глава 16
По настоянию леди Приулы, меня освободили от занятий и отправили домой. Академия организовала возничего, но я все равно связалась по балюру с Кимали и предупредила о своем приезде. Хоть семья советника и опекала меня, все же я не могу назвать их дом своим и заявиться без приглашения или предупреждения.
По реакции лисички поняла, что меня ждет основательная беседа, но я сильно не волновалась, Кимали одна из не многих, кому я бы смогла открыться полностью и без утайки.
Из академии я выходила налегке. Вещи с собой брать не стала, вспоминая целый шкаф, ожидающий меня в доме оборотней. Солнце уже клонилось к горизонту, его последние лучи оглаживали верхушки деревьев, создавая атмосферу волшебства и вдохновленности.
Оглянувшись, я увидела декана, стоящего на крыльце учебного корпуса. Хотела уже отвернуться, но мужчина направился ко мне и это выглядело бы не культурно. Лорд Маруун, когда понял, что ответа от лекаря не услышит, стремительно покинул нас, хлопнув дверью на прощанье. Мне же, леди Приула дала какую-то успокоительную настойку, потому что истерика уходить, не спешила, а привести меня в чувства было как-то нужно.
– Леди Вераль, – голос с хрипотцой мазнул по моим ушам, – Вам уже лучше? Постарайтесь справиться со своим резервом как можно скорее. От этого будут зависеть Ваши дальнейшие успехи в учебе.
Волк что-то ещё говорил, но я не могла сфокусировать на этом внимание. Видимо, успокоительное было действительно сильным. Меня повело в сторону, оборотень, выругавшись, поддержал и внимательно осматривая, спросил:
– Да что же с Вами? Сколько силы Вы потратили на той поляне? Что Вы вообще там делали?
Губы совсем не хотели двигаться, но я смогла сказать:
– Разговаривала с хранителем.
– От этого не будет такой слабости, – возмущался декан, – я провожу Вас до дома советника.
– Не стоит, – слишком поспешно ответила и от этого голова закружилась ещё сильнее.
– Вы хотите упасть с повозки прямо во время движения?
Я слышала сарказм в вопросе, но не стала ничего отвечать. А смысл? Если он уже и так все решил.
Не обращая внимание на мои возмущения, Маруун сам занёс меня в повозку и усадил рядом с собой, придерживая.
– Это, чтобы Вы от тряски не ударились головой и не потеряли сознание, – объяснил мне, как маленькой, волк, – боюсь, если я Вас без чувств привезу к советнику, объяснить что-то я вряд ли успею.
Повозка двинулась. Я смотрела на лучи и только теперь поняла причину их волшебного вида. Интересно, психам, когда в больницах дают успокоительные препараты, видеться все таким же невероятным?
Виску стало щекотно и я повернула голову, чтобы посмотреть на причину. Зря я так сделала, отдаленной адекватностью понимала, что зря, но сделать уже ничего не могла. Меня заворожил образ мужчины, сидящего рядом, не сексуально, а художественно, как фотографа или портретиста. Тёмно-коричневые волосы отдавали бурым отблеском на солнце, светло-зеленые глаза обрамляли длинные пушистые ресницы, мягкие черты лица с аккуратными линиями, переходили в изящный подбородок. Опустив глаза немного ниже, остановилась на кадыке, который двигался при сглатывании. Он что, волнуется? Бред. Это мои глюки, определенно. Но взгляд от мощной шеи я отвести так и не смогла. Втянула мужской запах всей грудью и, выдохнув, поняла, что мой попутчик портит сиденье повозки своими огромными когтями. Возможно, если бы во мне не было столько успокоительного, моя реакция была бы адекватней, но в тот момент, я расстроенно выдохнула и сказала:
– А у меня не получается отрастить большие ногти. Все время ломаются.
Мужчина хмыкнул и, устроив мою голову на его плече, очень тихо сказал:
– Ничего, я это исправлю. У тебя скоро будут самые длинные коготки в этой академии.
Обдумать слова декана у меня не вышло, не знаю как, но я вырубилась в такой неудобной позе и очнулась только в комнате дома советника. Чувствовала себя так легко и хорошо, казалось, что я спала около суток. Настроение было отличным. Я встала и, накинув халат, пошла в душ, но вспомнив прошлый казус со старшим братом Ким, сначала проверила ванную на присутствие в ней посторонних. Никого не обнаружив, смогла спокойно принять все водные процедуры и выйти к завтраку.
