22 "Воспоминания"
Я полностью осознала ситуацию: лежу перед Леви на его диване, голова раскалывается, а в памяти — лишь обрывки вчерашнего.
— Капитан, почему я… — сорвалось с губ, и я резко поднялась, но ноги предательски подкосились. Чуть не грохнулась на пол, едва удержалась, вцепившись пальцами в прохладный край дивана.
Леви молча поставил фарфоровую чашку на деревянный стол с лёгким стуком и шагнул ко мне. От него сейчас можно было ожидать чего угодно: пощёчины, уничтожающего взгляда или чего похуже — например, приказа чистить конюшни голыми руками. Вряд ли он меня убьёт… но уверенности не было.
От его внезапного приближения я вжалась ногами в диван, отступать было некуда. Его лицо замерло в паре сантиметров от моего, холодные серые глаза впились в меня, а затем он резко поднял руки и толкнул меня в плечи. Я рухнула на диван, вжавшись в него всем телом, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.
— Мне так интересно, — его голос звучал ледяно, но с едва уловимой хрипотцой, — ты правда ищешь приключений? Или испытываешь моё терпение?
Он отошёл к маленькой тумбочке в шаге от нас, взял стакан с водой и круглую белую таблетку, протянул мне. Его пальцы были холодными, но сухими — видимо, он только что вытер их.
— Что это? — прошептала я, чувствуя, как голос дрожит.
— А головная боль разве тебе нравится?
Я молча взяла таблетку, пальцы слегка дрогнули, когда коснулись его ладони. Запила большим глотком, вода потекла по подбородку, капля скатилась по шее. Леви изучающе смотрел на меня, заметив это. Не успела я среагировать, как он наклонился, коснувшись моей шеи пальцем, будто стирая каплю. Я резко дёрнулась, замерла. Его рука тоже застыла в воздухе, а взгляд вонзился прямо в мои глаза, будто ища что-то.
— Что ж… — он выпрямился, поправил рукава рубашки, — я даже слушать не хочу твоих оправданий. Поэтому после завтрака — сразу принимаешься мыть весь мой кабинет. И не дай бог я замечу хоть одну пылинку.
Он ушёл к рабочему столу, но лёгкое прикосновение его пальцев всё ещё отдавалось на шее, будто обжигало.
— Я не жалею, — вдруг вырвалось у меня.
Он обернулся, брови чуть приподнялись.
— Да ты что? О чём не жалеешь? — спросил он, слегка наклонив голову, будто не понимал. Но разве мы оба не знали, о чём речь?
— О том, что сбежала и пила в таверне… даже о том, что ходила к Мизуки.
Леви какое-то время смотрел на меня, его взгляд скользил по моему лицу. Потом он опустил глаза и тяжело выдохнул, будто устал.
— Иди в свою комнату, приведи себя в порядок и сразу иди в столовую. Там тебе покажут, где сесть.
Он сел за стол, взял в руки бумагу, начал читать, явно игнорируя меня. Я встала, но в голове вертелся вопрос:
— Почему я оказалась в вашем кабинете?
Он не поднял головы, не оторвал взгляда от документа.
— Тащить тебя в казарму было глупо. Только разбудила бы всех солдат.
— Но почему вы…
— Я сказал — иди к себе и готовься к завтраку, — он чуть повысил голос, перебивая.
Я поджала губы и выскочила за дверь, которая с лёгким скрипом закрылась за мной.
По дороге в комнату я глубоко дышала, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Таблетка подействовала быстро — тупая боль в висках отступила. Куртка и штаны были в пыли, будто я в пьяном угаре каталась по земле. Пришлось кое-как отряхнуться, а на локте осталось тёмное пятно, которое я попыталась замыть мокрой ладонью.
— Надо будет сменить на свою одежду как-нибудь потом, а форму постирать, — пробормотала я себе под нос.
Состояние всё ещё было странным — в голове пульсировало, а в животе слегка подташнивало.
В столовой было почти пусто — лишь пара солдат допивали чай.
— А вот и вы, проходите сюда, — раздался знакомый голос.
Я обернулась и увидела ту же женщину, что приносила мне еду в кабинет Леви.
— Садитесь вот здесь, — она указала на стол, за которым один кадет допивал чай. — За этим столом будете есть.
Я кивнула и села. Столовая быстро опустела — я пришла поздно, все уже разошлись по заданиям.
Завтрак проглотила быстро, размышляя: зачем драить и без того безупречный кабинет Леви? Он всегда чистый, даже пылинки не найти.
Выбежав из столовой, я тут же врезалась лбом в чью-то грудь.
— Кони! — узнала я его и невольно улыбнулась.
— О, надо же… Надеялся тебя увидеть, — он ухмыльнулся, поправив ремень униформы.
— Я тоже. Как вы после вчерашнего?
— Нормально… если можно так сказать. Не успели оклематься, как сразу ужесточённая тренировка без отдыха. А вечером, как и предполагалось, — конюшни.
