Глава 11. Шрамы
Шрамы на его руках такие милые,
Ничуть не опасные,
Розовые полоски кожи,
Они начинаются у локтей и тянутся до тонких запястий.
Я так люблю их.
Что может быть прекрасней, чем эта немая боль,
Чем эти осколки счастья.
Кровь алой лужей темнела на полу, разнося по комнате неприятный металлический запах. Эрен пошатнулся на стуле и, соскользнув, упал на пол, волосами прочерчивая кровяную дорожку.
- Эрен! - я подскочил к нему, приподнимая и вглядываясь в тусклые глаза. - Эрен, Господи, Эрен...
Я прижал руку к шее и прочувствовал пульс, не сильный, но ощутимый. Юноша куклой повис на моих руках, и я, взмахом руки смахнув на пол со стола все предметы, положил туда его. Кровь всё ещё стекала по бледным рукам. Я, торопясь и жутко нервничая, подбежал к шкафчику и достал оттуда аптечку. Лекарства падали на пол, пока я искал стерильные бинты.
- Всё будет хорошо, Эрен, всё будет хорошо. Мы справимся, - говорил я, туго забинтовывая руки, чтобы остановить кровь.
Затягивая последний бинт, я с надеждой посмотрел на прикрытые глаза Эрена, надеясь, что он проснётся. Ресницы вздрогнули, и мутный взгляд бесцельно скользнул по потолку. Я с трудом мог дышать.
- Всё отлично, Эрен. Сейчас мы пойдём спать, уже поздно.
Я осторожно поднял его на руки и понёс, а спальню, молясь всем Богам, чтобы всё было хорошо. Опустив юношу на простыни, я присел рядом и стал ждать. Бинты окрасились в красный, а лицо Эрена жутко побелело.
- Я опоздал сегодня. Прости меня. Я обещаю никогда так больше не делать... Эрен, если бы я мог, я проводил с тобой всё время, до самой смерти. Ты даже не представляешь, как я переживаю за тебя...
Я взял его руку, осторожно, едва касаясь бледных пальцев, и заплакал. Слёзы текли по щекам, капая на простыни. Я не могу потерять настолько близкого мне человека, не могу потерять его вновь.
- Прости...
Я склонился к его руке, целуя каждый пальчик, каждый маленький шрам. Тело содрогалось, не слушаясь меня.
Спустя полчаса Эрен мог спокойно дышать, изредка просыпаясь и бесцельно смотря в потолок. Я с облегчением вздохнул и поднялся: нужно было привести всё в порядок.
Придя на кухню, я наконец смог хорошо осмотреться. На полу лежал нож, и везде каплями алела кровь. Я, сглотнув ком в горле, принёс ведро и тряпку. Мысль о том, что я убираю кровь Эрена плетью била по сердцу. Я выпил таблетки, чтобы успокоиться, и вновь занёс тряпку над красным пятном.
Когда я вернулся к Эрену, тому стало намного легче: кожа порозовела, дыхание выровнялось. Я забрался под одеяло и лёг рядом на расстоянии, боясь задеть раны. Усталость взяла своё, и я провалился в беспокойный сон.
Разбудил меня странный, будто пьяный голос. Я с ужасом подскочил на кровати и огляделся, но в комнате никого не было.
- Я так не могу...
Эрен бредил, кожа покрылась потом, а тело металось по кровати. Он не переставал говорить.
- Это ужасно... Помоги...
- Эрен, я рядом, тише.
- Почему... Мне нравится это... Почему...
Я обнял его, прижимая руки к кровати и пресекая резкие движения.
- Ведомый, я ведомый...
- Ха... нравится...
- Это немыслимо...
Я наблюдал, как в свете луны дёргается его лицо и с губ слетают еле слышные слова. Я просто молчал. Мне стало неловко, и я уткнулся ему в плечо, продолжая слушать бред, вызванный стрессом. Я думал, что стрессом. Через час это прекратилось. Я смог снова заснуть.
Утром меня разбудили ласковые движения, на моей груди: кто-то гладил руками мою шею, иногда целуя тёплую кожу. Я улыбнулся сквозь сон и расслабился. Что-то тяжёлое опустилось сверху и крепко обняло за шею. Я смог окончательно проснуться.
