Глава 10.
Моей целью являлась прибыть в чёртовое кафе напротив дома. И что теперь? Несильная боль в руках сдаёт меня, вместе со стуком сердца. Осенний лёгкий дождик сменился на ливень пуще прежнего. Тучи скапливаются, как комок в горле.
Я всегда была тихой. Не любила излишний шум и суматохи. Любила тишину, но сейчас это гробовое молчание быстро ломало все мои принципы, без проблем проходило лабиринты глубоко в душе, напрасно искало выход, под шёпот дождя. Это было чем-то пугающим и притягивающим одновременно. Притягивал этот страх. Я сильно боюсь его. Глупо. Неправильно. Прекрасно.
Улицы пустовали. Я остаюсь одна на один со своим страхом. Чувствует ли, что он — мой страх? Возможно влюбится в собственный страх? Считаю, если страх очень силён, то ты принимаешь это как должное.
Поднял руку, дотронувшись до моей щеки, большим пальцем стал поглаживать скулу, смотря точно мне в глаза.
— Ты боишься меня?
Я теряла дар речи. Просто терялась. Как свой мир, понимаете? Тебе одновременно хочется верить в ложь и говорить правду. Нам обоим ясно, кто жертва.
— Я.. — медленно и неохотно закусила исцарапанную сухую губу, думала, как ответить.
Отвечать неправдой — его требование?
— Ответь уже.
Второй раз я должна говорить. Робко кивнула, не осмеливаясь поднимать взгляд в изумрудные глаза. Стыд ли это? Страх? Мне холодно от мыслей. Невольно прятала своё любопытство в его глазах.
— Боюсь.
— Правда.
— Что?
Стыдливо закрываю глаза, несильно хмурясь.
— Ты ходила к Дарку? — вскинутая бровь заставила меня дрогнуть, вместе с переохлождением тела.
Я умирала. Умирала в куртке Алекса.
— Нет.
Как меня раздражают короткие диалоги, сокращённые. Настало время и ему понять, что я верная дурочка. Верная лжи.
Этого паренька волнует Рэй, мои оправдания, непришедшие на ум. Меня в это время несправедливость и ледяные капели на ключицах.
— Что ты сказала?
— Нет, Купер, я шла в кафе, чтобы встретиться с Элис, — прохрипела я, откашлявшись.
Парень бросил гневный взгляд в сторону и раздражённо вздохнул, ослабив свою схватку. Как освобождение с цепей. Он держал меня не так сильно, но этого было достаточно, чтобы забыть как дышать.
В глубине души все мы черти и дъяволы, без конца перечитывающие свои адские желания, чтобы навредить обидчику. Мне хотелось ударить его. Меня с двух сторон окутало чувство унижения, что я, замершая, заболевшая, под сильным ливнем в одном сарафане и босоножках. Я не видела себя, но была уверена, что долго не простою. Губы не переставали дрожать, а мои вздохи могли заморозить что угодно, кроме совести и сожаления Алекса. Зачем это? Как я могу любить его?
— Мне..больно..— из последних сил выдавила я, мой голос охрип больше.
Никогда не задумывалась, почему его взгляд бывает таким пустым и равнодушным. Сначала не отходить ни на шаг, а потом делать вид, что я пустое место. И всё это происходит, если его что-то не устроило связанное со мной. Это ранило...Огорчало.
— Тебе не было больно, бегая по улицам в таком виде, — Алекс потрогал край моего рукава, — тем более, бежала со скоростью света. Думал, ты только танцевать быстро умеешь с улыбко.
Купер наигранно усмехнулся и поправил мой воротник, с блёстками.
— И бегать тоже умею, — откатив губу, обидчиво и шёпотом проговорила я, косо направила взгляд на нахала, — Не веришь?
— Смотря во что.
— К чёрту! — пискнула я, от обиды всхлипнула, всеми способами искала выход вырваться, откинуть цепи страха и лапы монстра, из-за которого волна слёз без усилий затопит весь Нью-Йорк.
— Тихо, — моё ослабленное тело уже оказалось прижатым к Куперу, — Прости, — отрезал он, с той же силой.
Я не успела моргнуть, как его рука гладила мою вспотевшую спину от волнения. Мне не удалось сдержать боль, и на смену жестокому осеннему дождю прибыли вечные горячие слёзы. Я ощущала тот жар между нами, как он прячет своё лицо в моём слабом плече, на котором написаны узоры ледяной погоды.
Не сопротивляясь, разрешала ему прикасаться к моей шее, а я хныкала, от никуда пропавшееся проблемы. Мне было хорошо и неприятно одновременно, что я так просто сдалась, выдерживая его попытки сорваться на мне, после чего сам не отпускает меня. Он издевается надо мной. Если я все эти годы как была игрушкой-идиоткой, так и осталось? Может быть, я -- способ отвлечься?
— Ты никуда не уйдешь.
— Обещаю.
Кто сейчас врёт? Он или я? Быть влюбленным в придуманный твой образ, под маской лжи. Это печальнее нераскрытых тайн.