Часть 1
Катана вонзилась в тело юной куноичи, девушка тяжело дышала, как от усталости, так и от жуткой боли. В ее зелёных глазах не на секунду не пронеслась и мысль о том, чтобы так легко сдаться из-за обычной раны. Сасори довольно улыбнулся предвкушая скорую победу. — Сакура… — жалостно произнесла Чиё, но вдруг скорчилась от боли. Яд полным ходом начал действовать. — Чиё Баа Сама вы целы, ещё можете двигаться? — В этот момент Сакура беспокоилась не о себе, а об самочувствии своей спутницы.
— Ну и ну, волнуешься о ней даже с такой раной, — после этих слов, лезвие вошло ещё глубже в тело, отчего куноичи передёрнуло от боли. — Раз ты ниндзя-медик, то должна понимать свое положение. — Всё-также холодно произнес Акасуна. Харуно устремила свой злобный взгляд прямо в пустые глаза Сасори. Они не выражали каких-то эмоций, просто безжизненный кукольный взгляд. — Иди к чёрту, — промолвила Сакура. — Какая вредная девчонка, но как думаешь, сколько ты продержишься? — Катана вошла в тело до основания, отчего куноичи застонала от боли. Мгновенно возле вошедшего лезвия появилось зелёное свечение. Девушка пыталась лечить себя на ходу, лишь бы продержать подольше. Она как угодно пыталась отсрочить время своей смерти. У нее были люди, к которым она обязательно должна вернуться. «Она останавливает кровотечение и лечит рану, хотя катана ещё в ней. Она неплохо обучена, — мысленно похвалил медика Сасори» — Разумеется эта катана отравлена, как и остальные. Взглядом Сасори успел заметить, как Чиё достала небольшой флакончик, разумеется с противоядием. И что она хочет сделать? Вколоть в эту девчонку и спасти ее? Немного подумав, бабуля направила иглу прямо в лодыжку девушки, но Акасуна не хотел вот так легко оплошать. Свободной рукой быстро дёрнув нитями, сзади Баа Самы появилась марионетка, также пронзившая тело старушки. В отличии от Сакура она и так была практически мертва, последняя атака стала для нее роковой. Рука дрогнула и ампула разбилась о камни, жёлтая жидкость стала растекаться по земле, затекая в маленькие щели. Вздохнув последний раз, Чиё без признаков жизни упала на землю, кровь стала окрашивать все в багровый цвет. Даже при убийстве родной бабули Сасори не изменил своего холодного безразличного взгляда. — Чиё Баа Сама, нет! — жалостливо прокричала девушка, начиная плакать. Слезы стали стекать ручьем по израненному лицу. — Лучше бы ты не дёргалась и пожила лишние три минуты, — такой наглый тон привел Сакуру в бешенство. — Она же родной тебе человек, почему ты даже не дрогнул убивая ее, — выслушивать нотации Сасори не желал. Он давно разорвал семейные узы, потому сейчас ему было откровенно плевать. — Ты слишком много болтаешь, бесит, — достав лезвие катаны, Харуно упала на колени, попытавшись залечить рану. Девушка уже понимала, что ее ничего не спасет. — Так прими же свою смерть. *** — О, Господин Сасори, неужто вы ещё живой, — произнес нарушивший покой своего напарника Дейдара. Подойдя немного ближе, он понял, что тот сейчас находится не в своей кукле Хируко. Это было настоящим редким явлением увидеть настоящее лицо Акасуно. Видели его по малой части только некоторые из Акацуки, ведь он даже в свободное от миссий время находился в кукле. Хоть Сасори и старше Дейдары, но выглядел он сейчас на лет семнадцать. Его красные, словно закат, волосы были словно олицетворением его прозвища «Сасори Красных Песков». Карие кукольные глаза, вечно сохраняющие спокойствие, не способные на слезы и выражение каких-либо эмоций, пугали многих, но не Дейдару. — Дейдара, — прошипел Сасори. – Я смотрю, ты тоже живой, вот только последнюю руку где потерял? — Не беспокойтесь так за мои руки, хм, — блондин ехидно улыбнулся. — Где Джинчурики Девятихвостого, неужто упустил? — Ты сам видел, что рядом с ним вечно крутился