— Боже, да он настоящий дьявол… Мне так жаль.
— Ничего, это того стоило. А что насчёт тебя? Все переживали после вашего возвращения с капитаном.
— Он заставил меня драить его кабинет.
Кони усмехнулся и провёл рукой по своим коротко выбритым волосам.
— Он, должно быть, в шоке после вчерашнего, — Кони усмехнулся, потирая подбородок. — Ты дала жару, мы такого не ожидали. Ты застала его врасплох.
— О чём ты? — я нахмурилась, чувствуя, как в висках застучало.
Кони приподнял бровь, изучая моё лицо.
— Ты что, правда не помнишь, что было вчера, когда вы вернулись?
— Эм... — я замялась, — он просто... не повёл меня в казарму, оставил спать у себя на диване.
— И всё? — его глаза расширились. — Ты вообще ничего не помнишь? Что делала, когда пришла?
Я застыла, будто меня окатили ледяной водой. В голове — пустота, лишь смутные обрывки.
— Подожди... Я что-то натворила?
Уголки губ Кони дрогнули, на лице расплылась удивлённая ухмылка.
— Да, конечно... ты...
— Кони! — донёсся оклик солдата из коридора.
Он обернулся, недовольно сморщив нос.
— Чёрт, мне надо идти. Если что — потом расскажем. Может, сама вспомнишь... Но ты даёшь, подруга! — Он дружески хлопнул меня по плечу и скрылся за углом.
Я стояла, будто парализованная, судорожно перебирая в памяти вчерашний день. Всё расплывалось, как сквозь мутное стекло.
— Что же я наделала? — прошептала я, хватаясь за виски.
Сжав зубы, я направилась к кабинету Аккермана — теперь уже с тяжёлым предчувствием. Я постучала в дверь.
— Входи! — его голос прозвучал резко, как удар хлыста.
Леви не поднял головы, перо в его руке плавно скользило по бумаге. Странно — я никогда не видела, как пишут пером.
— В шкафу ведро, тряпки, средства. Думаю, объяснять, как убирать, не нужно, — бросил он, всё ещё не глядя на меня, после чего покинул кабинет.
Я молча взяла инвентарь. Уборка — не проблема, я ведь выросла в приюте. Но когда я потянулась к верхней полке...
— Да он издевается... — прошептала я, проводя пальцем по идеально чистому дереву. — Тут и пылинки нет, будто передо мной уже убрали.
Всё равно я усердно протёрла каждую поверхность, пытаясь параллельно восстановить в памяти вчерашний вечер. Побег... таверна... пиво... смех... Леви, тащащий меня за воротник...
И вдруг — прорыв. Воспоминания хлынули, как ледяной душ.
*Флешбек:*
Мои ноги подкосились, и я плюхнулась на землю.
— Поднимайся сейчас же! — Леви стоял надо мной, тень от его фигуры закрывала луну.
— Капитан... мои ноги, кажется, сломаны, — я закатила глаза.
— Если не встанешь — сломаю по-настоящему.
— Грубиян... Но мне всё равно! — Я повалилась на спину, раскинув руки.
Леви наклонился, его лицо оказалось в сантиметрах от моего. Я протянула руку, коснувшись его щеки.
— Так и знала... Я сплю. Ты ненастоящий, — прошептала я и закрыла глаза. Следующее, что я помню — его спина подо мной. Он нёс меня на себе, а я болтала ногами.
— О, мы почти пришли! — я замахала рукой отряду у входа. — Ребята! Вы тоже в моём сне!
— Почему вы ещё не в казарме? — рявкнул Леви.
— Мы переживали за Рин, — пропищала Саша.
— Лучше за себя переживайте. По комнатам! — но его приказ утонул в моём следующем действии.
Я обвила руками его шею и прошептала прямо в ухо:
— Леви, пошли в мою комнату... Я хочу обнимать тебя всю ночь.
Его шаг дрогнул. Отряд замер в шоке.
— Вы не слышали, что я сказал? — его голос стал опасным.
Но я уже млела у него на спине, бормоча:
— Просто хочу, чтобы меня кто-то любил... Чтобы я кому-то была нужна...
Перед самым сном я почувствовала, как он накрывает меня одеялом. А потом — его пальцы на моих губах, лёгкие, как крыло бабочки.
— Всё будет хорошо, — его шёпот был таким тихим, что я подумала — показалось.
*на этом мои воспоминания оборвались*
Дверь распахнулась, врываясь в мои воспоминания. Леви вошёл стремительно, заставив меня вздрогнуть — пузырёк с моющим едва не выскользнул из рук. Наши взгляды встретились. В его глазах я прочитала всё: он помнит. Каждое слово. Каждое прикосновение.
Теперь убираться стало в разы сложнее — его присутствие жгло спину, а в ушах стучало: "Он помнит. Он точно всё помнит".