5
Глава 5
— юлечка, все в порядке? — спрашивает тетя Лена.
Она встречает меня с Машуней на руках, и я сразу же несусь в ванную, чтобы вымыть руки и поскорее обнять и расцеловать своего молочного бутуза.
— Да, все в порядке, — перекрикиваю шум воды.
Мою руки, скидываю пиджак и блузку.
Оставляю вещи на стиральной машине, накидываю халат и спешу в гостиную.
— Иди ко мне, мое солнышко, — тянусь к дочке.
Забираю Машу на руки, отношу в детскую и усаживаюсь с ней в глубокое кресло, сунув одну ногу под попу.
Дочка уже тянется ко мне ручонками и тыкается в майку, пытаясь сосать молоко через нее.
— Подожди секундочку, — останавливаю, а потом освобождаюсь от лифчика и прикладываю малышку к груди.
Дочка начинает жадно сосать, а я откидываюсь на спинку и закрываю глаза.
Кайф.
Я знаю, что грудное молоко полезно и мне приятно от осознания, что я делаю все возможное, чтобы дочка росла крепенькой и здоровой. А еще чисто физически становится легче, потому что грудь перестает так распирать.
К вечеру то же самое произойдет со второй грудью, она нальется молоком. И я снова смогу покормить дочку.
Таким способом я всегда укладываю ее спать без проблем и очень довольна, что в свое время прислушалась к умным советам.
Несколько раз за кормление я целую дочку в головку, на которой растет мягкий золотистый пушок, цветом волос Машуня пошла в даню, а когда она засыпает, осторожно встаю и перекладываю ее в кроватку.
Устраиваю поудобнее и накрываю легким одеяльцем. Еще раз поправляю одежду на себе и принимаюсь разглядывать дочку.
Она у меня очень милая, еще по младенчески пухленькая, и такая симпатичная. Мне кажется, она пошла в даню больше, чем в меня. Но я слышала, что дети со временем меняются. Иногда до неузнаваемости.
Желудок урчит и я решаю, что пока дочка спит, не грех перекусить и выпить чая.
— юль, пообедаешь? — кричит из кухни тетя Лена, стоит мне пройти в гостиную.
— Да, конечно.
Спешу на зов, а потом подхожу к тете, которая суетится у плиты, и обнимаю ее за плечи.
— Что бы мы без вас делали, — говорю своей любимой тетушке, целую ее в щеку и усаживаюсь за стол.
— Ой, ну, юлечка, мне самой приятно помогать вам. Ты же знаешь.
— Все равно большое спасибо.
— Вот, кушай.
И тетя ставит передо мной тарелку с борщом.
— Обожаю, как вы готовите.
— Ну, Костик уехал, семью так и не завел, мне теперь и готовить-то особо некому. Вот разве вам. Так что мне только в радость.
Про дядю Валеру мы, по негласной договоренности, не упоминаем, слишком свежа еще рана, а вот про тети Лениного сына периодически заходит разговор. Хоть тетя и не выказывает особого энтузиазма от этой темы. Парню уже за тридцать, а до сих пор не женат, детей нет. При том, что тетя много лет просто мечтала о внуках.
— юль, мы сегодня столько видео сняли.
Тетя Лена подходит к столу и включает телефон.
10.24 Машуня играет с ярким мишкой, оснащенным колечками и липучками.
11.30 Машуня сама похожа на упитанного мишку в вязаном комбинезончике.
Я заказала самую дорогую бамбуковую пряжу, очень приятную к телу, и вязала его целую неделю. До талии он голубого цвета, под Машины глазки, затем плавно переходит в лимонного цвета штанишки, а рукавчики белые. Все связано лицевой гладью. По краям рукавов и по низу штанишек я вышила нитками мулине цветы с разноцветными лепестками и зелеными листиками по бокам. Получилось мило.
В комплект к костюмчику я связала из тех же ниток трехцветную шапочку с помпоном, и также вышила цветы по периметру, но дочка ее плохо носит. Все время норовит стянуть с головы, и стоит вернуть ее на место, тут же снова стягивает.
Возможно придется кстати, когда хулиганка немного подрастет.
— Мы собирались на прогулку и у нее такой вид, юль, что я просто не могла не снять, — комментирует тетя Лена.
