Такая же как ты

Прохладное помещение и сильный запах лекарств так и дурманили мой разум, заставив мозг немного передохнуть от нескончаемого потока мыслей. Ханджи как раз доделывала мазь из трав что мы принесла.

Когда мы вернулись из леса, Леви сразу же удалился как только слез с лошади не сказав и слова. Так что я тоже молча направилась в лабораторию, с уже собранными растениями.

-Адель, в списке не было такого цветка, - протрезвели мои мысли после слов подруги. Повернув голову на голос Зое, взгляд упал на бутон в ее руках,

-А, это Леви мне дал. - спокойно ответила я пожав плечами.
Лицо ученой тут же окрасилось какой-то хитрой улыбкой, а глаза подозрительно вспыхнули. На какой-то миг мои мышцы в теле даже напрягалась от такой реакции.

Женщина села на стул, и, закинув ногу на ногу, начала крутить цветок в руках сверля меня ожидающим взглядом.
Что с ней?
Я лишь вопросительно наклонила голову на бок не понимая её реакции.
Она нагнулась и вставила бутон мне за ухо. Пион в волосах казался чем-то чужим, почти нелепым. Лепестки такие мягкие, будто ткань, но в то же время слишком яркие для меня самой. Каждый раз, когда прядь касалась щеки, в воздухе оставался легкий аромат, и от него становилось странно: будто я - не солдат, не пленница обстоятельств, а просто женщина, которую кто-то хотел украсить.
В нашем мире мало радости, но почему-то этот цветочек вызвал во мне очень приятное тепло внутри, и на миг даже показалось, что я слегка, краем губ, улыбнулась.

-Мужчины просто так не дарят цветы девушкам, - начала объяснять Ханджи любуясь пионом в моих волосах. - Думаю, Леви хотел этим что-то сказать. Не знала, что в нем есть и такая сторона, - Женщина прислонила руку к подбородку, сделав задумчивое лицо.

Даже не знаю, о чем он там думал, но мне сейчас не до этого. Завтра будет 7 лет как меня забрали в разведку, и, в этот же день убили маму. Нужно бы сходить на ее могилу.

***

Мрачные тучи и пронзительный ветер окутали улицы города. Солнце спряталось за серой пеленой и в воздухе чувствовалась лишь прохлада и противная сырость, от которой хотелось спрятаться под теплым одеялом.
Но для меня это не было помехой. Я стояла на краю города, где была развилка: слева большой могущественный лес, справа безграничное поле, а спереди.... Да, спереди было большое кладбище которое разделяло эти, казалось бы, совершенные виды.

Мрачное, гнустное и не приятное кладбище. Атмосфера тут оставляла желать лучшего, но что сказать, мертвечиной так и несло в этом месте. Казалось, сотни, а то и тысячи глаз смотрели на меня. И не очень доброжелательно, исходя из ощущений в груди.
Это было заброшенное, забыто самим Богом место, где раньше хоронили отбросов общества: бездомных, бедных, людей с неблагополучных семей, карманников, убийц, и, конечно же - женщин легкого поведения, что по мнению общества были слишком ''грязными'', чтобы покоиться с обычными людьми на городских кладбищах. Просто нелепо.
Тяжело вздохнув, ноги понесли меня в самый конец этого мрачного места. Найдя глазами знакомую могилу, а точнее, ее остатки, я подошла к ней и присела на замлю.

Могила была практически разрушена - от старого деревянного креста осталась лишь половина, косо торчащая из земли. Табличка с именем проржавела и наполовину стерлась, буквы больше угадывались, чем читались. Земля осела, образовав воронку, и в ней проросли сорняки, будто сама природа пыталась забрать то, что никто не хотел помнить. Камни, когда-то сложенные вокруг, разошлись, а некоторые, провалились в мягкую почву.

Вокруг было тихо, только ветер шуршал в засохших кустах. Здесь не ставили цветов, не зажигали свечей. Только старый, сломанный венок, съеденный временем и дождями, лежал в стороне.
Это было место, где смерть даже после жизни не приносила покоя.

Кто-то сел рядом со мной, положив руку на плечо.
Это был Эрвин. Он каждый год приходил вместе со мной чтобы наведать маму. Именно он и смог, каким-то чудом, выбить здесь местечко для нее. Хоть оно было и не самым лучшим, но я рада, что ее хотя бы похоронили как человека, а не утилизировали как старую потрепанную вещь, что уже не приносила пользы.
Мы молча сидели смотря на сломаный крест. Все было такии жутким, что так и хотелось как можно быстрее сбежать.

