По своей воле
С того самого вечера у Влада прошло уже почти две недели, но что-то внутри Насти поменялось. Не резко. Не драматично. А как-то... спокойно. Уверенно.
Она по-прежнему не гналась за лайками. Не включала камеру ради красивой картинки. Но начала понимать: дело ведь не в том, быть вне кадра — а в том, зачем и для кого ты туда выходишь.
И вот однажды, когда они с Ростиком сидели у неё на балконе, укутавшись в один плед и доедая пиццу на остывшем картоне, она сказала:
— Я хочу попробовать. С тобой.
— Что попробовать? — спросил он, отрываясь от бокала с колой.
— Снять что-то. Вместе. Не для шоу. Не для хайпа. Просто... чтобы осталось. Только мы. Камера. Что-то наше.
Ростик долго смотрел на неё, будто пытался понять, шутит ли она.
Но нет. Настя была серьёзна. Спокойна. И в этом спокойствии было столько силы.
Он кивнул, чуть улыбаясь:
— Тогда я просто поставлю камеру. А дальше — только ты и я.
Они выбрали вечер. Без света, без стилистов, без сценария.
Обычная комната. Кровать. Кружки с чаем. Гирлянда в углу.
Ростик включил запись. Отошёл.
И сел рядом.
— Ну, — сказал он, глядя в объектив, — это не контент. Это не «совместка». Это просто... вечер, который мы хотим запомнить.
Настя повернулась к нему и спокойно добавила:
— Чтобы потом, через год, два, десять, вспомнить, как всё начиналось. С темноты. С глины. С того, как мы боялись — но выбрали не убегать.
В кадре не было ничего «особенного». Они говорили. Смеялись. Смотрели друг на друга. Иногда — молчали. Но каждый кадр был настоящим.
И когда они закончили — видео так и осталось на флешке. Не для подписчиков. Не для друзей. Для них.
Позже, лежа рядом, Настя прошептала:
— Я не боюсь быть рядом. Даже когда на нас смотрят.
— Потому что ты знаешь, кто ты, — ответил он, гладя её по волосам. — Ты не в тени. Ты — свет. Просто не кричишь об этом.
Она улыбнулась в полутьме.
Потому что знала: рядом с ним можно быть.
А не «казаться».