этот Копирующий Ниндзя, — Вдруг взгляд голубых глаз устремился на розововолосую девушку, лежащую рядом с его напарником. — Вы, как посмотрю, не без сувениров. — Эта девушка станет моей новой куклой в замен тех, что она разрушила своими руками. — Значит, если я сломаю ваших кукол, то у меня есть шанс стать одной в вашей коллекции, хм, — теперь на его лице блистала довольная улыбка и взгляд, который выдавал его ближайшие планы. — Сомневаюсь, что от тебя будет хоть какой-то прок, — недовольно промолвил Акасуна, но его слова противоречили его внутренним мыслям, которые он не слушал. — Пошли уже, я ненавижу заставлять кого-то ждать, а уж тем более Пейна. *** Сасори сидел в мастерской, создавая свою новую марионетку. Комнату освещали лишь пару ламп, одна из которых находилась прямо над рабочим столом. Дискомфорта от свечения в глаза, благо, Акасуна не получал, иначе работать было бы затруднительно. На данный момент в мастерской царил полный разгром и беспорядок, это было не настолько редким явлением. Постоянно, если парень занят работой порядка в помещении не будет. Перед превращением в куклу, Сасори осмотрел каждый миллиметр тела девушки. Как бы странно это не прозвучало, но его ничего в ней не привлекало: ни волосы, ни грудь, ни тело. Может это из-за того, что он сам марионетка и его не может привлекать обнаженное женское тело, или дело в том, что его девушки в принципе не привлекали, или его вообще такое не интересует. Акасуна никогда не задавался таким вопросом, он с самого детства занимался кукольным делом и даже друзей у него толком не было, парень и сейчас не очень общительный. Единственный, с кем Сасори может поговорить, это Дейдара — его напарник, но слушатель из него плохой. Не раз блондин намеревался взорвать мастерскую Кукловода, но никак видимо руки не доходят, или он боится гнева своего напарника. Ну, как бы то ни было, они частенько спорят насчёт искусства. Один утверждает, что искусство — это то что расцветает за секунду до того, как испариться навсегда, то есть его взрывы. Другой, что искусство должно быть вечным, как его марионетки. Поэтому Сасори и сам стал такой-же куклой, как и все его работы, чтобы жить вечно. Наверное тем, кому Сасори мог открыть свою душу были как раз марионетки. В этот вечер работа не шла совершенно. Инструменты частенько валились из кукольных рук, мелкие детали все время отскакивали и их приходилось искать. Даже отсутствие нервной системы не помешала Акасуна разозлиться, словно его снова выбесил Дейдара. По большей части парень списывал это на слишком шумную обстановку, хоть его мастерская и находилась дальше всех от остальных комнат. Сасори конечно не знает подробностей, но он знает точно, что Пейн разрешил ребятам немного расслабиться после миссий. Хидан, естественно не без посредничества Какузу, купил алкоголя и потому они сейчас веселятся. Спрашивается, почему же тогда сам Сасори не присоединился к этой веселушке? Он открыто проявлял неприязнь к таким вечеринкам и, впрочем, шумным компаниям, да и выпить он не может. Скорее всего веселились там только Хидан, Какузу, Дейдара, Итачи и Кисаме. Из-за раздающихся смешков он совершенно не мог сосредоточиться. Как вдруг рядом с мастерской послышались неловкие тихие шаги, которые остановились прямо под дверью. Долгое время подошедший объект не стучал и не подавал признаков жизни. — Хватит стоять под дверью, заходи уже или уходи, — не выдержал Сасори. Он понимал, что это кто-то возможно напился в хламину и припёрся к нему. Дверь с неприятным скрипом медленно открылась и из темноты показался среднего роста парень с черными волосами, заплетёнными в косичку, ещё и с бантиком? Видимо весело у них там. Он был одет не в стандартный плащ Акацуки, а в белую-полурастегнутую рубашку, немного испачканную вином.