Семья Кимали, как и сама подруга очень распереживались, узнав все подробности моего самочувствия.
– Да, девочка, – вздохнул лорд Радис, – очень трудно, когда магия инициируется уже во взрослом теле, но через это нужно пройти. Я знаю, ты сильная. Кимали рассказала нам всю вашу историю в подробностях и поверь мне, то, что сейчас с тобой происходит, это просто очередная трудность которую ты преодолеешь.
Я робко улыбнулась советнику и поблагодарила за поддержку с их стороны.
– Я могу позаниматься с тобой, пока ты здесь, – посмотрел на меня исподлобья оборотень, – ну, или мои сыновья.
– Простите, – замялась, не зная как корректней спросить, – а как вы мне поможете? В вас есть магия?
Родители Ким переглянулись, леди Джинга кивнула и лорд Радис заговорил:
– В нашей семье тоже есть секреты. И один из них, самый большой, о нашей магии. Все представители мужского пола в нашем роду обладали этим даром. Мы его скрываем, потому что с его помощью могут быть организованы войны и погибнет слишком много сущностей.
– О какой такой страшной магии Вы говорите? – зашептала я, а сама боялась услышать ответ. Не всегда мы хотим знать чужой секрет, потому что его нужно не просто хранить, но и существовать с ним рядом.
– У нас ментальный дар подчинения, – произнес лис.
Я ужаснулась от возникших в моей голове картин всех возможностей ментальных магов и согласилась с тем, что такой дар нужно обязательно держать в секрете. Одни просто захотят им воспользоваться, а другие начнут убивать всех носителей этого дара, чтобы ни у кого не было привилегий.
– Вижу, что ты адекватно расцениваешь всю серьезность ситуации, – подмигнул мне лорд Радон, – я в тебе не ошибся, это радует. Так что, попробуем заниматься перед сном, если ты не против.
– Я конечно же не против, – удивилась, – спасибо Вам большое.
– Я ещё ничего не сделал, – пожал плечами мужчина.
– Вы, по крайней мере, хотите мне помочь, это уже того стоит, – не согласилась я.
Первый день моего, так называемого, больничного прошел в разговорах и пересказах. Лисичка пару раз грозилась в меня чем-нибудь кинуть, когда я заканчивала рассказ на интересном месте и ее совсем не волновали потребности моего организма.
– Ёжики колючие, да не может быть такого! – подскочила на месте лисичка, – Сам декан Маруун оказался твоей истинной парой? Если бы ты знала, сколько студенток за ним увивалось… Даже не знаю, повезло тебе или нет.
– Ты прикалываешься? – я вглядывалась в лицо подруги и пыталась найти хоть одно подтверждение ее шутки.
– Нет! Я серьезно! – возмутилась лисичка, – Да, я помню про твое душевное самочувствие и броню на сердце, но ты его вообще видела? Он великолепен! Даже я на него засматривалась, а мы, на минуточку, не совсем сходимся по видам.
– Я сходила сума, у меня сознание разделилось. Мне пришлось просить хранителя Николая, чтобы помог.
– И как, помог? – ехидно улыбнулась рыжая.
– Да, он поставил барьер на мое сознание. Теперь мне не страшны даже ментальные атаки.
– Мне стоит спрашивать, как именно он это сделал? – медленно, растягивая гласные, спросила лисичка.
– Эм, нет, – стушевалась я, а мои щеки загорелись от смущения.
– Да ладно? Серьезно? Вера… я так все интересное пропускаю, – надула щеки Кимали, – ладно, сегодня ложись отдыхай ещё, а с завтрашнего дня, отец сказал, что начнет с тобой заниматься.
– Отлично, это как раз то, что мне необходимо, – улыбнулась я подруге.
– Кстати, – развернулась лисичка, – а где Канор?
– На месте, – подняла я руку с браслетом над одеялом, – он боится здесь показываться, говорит охранка сильная, да и лорд Радис.
– Успел уже втянуть тебя в неприятности? – засмеялась лисичка.
– Странно, но нет, – улыбнулась я одной стороной губ, – даже помог немного.
– Действительно странно, видимо, хватку теряет или в чужом мире у него наглость ещё не собралась.
