Глава 7
Ожидание утомляло. Акане грызло волнение и, чтобы хоть как-то справиться с ним, она расхаживала перед кабинетом.
Баджи же спокойно подпирал стенку и следил за Акане взглядом. Они будто бы поменялись местами: непривычно тихий Баджи и энергичная Акане, которая не могла ни минуты постоять спокойно.
Они занимались пять дней подряд, и каждый раз Баджи проявлял удивительный результат. Он, несомненно, был готов, но Акане все равно переживала, и, несмотря на протесты, сопровождает его в школу в день диктанта и вместе с ним ждет результатов после.
В коридоре они были одни: остальные дети разбежались, радуясь перерыву.
— Почему так долго? — бормочет Акане, глядя на дверь в учебный класс.
Устав расхаживать, Акане встает рядом с Баджи. Она краем глаза наблюдает за ним. Маленький Баджи не сильно отличается от более взрослой версии, которую она видела в манге: длина волос, рост и все. У него еще по-детски круглое лицо с темно-серыми глазами, которые казались абсолютно черными, кустистые брови и непозволительно длинные ресницы. Волосы недостаточной длины, чтобы собирать их в хвост, поэтому Баджи носит их распущенными и лишь убирает надоедливые пряди за уши.
На губах и в уголках насмешливых серых глаз светился отблеск улыбки: Баджи полностью в себе уверен и уже предвкушает высокие баллы.
Перед мысленном взором встает его тело со страниц манги. Акане прикрывает глаза, чтобы отвлечься от ужасного наваждения. Она не может соотнести ребенка, сидящего рядом с ней, с юношей, который отдаст жизнь во время разборок.
— Слушай, Баджи. — Акане откашливается. — У тебя ведь много друзей?
Кейске слегка хмурится: вопрос странный, но, по его мнению, Акане была в принципе чудноватой, так что он просто привык отвечать на ее вопросы, не раздумывая над их смыслом.
— Ну да.
— И ты им доверяешь? — Баджи снова кивает. Акане долго молчит, пытается подобрать правильные слова. Все заранее приготовленные фразы теперь кажутся неуместными. — В общем, Баджи, я хочу сказать, что это нормально — обращаться за помощью. То есть ты можешь сомневаться, бояться быть назойливым, но друзья на то и друзья, что всегда помогут.
Акане переводит дыхание. Слова звучат глупо даже для нее. Как же ей донести до Баджи, что помощь друзей, в частности ее — это нормально? Если бы тогда, во время «Кровавого Хэллоуина», Баджи смог довериться Чифую и Такемичи, то Акане уверена: все было бы по-другому.
Но больше будущего Акане волновала его домашняя обстановка. По себе она знала, что тяжело всегда быть одному, не иметь своего места, даже в родном доме.
— Послушай. — Девушка разворачивается к мальчику лицом. Баджи выглядит крайне растерянным: речи Акане для него непонятны. — Чтобы ни случилось, ты всегда можешь прийти ко мне. С абсолютно любой проблемой, даже если она кажется тебе пустяковой. Либо же просто, без причины. Я всегда буду рада тебе.
Баджи хлопает глазами.
— Хорошо, Акане-сан.
В этот момент дверь в кабинет открывается. Седовласый учитель неторопливо выходит в коридор, оглядывается. В руках он держит стопку проверенных листков. Баджи и Акане одновременно подрываются с места и несутся к нему.
— Баджи Кейске. — Шепелявит учитель и медленно перебирает работы в руках, в поисках нужной.У Акане начинает дергаться глаз: все же она не слишком терпелива. Учитель вытаскивает лист и протягивает мальчику.
— Баджи! — охает Акане.
— Вау, — тихонько выдыхает мальчик. В уголке листа выведено: «100 баллов».
— Я жду от Вас таких же результатов и в новом семестре, — важнически говорит учитель и возвращается в класс.
Баджи так рад, что не может подобрать слов. Он неверующе рассматривает свой лист: результат превзошел все его ожидания.
Он старался не показывать этого Акане, но мальчик сильно сомневался в своих силах, ведь кроме драк у него ничего никогда не получалось. Сотня баллов кажется просто сном, он даже слегка щиплет себя за руку, чтобы проверить. Но это ни сон, ни мечта. У него действительно получилось не просто сдать, а заработать наивысший бал.