- Эрен, - прошептал я, разлепляя глаза и смотря на сонного парня, улёгшегося у меня на груди, - доброе утро.
Юноша не ответил, зарываясь носом в мою рубашку, испачканную... в крови? События вчерашнего вечера резко нахлынули на меня.
- Боже, Эрен, как ты? - спросил я, приподнимаясь на локтях и со страхом глядя на парня.
- Простите...
- Что?
- Простите меня, мистер Аккерман.
Я удивлённо моргнул. Эрен хлюпнул носом и прижался сильнее. Бинты красным цветом полыхнули на простыни. Я завозился.
- За что ты извиняешься, глупенький?
Эрен посмотрел на меня мокрыми глазами и всхлипнул.
- Давай, вставай, мне нужно сменить бинты на твоих руках, - улыбнулся я, заглядывая в тёмно-зелёные мокрые глаза, от которых исходила волна печали и боли.
Юноша вновь всхлипнул и зашёлся в рыданиях, размазывая слёзы и царапая ногтями щёки. Я прижал его к себе, поглаживая макушку и бормоча что-то успокаивающее. Заходя в истерике, он мало понимал происходящее. Его тело вздрагивало от каждого вздоха.
- Тебе не за что извиняться. Когда успокоишься, расскажешь, что произошло?
Юноша порывисто кивнул и вновь хлюпнул носом. Я покрепче прижал его к себе, целуя разгоряченный лоб.
- Я рядом, всё хорошо.
Через полчаса Эрен окончательно успокоился и смог последовать со мной в ванную. Закончив утренние процедуры, я помог ему сесть на кушетку и завозился с ранами. Запёкшаяся кровь приклеила бинты к рукам, и снимать их оказалось затруднительно. Эрен всё время отводил взгляд, иногда сглатывая так, что горло жутко дёргалось - он еле сдерживал слёзы.
- Давай потерпи, осталось совсем немного. Вот так.
Я обработал раны, не переставая дрожать от ужаса. Глубокие, грубые, они пугали своей безысходностью. Шесть длинных порезов темнели на каждом светлом запястье.
- Сейчас, Эрен, сейчас.
Я вновь забинтовал раны, надеясь избежать заражения и опустил голову Эрену на колени. Моё сердце билось слишком сильно и быстро.
- Л-леви, я...
- Не извиняйся.
- Я... Спасибо. С-спасибо большое.
Я кивнул и притянул тонкие дрожащие пальцы к себе. Целуя их, я с ужасом понял, что могу потерять этого странного, но полюбившегося мне паренька. Глаза начали покалывать.
- Как ты? - спросил я, целуя острую коленку.
- Сойдёт, - кивнул Эрен, наматывая мои волосы на пальцы.
- Пойдём, я сделаю кофе.
***
Сидя в залитой утренним светом кухни, я с нежностью и тревогой смотрел на Эрена, понимая, что потерять его - самому лишиться жизни.
- Леви, я... Я встретил друзей вчера и... Случилось то, что всегда случается. Кто-то уходит, кто-то приходит, нет ничего вечного, понимаете? Сначала всё было хорошо, мы смеялись, болтали, обменивались новостями. Но потом... Армин заговорил, что жизнь в этом городе настолько ужасна, что здесь живут только отбросы, и что он немедля уезжает отсюда с нового семестра. Он говорил, что смог подать документы в особую экономическую школу в крупном городе далеко отсюда. Я очень испугался, что мы больше не сможем увидеться, но он ответил, что не хочет меня больше видеть. Для Армина я стал лишь одним из отбросов, никак не связанный с его нынешней компанией. Все его новые друзья, по его словам, умные люди, у которых есть цели и планы. Я же стою на месте, не хочу ничего менять.
После этого он ушёл. Микаса и не удивилась его словам, а я... Я тогда потерял своего лучшего друга, кому был предан с самого детства. Я... я не знал, как пережить это. Я думал, Микаса остановит Армина, скажет, что это шутка. Но ничего такого не происходило.