Мы рассмеялись и в хорошем настроении пожелали друг другу приятных снов. В этот день Канор меня не тревожил и мне второю ночь подряд удалось выспаться. Проснувшись с утра, я решила побегать. Как объясняли преподаватели, физическую форму терять нельзя, от этого и контроль над магией ухудшится. Поэтому, одолжив у Кимали брюки и кофту, я узнала, где разрешено заниматься магам, чтобы не нарваться на конфликт. Как оказалось, за коттеджами в леску есть тропа, на ней часто бегают и оборотни, и служащие маги. Она круговая, так что заблудиться не получится. Это была ещё одна хорошая новость, я плохо ориентируюсь в незнакомой местности, а, зная, что вернёшься обратно, можно будет немного расслабить голову.
Тропу я нашла быстро, ее сложно было не заметить, она была метра в три шириной. Видимо, здесь бегают целым взводом оборотней, тренируясь по утрам. Бежать сначала было тяжело, мышцы болели и отказывались работать, дыхание сбивалось и кололо в боку, но уже через полчаса неспешного занятия, я смогла открыть второе дыхание и все наладилось.
Тишина и пение птиц позволили погрузиться в себя, в свои мысли и обдумать все свои действия. Мне до сих пор была интересна судьба девушки, которую мы вывели из перехода, но до меня не доходило больше никакой информации. Поведение декана меня начало напрягать ещё сильнее. Я понимала, что во всем виновата наша связь, но я же не могу попросить Николая так же зацеловать Марууна, чтобы у него вообще все от меня отбило. Вдруг, у бедного оборотня откроется желание перейти на мужчин, я тогда не завидую академии.
Вдалеке послышался жалобный истеричный вой, переходящий в писк. Он на столько прошел сквозь мою душу, что ноги сами понесли меня на звук. Я пробиралась сквозь ветки, которые царапали мои руки, ноги скользили по траве, а писк продолжался, тонкий вой становился все громче. Сердце обливалось кровью, а я бежала. Метров в десяти увидела овраг, вой шел из него, теперь я это знала точно. Страх сковал ноги, но я его переборола, как только услышала очередной крик. Замерла на краю оврага, тело впало в ступор, я не знала что делать…Святые хранители, к такому меня жизнь не готовила, я не знала, как помочь, но помочь хотела.
На дне оврага расположилась топкая глина, а в ней увязал маленький волчонок, его головка почти ушла в это коричневое месиво и он еле дышал. Выл второй волчонок, который бегал у края глины, он то и звал на помощь, а пришла я… Человечка, хоть и магиня, а толку? Чем в такой ситуации поможет моя магия огня? Нечем.
Я заскользила ногами по склону оврага, приближаясь к волчатам. Выход был один, теперь, увидев всю картину вблизи, я это знала точно. Не знаю, как маленькому оборотню удалось провалиться так далеко от твердого берега, но рядом не было ни одной настолько длинной палки, чтобы положить ее на поверхность и дать волчонку в нее вцепиться.
У оборотней жизнь долгая, а это совсем ещё ребенок, смотрит испуганными глазами и пытается бороться за жизнь. Я не пожалею о своем решении… Никогда… Я прожила хорошую жизнь: отучилась в школе, университете, нашла работу, влюбилась, вышла замуж, прочувствовала на себе предательство, пережила это, нашла настоящих подруг… мою новую семью. Я все это уже сделала, а он… ребенок, только начавший жить. Он ещё толком не видел жизни и поэтому мое решение было очевидным. Мне кажется, что так бы поступила любая женщина. Наверное, любая…
Сняв обувь, я подошла к самому краю глины, повернулась ко второму волчонку и медленно, но строго произнесла:
– Беги к взрослым, зови на помощь, я попробую помочь?
Малыш стоял и боялся оставить друга, поэтому мне пришлось крикнуть:
– Беги!
Сама же прыгнула в топь навстречу к тонущему волчонку. Как же трудно было барахтаться, грудь сковало так сильно, будто на нее положили мешок с цементом. Схватив оборотня за холку, я приподняла его выше, еле удалось достать маленькое тельце полностью, глина не пускала. Своими барахтаньями я добилась только того, что приблизилась на метр к берегу, но настолько же ушла вниз. Стало ужасно страшно, страшно из-за того, что я и малыша не смогу спасти, и сама не выживу. Докинуть до берега волчонка у меня уже не получится, велик шанс, что малыш просто не долетит и упадет опять в глину, только уже рядом с берегом.