Акане не сдерживается и крепко стискивает Баджи в объятиях. Она испытывает огромную радость и удовлетворение от его успеха, словно от собственного.
— Давай поедим мороженого! — предлагает Акане. — Я угощаю!
Баджи, разумеется, не отказывается.
— Я думал, что допустил ошибку во второй строке, — делится Баджи по дороге в кафе-мороженое, которое нравилось Кейске больше других. Находилось оно недалеко, поэтому измучиться от жары они не должны были успеть. — Но все верно! Ни одной ошибки!
Его радость так заразительна, что Акане всю дорогу не может стереть с лица улыбку.
— Это же Кадзутора! — вскликивает Баджи, тыча пальцем в сторону.
Акане приглядывается. И ведь правда, Кадзутора вместе с невысокой женщиной, вероятно, матерью. Мальчик глядит на женщину снизу-вверх и что-то говорит, но замолкает, когда Баджи выкрикивает его имя и машет руками, привлекая внимания.
Женщина оборачивается, и Акане удостоверяется в своих догадках — это мать Кадзуторы.
Они подходят ближе, и Акане представляется:
— Здравствуйте, Ханемия-сан. Я Инуи Акане.
Акане слегка склоняет голову и искоса поглядывает на женщину. Внимание привлекает ее одежда — кофта с длинными рукавами и брюки — которая не вяжется с удушающей летней жарой.
— Приятно познакомиться. — Мама Кадзуторы кивает. Ее сын, цепляющийся за тонкую материнскую руку, очень на нее похож: разрез глаз, черты лица — все это Кадзутора унаследовал от нее.
Акане думает, что в прошлом эта женщина была невероятно красива, но сейчас цвет ее кожи напоминал ссохшуюся древесину, а ввалившиеся глаза смотрели устало и отрешенно, избегая встречных взглядов.
— Мы идем есть мороженое. Ханемия-кун, не хочешь с нами? — предлагает Акане.
Кадзутора не отвечает: переводит взгляд на мать, молча ожидая ее решения.
— Я не совсем уверена, — мнется женщина.
— Баджи получил отлично за диктант, поэтому я угощаю. — Акане старается развеять ее сомнения. — Потом я провожу Ханемию до дома.
— Только недолго, Кадзутора, — обращается к сыну женщина. — Отец будет спрашивать.
Кадзутора понятливо кивает.
Осторожность, с которой он раньше смотрел на Акане, быстро сменяется на предвкушающую радость от похода в кафе.
Акане протягивает Кадзуторе руку. Мальчик долго оценивающе смотрит на нее, и Акане может различить, как шестеренки в его мозгу крутятся и вертятся, решая, доверять или нет.
Акане по-доброму улыбается, старается показать: ей можно доверять. Хмурая складка меж бровей становится глубже, но, вздохнув, Кадзутора все же протягивает руку в ответ.
— Вперед! — говорит Акане и хватает Баджи за руку.
— А-ну отпусти! Я не маленький, чтобы за ручку меня водить, — вопит Баджи, а Акане только сильнее стискивает его ручонку и улыбается.
Кадзутора в открытую смеется над другом и перехватывает руку Акане покрепче.
Они долго решают куда идти: Баджи настаивает на кафе-мороженом в центре, там подают вкусное крем-брюле; Кадзуторе хочется шоколадное парфе из ларька в городском парке; Акане охота выпить. Желательно чего покрепче. От жары и долгих препирательств насчет места у нее начинает болеть голова.
Споры заканчиваются тем, что они посещают оба места: сначала кафе, а потом и парк.
Акане иногда ловит себя на мысли о том, что она чересчур волнуется: не быстро ли они едят мороженое; не слишком ли Солнце печет, но, в отличие от Сейшу, который на опеку сестры иногда огрызается и раздражается, мальчики легко сносят ее заботу.
— Я объелся, — тяжело вздыхает Баджи и откидывается назад, на спинку лавочки.
Естественно, они с Кадзуторой съели по четыре креманки мороженого. Акане оставалось только поражаться их аппетиту и бездонным желудкам.
— Все в порядке? — спрашивает Акане у Кадзторы. Мальчик водит ложкой по пустой миске и выглядит задумчивым. — Можем купить еще, если хочешь.