И тогда Микаса начала свою речь. С самого начала она обвинила меня в неверности, что я кинул своего Партнёра ради Вас, какого-то жалкого врача, по её словам. Она кричала на меня, повторяя вновь и вновь, что я не ценю её и даже не люблю. Я не мог ей ничего ответить. Тогда она просила доказать, что я всё ещё её Партнёр... Микаса заставила меня поцеловать её.
Это было отвратительно, Леви. Больше похоже на ненависть и презрение, чем на любовь. Я просто смотрел за её спину и хотел оттолкнуть. Меня ужасно тошнило.
Тогда она вновь закричала. Она обвинила меня в продажности, лёгком поведении и обмане. Напоследок, крикнув громко «пидор», она захлопнула дверь.
Я остался один. Совсем-совсем. Леви, это не похоже ни на что другое: разъедающее чувство боли, предательства, страха. Я потерял слишком многое в один день. Прости...
- За что ты извиняешься, Эрен? - спросил я, с тревогой глядя на него. Сердце бешено колотилось в груди.
- Я слишком много ною, - слабо улыбнулся юноша сквозь слёзы, хлюпнув носом. Он сгорбился, будто пытаясь спрятаться.
- Спасибо. Спасибо, что рассказал мне.
Я поднялся со стула и подошёл к Эрену, обнимая его, крепко-крепко. Тот вновь зарыдал. В тот момент я окончательно понял, что люблю его. Может, не как Партнёра, но как самого лучшего человека. Я понял, что хочу помочь ему во всех начинаниях, провести через ад жизни и спасти. Спасти, хоть раз спасти.
- Спасибо, с-спасибо... - шептал Эрен прижимаясь ко мне.
- Отпусти их, Эрен. Это лишь очередной шаг к новой жизни. Ты справишься. Мы справимся.
И тогда я впервые за столько лет ощутил вкус пьянящего поцелуя. Не было в моей жизни такого дикого, резкого, наполненного благодарностью поцелуя. Так мог целовать только Эрен. Отрывисто, жадно, впиваясь ногтями в мою шею. Незабываемо чудесно...
- Спасибо.
Я улыбнулся, слегка дрожа. Эрен смотрел на меня с такой нежностью, что я готов был сам заплакать.
- Я же ничего толком и не сказал? За что ты благодаришь?
- Ты сделал очень многое.
***
Мы вновь лежали на диване. Я целовал столь полюбившиеся мне руки, рассматривая каждую деталь, каждый шрамик и порез. Эрен вновь принялся накручивать мои волосы на пальцы, лёжа на моей груди. Свет от лампы разливался по комнате, отбрасывая причудливые тени на стены и пол. Я довольно хмыкнул.
- Леви, как думаешь, Микаса была права? Ведь я, хах, лежу здесь с тобой, а не со своим Партнёром.
Я оторвался от рук и притянул Эрена ближе.
- Ты давал ей обещания? Брал на себя ответственность?
- Нет, мы просто поняли, что являемся Партнёрами, но так всё и осталось.
- Тогда всё хорошо. Не бери в голову.
- Но, Леви, я же вовсе не люблю её... Я же должен, понимаешь, но я не могу. Мне неприятно целовать её, просто быть рядом. Это как-то неправильно...
- А меня целовать приятно? - я шутливо дёрнул бровью и улыбнулся.
Но Эрен мягко коснулся губами моих губ, оглаживая щёки руками.
- Приятно...
В этот раз я не мог назвать секс просто сексом. Это было намного больше, лучше и великолепней. Я тонул в ощущениях. Это было занятие любовью.
- Леви, я забыл спросить, что с твоей рукой? - начал Эрен, прижимаясь ко мне голым торсом.
- Без понятия, но надеюсь, пройдёт, - я устало зевнул: день был тяжёлым.
Эрен кивнул и замолчал. Часы на стене пробили полночь.
- Знаешь, Микаса в чём-то была права.
- И в чём же?
- Я, видимо, пидор.
Я удивлённо посмотрел на Эрена, который прятал улыбку, а затем фыркнул и спрятал лицо в подушке. Оттуда послышался сдавленный смех. Мысль, что не более как полдня назад он плакал, заливаясь слезами, а сейчас во всю смеётся, дико обрадовала меня, и я сам не сдержал широкой улыбки.
- Ну ты и придурок, конечно.