6
— Ты чего зависла? — Хмурится Дженни.
— Я? — Пытаюсь сфокусировать на ней свой взгляд.
— Ты-ты. Что, говорю, делать теперь собираешься? — Она опирается локтями на мой стол и шепчет: — Неужели, оставишь ребёнка?
— Что? — Я едва не подскакиваю. — А как, по-твоему, я должна поступить? Уби-и-ить его?
— Ну... — Подруга пожимает плечами. — Плод пока размером с горошину. Аборт это, конечно, ужасно, но как рожать от того, кто тебе не верен?
— Дженни! — Задыхаюсь от возмущения я.
— А как же твоя карьера? Кто будет тебя содержать, если этот тип на тебе не женится? — Дженни разводит руками.
Для неё ситуация ясна как день.
— Мы об этом не говорили, — я обвожу взглядом офис. Наш приглушённый разговор заинтересовал не только Манду: половина сотрудников журнала уже искоса следят за происходящим. — Свадьба это не главное. — Оправдываюсь я. — Главное, что мы любим друг друга.
— В таком случае, снимок в жёлтой газетёнке подделка? — Не сдаётся подруга.
— Я думаю, этому найдётся объяснение. — Говорю я, сама до конца не веря.
— О, да. — Закатывает глаза она. — Ровно так же, как и тому, почему никто не должен знать о вашем романе, да? И о том, почему его рука лежит на талии этой Юны? И о том, почему он пожирает её глазами? У Кима на всё всегда находится объяснение!
Последние слова сказаны так громко, что несколько коллег оборачиваются и смотрят на нас.
— Чеён готовится к интервью. — Отмахивается от них Дженни.
Я встаю, взбешённая её поведением, хватаю сумочку и бросаюсь к выходу из офиса. Плевать на Барракуду, на её задание, на Дженни с её грубостью, мне срочно нужно привести сейчас свои нервы в порядок!
— Чеён, да подожди ты! — Догоняет меня подруга уже возле лифтов.
— Что? — Разворачиваюсь к ней, нацепив на лицо решительность. — Хочешь сказать мне ещё что-то обидное?
— Да я не... — Мнётся она.
— Неужели, ты не видишь, что я и так расстроена из-за этого снимка в газете? Зачем меня добивать?
Дженни кладёт мне руки на плечи и заглядывает в глаза.
— Прости, Чеён. — Она вдыхает и выдыхает. — Я... я хотела тебя поддержать, правда. Просто обидно стало. Я же тебя люблю, и ты достойна лучшего, чем все эти тайные отношения, а тут ещё этот снимок. Ты же знаешь, я этому твоему Тэхену никогда не доверяла! Кому, как не нам, знать, какое самомнение у этих звёзд. — Дженни притягивает меня к себе, крепко обнимает, затем отпускает и снова смотрит в лицо. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Расскажи ему, поставь ультиматум: если он тебя любит, то не должен больше скрывать ваших отношений!
— А я и не стремлюсь афишировать наши отношения. — Спокойно отвечаю я. — Если для его карьеры важно держать всё в тайне, пусть будет так. Тем более, что Барракуда тоже будет в бешенстве, если узнает о нашей связи.
Дженни вздыхает.
— Тогда, хотя бы, пусть объяснит, что у него с этой Юной.
— Я ему позвоню. — Обещаю я.
— Позвони лучше сразу его агенту. Или продюсеру. Или кому-то из приближённых. — Подруга берёт меня за руку. — Позвони, пусть проведёт тебя к нему на съемки. — Она сжимает мою ладонь в своей. — Тем более, повод есть: ты должна взять у него новое интервью.
Эта подсказка оказывается как нельзя кстати.
Через пять с половиной часов я уже в другом городе: вышагиваю по широкому павильону, заставленному декорациями. Девушка-ассистент, встретившая у входа, проводит меня через дебри коммуналок, общежитий, богатых залов — декорации сменяют одна другую, затем мы останавливаемся у одной из гримёрок.
— Там. — Указывает она, и её взгляд падает на часы. — У него ещё минут десять перед началом следующего этапа съёмок.
— Спасибо. — Киваю я и направляюсь к нужной двери.
— Да не за что. — Отвечает девица.
Я стучу в дверь, на которой криво приклеена бумажка с фамилией «Ким».
Он отзывается не сразу.
— Войдите. — Слышится после паузы.
— Тэхена, это я. — Говорю, протискиваясь в узкое помещение, заставленной мебелью, зеркалами и реквизитом.
— А-а, ты... — Нахмуривается мужчина, закатывая рукава на рубашке.
Моё сердце затапливает нежностью. Едва заглядываю в его родные до боли светло-синие глаза, вспоминаю все наши бурные ночи и все совместные ленивые завтраки.
— Я тебе звонила, но ты не отвечал. — Улыбаюсь я, не решаясь сделать шаг.
— Привет. — Он делает это за меня. Приближается, сгребает меня в свои объятья. Трётся колючей, едва начавшейся пробиваться щетиной о мою щеку и торопливо тычется губами в губы. — А я даже не знаю, где мой телефон. Суета, сама понимаешь! Съёмки!
— Конечно понимаю. — Улыбаюсь я.
Мой взгляд падает на смартфон, лежащий на туалетном столике рядом с его часами и кошельком, но я решаю промолчать — мало ли, чего не бывает в такой суматохе.
— Ты... чего примчалась? — Спрашивает Тэхен, выпуская меня из объятий.
— Мне нужно поговорить.
— Что? Машину мою разбила? — Усмехается он.