В этот день я всегда молчала. Не говорила ни слова. Это было лишним.
Только спустя время, когда я попала в разведку, до меня начало доходить осознание всего увиденного и пережитого в том подвале. Не хотелось говорить, видеть, дышать. Просто исчезнуть без возможности вернуться.

Не сказала бы что это была грусть, скорее какая-то тяжесть, которая тянула меня на дно даже спустя столько времени.

Эрвин всегда уважал мое молчание в этот день, и запрещал остальным солдатам и капитанам как-то взаимодействовать со мной. Невероятный человек. Никогда не забуду всего, что он сделал. За эти годы, он стал отцом которого у меня никогда не было. Оберегал, защищал, тренировал чтобы я стала сильнее. Но до сих пор я так и не нашла причину двигаться вперед. Просто живу изо дня в день без каких-то ожиданий или стремлений. Просто существую. И все. У меня нету цели, мотивации да и хоть чего-то чтобы ухватиться за ниточку жизни.
Первое время у меня постоянно всплывали воспоминания того дня.

В подвале стоял тяжелый запах крови, пота и сырости. В углу, на единственной грязной кровати, была привязана мама - или то, что от нее осталось.
Руки и ноги валялись на полу, раскиданные, как ненужные части туши. Кожа местами отслаивалась, обнажая мышцы, а с матраса стекала теплая жидкость, образуя липкую лужу под ней.

Один из мужчин стоял в стороне, лениво сжимая ее голову за волосы, словно просто держал мешок с мясом. Ее лицо застыло в страной гримасе, между ужасом и избавлением. Второй продолжал работать ножом, ровно и методично, будто это было будничным, я бы даже сказала, скучным делом. Он совсем не торопился, словно наслаждался этим мерзким процессом.

Это то, как я запомнила маму в последние ее минуты жизни. Точнее, их уже не было.

Смит осторожно положив руку мне на плечо, оповещая, что пора бы возвращаться в штаб. Я последний раз взглянула на ее могилу, а замет на свои руки. Из-за того, что в то время мне постоянно вырывали ногти, теперь вместо них были темные, мертвые наросты - грубые, потрескавшиеся, будто чужие. Некоторые и вовсе не появились, оставляя после себя черное, затвердевшее мясо, словно обугленное. Поэтому приходится постоянно ходить в перчатках, чтобы не пугать других людей этим зрелищем.
Натягнув их обратно на руки, спрятала концы ткани под рукава формы, и мы вместе вернулись в штаб.

***

Так тихо. Спокойно.
Я сидела под большим деревом возле общей тренировочной площадки. Время было уже достаточно позднее, так что солдаты отдыхали в своих казармах, и можно было просто отдохнуть в тишине, без лишних глаз.

Этот день всегда дается мне тяжело, и не хочется никого видеть. Так что я провожу остаток времени в раздумьях под этим дубом.

Погода так и не изменилась, все такой же противный ветер и небольшой дождик который попадал на волосы и лицо сквозь листья дерева надо мной. Но он уже не вызывал никаких эмоций, просто покой. Такая погода прям идеально подходила под мое настроение. Будто понимала.
Сидела я так несколько часов, пока не услышала как кто-то подходит к дереву, и садиться рядом, так же опираясь на столб. Почему-то, мне совсем не хотелось открывать глаза, ведь уже знала кто это.
Даже в темноте собственных век, прекрасно чувствовала этот взгляд. Холодный, строгий и прожигающий.
Я так и продолжила неподвижно сидеть, собирая капли дождя на своем лице.
Но вдруг почувствовала, как на мои плечи накинули куртку, а капюшоном накрыли голову.
Это и заставило глаза лениво приоткрыться.

Леви сидел на корточках напротив, поправляя куртку, которую накинул мне на плечи . Я чувствовала, как все мои волосы и одежда уже насквозь промокли, и силуэт больше походил на утопленника, нежели человека просто сидящим под деревом.
Теплая одежда сразу успокоила мою дрожь по всему телу, которой даже не придавалось значение до этого момента.
Он ничего не говорил. Просто смотрел. Ничего лишнего. Я видела в его взгляде усталость, свойственную ему всегда, и поддержку, которой хватало вместо тысячи слов.

Сил хватило лишь слабо кивнуть в знак благодарности. Леви слегка сморщился присаживаясь рядом.