— Итачи? Чего тебе надо? — обратился Кукловод к Учихе. По небольшому румянцу на щеках было понятно, что даже сам Гений Клана Учиха и Мастер Гендзюцу не смог отказать своим товарищам. — Дейдара сказал, что оставил у тебя свое кольцо, попросил вернуть, а иначе он не вспомнит утром, — промолвил Итачи. — Кольцо? Что-то не припомню, чтобы он ко мне заходил, — в ответ Учиха лишь неловко отвернулся. — Ладно, сейчас посмотрю. Сасори стал рыться по всем своим полкам, перебирая разные запчасти и инструменты, но кольца там точно не было. Парень чувствовал, что в этом приходе есть какой-то подвох. Сомневаюсь, что в стельку бухой Дейдара смог бы вспомнить про кольцо сейчас и вообще когда-нибудь. И в общем, когда Дейдара заходил в мастерскую? — Итачи, ты прости конечно, но его кольца здесь нет, — обернувшись, в комнате парень никого не застал. Только открытая дверь говорила о том, что Сасори явно это не померещилось. Слишком подозрительно. Понимая, что он здесь был за тем, чтобы что-то украсть по желанию. Оглядев глазами комнату, никаких изменений Сасори не обнаружил. Вроде все на месте. Вздохнув с облегчением и с надеждой надеясь, что они больше его не побеспокоят, Акасуна закрыл дверь и снова сел за работу. Но собраться с мыслями он толком не мог, все равно что-то мешало. Может просто взяться за что-то другое, например, за куклу Третьего Казекаге. В бою она была сильно повреждена, потому не мешало бы ее подлатать. Сасори подошёл к полкам, начиная искать нужный Свиток Призыва. Там были все: 100 марионеток, также сильно пострадавших, Хируко и многие другие, но нужного нет. Посмотрев ещё раз, нужного так и не нашлось. Теперь ясно, зачем Итачи сюда пришел. Несдобровать этому тупому Учихе. — ИТАЧИ, ТЕБЕ ПИЗДЕЦ! — Разнеслось на все Логово. ***За пару минут до этого*** — Ну что, принес? — Немного заикаясь спросил Дейдара, который был конкретно пьян. — Я же не зря туда ходил, — Итачи протянул Свиток. — А точно тот, ты не ошибся? — С подозрением произнес Какузу. Чтобы подтвердить товарищам, Учиха развернул Свиток и с помощью Техники Призыва в комнате оказалась полуразломанная марионетка Третьего Казекаге. Все восторженно закричали. Особенно тот, кто задал желание — Дейдара. Отменив призыв, кукла исчезла. — Могешь, ик, Учиха, — приобнял товарища Тсукури, смеясь. — Ну все, Какузу, не достанется тебе выигрыша, гони сюда мои бабки, хм. — Такая настойчивость бесила проигравшего, но делать нечего. — Подавись, — в руки Дейдары попала стопка денег в 1,000 Рё, тот ещё больше заулыбался, спрятав выигрыш в свою временно пустующую сумку для глины. — И так, кто следующ… — Не успел договорить Кисаме, как на все Логово раздался крик Сасори. — ИТАЧИ, ТЕБЕ ПИЗДЕЦ! — Ой все, Итачи, беги, тебе пизда, — засмеявшись, проговорил Хидан. — Слишком быстро он обнаружил пропажу. — Лучше давайте свалим, а то он и нас за компанию прибьет, — сказал Дейдара, самым первым уходя из комнаты. Его совету последовали все, в том числе и сам Итачи. Понятное дело, когда Сасори пришел на «место приступления», никого он не застал. Даже Чёртов Учиха сбежал. Дейдара лучше всех знает, что такое настоящий гнев «Сасори Красных Песков», пришлось как-то на своей шкуре испытать. Акасуна прошёлся по комнате наполненной пустыми бутылками из-под вина и сакэ, коробками и пакетами от еды. Среди всего этого хлама Кукловод обнаружил пропажу. Злость на Итачи немного стихла, но зная, кто задал это задание, захотелось прибить именно его, а не Учиху. Да какая уже разница, пропажа нашлась, потому можно со спокойной душой идти обратно в мастерскую. Потому сразу же подумав об этом, Сасори ушёл. Сосредоточиться на работе снова не