Глава 7: Петербургское эхо
Монстры и призраки действительно существуют. Они обитают внутри нас, и порой именно они одерживают вверх.
Санкт-Петербург, настоящее время (2027 год):
Самолет плавно снижался над Санкт-Петербургом. Алекса смотрела в иллюминатор, наблюдая, как под крылом расстилается знакомый, до боли родной пейзаж. Два года назад она покинула этот город, сжимаемая болью и неопределенностью. Теперь же, возвращаясь, она чувствовала себя иначе. Внутри было спокойно, даже легко. Сердце билось ровно, без тревожной суеты. Она вспомнила Кайла, его улыбку, его нежные прикосновения, и в этот момент сердце наполнилось теплом. Не тоской, не одиночеством, а именно теплом, теплом счастливых воспоминаний. Петербург, который совсем недавно казался ей холодным и серым, сейчас сиял в лучах осеннего солнца. Он снова стал родным.
Как только появилась связи, девушка отправила сообщение норвежцу о том, что долетела и приложила фото из иллюминатора. Парень ответил сразу же, как будто ждал её сообщения, отправив сердечко и пожелав удачи.
В аэропорту ее ждали родители. Мама, с ее добрыми, всегда немного озабоченными глазами, и папа, широкоплечий, с доброй улыбкой, словно старый добрый медведь. Они обняли ее крепко, и в этом объятии Алекса почувствовала ту безусловную любовь, которую можно найти только в родительском доме.
За семейным ужином, в уютной квартире, наполненной запахами свежесваренного кофе и бабушкиных пирогов, разговор плавно перешел на Кайла.
— Сашенька, кто он? — спросила мама, заглядывая в глаза Алексы. Она всегда чувствовала настроение своей дочери, с особенной чуткостью.
- Кто? - сделала вид, что не поняла Алекса
- Тот парень, который заставил тебя сиять от счастья. - скрываться было бесполезно, девушка даже догадывалась, что родители видели их фотографии.
— Кайл, мы познакомились год назад, он очень хороший , — ответила Алекса, улыбаясь. — Мы... все хорошо.
— Мы рады за тебя, дорогая, — сказал папа, положив руку на ее руку. — Видно, что ты счастлива.
— Да, Мы видели ваши фотографии. - подтвердила мама догадки дочери- Вы такие красивые вместе. И он кажется очень хорошим человеком.
Алекса почувствовала, как в ее глазах навернулись слезы. Не слезы грусти или тоски, а слезы благодарности и облегчения. Она понимала, что вернулась в Петербург не только физически. Она вернулась и эмоционально, отпустив старые боли, приняв свою новую жизнь.
— Да, он хороший, — сказала Алекса, вытирая слезы. — И я счастлива. Петербург снова кажется мне родным. Как будто я вернулась домой дважды.
Родители обменялись взглядами, в которых читалось умиление и радость. Они понимали, что их дочь нашла свое счастье, и это было главное. Петербург, со всеми его сюрпризами и неожиданностями, снова стал для нее не только городом, но и символом нового этапа в ее жизни, этапа, наполненного любовью и надеждой.
Юбилей свадьбы родителей Александры был пышным и шумным. Столы ломились от угощений, родственники – от тёплых (и не очень) слов. Алекса, одетая в красивое платье, чувствовала себя немного неловко. Поток комплиментов и банальных фраз бил по ней, как град.
«Как ты выросла, Санька!», — воскликнула тетя Люба, пристально рассматривая её.
«Ну прямо принцесса!», — добавила дальняя родственница Зинаида, с любопытством разглядывая украшения девушки.
«Ухажеры наверное толпами бегают?», — поинтересовалась тётя Нина, многозначительно подмигнув.
«Ты такая красивая! Замуж пора!», — прозвучала ещё одна стандартная фраза.
Алекса вежливо улыбалась, кивала и отвечала штампованными фразами, чувствуя себя запертой в клетке из социальных ожиданий. Внутри неё клокотало желание сбежать, вместо того, чтобы выслушивать повторяющиеся комплименты.
Но она нашла выход. В перерывах между тостами и танцами Алекса посылала Кайлу забавные фотографии и видео. Фотография с тётей Любой, в ужасно ярком платье, которая пытается сделать селфи. Видеозапись танца дяди Саши, который не очень хорошо понимает смысл песни. Видео с кучей родственников, поющих в караоке.
На другой стороне экрана, в уютной норвежской квартире, Кайл наблюдал за этой русской феерией. Он смеялся, удивляясь экзотичности и непредсказуемости русской культуры. Эти видео и фото были далеки от сдержанной норвежской реальности. Они были яркими, шумными, не лишенными определённой степени хаоса и любопытного русского юмора.
Он улыбнулся, понимая, что жизнь Алексы наполнена людьми, которые любят её, несмотря на все их странности. И в этом была своя красота. Это была её семья, и он постепенно начинал понимать, насколько она сильно ей дорожит.
Следующим утром декабрьский Петербург встретил Алексу морозным воздухом и хрустящим снегом под ногами. Утреннее солнце, низкое и бледное, едва пробивалось сквозь густую пелену облаков, окрашивая снежные сугробы в нежно-розовые тона. Воздух был чист и свеж, с легким ароматом хвои и выхлопных газов, так свойственным зимнему городу на Неве. Александра шла по набережной, укутавшись в теплый шарф, сжимая в руках стаканчик горячего кофе. Пар поднимался вверх, рисовал в морозном воздухе причудливые узоры.
Она наблюдала за людьми: спешащими на работу, закутанными в пуховики и шапки; парами, держащимися за руки; одинокими прохожими, задумчиво глядящими вдаль. Каждый из них был кусочком большого города, большой жизни. И в этот момент Алексу охвативло особое чувство. Это было не просто воспоминание, а глубокое понимание: она снова любит Петербург. Его холодную красоту, его суету, его уникальную атмосферу. Этот город, который она когда-то покинула с болью в сердце, теперь принадлежал ей снова. Но её мысли не покидала Норвегия, с Кайлом. Каждый звонок, каждое сообщение были глотками воздуха в этой атмосфере ностальгии.
Загулявшись, Алекса даже не заметила, как отошла от своих обычных маршрутов. Она шла по тихим улицам, замечая красоту заснеженных домов, узоры на заиневевших окошках. И тут, у освещённой двери одного дома, она увидела его. Лешу. Александра не поверила своим глазам. Она зашла в район, где он живет, столько времени прошло, она даже не помнила пути до дома, настолько она загулялась. Эта встреча, нежданная и нежеланная, была резким переходом от идиллической картины зимнего Петербурга к резкому напоминанию о прошлом. И в эту минуту, в этом незнакомом, но очень знакомом месте, спокойствие Алексы исчезло, сменившись резкой тревогой. Леша смотрел на девушку своим пронзительным взглядом. Он изменился: похудел, постарел, но его глаза остались такими же, только теперь в них читалась усталость и раскаяние.
Бывший парень стоял, словно окаменев, заметив Александру. Его лицо, прежде всегда излучавшее самоуверенность, теперь было искажено раскаянием и какой-то болезненной тоской.
-Саша..., — выдохнул он, голос его был тише, чем обычно. В нём слышалось столько боли, что Александра на миг забыла, как злиться. Она до сих пор не могла двигаться. Ее тело словно стало каменным.
Алексей начал движение в сторону девушки и она поняла, что не может сделать и шага.....
- Саша, привет - повторил он ее имя и предпринял попытку начать диалог. Его голос- такой знакомый, но чужой прозвучал эхом, и вся стена, которую девушка так старательно выстраивала 2 года, рухнула в один миг....