Кадзутора мотает головой.
— Я просто, — мальчик вздыхает и договаривает: — Я иногда думаю о том днем. Если бы не вы, Инуи-сан, что было бы дальше?
Акане прикусывает губу. Для Кадзуторы будущее было несладкое: смерть или жизнь полная вины за убийство. Как и для Баджи. Оба мальчики жили бы, коря себя за содеянное, с постоянными оглядками на прошлое, мечтая о возможности все изменить.
— Не думай об этом. — Акане прокашливается, пытаясь протолкнуть застрявший в горле ком. Она была последним человеком, который мог бы раздавать подобные советы. Всю жизнь Акане жила с оглядками на прошлое: на свои ошибки, на невысказанные слова. И все время гадала: а что, если бы было так.
— Трудно, конечно, понимаю. Но ни ты, ни Баджи не совершили ничего серьезного, вам не за что винить себя. — Акане слегка касается плеча Кадзуторы, ждет, что он вздрогнет, отодвинется. Но Кадзутора не пытается отстраниться от нее, и Акане уже более уверенно кладет руку ему на плечо.
— Ханемия-кун. — Акане заглядывает ему в глаза. — Я говорила это Баджи, скажу и тебе: чтобы ни случилось, ты всегда можешь прийти ко мне. С любой проблемой.
Кадзутора кивает. В его взгляде, сквозь отрешенность и мрак, проскальзывает огонек надежды. Доброта, проявленная Акане, затупляет негативные чувства Кадзуторы и скрашивает мрачность его настояния.
— Ты слышал меня, Баджи?
Акане поворачивается в его сторону и, с приятным изумлением, понимает — он заснул.
Обильная еда и жаркая погода разморили Баджи и он, запрокинув голову назад, уснул прямо на лавочке.
Кадзутора, заметив спящего друга, расплывается в широкой улыбке. Они с Акане, переглядываются, и слегка хихикают.
Акане аккуратно, чтобы не разбудить Баджи, берет его на руки и тут же чуть не отпускает назад: Кейске невероятно тяжелый, руки сразу же начинают ныть от ноши. Веки у Баджи слегка трепещут, но он не просыпается.
— Пойдем, я провожу тебя, — шепчет Акане. Кадзутора подскакивает с лавочки, и они вместе идут к нему домой. По дороге они молчат: не хотят разбудить Баджи.
— Пока, Ханемия-кун, — тихо прощается Акане около дома Кадзуторы.
Он живет в такой же серой многоэтажке, как Баджи и она сама. Рядом небольшая пустая детская площадка с качелями и песочницей.
— Зовите меня Кадзутора, Инуи-сан!
Кадзутора несколько нерешительно ей улыбается, щеки у него слегка покраснели, а глаза блестят от приятно проведенного дня.
— Хорошо, Кадзутора-кун. И ты тогда обращайся ко мне по имени.
Мальчик кивает ей на прощанье и скрывает в подъезде.
А Акане продолжила свой путь дальше.
Она не чувствовала собственных рук, Баджи был очень тяжелым, но отпускать его не собиралась: пускай поспит, пока она не донесет его до дома. Хотя, девушка сильно сомневалась, что сможет сделать еще хоть шаг с такой ношей.
Баджи на ее руках сладко сопит, и Акане предается размышлениям о будущих событиях. Ее вмешательство сильно исказило картину: Кадзутора остался на свободе, Шиничиро жив. Это имело свои последствия: хорошие или плохие, она не знала. Акане не могла даже предположить, как изменилась история: появится будущий Такемичи спустя два года или нет. Если нет, значит в будущем все хорошо? А если да?
Она пока точно не решили, что же делать дальше. Да и не хотела решать: ее волновало только благосостояние Сейшу. Ей нравились Баджи и Кадзутора, но им может помочь и Такемичи. Он герой этой истории.
Было нечто отвратительное в том, что она просто перекладывала ответственность на чужие плечи, но она получила второй шанс. Шанс на жизнь, на собственное счастье, и не хотела попросту тратить его.
— Куда ты несешь Баджи?
Акане приходится повернуться боком — Баджи закрывает весь обзор — чтобы рассмотреть вставших на дороге мальчишек.
Манджиро Сано с подозрением оглядывает Акане и перекатывает во рту чупа-чупс. За его спиной стоит Дракен.
