16
Глава 16
Пока я сижу и прихожу в себя, в приемной появляется Игнат. Он кивает мне, а потом стучится в дверь директорского кабинета.
Слышит короткое «да» и быстро скрывается за дверью. Интересно, это даня его вызвал или он по собственной инициативе решил зайти? Если сам по себе, то мы с даней были на грани попадания в неловкую ситуацию.
Мои щеки снова жжет от воспоминаний, я поскорее утыкаюсь в монитор и открываю рабочие файлы.
Игнат выходит из кабинета примерно через десять минут, а еще через пять дверь открывается, и мы с даней снова оказываемся в одном помещении.
Я наблюдаю за ним боковым зрением, а сама усиленно продолжаю читать написанное в Ворде. При том, что строчки расплываются перед глазами, а смысл текста совершенно недоступен пониманию в его присутствии.
Надеюсь, что Даня не задержится надолго, но не тут-то было.
Он подходит к моему столу и останавливается около него.
— юль, скажи, а если бы все было наоборот?
Я продолжаю пялиться в монитор, но даню это никак не смущает.
— юль, если бы ты… проводила время с другим, в полной уверенности, что это я. И в этот самый момент я вошел бы и застал вас за этим занятием? А ты бы ведь даже не подозревала, что изменяешь мне.
Да он издевается.
Я поднимаю на даню глаза.
— Я никогда бы не допустила такого, никогда. Как такое вообще возможно?
— Я хочу, чтобы ты лучше меня поняла. Лучше поняла то, что произошло тогда. Показать тебе.
Последняя фраза могла бы вызвать улыбку, если бы не было так грустно.
— Интересно, как ты собираешься это провернуть? Построишь машину времени?
Он жмет плечом, а я снова утыкаюсь в монитор.
Жду, когда ему надоест валять дурака и морочить мне голову, и он уйдет.
К моему облегчению, так и происходит.
— юль, я за кофе, тебе принести? — спрашивает он и я поспешно киваю.
— Да, пожалуйста.
Это несомненно лучше, чем вести ненужные бесполезные разговоры о прошлом, которого уже не вернуть.
даня уходит, а мне сразу становится легче дышать.
Кидаю взгляд на часы и понимаю, что сейчас нет даже одиннадцати. Время ползет как черепаха, а мне так хочется поскорее оказаться у себя дома. Успокоиться как следует, собраться с мыслями.
Чтобы хоть немного войти в колею, беру телефон и пишу тете Лене сообщение. Спрашиваю, как там Машуня. Тетя отвечает, что все в порядке. Проснулась в хорошем настроении, довольная и спокойная. Я выдыхаю от облегчения.
У нас уже резался зубик и все было точно так. Основные капризы начинаются вечерами, тогда малышку словно подменяют. А по утрам и днем как рукой снимает. Дочка спокойный и довольный жизнью бутуз.
Я убираю телефон обратно в сумочку, радуясь, что по крайней мере до вечера можно точно выдохнуть.
В этот момент в приемную возвращается даня с двумя стаканчиками кофе. Один из них он ставит передо мной.
— Спасибо, — киваю я, все также избегая смотреть ему в глаза, — а потом протягиваю руку к напитку и делаю осторожный глоток.
Кофе в меру горячий, такой, как я люблю.
— Спасибо, — говорю еще раз и надеюсь, что после этого даня снова скроется в кабинете. Желательно сразу до обеда. Но он остается стоять возле стола.
Не просто стоит, обходит стол и присаживается на край возле моего кресла.
Я вынуждена как-то отреагировать.
Поднимаю на него лицо и встречаюсь со взглядом светлых глаз, в которых никаких эмоций сейчас. Я бы сказала, пустота, если такое определение вообще возможно. Он наблюдает за мной, но о чем думает, совершенно не разобрать.
Я снова возвращаюсь к кофе, чтобы скрыть неловкость. Молясь внутренне, чтобы ему надоело вот так стоять, и он поскорее отошел.
— юль, я хочу кое-что тебе показать, — снова начинает даня и от его голоса я вздрагиваю.
Господи, ну почему он такой привлекательный. Еще и пиджак снял, а рубашка так подчеркивает его рельефные плечи. Можно же что-то сделать, чтобы я перестала так на него реагировать?
— Что? — спрашиваю, не глядя на него, и строгим тоном.
Главное, не выдать себя ничем.
