Глава 17.
~ On behalf of Ariana ~
Мне было безумно сложно просто передвигаться. Коварный, но безопасный план реализовался в жизнь быстрее, чем он успел дотронуться до моей красной щеки. Ватными ногами шагала вдоль не длинного коридорчика, оставив его одного со своей неправильностью. Неловкость, напряжение и нестабильность наших отношений давили на больные точки. Я должна отказаться от таких ощущений, должна отказаться от того, что признаёт мою ничтожность с ним. Это чертовски сложно. Нет причин, нет причин скрывать в себе что-либо. Открылся раз — потерпи дальнейшую жизнь с бессчувственными намерениями, сменяющие на более сладкие и манящие. Я не придавала значению улыбке, тогдашней улыбке. Я ушла, это ничего не значит, ведь так? Он поступил именно так же, поддаваться его играм в салки — не в силах.
Разговоры про правильность и неправильность создали и поставили передо мной новые кирпичные непробиваемые стены. Уходить — неправильно; говорить — неправильно; молчать — неправильно. Лгать — правильно или нет? А лгать себе? Любить? Ненавидеть? Терпеть? Быть идеальной?
Плёнка крутилась частицами в голове. Я не сожалела, нет. Мне было паршиво от себя, всё, что я делаю — не то, что нужно. Не те люди. Не тот мир. Не те чувства. Видеть везде грусть, кроме наглых и жестоких глаз. В них был покой. Мой покой.
— Ариана?
Обернувшись, передо мной стояла Шонсон. Девушка сложила руки на груди и пробежалась взглядом с ног до головы, заставив меня нервничать. Я не позвонила ей. Я поступила неправильно.
— Стой, не смотри на меня так! Ты не имеешь права на меня злиться.. — вздохнула я и отвела взгляд, вцепившись в край толстовки.
Ненавижу оправдания. Я буду оправдываться? Жалко.
— Успокойся, — на секунду закрыв глаза, серьёзно произнесла Элисон, — Мы договоривались встретиться в кафе, Ариана.
— Я знаю, знаю..Так получилось, что.. — замялась, поджала губу и удивлялась, как жалко я выгляжу.
Расхотелось истины.
— Говори правду, Ариана. В последнее время, как я говорила, ты ведёшь себя очень-очень странно, — та вскинула бровь, гордо дожидалась каких-то действий.
Правда — новый страх. Я узнаю больше о своих страхах.
— Ты боишься чего-то?
Я боюсь быть слабой, жалкой, разбитой, подавленной. Я — свой страх. Мои действия — пошаговая инструкция в ад.
— Нет, — отбросила я, искусственно усмехнувшись, — Все идеально.
— Нет, ты лжёшь. Стоит прекратить это жалкое дело.. — взяла за руку, тянула за собой.
Тянула в муть правды, страха. Меня раскроют, я опять буду идиоткой. Заплетаясь, шла за ней, не сопротивляясь вовсе. Запах книг и старых бумаг испарились, когда мы вышли на улицу. Я обдумывала происходящее — как много произошло со мной, как много я думаю и не нашла достойного выхода. Неприятный холодный проскользнул по моему лицу, облака, почти прозрачные, висли над головой. Мрачная утренняя тишина.
— Ну? — спросила она, а я стиснула зубы, наблюдая пустоту, — Ты молчишь.
— Да. Мне нечего сказать, — прошептала я, и убедилась, что ветер назвал моё имя.
— Кроме вранья? — она фыркнула и так досадно покачала головой, пнув маленький камешек на дороге, а я проследила за его полётом, — Ариана!
— Я понимаю, что поступила неправильно, но поверь, на то были причины, — не сдержалась я, — я думала позвонить тебе, но боялась твоего осуждения. Прости, меня Элис. Мне жаль, что так вышло.
— Мне важна причина твоего отсутствия, — цокнув, она нахмурилась, — Почему ты не хочешь сказать всё, как есть?
— Я скажу тебе, честно. Пока мне нужно время. Извини, — я отдернулась и поправила сумку на плече, — Дай мне время.
— Его нет.
— Что?
— Ни у кого нет времени. Пустая оболочка чего-то независимого, — развела руками и закатила глаза, — Отвечай.
— Я отвечала, — грубость объявилась неожиданно, — Я не хочу сейчас обсуждать это. Встретимся позже.
— Ты не доверяешь мне. Много вопросов.
— Я не доверяю самой себе.
Подозрительные голубые глаза осуждали. Осуждали за время, которого не существует. Возможно ли, что Элис Шонсон права?
Я развернулась, покачав головой. Моя спина какой раз оказывается стеной, которую легко разрушить. Лёгок путь моего сердца. Я отдалялась всё дальше и дальше. Небрежно вцеплялась в ручки рюкзака, хмурилась как тучи, шагала в раз вместе с ложью. И вот я в луже. В луже вранья и непонимания. Я отдалялась на второй фон близких мне людей, хоть и не была уверена в этом. Взрослая Ариана и маленькая Ари сплочились в одну неразорвавшуюся нить, завязав узлы на сердце. Тянули, вот-вот не выдержу. Тихо чихнула и зажмурилась от чувств. Где кнопочка отключить эти дерьмовые чувства?
Улицы пустовали утром. Ничего, совершенно ничего не притягивало мой взгляд. Не хотелось погулять, забыть о времени или пропасть.
— Хэй, малышка! — насмешливые незнакомые мне голоса доносились позади, и только сейчас я поняла, что забрела в тёмный переулок. Утром. Там, где почти никого нет. Самый короткий путь к дому, где меня ждёт мама.
По крайней мере, я надеюсь.
« Не оборачивайся. » — твердила под шмыгающий носик от холода.
— Ты оглохла?
Меня слегка трясёт. Я напугано прибавила шаг, громко шлёпая сапожками. Прищуривалась, так как волосы мешали мне. Холодок по телу от напряжения и ничтожности.
— Малышка! — продолжали громко смеяться, их противные омерзительные голоса слышались всё чётче, а путь не кончался.
« Не оборачивайся. »
— Обернись!
Чья-то большая рука сжала локоть, а я пискнула жалкое "нет". Нет, так не должно быть. Я не должна. Ладони вспотели от незнакомого прикосновения.
Не время пропадать, чёртовы мысли. И нет никого. Я и парни, которые довольно улыбались, плевать на мой испуг. Нет никого, ведь я ушла сама.
Я сама шла в лапы идеальности.