удалось, парня все равно что-то отвлекало, но что? Теперь Сасори начало злить именно это. — Хватит уже, — Акасуна ударил по столу со всей силы, отчего что-то со звуком разбитого стекла упало на пол. Парень сразу посмотрел на пол и с неким удивлением увидел там разбитую рамку с фотографией. Эта была последнее фото перед тем, как родители Сасори погибли на миссии. В ту ночь он и подозревать не мог, что больше их никогда не увидит, узнал бы — не отпустил. После этого Бабуля Чиё и показала ему, что значит быть кукловодом. Самыми первыми его куклами были прототипы Матери и Отца, поначалу они были хорошей заменой, но это было временно. Именно в тот момент жизни Акасуна и повзрослел, а ещё через пару лет и вовсе время для его тела застыло навсегда. Чиё заменила ему родителей, всегда поддерживала, научила его многому, что он сейчас знает, хоть она редко его навещала, и как он за это отплатил? Бросил ее, а потом и вовсе убил. Он хоть раз в жизни сказал ей обычное «Спасибо»? Хоть раз в чем-то помог? Нет и ещё раз нет, он старался ради себя одного и больше ничего. Он был охвачен мыслью про вечность, забыв про все остальное. Конечно, Сасори много добился, но смысл во всем этом. Если бы он продолжил служить деревне, то с большой вероятностью стал бы Казекаге, вместо Гаары, и был бы одним из самых сильных правителей Деревни Песка. И что он сделал вместо этого? Убил своего друга, убил Третьего Казекаге, сбежал из деревни, совершил множество убийств. Его бы знали все под именем «Гения», сейчас он для всех лишь Нукенин, бросивший свою деревню ради личных целей. Не ребенок, а сплошное наказание. В одно мгновение, что-то внутри Сасори заныло и сжалось от боли. Что это такое? Что за странное чувство? Неужто он чувствует вину за все сделанное? Даже такая кукла, как Акасуна, защищённая от физической боли, не защищена от моральной. В этот момент ему очень хотелось расплакаться, но он и того сделать не может, ведь всего лишь марионетка. Именно в такие моменты можно жалеть об превращении в куклу, ведь если бы он просто выплакался, то все бы стало на свои места. В чем тогда вообще смысл этого тела? Почему даже оно, со всеми своими возможностями, не может лишить Сасори всей боли, не только физической, но и моральной. Почему он сам не смог лишить себя этого? — Простите меня, Бабуля Чиё, — Акасуна поднял голову вверх, будто обращаясь на небеса к своей покойной бабуле. — Я был настоящим эгоистом и прекрасно это понимаю. Прошу тебя, прости. Парень вспомнил об куклах Матери и Отца, которые забрал после боя с Чиё. Может это хоть как-то его успокоит? Акасуна починил их и оставил себе, ведь куклы лишними не бывают. Взяв нужный Свиток, у Сасори сразу задрожали руки, он настолько боялся. Развернув его, рядом появились две марионетки: девушка брюнетка — мать Сасори и красноволосый мужчина — отец. Это было слишком волнительно. Будто это и не куклы вовсе, а настоящие его родители с которыми Акасуна не виделся уже лет тридцать. Перекрестив руки, Сасори стал притягивать марионеток к себе, аккуратно, не торопясь. Прикрыв глаза, он ощутил, как кукольные руки обнимают его, отчего ему и вправду стало тепло на душе. Он стал вспоминать все время, которое он провел с родителями, отчего из головы сразу отбрасывались дрянные мысли. Удовлетворённо улыбнувшись, Акасуна не хотел заканчивать это мгновение, ведь уже как три десятилетия он не получал такого душевного тепла. Если не сам Сасори, то это закончит кто-то ещё. Так дверь в комнату с сильным грохотом отворилась, отчего Акасуна потерял концентрацию и нити чакры исчезли, марионетки свалились на пол. Все что застыло на лице парня, лишь удивление и шок.