13.30 Машуня обедает.
— Теть Лен, вы прям дневник ведете, чуть не по минутам снимаете, — говорю я.
— Вот, тебе полный отчет, чем мы занимались весь день. А то пропустишь все самое интересное на своей работе.
— Да….может уже и не придется туда выходить.
— А что случилось?
— Да так.
— С коллегами что-то не поделили?
Тетя Лена, пока не вышла на пенсию, много лет работала на крупном строительном предприятии и о сплетнях, что неизменно присутствуют в любом коллективе, особенно женском, знает не понаслышке.
— Скорее с начальством, — вздыхаю.
Тетя Лена хватается за сердце.
— Ой, юль, не пугай, что случилось? Неужели обвинили в краже имущества? Как Тоню?
— Да нет. Тем более, я же не бухгалтер, как ваша подруга.
— Тогда что?
— Ну…
Мне не хватает мужества сообщить, что начальником, по чистой случайности, оказался отец моего ребенка, и я уже жалею, что завела эту тему. Как-то само вырвалось. Но сейчас понимаю, что не готова озвучить все подробности.
Разе только с Полиной поделиться.
— Да, нет, теть Лен, не берите в голову, — махаю рукой, но моя отговорка совсем не успокаивает тетушку.
Решаю пояснить чуть подробнее.
— Начальник появился, присматривался ко всем сотрудникам. Ну и…я подумала, вдруг решит, что я не подхожу для их фирмы.
Тетя Лена расслабляется.
— Ух ты господи, а я уж испугалась. юль, не волнуйся раньше времени.
— Да, вы абсолютно правы.
Доедаю обед, потом мы пьем чай, а потом я ухожу в детскую, проверить, как там дочка.
Маша спит, а я, подумав немного, решаю набрать Полину.
Сейчас самое время, потому что вечерами Полина всегда занята общением с Матвеем и у нас не будет возможности поговорить без спешки.
Сейчас же, скорее всего, она в своем клубе. Если проводит занятие, перезвонит позже. Если гоняет чаи, сидя в директорском кресле, откликнется.
Подруга принимает вызов со второго гудка, значит, у нее окно.
— юля, привет, — произносит Полина радостно, — как раз собиралась тебе звонить, да думала, как бы Машуньку не разбудить. Она ведь сейчас спит?
— Ты угадала, — отвечаю и непроизвольно улыбаюсь, слыша голос подруги, — привет, Полин. Как я рада тебя слышать.
— юль, я тоже очень рада. Как вы там?
— Все хорошо.
Минут пять мы обсуждаем дочку, после чего Полина вздыхает и замолкает.
— Что-то случилось? — спрашиваю я.
— юль, тут такое дело…
— Господи, не пугай.
— Это насчет дани. Ничего особенного, просто…
Тут я слышу в трубке посторонние шумы.
— Полина Аркадьевна, велотренажоры только что привезли. Я все проверила и дала команду Максиму оттащить их в кладовую. Ночью переустановим.
— Спасибо, Оль.
— Ты будешь лично проверять?
— Чуть позже, у меня сейчас важный разговор.
— Извини.
— юль, извини пожалуйста, — произносит Полина через секунду, — никак не приучу своего администратора стучать в дверь перед тем, как зайти. Но сейчас все в порядке, я закрыла дверь кабинета на ключ.
— Ничего, Полин, я понимаю. Директорское кресло накладывает определенные обязательства.
— Это точно.
— Так что насчет дани? — напоминаю я.
Пока Полина обсуждала со своим администратором велотренажоры, с меня семь потов сошло.
— юль, мне очень не хотелось тебя волновать, но… даня вернулся из-за границы и он,…- Полина вздыхает в трубку, а потом выпаливает, — он спрашивал о тебе.
Я стискиваю сматрфон в пальцах.
— Когда спрашивал и что конкретно он хотел знать?
— Ничего особенного. Где ты, чем занимаешься. Я так понимаю, он ездил к вам на старую квартиру, и там ему сказали, что вы ее давно продали. А по времени, это было вчера вечером. Мы с Матвеем встречались с ним в ресторане и вместе ужинали.
Я быстро соображаю.
Вчера.
То есть до сегодняшней встречи.
Значит, он интересовался мной до того, как мы столкнулись в офисе.
