Не святые

Конечно тяжело проснуться вовремя, когда всю ночь занималась любовью с самым потрясающим мужчиной во вселенной. Поэтому даже не удивляюсь тому, что выныриваю из сна уже ближе к обеду. Грейвс спит рядом, собственнически умостив руку на моей талии, и меня затапливает тепло. Улыбаюсь, как дурочка, рассматривая его расслабленное и такое спокойное во сне лицо. Сердце сжимается от того, какой он красивый. Сама бы посмеялась раньше, если бы кто-то сказал мне, что буду вот так восхищаться мужчиной. А сейчас готова лежать так вечно и смотреть на то, как он спит.

Вздыхаю и потягиваюсь, и Филлип ворчит тихо, притягивая меня ближе.

— Не уходи, Холли, мне нужен твой запах рядом. — бормочет, не открывая глаз, и я расцеловываю его, оставляя с десяток легких влажных следов на его лице.

Улыбается довольно, и захватывает мои губы своими, целуя так глубоко, что у меня перехватывает дыхание и я забываю обо всем на свете.

— Доброе утро, ангел. — слышу хриплое, когда отстраняется и легко чмокает меня в нос. — Ты такая красивая.

— Уже день. — фыркаю, проходясь ладонями по его спине, пока нависает надо мной и смотрит, буквально поедая глазами. — И по утрам я далека от совершенства. Растрепанная всклокоченная карикатура.

— Дурочка, — смеется, поглаживая ладонью мою шею. — Ты совершенна в любое время суток.

— А ты слишком влюблен, чтобы замечать очевидное... — шепчу, но слышать его слова все равно настолько приятно, что почти мурлычу, словно довольная кошка. — Тебе разве не надо по делам?

— К черту дела. Хочу пообедать с тобой.

— Я только за...

Целуемся еще пару минут, и я наконец нахожу в себе силы оторваться от него и пойти в душ. Залезаю под теплые струи воды, пока Филлип просматривает сообщения в телефоне, сидя на кровати. Тело приятно ноет после всего, что он со мной делал, но все равно все, чего мне сейчас хочется, это затащить его снова в постель. Улыбаюсь своим мыслям, вытираясь огромным пушистым полотенцем. Я целиком и полностью стала одержима Грейвсом, и только радуюсь этой своей зависимости.

Прохожусь расческой по влажным волосам, распутывая короткие пряди. Из горла вырывается тихий стон, когда Фил подходит сзади, обнимая за талию и целуя в обнаженное плечо. Я опираюсь на его грудь спиной, чувствуя себя такой защищенной, когда держит вот так, согревая теплом своего тела.

Смотрю на наше отражение в зеркале, встречаясь взглядом с его дьявольскими глазами через стеклянную гладь напротив. Обжигает меня любовью. И почему не понимала раньше этой жажды ко мне в нем? Завожу руку назад, вплетая пальцы в короткие светлые волосы на его затылке, и он тихо рыкает, поднимая ладони по моим ребрам вверх и сжимая их на моей груди. Слишком горячо. Стону, облизывая губы и откидывая голову на его плечо. Взгляд невольно падает на неровные темные полукружия чужих меток на моей шее, и я неосознанно напрягаюсь. Они ощущаются как что-то настолько инородное теперь, что мне хочется содрать с себя кожу, лишь бы от них избавиться.

— Ангел, — голос Фила, низкий и глубокий сейчас от того, что явно учуял мое неприятие, вибрацией отдается во мне. — Если ты думаешь, что это как-то изменит мое отношение к тебе, то это не так.

Накрывает ладонью мое горло, пряча от меня шрамы, и трется носом о мой висок, глубоко вдыхая запах.

— Я знаю. — отвечаю, склоняясь к его прикосновению. Почему-то действительно понимаю, что говорит правду. Ему плевать, он любит меня вот такой, со всеми травмами и ранами. Думаю, единственное, что пробуждают в нем эти метки – это желание прикончить двух мразей, которые их оставили. — Я знаю. Мне самой неприятно смотреть.

Кладу руку на его ладонь, поглаживая нежно, а в голову приходит неожиданная мысль.

— Фил, мне нужно в салон. Дай машину.

Поворачиваюсь к нему, обнимая за широкие плечи и закусываю губу, потому что тут же хватает за ягодицы, буквально вжимая в себя.

— Исключено. — говорит твердо, и я упрямо хмурюсь.

— Фил, нет. Мне правда очень нужно.

— Ангел, ни в какой реальности я не разрешу тебе выехать из дома, пока не уничтожу тех мудаков.

Повторяет отказ, сжимая мой подбородок пальцами, и я протяжно и зло вздыхаю, понимая, что не уступит. Инстинкты не позволят. И тут же мое лицо расплывается в радостной улыбке, когда добавляет, хмыкая.

— Но если тебе так сильно нужно в салон, я привезу салон к тебе.

И вот теперь я начинаю понимать плюсы жизни с альфой. Потому что спустя пару телефонных звонков, которые сделал Грейвс, и около часа времени, за который я успела одеться в светло-серые потертые джинсы и свободную черную футболку с принтом, изображающим розы и кинжалы, обвитые змеями, дом наполняется гомоном голосов.

