Епизод 1. Не заживающие раны.
Сознание возвращалась рывками, будто сквозь вязкую тьму. Холодный воздух подвала жёг кожу, каждая рана отзывалась пульсом боли по всему телу.
Попытка пошевелиться оказалось бесполезной: руки крепко стянуты верёвками к подлокотникам, а запястья онемели. Деревянный стул подо мной казался частью клетки.
Тусклый свет лампы рассеивал тьму, выхватывая из неё чужые силуэты. Несколько мужчин стояли неподалёку, переговариваясь шёпотом. Их голоса глухие, чужые, от чего по спине полз холод.
Один подошёл ближе - и тяжёлый удар пронзил ноги. Сначала тупая боль, потом оглушающий жар, от которого дыхание сорвалось.
Старые раны еще не успели зажить, как из новых начала сочиться кровь, медленно стекая на бетонный пол.
Сдержать крик оказалось почти невозможно.
Кто-то позади усмехнулся, будто его веселила каждая вспышка моей боли. Другие трое стояли возле кровати в углу. Железные прутья, ржавчина и ремни - к ним была прикована до жути знакомая женщина.
Руки и ноги натянуты, кожа под плотными петлями - разорвана. Она выглядела так, будто спит, слишком бледная, слишком тихая.
- Мама... - выдох вырвался хрипом, едва слышным.
Но её тело не шелохнулось. Мужчины у изголовья кровати переглянулись, и один из них медленно провёл пальцем по её щеке, словно проверяя, жива ли ещё. В груди что-то сжалось, дыхание стало прерывистым, а вместе со страхом пришло осознание, что выхода отсюда нет.
Вода капала с потолка, запах сырости и крови стоял тяжёлым облаком, заставляя лёгкие время от времени сжиматься, глухо откашливаясь. Сердце колотилось в висках, глуша все остальные звуки, кроме шагов. Один из мучителей снова двинулся ко мне, и лампа качнулась, бросив его тень прямо на лицо.
Слишком близко.
Сколько вообще времени прошло?
Кажется, пару дней, или недель. Понятия не имею...