Имитация любви

Слова гулом стояли в ушах Тэхёна, он смотрел на экран ноутбука, который был на паузе, и не понимал, что от него хотели, не понимал слов Миджин и её взгляда, просящего, милого, с толикой страдания. Это было ужасно — он не мог ответить, не мог даже посмотреть на девушку, но ощущал, как её аккуратные пальчики пробегались по его плечам, как сама она внезапно зарылась пальцами в его волосы и поцеловала в висок. Поцелуй был подобен выстрелу — убил, заставил ноутбук упасть на мягкий ковёр, а тело Кима повалиться на кровать.

— Ты действительно этого хочешь? — девушка села на живот мужчины, глядя на него будто бы пустыми глазами, ничего не выражающими, и оттого стало страшно, оттого стало странно пусто в душе. Она желала его тело, похожее на Тэмина — она могла закрыть глаза на татуировку на сердце, на отличающийся цвет волос, могла выключить в сознании воспоминания об умершем женихе, а Тэхён ощущал лишь пустоту. Он осознавал неправильность всего этого спектакля, понимал, что они не будут счастливы вовсе, да и весь этот секс отдавал не страстью и любовью, а безысходностью и полнейшим кошмаром.

Но хотел ли сам Тэхён Миджин?

Хотел, до судорог в мышцах и сведённых рук.

— Очень сильно хочу. Тебя. Дорогой. Любимый. Я люблю тебя.

Миджин припала к сухим губам, ощущая горький вкус безразличия, сменившееся за секунду в страсть, ничем не подкупную, которую нельзя придумать. Конечно же, если бы воображение могло перенестись в реальность, то сейчас Тэ...мин? Тэхён? бы ласкал её бёдра, как делал всегда, потом перешёл к груди, потом сказал, насколько любит, и принялся её раздевать. Сначала верх, наслаждаясь мягкостью кожи, потом низ, лаская уже целенаправленно, чтобы Миджин возбудилась, чтобы застонала, чтобы сама хотела своего парня? жениха? Всё это не важно, кто он. Важно, что он похож на Тэмина.

Слишком и до боли.

— Ты точно этого хочешь? — мужские плечи схватили плечи девушки, и она с неудовольствием посмотрела на Кима, который выглядел слегка взволнованным, будто бы нервничал, не мог этого сделать сейчас. И Миджин это раздражало — бесило то, что ни один мужчина в её жизни не мог выполнить всё то прямо сейчас, что хочет она. — Я это спрашиваю не для того, чтобы как-то оскорбить тебя или поставить себя под сомнение, просто... не будешь ли ты потом жалеть?

«Не буду ли я сам жалеть?»

— Ой, да хватит тебе, — эти слова прозвучали с каким-то странным пренебрежением, что Тэхёну было впору напрячься, но девушка сняла с себя футболку, провоцируя на определённые действия — под ней был только максимальной тонкий и просвечивающий спортивный топ, который стянуть — не проблема. Всё внутри заполыхало огнём, разожглось так, что пожар не потушить, и Тэ захотел одного — чтобы не было видно, что у него встал. — Придуриваешься, прикалываешься вечно, а я тебя хочу. Сейчас же.

Будто приказ.

Она даже не уточнила, хочет ли этого он. Но, видимо, почувствовав ягодицами то, что ей хотелось, Миджин улыбнулась — как-то хищно, как-то неприятно, что у Тэхёна внутри поднялся вулкан отвращения, но он не мог противиться влечению. Он испытывал к ней смешанные чувства, ведь любил, хотел и одновременно пытался оттолкнуть, но не получалось — банально не мог, потому что её притягивало, как магнитом, к нему.

— И ты меня хочешь. Я это чувствую.

Она села на пол, стягивая с Тэхёна спортивные штаны вместе с трусами, а потом вбирая член так глубоко, насколько могла, насколько сама того хотела, и Ким ощутил, как от наслаждения закатились глаза, как его собственные руки запутались в волосах девушки. Он не мог ей противиться, не сейчас — видимо, брат многому научил, раз она всё делала с наслаждением, помогая себе руками и порой даже балуя его вакуумом, что всё тело и душа содрогались, отдавая бразды правления уже не мозгу, а чему-то другому, что потянулось за поцелуем после буквально оглушающего минета.