— Кое-что. Надеюсь, ты не будешь сильно зла на меня после этого.
Я снова кошусь на даню. А еще хмурюсь.
Я не понимаю, о чем он говорит и мне неуютно рядом с ним. Сейчас, когда градус возбуждения упал, я чувствую неловкость от того, что успела позволить ему, и мне хочется только одного, чтобы он ушел. Чтобы этой же ситуации не повторилось.
Через несколько секунд он, слава богу, так и делает. Отлепляется от столешницы и скрывается в кабинете, наконец.
Я полностью сосредотачиваюсь на кофе, а лишь только допиваю его, в приемную входит Игнат.
— Так, юль, тут появилась очень срочная работа, — деловито произносит он и я вся подбираюсь.
— Да, конечно.
Работа, это то, что мне сейчас очень нужно. Просто необходимо, чтобы не сойти с ума.
— Нужно составить тридцать сюжетов про Университет Карьерного роста и сделать это прямо сейчас. Девочки уже заняты другими проектами и не успевают с этим. Справишься?
Мне жутко неудобно перед Игнатом, который принял меня на работу, за всю эту ситуацию. Если бы он попросил придумать не тридцать сюжетов, а целых триста, я бы ему не отказала.
— Да, конечно, я все сделаю, — киваю ему.
— Отлично, тогда проверь рабочую почту. Я скинул тебе туда все подробности.
— Хорошо.
Игнат уходит, а я открываю входящие и начинаю изучать информацию о фирме, которая заказала рекламные ролики.
Через десять минут я уже полностью погружена в работу.
Стараюсь выполнить все, что требуется, и я благодарна Никите за то, что не отвлекает. И приносит новые порции то чая, то кофе.
Или это делает Игнат?
Он заходит несколько раз и напоминает, что нужно срочно сдать работу. «Очень срочно, юль. Не подведи».
Кажется, что они оба приносят мне напитки, по очереди, но мне не достает труда задуматься над этим.
Чувство вины подгоняет, и я выполняю все так быстро и качественно, как могу.
Время летит стремительно и в какой-то момент я понимаю, что плохо ориентируюсь в пространстве. Сколько сейчас времени? Не пора ли мне ехать домой?
Грудь почти не тянет, молока у меня всегда становится меньше, если я мало спала накануне. Нужно элементарно дотянуться до телефона и посмотреть на время. Но отчего-то я этого не делаю. А продолжаю работать.
Наконец, все тридцать сценариев готовы.
Я еще раз пробегаюсь глазами по строчкам, которые отчего-то плывут, видимо от непривычного глазам напряжения, и отсылаю файл Игнату.
Решаю дополнительно лично сообщить ему о том, что все готово и хочу подняться из-за стола. Но тут же возвращаюсь на стул.
Голова кружится, а ноги буквально подкашиваются.
Боже, что со мной?
Неужели от недосыпа и последующей убойной дозы кофеина, хоть и с молоком, у меня так скакнуло давление, что я практически не могу ходить? Как узнать, оно поднялось или опустилось? И что теперь с этим делать?
У меня или моих родных никогда не было проблем с давлением, и я не знаю, как поступать в такой ситуации. Срочно вызывать скорую или пройдет само?
Страха я не чувствую, даже наоборот. В психологическом плане мне достаточно комфортно и хорошо. Я бы сказала, намного лучше, чем было утром. Тревоги как-то отошли и жизнь кажется не такой проблематичной, а очень даже приятной.
Но голова все же кружится и все вокруг продолжает плыть. Не столько плывет, сколько теряет очертания. Контуры всего, что меня окружает, медленно расплываются. А потом сплетаются вместе, выдавая перед моим удивленным взором разноцветные причудливые узоры.
А еще ощущение какого-то праздника. Но не такое, как после приема алкоголя. Тем более, я даже не пила.
Вот же…
Я все же поднимаюсь с места, но не спешу в коридор, а просто дохожу до окна. Может быть, мне нужен свежий воздух?
— юль, как ты себя чувствуешь?
даня вырастает из-за спины внезапно, я только успеваю потянуться к окну.
— Странно, — отвечаю честно.
— Может, воды?
— Да, если можно.
В моих руках оказывается бутылка воды без крышки, я делаю несколько глотков.
— Спасибо, — возвращаю бутылку, не глядя на него самого.
Просто протягиваю руку и чувствую, как пластик исчезает из ладони.