И что это дает?
— юль. Я сразу же хотела рассказать тебе, но…по здравому размышлению решила, что не стоит волновать зря кормящую маму. Однако сегодня, буквально полчаса назад, я узнала кое-что еще.
— Что еще?
— Помнишь, я как-то говорила, что дела в рекламной фирме дани пошли в гору?
Я не помнила подробностей. Знала в общем, что дела у него и его семьи идут более, чем удачно во всех направлениях, но не суть.
— Так вот, у этой фирмы открылся филиал в вашем городе и оказывается, еще утром он уехал туда. Ничего такого, ну просто…я подумала, ты должна знать.
— Полин, я уже знаю эту новость. Но все равно, спасибо, что предупредила.
— Вот как? Знаешь?
Я вздыхаю и сообщаю о сегодняшней встрече. Только в общих чертах, опуская подробности про то, как меня прижимали к стене и хотели поцеловать.
— Так ты устроилась работать в фирму дэна, вот так совпадение, — задумчиво тянет Полина.
— Представь себе.
— Да уж.
Несколько секунд мы молчим.
— юлька, и что ты будешь делать дальше? — первой нарушает молчание Полина.
— Не знаю. Если надо, уволюсь. Главное, не пересекаться с ним больше. И вообще…я сегодня познакомилась с симпатичным представительным мужчиной. Обещал пригласить на ужин.
И я рассказываю подробности знакомства.
— Он тебе понравился? — спрашивает Полина.
— Да не то, чтобы. Но я ведь с ним еще мало знакома. Да и не приглядывалась особо. Все, чего мне хотелось в тот момент, это убраться с дороги. Но почему бы не дать кому-то шанс?
— Тоже верно.
Но в голосе подруги я не чувствую уверенности.
— юль, мне так хочется тебе чем-то помочь, — говорит Полина.
— У меня все в порядке. Все под контролем, а к дане я больше ничего не чувствую. Абсолютно ничего.
Стараюсь убедить не то ее, не то себя. К сожалению, ни то, ни другое мне не удается.
— Кстати, Полин, я тебе еще не показывала свои последние работы по вязанию, — перевожу тему, — сейчас вышлю фотки.
— Давай, мне очень интересно посмотреть.
Мы болтаем с подругой еще минут десять, а потом Машуня начинает возиться в кроватке, и мы прощаемся.
Утром я звоню Игнату и сообщаю, что не смогу сегодня выйти на работу, потому что приболела.
Весь день я провожу с дочкой, а ближе к вечеру мой телефон оживает.
После вчерашнего замечания мужчины я решила сменить мелодию и теперь на всю кухню разносится бодрый ритм Bad Blood ft. Kendrick Lamar Taylor Swift.
Номер, что высвечивается на дисплее, мне неизвестен, но я тут же вспоминаю вчерашнего знакомого — Германа.
Неужели это он звонит и правда пригласит меня на ужин? А что мне отвечать? Соглашаться?
Медлю пару секунд, а потом решительно принимаю вызов. Зачем-то я давала ему свой номер. Сказала А, говори Б. Рискни уже. Попробуй что-то новое.
— Да, слушаю, — произношу решительно.
— юль, привет, — раздается в ответ и у меня спирает дыхание.
Даня.
Вот черт.
Не приходило в голову, а ведь за время, что мы не виделись, его номер мог поменяться. И поменялся. Или у него несколько номеров.
— юль.
Все внутри покрывается арктическим холодом, и я даже отхожу подальше от домашних, в другую комнату, чтобы не насторожить их.
Тетя Лена снова разволнуется, а Машуня, которая отлично улавливает все мои настроения, может элементарно расплакаться.
— даня.
— Рад, что узнала.
Еще бы мне не узнать.
— даня, ты зачем звонишь?
— Ты не пришла сегодня на работу. Игнат сказал, плохо себя чувствуешь. Это правда?
— Да.
— Тогда я приеду к тебе, чтобы помочь.
— Помочь?
Это даже смешно.
— Сделаю так, что тебе станет лучше, — формулирует он более точно, но от этого не легче. Скорее наоборот.
— Ты издеваешься надо мной?
— Или ты сказала так, чтобы не встречаться со мной? — тянет даня, игнорируя мой вопрос.
