ответил кот.
К катанию по полу присоединилась и Рада.
– Я бы на вашем месте прекратил резвиться, словно сицилийский апельсин и немедленно бежал в укрытие, это из-за него погиб Помпеи.
И Монакьелли, не отпуская копья, достал из кармана монашеской рясы сверток. Обтерев руки от пыли об ноги, Милка взяла сверток, раскрыла его и передала Раде, не в силах разобрать написанного.
– Комиксы что ли?
На свертке были изображены картины из жизни Монакьелли. Вот небольшое семейство жарит сосиски у пещеры, на другой они отгоняют копьями великана, потом выскакивают люди из кустов и срывают с котов колпачки. Заканчивался сверток картинкой, на которой одинокий Монакьелли плачет в окружении разбросанных по земле копий, а страшный великан что-то насыпает в вулкан.
«ААА» – раздалось из апельсиновой рощи, куда убежало коричневое существо, пока Рада и Милка были заняты свертком.
– Бежим, Милка, поможем Монакьелли, – скомандовала девочка и, схватив первый попавшийся камень, ринулась в бой.
Милка хотела возразить, но внезапно среди апельсинов раздался взрыв и огромный вихрь поднялся в небо, разметав все на своем пути. Апельсиновые деревья с треском повалились на бок, шелестя листьями. Одно из них задело Милку, утопив в зеленой листве. Рада кинулась на помощь, разгребая зелень и что-то крича, но свист, похожий на запуск ракеты перебил ее слова.
Сквозь апельсины показался знакомый бежевый завиток, дернув посильнее, девочка вытянула Милку за хвост. В рот мопсу забился апельсин, а на голове сидела улитка. Милка опять была без сознания.
Приведя собаку в чувства, обе взглянули на небо, куда поднялся каменный великан, верхом на нем, как на быке, сидел Монакьелли, цепляясь когтями за каменные доспехи великана, он карабкался в сторону головы. Великан совершил кульбит и полетел вниз, желая сбросит кота, потом резко метнулся вверх.
Наблюдавшая с земли Рада, от волнения закрыла глаза липкими руками и подсматривала сквозь щель между пальцев. Милка нервно жевала сосиску.
Подобравшийся близко к голове Монакьелли снял свой красный колпачок, и надел на великана, крепко обхватил его голову лапами и вмиг они оба исчезли.
В апельсиновой роще наступила тишина.
Рада закрыла открытый рот рукой, не в силах вымолвить ни слова.
– Зато будет, что в докладе про Везувий написать, – сказала Милка и выдавила сок из подобранного с земли, размятого апельсина, – ладно, нечего тут оставаться, погнали домой.
В доме Варьвари не находил себе место Теодор, он ходил взад и вперед возле машины времени, то и дело заглядывая во внутрь.
– Стрелки на часах показали половинку головки сыра, значит родители скоро вернуться с работы, – Теодор застучал когтями по зубам, – ну и что я им скажу, нужно срочно найти кого-то похожего на Раду и Милку.
С этими словами Теодор выскочил из комнаты и отправился на улицу. Как только входная дверь захлопнулась, старый холодильник тренькнул, дзынькнул, лязгнул и испустив протяжный свист, со скрипом открыл дверцу.
– Фуух, в следующий раз по доисторическому Уралу устроим путешествие, – застыв в дверях холодильника вымолвила Милка.
– Милка, Радуся, – закричал вернувшийся с двумя большими тыквами Теодор, – я уж думал...
Не договорив фразу, он кинул тыквы на пол и подбежал к путешественницам, крепко обняв обоих.
– Накрывай на стол, Тедик, я тебе в подарок итальянских сосисок привезла.