— Ой, сорян, Господин Сасори, ошибся комнатой, — произнес пьяный в хлам Дейдара, который и оказался нежданным гостем. Но Тсукури явно был не в состоянии выйти из мастерской и дойти до своей комнаты. Зато был в состоянии нести какой-то бред. Сасори все также стоял с удивлённым лицом, которое вмиг сменилось огорчением. Эту смену настроения заметил Дейдара, но нормально соображать в этот момент он не мог. — Что с вами, Господин Сасори, вы так из-за меня расстроились? — Вдруг подошёл блондин к своему напарнику. — Может, я могу чем-то помочь, — произнес Тсукури шепотом прямо на ухо, отчего, если бы могли, по телу Сасори прошли бы мурашки. От Дейдары сильно несло алкоголем, но даже сейчас Акасуна почему-то не оттолкнул его от себя, а просто продолжил стоять на месте. Проведя рукой по красным волосам, Дейдара понял, что они настоящие, в отличии от самого тела. Такие густые и приятные на ощупь. Вдохнув их аромат, Тсукури почувствовал древесный и временами палёный запах, почему-то ему этот аромат казался таким приятным. Рука с волос переключились на лицо, такое непривычно неживое и гладкое, такие странные и в тоже время приятные ощущения. Повернув лицо к себе, Дейдара стал рассматривать его в мельчайших подробностях. Никогда ещё он не видел своего напарника так близко. Карие глаза с неживым блеском больше всего привлекли внимание наблюдателя. Не отводя взгляда от глаз, Дейдара провел пальцем по губам Сасори, они также были такими неживыми. В этот момент Акасуна не смог терпеть и просто прижался к груди друга, отчего тот немного удивился. — Дейдара, пожалуйста, помоги мне, — обняв Тсукури, Сасори положил голову на его плечо. — Я не знаю, что мне с этим делать. — Сасори? — У него был такой жалобный голос, словно он ещё чуть-чуть и расплакался бы. — Не уходи, прощу тебя, хоть одну ночь побудь со мной. — Хорошо, но только с одним условием, — Дейдара ехидно улыбнулся. — Можно осмотрю твое тело. Мне все равно, даже если ты всего лишь кукла. Сасори вернулся в нормальное положение, смотря в голубые глаза Дейдары. В этот момент они казались для него спасением из всего этого кошмара. Тсукури прислонил руки к лицу напарника, медленно приближаясь к его губам, отчего на одно мгновение на лице Акасуна появился небольшой шок. Быстро преодолев разделяющие их несколько миллиметров, пробуя его поцелуй на вкус. Это так странно, целовать такие жесткие губы. Сасори как-то и не пытался брать инициативу, он просто наслаждался, хоть и не мог чувствовать теплоты губ напарника. Также аккуратно, Тсукури раскрыл рот парня и проник в него языком. На его же удивления, внутри рот был живым и похожим на человеческий, парень переплел их языки и точно убедился, что хоть частью тела он остался человеком. Пока была возможность, блондин хотел обследовать тело Сасори целиком и полностью. В обычном состоянии у Дейдары даже смелости не хватит, чтобы просто подойти к напарнику настолько близко, а уж тем более перейти к более серьезным действиям. Отстранившись, Тсукури хотел продолжить свое исследование. — Давай переместимся на кровать, — предложил блондин. — Ты же не против? — Делай что хочешь, на эту ночь я в твоей власти, — Сасори был готов на что угодно, лишь бы поскорее избавиться от этого ужасного чувства. Эти слова серьезно раззадорили и так пьяного Дейдару. Он возбуждался от одной мысли о том, что Акасуна в его власти на эту ночь, потому времени лучше не терять. Положив Сасори на кровать, Тсукури навис прямо над ним, начиная расстегивать молнию плаща. Тело Кукловода сильно отличалось от человеческого, точнее и в принципе не было на него похоже. С левой стороны, как и у человека, находилось круглое сердце от которого отходили подобие вен. Положив руку на него, блондин удивился тому, что сердце Сасори так сильно билось. Видимо, ему и вправду сейчас было морально больно. Руки стали блуждать по кукольному телу, обследуя малейшие детали. Языками на руках Дейдара словно пробовал на вкус кукольное тело. Его движения были очень уверенными, но вдруг резко остановились, когда