— Если ты все понимаешь, зачем спрашивать? И звонить.
— юль, я приглашаю тебя на ужин. Поговорим, все спокойно обсудим.
Из моего горла непроизвольно вырывается смешок.
— дань, ты серьезно? Нам с тобой нечего обсуждать. И пожалуйста, не звони мне больше.
Дрожащими пальцами я сбрасываю вызов и понимаю, что, к сожалению, у меня не только пальцы дрожат. Меня всю трясет так, словно я ненароком попала под высоковольтное напряжение.
Телефон звонит снова, а потом еще раз. Номер тот же.
Я никак не реагирую, а руки сцепляю в замок, чтобы не было даже мыслей, но…вдруг он и правда приедет?
Черт.
Когда телефон звонит в третий раз, я принимаю вызов.
— Да, — кидаю максимально нелюбезно.
— юль, не сбрасывай вызовы, когда я тебе звоню.
В его голосе мне мерещится не просто недовольство, угроза.
— даня!
— юль, просто поужинай со мной. Пока я не начал действовать жестче. Твой адрес мне уже известен, так что…
Только адрес известен или что-то большее? Про Машуньку?
Господи, за что мне все это! Вопрошаю уже в сотый раз, но, как всегда, не получаю ответа.
— Хорошо, я согласна. Но только ужин и ничего больше. И совсем ненадолго.
Он молчит.
— Обещай, даня, ничего больше. Иначе не приду.
— Ладно, — выдавливает он после паузы.
— Хорошо. Где и когда?
— Давай через час во «Фламинго». Это на Витязева двадцать три. Но я могу за тобой заехать…
— Не нужно, — перебиваю, — доберусь сама. Встречаемся через час.
Возвращаюсь в гостиную.
Обнимаю и целую своего сбитненького Мишутку, прошу тетю Лену провести вечер без меня.
— У тебя свидание?
Сомнительно. Скорее встреча с шантажистом.
— Что-то вроде того, — произношу вслух.
— Это тот самый мужчина, с которым вы столкнулись на дороге?
Сегодня утром тетя Лена заметила трещину на фаре, едва выйдя во двор, даром, что жалуется на плохое зрение. Пришлось рассказать, что произошло. Отсюда и этот вопрос.
Она уже даже заочно решила, что мужчина вполне приличный.
Не хочется ее разочаровывать, но что делать.
— Ээээ, нет, — коллега по работе.
Врать тоже не хочется, но и правду озвучить не время. Одно потянет за собой другое и слишком многое придется объяснять. Пока все считают, ребенок от парня, из-за которого мы с даней расстались еще до моей беременности, но который потом бросил меня.
К тому времени родители уже жили за границей и не смогли бы проверить достоверность моих слов. А сказала я так потому, что не хотела скандала. Папа мог бы начать выяснять отношения с даней, а так…не зная точно, кто отец…его пыл в конце концов пошел на убыль и родители махнули на это рукой, решив, что вырастим малыша и без мужа.
— Ну, тоже неплохо, — филосовски заявляет тетя Лена, — тебе, юлечка, пора бы начать устраивать личную жизнь. Глядишь, и у Машеньки будет отец. Она, конечно, девочка, а не мальчик, может и не так важно, но все же, полная семья.
— Это уж как получится.
Пока собираюсь, выбирая из своего гардероба что попроще и попросторнее, телефон звонит снова.
Неужели даня передумал встречаться? Это было бы здорово.
Но на этот раз звонит совсем не он.
— юля, здравствуйте. Это Герман. Мы с вами столкнулись не так давно на светофоре. Если вы еще помните.
— Герман, здравствуйте. Конечно же я вас помню.
— Как и обещал, хочу пригласить вас на ужин. Как вы на это смотрите?
— Положительно.
— Тогда, может, завтра вечером?
— Конечно, с удовольствием.
— Отлично. В таком случае я заеду за вами в семь, если вы не против.
— Я не против, — говорю мужчине и диктую адрес.
Герман не даня, которого я на порог не пущу. Ему можно заехать.
Думаю, что завтра я проведу чудесный вечер. По крайней мере мне хочется надеяться.
А вот сегодняшний вечер мне просто нужно пережить.
С этими мыслями покидаю дом и еду во «Фламинго».