Тэхён целовал Миджин так, как не целовал никого и никогда, ласкал её, стягивая всю одежду и видя на её теле шрамы после аварии и операции. Но ему было всё равно на красивость и гладкость тела, он прислонился к её груди, слыша сбивчивый сердечный ритм, прикрыл глаза всего на секунду, чтобы согреться об это холодное к нему сердце, но не ощутил ничего. Ни огня, ни тепла, будто бы девушка перед ним была мертва уже давно, будто бы они с Тэмином умерли в один день и похоронены в одной могиле. Всё как в сказке — сначала клялись друг другу в верности до гробовой доски, а потом под ней и легли спустя пару дней.

— Зачем ты это делаешь? — прошептал Тэхён, стягивая с Миджин нижнее бельё и чувствуя на пальцах влагу — явно, вспоминая Тэмина, видя его перед собой, возбудилась, будто по привычке, готова была сделать всё, чтобы вернуть ощущения с бывшим женихом.

Тэхён отличался явно даже в сексе от Тэмина — слышал, как тот буквально вколачивался в Миджин, порой доводя её до крика и оглушительного оргазма, после которого она то плакала, то смеялась, а жених успокаивал, утирал её слёзы и давал стакан воды. Тэхён же предпочитал всё делать нежно, не грубо, вечно трогая, касаясь партнёрши, чтобы напитаться теплом, чтобы его тепло смешивалось с кожей девушки. Он не знал, какова была в сексе Миджин, возможно, она захочет всё делать грубо, возможно, поддастся на расставленные крючки Тэхёна, так и шепчущие, что он нежный любовник, а может, придумает нечто принципиально новое.

Ведь Тэхён — новый этап в её жизни. Только в этом этапе старое всё: и дом, в котором Миджин проводила много времени и собиралась после замужества здесь обосноваться, и даже лицо человека, что смотрел на неё с глубокой тоской и болью.

— Я хочу, чтобы мы переспали.

Переспать — не значит заниматься любовью. Переспать — значит без чувств просто достигнуть разрядки и лечь по разные стороны кровати под разными одеялами, потом сворачиваясь в комок и понимая, что совершил ошибку. Таких ошибок у Тэхёна было не счесть, девушки на одну ночь клялись ему в вечной любви, а потом уходили, либо уходил, будто оплёванный, он сам, и всё равно, что будут оба чувствовать по итогу утром. Ким ощущал себя каким-то грязным сейчас, будто посягал на то, на что посягать не должен, любил ту девушку, которую обязан забыть, потому и страдал.

— Хорошо, тогда мы переспим.

Это как разрешение пользоваться телом, не любить его, не считать родинки по пробуждению, не смеяться в лучах солнца, а потом не идти вместе в душ, разделяя гель для двоих и целуясь, пока вода мочит волосы. Счастья во всём этом не будет. В лучшем случае выспятся вместе, а потом после завтрака, и дай бог она на него останется, Миджин уедет домой, даже не поцеловав на прощание. А потом будет больно, ведь посыплются вопросы от отца, который завтра как раз не работает и будет находиться на кухне, дожидаясь супругу и читая газету, по своему обыкновению.

Тэхён даже мог визуализировать этот разговор. Отец отложит газету, спросит у сына, всё ли хорошо, что произошло, потому что такая реакция для Тэхёна, который смог отпустить мёртвого брата в глазах родителей, ненормальна. Потом сын скажет, что всё хорошо, что нечего волноваться, да и произошло всего-навсего недоразумение — с утра спина болит, видимо, перетрудился в сервисе, а потом он усмехнётся и закроется в собственной комнате до вечера, будет сидеть там у кровати и не понимать, почему именно над ним так жизнь потешается.

Ким Тэхён всего лишь шутка, которая никогда не должна существовать. Всегда предпочтение отдаётся старшим, старших надо почитать, и таковым для родителей был перспективный и шутливый Тэмин. Тэхён — замена для всех. Замена идеального сына, который готовился стать примерным мужем, замена парня, который мог придумать нечто такое, от чего Миджин впадала в восторг.

А сама Миджин в настоящем, не дождавшись никаких действий от Тэхёна, просто села на его член и начала двигаться, не слыша сдавленного «подожди, Джин, мы забыли презервативы!»

Миджин не забыла. Она просто не захотела.

Во время консультации, которая была непосредственно перед выпиской, Миджин сказали, что она, оказывается, была беременна на момент аварии. Это «была» врач подчеркнул так сильно голосом, чтобы дать понять девушке, что внутри неё никто не рос и не развивался. Выкидыш. Это Миджин поняла тогда, когда вышла за пределы больницы, села на ближайшую лавочку и расплакалась. Если бы организм выдержал, у неё бы была маленькая частичка любимого Тэмина, которого она бы вырастила в любви и заботе, но пара визитов ко врачам, которые знали своё дело, перечеркнули все её мечты вообще завести ребёнка.

