Часть 9
Прошло несколько дней. За ними неделя. Парочка отдыхала и резвилась, почти не вылезая из постели.
— Чимина-а-а... Ты тут?
Чимина в доме не было. Он ушел в магазин, хоть и не знал, где тот находится.
Чуть побродив по улицам, он завернул куда-то не туда. Голова закружилась, он упал. Когда тот открыл глаза, он увидел кровь, что текла к нему.
Руку поднимает, смотрит на пальцы. Красные. Записка падает с сидячего тела, прямо ему под нос.
— Это я...
Он перекатывается на спину и смотрит на небо, ловя капли дождя. Два тела: парень и он с больной головой и душой.
Союн выходит из дома, выпуская лёгкий дым от сигарет. Она делает несколько затяжек, когда ощущает головокружение.
— Что за...? — не успевает девушка и понять, что происходит, как проваливается в сон.
Картинка перед глазами плывёт. Она открывает их и не понимает, где находится. Руки связаны за спиной, рот заклеен скотчем. Девушка мычит от недовольства, смотря судорожно по сторонам.
Десят минут назад.
Пак Чимин бежит по лужам. Холодно, страшно, руки в крови. Весь промок до нитки. Рана на животе саднит и неприятно ноет. Хочется разорвать на себе всю одежду и вновь пырнуть себя в живот.
Это сделал он. Он и сейчас кого-нибудь убьет.
Блуждая по улицам, стараясь понять, где он, он спрашивает дорогу до адреса, который в стрессе вспомнил.
Ноги подкашиваются, дождь смывает его слезы и кровь с рук.
Подбежав к дому, тот открывает ворота, а дальше... Как в тумане...
***
— Союн? — голос Чонгука. Он сидит на стуле, руки связанны веревкой, а на лице кровь. Разбиты губа, лоб и бровь. — Ты жива?! Дорогая!
— Гук? — удивлённо восклицает девушка, уставившись на бывшего парня. Увидеть его здесь было полнейшим шоком для неё.
— Я же говорил... — хнычет он, собирая сопли, — Он больной ублюдок! — шатается он на стуле.
Чонгук пытается собраться силами, слезы словно назад в себя втягивает. Скачет куда-то к полкам, чтобы найти что-нибудь на уровне рук. Ничего нет, кроме отвёртки.
— Сейчас... Сейчас я попробую освободить себя.
— Не верю... Я не... — она едва ли могла уложить в голове все происходящее. Зачем Чимину это? Зачем ему запирать ее здесь? Зачем охотиться на неё? Она ведь и без того отдалась ему.
— Чонгук... А что ты здесь делаешь? — задаёт девушка вопрос, устремив взгляд на брюнета.
Парень тер отвёрткой верёвку и глянул на нее вопросительно:
— М?
Чимин дополз до дома, спотыкаясь на каждом порожке.
— Союн! Я признаюсь... Я еду в участок! Союн!
— Чонгук... Я спросила, что ты здесь делаешь? — чуть более грубо произносит девушка, нахмурив брови. О том, куда эти двое поедут знали только его мама и ее родители. Что бы тут делать Чону?
— Меня Чимин сюда привез... — не отрывался он от дела.
Сверху кто-то начал ходить:
— Союн! Ты где? Я уеду!
— Чонгук... — девушка щурится, — ты ведь... Тут не поэтому. — она чуть отодвигается вместе со стулом. Пак услышал скрежет у себя под ногами. Опустив взгляд, тот сразу же присел. Двери погреба были пыльными, но отпечатки пальцев говорили о том, что его открыли.
Парень пытался потянуть на себя дверцу. Все соскальзывает, весь он мокрый. Оставляет следы крови и хнычет из-за недостатка сил.
— Союн!
Он открывает их и сразу ставит ногу на лестницу.
— Я ее закрыл там... Я...
Он плачет и спрыгивает на пол. Увиденная картина привела его в шок.
— Ч...Чонгук? Я и тебя...
— Развяжи меня, Чимин! — почти кричит ему девушка, елозит по стулу, пытаясь ослабить свои путы. Получается медленнее, чем хотелось бы, а еще тот стоит как вкопанный. Это раздражает, пугает, но нужно сосредоточиться.
— Рязвязи миня Чиминь! — кривляет ее Чонгук и начинает смеяться.
Пак хватается за голову и жмурится. Ужасно болит. Голоса их разносятся эхом, а картинка плывет. Чон встаёт со стула спокойно, ему ничего не мешает. Веревка была просто накинута на руки для вида.
— Поздравляю! Вы удостоились огромной чести! Я собрал вас здесь, а не на улице! — Чонгук достает из ботинка нож и прислоняется спиной к стене, касаясь подбородком кончика ножа.
Пак собирается мыслями, хоть и не понимает, что происходит. Парень смотрит на руки Чонгука и воспоминания, как вспышками перед глазами. Руки Чонгука. Удар ножом в живот. Записка.
Чимин подходит к девушке и немного разворачивает ее к ступеням, ведущим наверх.
— Я отвлеку... — сказал он шепотом.
— Что, Союн? Боишься меня?
— Я не понимаю... Зачем тебе это все? — спрашивает она у теперь уже бывшего парня, пытаясь хоть что-то разобрать, но теперь пазл укладывался в голове. Чонгук тоже был всегда рядом. Всегда близко к местам преступления, а она была его алиби.
— Как это зачем? — дует он губы и ступает шаг вперёд, играясь с ними двумя. — Я показывал свою любовь к тебе. Разве не понятно? Записки писал... Почти как валентинки! Только вот их убирали. — обижено выпятил нижнюю губу. Парень наклоняет голову набок и расплывается в улыбке, глядя на Пака.
— А у тебя ложные галлюцинации? Досадно... Точнее, — отстучал пальцем по подбородку, — не досадно. Мне попросить местную аптеку давать тебе не те лекарства — как пальцем щёлкнуть. Ты был отличным кандидатом на роль психа, убивающего людей, которые якобы мешают тебе быть с Союн. Хорошую работу я проделал...
Пак сглотнул и нахмурился немного. Все это время ему только казалось, что это он. Реальность путалась с выдумками, а слабая психика выдавала это за правду.
— Что же... — вскинул Чонгук руки вверх и опустил вместе с головой, — Придется вас убить.
Чонгук кидается на Пака и проходится ножом по плечу, когда тот толкает девушку подальше. Чимин шипит, но даёт отпор Чону. Завязалась настоящая борьба. Друг другу по лицу дают, Пак старается не попадаться под руку с оружием.
— Я зря себе табло разбил? — смеётся, Чон показывая на свое лицо. — Ну уж нет... Я привык все заканчивать...
Он с рыком накидывается на Чимина и пытается воткнуть ему нож в грудь. Только вот Чимин зажимает острие руками и смотрит прямо Чонгуку в глаза:
— Ты будешь мучиться также, как и я...
Чимин сжимает острие сильнее, заставляя его подниматься выше, не касаясь тела.
Чонгук рычит, пытается вонзить, но ничего не получается.
— Ты не испортишь мои планы!
Чон касается кончиком его груди, а дальше плавно вводит глубже и смеётся.
Чимину удается выбить нож. Он шипит от боли, истекает кровью. Раненными руками душит Чонгука, перекатываясь, меняясь с ним местами. Теперь Чон сверху.
— Из-за тебя мое состояние ухудшилось, сукин ты сын! — Пак сжимает сильнее, а Гук истерично смеётся и тянется рукой к ножу.
— Союн! Уходи! — кричит ей Чимин.