И я таращу глаза, смотря, как стилист командует парнями, закатывающими внутрь стойки с одеждой. А визажисты и парикмахеры заносят в гостиную саквояжи со своими инструментами.

— Да мне только она была нужна... — указываю глазами на высокую девушку с русыми волосами, затянутыми в хвост, все открытые участки кожи которой, не спрятанные под черными джинсами и черной же майкой, пестрят самыми разнообразными татуировками.

— Развлекайся, ангел. — Фил за моим плечом коротко смеется и уходит, поцеловав меня перед этим в шею, а я остаюсь, ошарашенно наблюдая за творящимся в помещении безумием.

Несмотря на мои протесты, меня заставляют перемерить кучу одежды, параллельно восхищаясь, ахая и заламывая руки.

А потом усаживают в кресло перед подсвеченными зеркалами, которые оперативно установили все те же молчаливые парни. И мучают, щелкая ножницами и доводя до ума прическу.

И битый час колдуют над лицом, делая макияж.

— Да я все равно не буду так ходить! — взрываюсь, не выдерживая, и манерный визажист – слегка полноватый вертлявый мужчина лет сорока в яркой, словно перья попугая, одежде и с зализанными волосами – закатывает глаза, продолжая водить кисточкой по моему лицу.

— Милочка, — тянет писклявым голосом. — Тебе не обязательно так ходить. Когда тебя увидит твой альфа, ты будешь только лежать. 

Невольно фыркаю от такого утверждения. Но тут же замолкаю, когда отходит в сторону, позволяя посмотреть на себя.

Я никогда не считала себя некрасивой и могла спокойно признать, что я симпатичная. Но руки этого раздражающего жеманного бога макияжа сотворили настоящее волшебство. Потому что из зеркала на меня смотрит сейчас потрясающая красотка.

С завивающимися крупными локонами короткими черными волосами, с обсидиановыми глазами, ставшими благодаря умело подчеркнутым штрихам просто огромными. С нежной фарфоровой кожей и пухлыми коралловыми губами.

— Вот черт... — выдаю, вертя головой, а мой личный имиджмейкер довольно хмыкает.

— Не нужно благодарностей, дорогая. У тебя великолепное лицо. Приятно с такими работать.

— А у тебя великолепные руки... — говорю, слыша, как смеется польщенно.

— Жду в своем салоне в любой день, милочка.

Разворачивается, взмахнув полой длинной вязаной кофты и уходит, виляя бедрами. А я наконец-то делаю то, ради чего и терпела все это безумие. Потому что мне по большому счету не нужны были ни новые шмотки, ни этот шикарный макияж, хоть мне и понравилось, что уж там скрывать.

Я хотела освободиться от своих демонов. И теперь мне не терпится показать результат Филу. Поэтому взбегаю по лестнице и захожу в его кабинет. Вижу, что сидит за ноутом, печатая что-то, и замираю от табуна мурашек, скачущих по мне, когда поднимает ко мне голову и с шипением втягивает воздух сквозь зубы, обводя взглядом мое тело. Как же оказывается приятно видеть восхищение в глазах любимого мужчины. Улыбаюсь и обхожу стол, залезая к нему на колени, и он тут же обхватывает меня руками, поддерживая под ягодицами.

— Спасибо... — шепчу, прижимаясь к нему и чувствуя, как напрягаются его литые мышцы от соприкосновения с моим телом.

— За что? — шепчет мне в губы.

— За то, что так смотришь.

Смеется. Оглаживает крепкой ладонью спину, проходясь пальцами по позвоночнику.

— Пожалуйста, ангел. — отвечает, сжимая мою шею сзади, и притягивает к себе, целуя. — Сделала, что хотела?

— Да! Смотри. — почти взвизгиваю радостно и оттягиваю ворот футболки, обнажая шею.

Вижу, как скользит взглядом по татуировке, что полностью перекрыла ненавистные мне метки. Обводит подушечкой большого пальца черные четкие линии, спускающиеся с шеи на ключицы. Уголки его губ изгибаются в улыбке.

— Крылья... — хмыкает, поднимая на меня глаза, и я киваю, купаясь в их теплом небесном свете.

— Крылья, — подтверждаю, оглаживая его плечи. — У падшего ангела ведь должны быть крылья?

Это сразу пришло мне в голову, как только я поняла, чем хочу перекрыть эти шрамы. Майя, так звали тату мастера, предложила несколько вариантов, но я остановилась именно на этом. Два крыла по обе стороны у основания шеи и несколько перьев, падающих вниз по ключице. Мне понравилось. И Филу тоже, вижу это по его взгляду. 

— Тебе подходит, ангел... — шепчет, проходясь губами по рисунку на моей коже. — И пошли наконец поедим.

— Ты до сих пор не обедал? — дергаю его за волосы, заставляя посмотреть мне в глаза.

Давлю желание отругать, когда говорит, обезоруживая меня улыбкой:

— Нет, я хочу с тобой.

— Идем. — слезаю с него, хватая за руку и увлекая за собой. Сердце трепещет от того, как легко подчиняется, шагая к двери. — Я тоже чертовски голодна.

Умалчиваю о том, что чертовски голодна я по нему. Хочу закрыть его в спальне и не выпускать по крайней мере месяц. Но гораздо больше этого хочу сейчас накормить своего мужчину.