— Вы бесплодны, — тот ребёнок, которого она лишилась во время аварии, был последней ниточкой, последней надеждой на материнство. И даже её перерубили.

Потому она и агрессивно насаживала себя на Тэхёна, который придерживал её бёдра, который не верил, что это происходит именно сейчас, и чувствовала, как к глазам подходит влага. Не будет она счастлива никогда. Не найдёт своего счастья. И пускай сейчас она выпустит пар, пускай сейчас она буквально изнасилует своё бесполезное тело, но ей хотелось, чтобы ею обладали. Животно, мощно, грубо, чтобы остались потом синяки, чтобы ломило запястья и хотелось, чтобы этого больше никогда не повторялось.

Не понимала Миджин, что насиловала двоих — и себя, и ни в чём не повинного Тэхёна, в лице которого она видела Тэмина.

— Пожалуйста, будь со мной грубым, — эти слова как пощёчина, как удар, но Тэхёну пришлось вытащить из девушки член и перевернуть её на спину. — Чтобы вытрясти из меня всё дерьмо, всю мою слабость. Тэмин, пожалуйста, будь грубым.

Это был вопль на грани отчаяния, а не интимное заигрывание с партнёром, который готов выполнить любую прихоть за собственное удовольствие. Миджин уже плакала, но не растирала слёзы, когда Тэхён навалился на неё, проникая на полную длину и удерживая её руки над головой. Он делал то, что она просила, не слышал какофонию возмущения у себя в голове, не ощущал слёз на щеках, которые танцевал, и просто старался закрыть глаза на то, что возлюбленная просила его буквально изнасиловать себя.

У каждого свои фетиши. Порой они возникают не из-за хорошей жизни или же здоровой психики.

— Придуши меня, пожалуйста, Тэмин, пожалуйста, — снова просьба, звучащая как приказ, и Тэхён схватился за тонкую шею, чувствуя, что совсем скоро кончит, но не успел даже вынуть — девушка прижала его тело к себе, держа буквально мёртвой хваткой, а потом вгрызлась в его плечо, ощущая выступившую капельку крови. — Спасибо. Спасибо-спасибо-спасибо.

Она снова назвала его Тэмином. Этот спектакль зашёл слишком далеко. Тэхён совершил огромнейшую ошибку, когда предложил ей встречаться: Миджин не любит его, она видит в нём свою умершую любовь. Она видела оболочку, любила её, целовала её и не хотела осознавать, что обманывает саму себя, свои чувства, свои ощущения.

— Миджин, я... я в тебя, — слов больше не осталось, как и сил, как и любых чувств. Тэхён был выжат, словно лимон, и выброшен на помойку, будто в нём никогда не наслаждались, в его тепле и любви никогда не купались. Он заменим. И всегда таковым будет.

— Ничего страшного, — и Миджин рассмеялась, будто бы раненой птице дали голос и возможность в последний раз исполнить свою песню перед смертью. Это было слишком тревожно, слишком страшно, и Тэхёну захотелось обнять её, прижать к себе, но он был переполнен ужасом от осознания, что они только что наделали. Джин отчаялась окончательно, раз позволила этому случиться. — Я бесплодна. А ещё оказалось, что в аварии я потеряла ребёнка, представляешь?

Только полностью сломленный человек мог говорить о выкидыше так. И Тэхён в который раз испугался этой женщины, которая могла прямо сейчас сойти с ума, если уже не сошла.

— Это трудно представить, — буквально выплюнул из себя слова Ким. — Я не могу представить, какую боль ты чувствовала...

— Если я о той беременности ничего не знала, то к чёрту, — Миджин встала с кровати; сперма потекла небольшой дорожкой по её бедру. — Я возьму твой халат, пойду вымоюсь.

— Хорошо.

Тэхён так и не дождался Миджин в кровати — заснул, обнимая себя за исцарапанные и искусанные плечи, чувствуя слёзы девушки на собственных ладонях. Если представить, что он просто только что вышел из душа, то становилось легче, но не на душе, где скребли кошки. Наутро теория, каким будет прощание его и Джин, не подтвердилась: видимо, Кан уехала ещё ночью, чтобы не травмировать ни себя, ни его больше, не оставив ни записки, ни намёка на то, что было между ними ночью. Лишь мама спросила вечером, как Тэхён с Миджин посмотрели фильм, а выяснив, что отвратительно, перевела тему. Она всё чувствовала. Но ничего не говорила сыну даже в упрёк.