руки спустились к штанам. На лице Тсукури появился ещё больший румянец и почему-то продолжать он просто физически не смог, даже такое для него было чем-то непреодолимым. Сасори сразу заметил это, но настаивать не хотел. — Разрешишь взамен обследовать и тебя? — Это смутило Дейдару ещё сильнее, но от мысли, что Акасуна будет исследовать его тело также, он не мог отказать. — Я хочу убедиться в одной теории. — Давайте, Господин Сасори, действуйте, — Тсукури снял с себя майку, оголяя торс. Поменяв положение, теперь Сасори нависал над Дейдарой. Если Кукловоду было как-то всё равно на такое «исследование», то блондин только при прикосновении к лицу уже краснел словно помидор. Кукольные руки не могли передать всех ощущений, но какое-то чувство все равно передавалось. На лице задерживаться Акасуна не хотел, потому пальцами он прошёлся по шее напарника и переключился на ключицы. С ключиц рука перешла на его грудь. Дейдара не отличался накачанным телом, скорее оно просто было физически здоровым, но не более. Слева у него находился ещё один рот, но для чего не знал и сам Сасори. Проведя пальцами по правому соску, блондин немного вздрогнул. Такая реакция немного удивила Акасуна, потому все внимание сейчас было именно на этом месте. Неужто здесь он настолько чувствительный? Снова коснувшись соска, Сасори ощутимо ущипнул его, отчего Дейдара издал протяжный стон. — Прости, видимо, это было больно, — вдруг начал извиняться Кукловод, убирая руку. — Нет, как раз наоборот, — тяжело дыша произнес Тсукури. Блондин прикрыл лицо руками, чтобы напарник не видел его смущения. Сасори нерешительно обвёл языком кружок жемчужно-розовой кожи вокруг соска, потом осторожно прихватил зубами сам комочек плоти. Дейдара громко застонал, волна удовольствия накрыла его заставляя изогнуться. Акасуна все сильнее удивлялся, возможно, что всё-таки единственный плюс кукольного тела — это неуязвимость. Он не может испытать удовольствия, прикосновений партнёра, да и сам ничего не ощущает, когда ласкает Дейдару. Но нельзя забывать, что это только на одну ночь и не более. Все равно блондин ничего на утро не вспомнит, потому не страшно. А вот Сасори будет помнить это очень долго. Но всё-таки он кое-что понял — мужское тело заинтересовало его намного больше, чем женское. Присев на живот Тсукури, Кукловод провел руками по животу, отчего блондин начинал дрожать от удовольствия. Отсев немного дальше, Сасори понял, что сзади в него что-то упирается. Даже он это почувствовал. Неужели Дейдара так возбудился только из-за прикосновений к соскам? Это алкоголь так действует, или он и вправду получает удовольствие от прикосновений напарника. Акасуна прекрасно понимал, что это заходил слишком далеко, хоть это и противоречило его словам, но он не был готов к такой близости. — Давай на этом и закончим, я не хочу переходить к более серьезным действиям, — Сасори хотел подняться и, сказать честно, сбежать, но вдруг он заметил, что Дейдара уже давно спит.
Акасуна улыбнулся, глядя на сапящего напарника. Выпитый алкоголь наконец дал о себе знать. Сасори слез с кровати, накрывая спящего Дейдару одеялом. Тот лишь перевернулся на бок, принимая удобную для себя позу. Кукловод наклонился к его лицу, снова рассматривая его. Одна из жёлтых прядей упала ему на лицо, потому парень подхватил ее пальцами и убрал. После такой близости с Дейдарой ему и вправду стало легче. Также он убедился в своей странной теории, его и вправду привлекают только парни, а может именно Тсукури? Кто знает, ведь настолько близок он был только с ним. Если Сасори стало легче, значит и работа должна пойти нормально. Но только он хотел подняться, как вдруг рука Дейдары схватила его за запястье. Нет, он не проснулся, блондин всё-также спал. Приснилось чего? — Сасори-сан, не уходите, — сквозь сон произнес Тсукури. «Работа может подождать до утра, — подумал Сасори» Кукловод перелез через Тсукури и лег сзади него, приобняв руками. Спать Акасуна естественно не может, но просто закрыть глаза и наслаждаться близостью может.