— О, вы же та тетя! — Мгновенно узнает ее Дракен.
От «тети» Акане слегка морщится: какая она ему тетя? Этому телу пятнадцать, а ее ментальный возраст не должен его касаться.
— Инуи Акане, — цедит девушка сквозь зубы.
— Я Дракен!
Манджиро внимательно следит за их диалогом, слегка хмурится, на лице четко написано полное непонимание ситуации.
— Это имя или фамилия? — с преувеличенным интересом спрашивает Акане.
Застигнутый врасплох Дракен, тушуется. Кончики ушей у него краснеют. Акане злорадно усмехается: вот тебе и тетя.
— Вообще-то это прозвище, — бурчит Дракен. — Мое имя Кен Рюгудзи.
Манджиро, уставший от пустой болтовни, вытаскивает конфету из рта и указывает ею на Акане.
— Что ты делаешь с Баджи? — повторяет мальчик свой вопрос.
— И тебе привет, Манджиро-кун. — Акане не удерживается и закатывает глаза, в который раз поражаясь вежливости этих детей. — Я несу Баджи домой.
— Он заснул что ли? — удивляется Дракен. Он тянет шею, чтобы заглянуть в лицо другу.
Акане кивает.
— Так что будьте тише, — просит Акане, и сама понижает голос.
— Баджи даже взрыв не разбудит, — хмыкает Майки, засовывая чупа-чупс обратно в рот.
Акане не спорит, она обходит мальчиков и продолжает свой путь, а Майки и Дракен тянутся за ней следом.
— Мы с тобой, — заявляет Майки. Дракен согласно кивает.
Акане все равно: лишь бы не мешались. Она бы с удовольствием вручила Баджи одному из них, Дракен же носил Майки на спине, смог бы и Баджи понести. Но такое заманчивое предложение посещает только ее мысли, а озвучивать его Акане не хочется: она сильно благодарна Кену за проявленную поддержку и просить мальчика, о чем-то у нее язык не поворачивается.
— Как там твой брат, Манджиро-кун? — тихонько спрашивает Акане. Молчание между ними слишком затягивается и становится напряженным.
— Норм. — Манджиро прищуривается. — Втюрилась в него?
— Чего?
От столь неожиданных выводов из обычного вопроса, Акане повышает голос, а щеки заливаются предательским румянцем. Баджи слегка шевелится в руках, но не просыпается.
— Втюрилась, — констатирует Майки.
— Нет!
— Я все расскажу брату, — подначивает ее Майки.
— Нечего рассказывать! Я просто спросила, как у него дела, — тяжело вздыхает Акане.
На смутившуюся девушку лукаво смотрят темно-карие глаза, а миловидное лицо Манджиро украшает хитрая улыбка.
— Что происходит? — хриплым спросонья голосом спрашивает Баджи. Он шевелится в руках Акане, и девушка опускает его на землю. Руки у Акане безвольно повисают вдоль тела. Баджи, еще не отошедший ото сна, слегка шатается, трет глаза.
— Тебя девчонка на руках тащила, — с ехидством говорит Майки другу.
Баджи быстро приходит в себя: оглядывается вокруг, замечает друзей и Акане, стоящую рядом.
— А что, Манджиро-кун, завидуешь? — Акане слегка наклоняется вперед, чтобы оказаться лицом к лицу с Майки.
Мальчик не смущается, а с нарочитой небрежностью отвечает:
— Еще чего. У меня есть Кенчик. — Майки кивает в сторону Дракена.
Дракен лишь слабо фыркает на это.
— Так, ладно. — Акане трет переносицу, пытаясь собраться с мыслями. Нахальство Майки сильно выбило ее из колеи. — Баджи, пока. Если нужна будет помощь, то обращайся.
Кейске заторможено кивает: он силится вспомнить, как из парка оказался около дома, но не может.
— Приятно было познакомиться, Рюгудзи-кун.
Дракен доброжелательно ей улыбается.
— А ты. — Акане мрачно смотрит на Майки. — Не подавись, Манджиро.
Акане разворачивается и уходит, оставляя мальчишек одних, а вслед ей доносится звонкий крик Манджиро:
— Пока, Акане-чан! Передам брату «привет» от тебя.