Топь дошла до моего подбородка, дышать стало невозможно, лёгкие не хотели раскрываться, мне было жутко больно, по щекам потекли слезы. Малыш в моих руках дрожал, ему тоже было страшно. Как бы странно это не звучало, но за него я волновалась больше, чем за себя, возможно, из-за того, что я сама приняла такую судьбу взамен на спасение ребенка.
Знакомый вой маленького друга приближался к нам и на вершине оврага показались люди. Заметив нас, они всей гурьбой начали спускаться по склону, а я поняла, что это оборотни, на них была такая же одежда, как на охране правящего альфы.
– Вера? – раздался знакомый окрик, – Вера, что ты здесь делаешь?
Голову поднять не могла, но я поняла, что ко мне бежит Больяра, наша благородная волчица. Эх, получила бы я взбучку от нее, да уже не удастся. Улыбнулась девушке, радуясь, что удалось увидеть хоть одно знакомое лицо в такой момент, стало легче. Девочки все узнают от волчицы и поймут.
– Давай руку, Вера, ну же! – кричала Боль.
Я же понимала, что если дам ей свободную руку, вторая рука с волчонком не выдержит нагрузки от тянущих движений и опустится прямо в грязь и все мои старания пойдут насмарку.
– Вера! Руку давай! – не успокаивалась подруга.
Я собрала все свои силы и вложила их в последний рывок. Боль стояла наклонившись над топью и я знала, что она сможет, она не подведёт, я доверяла ей больше, чем себе. Я подкинула малыша над глиной, волчица вовремя среагировала и словила оборотня. Я, увидев это, облегчённо выдохнула и стремительно провалилась по самые брови. Воздух набрать не успела, тело сковало как в гипс, давило со всех сторон, голова начала болеть из-за нехватки кислорода. Перед глазами поплыли круги, а я подумала о бабушке. Как же она расстроится, когда узнает о моей смерти.
– Хранитель Николай, прошу, когда меня не станет, сотрите воспоминания моей бабушке обо мне, чтобы ей было не так больно, – мысленно обратилась я и мое сознание померкло.
– Вера… Вера…
До меня доносились чьи-то отголоски. Вспышка и я увидела образ Геродана. Хранитель улыбался, но цокал языком.
– Вера-Вера, что ты натворила? Маленькому оборотню суждено было умереть, а ты заменила его душу своей. Так нельзя.
– Но почему? – не понимала я.
– Твое тело с Земли и душа принадлежит тому миру, а его душа – этому. Мы не можем вас замещать. Но есть выход…
– Какой? – мысленно спросила я.
– Выбери, чья душа отправиться на перерождение: маленького оборотня, которому и так суждено было умереть, или твоему будущему ребенку, родившемуся в Реймонфоле?
Нет-нет-нет, такого не должно быть! Это не правильно! Я выбрала себя! Я не имею права распоряжаться чужими судьбами и жизнями.
– Ладно, – выдохнул хранитель, – есть ещё один вариант: я на твоей душе поставлю свою метку и тогда она будет принадлежать Реймонфолу, но ты уже не сможешь прыгать по другим мирам. Только так замена сможет произойти.
Я смирилась со своей смертью и настроилась на нее, мне уже было не страшно, поэтому я мысленно согласилась. Дети, не важно будущие они или настоящие, не должны страдать.
– И да, забыл упомянуть, – хмыкнул Геродан, – чтобы метка активировалась, тебе нужно будет прожить в Реймонфоле неделю. После этого только ты умрёшь.
Хранитель витал дымчатым образом передо мной, а я молчала.
– Что, так уже сложнее, правда? – усмехнулся оборотень, – одно дело броситься в омут с головой, а совсем другое сидеть и ждать неминуемой кончины. Как приговорённые к смерти, как безнадежно больные.
Он был прав. За эту неделю я опять почувствую вкус жизни и мой инстинкт самосохранения будет всячески меня отговаривать от принятого решения. Но я справлюсь, я сильная, я смогу. Это просто ещё одна жизнь, зато она потрачена не зря. Я перерожусь в другом теле и не буду помнить ничего: ни боли, ни предательства, ни любви, ни девочек…
Собравшись, я ответила:
– Хранитель Геродан, я согласна.