Но едва заметное напряжение выдают его застывшие уголки губ.
— Ты же знаешь, я в офис езжу на своей. — Напоминаю я.
«Никто не должен знать, что мы встречаемся».
— Да-да. А что тогда?
— Я... видела снимок в газете. — Произношу эти слова, и моё сердце сжимает тоска. — Ты обнимал ту девушку... Юна.
— Ах, это. — Его губы искривляет раздражённая усмешка.
— Это правда? Между вами... что-то есть?
По моей спине пробегает холодок.
Тэхен делает два шага назад, берёт со стула галстук и нервно прилаживает к воротнику.
— Очень похоже на допрос. — Брезгливо говорит он.
Мне вдруг становится стыдно за то, что я потребовала объяснений. Я понимаю, что это неправильно, и что имею право знать правду, но осанка любимого мужчины, его недовольный взгляд, напряжённое лицо заставляют меня съёжиться и пожалеть о том, что набросилась на него с расспросами вот так — с порога.
— Мы с тобой живём вместе. — Напоминаю я, делая шаг в его сторону. — Тэ, я должна знать, честен ли ты со мной. Если это кадр со съёмок, так и скажи. А если вы с ней встречаетесь...
— Да, мы встречаемся. — Ким расправляет плечи.
— Что?
У меня ноги слабеют от противной беспомощности. Унизительно слышать такое от того, кем не могла надышаться всё то время, пока мы были вместе.
— Новая стратегия моей пиар-команды. — Говорит он как-то обыденно и даже буднично, будто сообщает мне, что купил круассаны на завтрак. — Мы теперь встречаемся с Юной. Для всех вокруг — мы пара. Мои имиджмейкеры считают, что это отличный ход для развития моей карьеры. Пока мы оба на пике, для нас это не только обмен аудиторией, но и возможность создать нехилый шум вокруг наших персон на ближайшие пару лет. Тайные встречи, робкие свидания, первое признание на людях, ссоры, примирения, расставания, воссоединение и прочее — всё это шикарные информационные поводы на будущее.
— Тэ-тэхен, а как же я? — Вырывается у меня.
Сердце клокочет где-то в горле, глаза обжигают слёзы.
Я отказываюсь верить в то, что ему самому приятна мысль о том, чтобы изображать с кем-то любовь. Это же просто озвученный им чей-то чужой текст. Не может же он вот так легко поставить меня перед фактом, что для всего мира он теперь будет чужим женихом, а не моим?!
— А что ты? — Улыбается Тэхен. Подходит, берет меня двумя пальцами за подбородок и притягивает к себе. — С тобой у нас всё по-прежнему, детка.
— Но на людях ты собираешься целоваться с другой?! — Вырываюсь я. — Я правильно поняла?
На его глаза опускается ледяная завеса. Тэхен меняется в лице.
— Слушай. — Цедит он, бросая нервный взгляд на часы. — Препираться тут с тобой мне сейчас некогда, меня ждут на площадке. Если у тебя есть ещё вопросы, обсудим их дома, ладно?
Мужчина выдавливает подобие улыбки, берёт со спинки стула пиджак и направляется к двери.
— Тэхен!
Ким оборачивается, и я понимаю, что не узнаю его. Холодный, равнодушный, циничный. Кто это, вообще?
— Что? — Выдыхает он, явно давая мне понять, что я напрасно трачу его бесценное время.
— Я... беременна.
Мои руки дрожат, поэтому я сжимаю их в кулаки. Мне кажется, эти два важных слова должны волшебным образом всё исправить, но этого почему-то не происходит.
— В смысле? — Переспрашивает Тэхен.
Кажется, он не расслышал.
— Без смысла. — Пожимаю плечами. — Я беременна.
— Это шутка? — Хмурится он.
Мне не нравится эта напряжённая складка, пролёгшая меж его бровей.
— Я ношу под сердцем твоего ребёнка, — объясняю я, настороженная его реакцией.
Мне хочется оставаться спокойной и уверенной, но голос меня подводит.
— Сделаем вид, что я не слышал этого. — Мужчина вдруг грубо хватает меня за локоть и подталкивает к двери. Мы выходим в тускло освещённый коридор с высокими потолками, и уже там он останавливается, достаёт из кармана пиджака несколько купюр и суетливо вкладывает мне в руку. — Это на аборт.
— Ч-что? — Я смотрю на него с непониманием.
— Мне пора. — Бросает Тэхен на ходу.
— Я не стану этого делать. Я не убью нашего ребёнка! Как ты можешь такое говорить? — Кричу я слишком громко.
Это заставляет его развернуться и снова подойти ко мне.
— Я не просил тебя об этом, Чеён. — Цедит он сквозь зубы, опасаясь, что кто-то услышит. — Я не просил тебя беременеть. Мне это не нужно!
— А как же мы? Ты и я? — Дрожа всем телом, спрашиваю я, хотя прекрасно понимаю, что никаких «мы» уже нет.
— Если ты хочешь, чтобы всё было по-старому, избавься от него. Если не сделаешь этого, у нас всё, поняла? — Буквально выплёвывает он мне в лицо.
Я широко распахиваю глаза. Кто этот нависающий надо мной мерзавец? Кто он? Я никогда не видела Тэхена таким и не понимаю, как он мог скрывать эту свою личину всё это время. От шока у меня кружится голова, и трясутся поджилки.
— Значит, у нас всё. — Тихо произношу я.
— Вот и славно. — Равнодушно кивает мужчина. — Я пришлю кого-нибудь за ключами от квартиры.