— Пойдем в кабинет? Присядешь на диван.
Отрицательно мотаю головой.
— Пойдем.
Не знаю, зачем я это делаю, но я послушно иду за ним. Каким-то образом мне удается переставлять ноги, хоть они и не слушаются меня.
Внезапно в мозгу вспыхивает какая-то смутная догадка. Не догадка даже, скорее просто мысль. Но она тут же исчезает, потому что лицо дани начинает раздваиваться, и я не очень понимаю, где он сам, а где его виртуальный двойник.
Меня усаживают куда-то. Тепло и мягко. Скорее всего это тот самый диван.
Хочется сказать, что у меня, наверное, давление, но говорить отчего-то лень. Зачем? Кто вообще придумал такую вещь, как слова?
А еще я снова очень хочу даню. Так соскучилась по нему.
Все работаю, работаю. Или сижу с малышкой. А сама в это время отчаянно тоскую по нему. Готова дойти с ним до конца и почему бы уже не наплевать на приличия. И на разногласия. Что там между нами за конфликт? Не хочу ничего знать об этом. Я не помню, да и без разницы.
Когда даня в очередной раз оказывается рядом со мной, я поднимаюсь, несмотря на все кружения мебели вокруг меня, и обхватываю его за шею.
Буквально висну на нем, стараясь зафиксироваться на лице. И это оказывается именно тем, чего я так жаждала все это время.
— даня, стой, — шепчу в его губы, а потом поднимаюсь на цыпочки и целую его.
Он отвечает несмело, не в своей обычной манере, но мне это даже нравится.
Я жмусь к нему, закрыв глаза, и хочу большего, давно уже хочу и сейчас решаю, что не стоит сдерживать себя, ведь так приятно нам будет вместе.
Его руки оказываются на моих бедрах, и я подаюсь ему навстречу, мечтая только о том, чтобы зайти с ним дальше. Прямо сейчас и до конца.
Он тянется к застежке на юбке, чтобы расстегнуть, одновременно с этим я тяну его на диван…В общем, туда, откуда я поднялась, а потом…
— Ну все, хватит.
Резкий голос дани раздается откуда-то сбоку, я распахиваю глаза и вскидываю голову.
Фокусируюсь на его лице. Это сложно, потому что оно тоже плывет, как и все вокруг, но я все равно понимаю, что это он.
Отпихивает от кого-то и начинает поправлять на мне одежду.
Но…как? Этого не может быть. Потому что, если даня здесь, то с кем же тогда обнималась сейчас я?
Поворачиваюсь и смотрю прямо перед собой, на того, кого считала даней и это…ни в какие ворота не лезет, потому что это Игнат. Хотя… только что он был даней, то есть…
Я отшатываюсь от обоих мужчин и зажимаю рот рукой. Что все это значит? Что происходит?
В голове все кружится и так стыдно. А образы по-прежнему расплываются, и я не понимаю, совершенно не понимаю, где явь, а где выдумка.
— Кое-что начало доходить? — говорит даня, а я снова пытаюсь вырваться из его захвата.
Потому что, вдруг это снова не он? Где гарантия? А если он, то еще хуже. Потому что это значит, это значит…
— Ты, — еле шевелю языком, — ты что-то подсыпал мне. В кофе и в воду.
— Ага, так и есть.
— Ты…какой же ты…да ты просто….
Но сил нет даже на то, чтобы высказать ему все.
Потому что я почти не чувствую своего тела сейчас, а мозг…я словно на карусели. На борту истребителя, который летит ввысь с огромной, пугающей скоростью.
Я закрываю глаза и кто-то, даня или нет, но я надеюсь, что все же он, берет меня на руки и куда-то несет.
Я утыкаюсь носом в горячую грудь и думаю о том, что я просто полная и бесповоротная дура. Дура, дура. Как я могла перепутать даню с другим мужчиной? И так вешаться на него? Как я могла???
И как сейчас позволяю трогать себя, после того как он так подставил меня.
Что это за препарат такой?
Мне нельзя ничего, ведь я же кормящая мама.
И куда он меня несет? Ему нельзя доверять. Нельзя доверять никому, даже себе.
— Не волнуйся, это не опасно и скоро все пройдет, — слышу, словно из вакуума.
А дальше я уже ничего не понимаю, потому что ракета, на борту которой я все еще нахожусь, ускоряется, полностью отрывая мое сознание от тела и унося куда-то на другую планету.