В ОБЪЯТИЯХ ПЕРЕМЕН [Влад Куертов]

Я не могла понять, как прошли эти дни. Всё вокруг было как в тумане — неясное, серое, пустое. Я не помнила, как готовились похороны, как держала маму за руку в последний раз, как прощалась с ней. Всё сливалось в одну длинную полосу, где каждая минута казалась часом, а каждый день — бесконечной тяжестью. Мама была здесь — и вот её не стало.

На похороны приехали все, кто её знал. Лёша, с его невероятной стойкостью, организовал всё, как мог. Но я не помнила лиц, не помнила слов утешения. Я просто стояла рядом с гробом, как в трансе, не понимая, что происходит. Только слёзы, которые не прекращались, говорили мне, что это не сон. Это был реальный мир, но я не могла в нём жить. Он стал чужим.

После похорон, когда я вернулась в квартиру, где выросла, всё казалось чужим и не настоящим. Пространство, которое раньше наполняло мою жизнь, теперь было пусто. Даже запахи, когда-то родные, теперь казались резкими и неприятными.

Саша позвонил первым.

— Марта, — его голос был мягким, осторожным, — я хочу, чтобы ты взяла месяц отпуска. Ты не должна переживать это одна. Ты всегда можешь поговорить со мной и с ребятами!

Я не ответила сразу. Месяц — целый месяц. Столько времени нужно было мне, чтобы почувствовать себя хоть немного живой? Но в ответ он сказал то, что я не смогла проигнорировать:

— Я и ребята из компании переживаем за тебя. Ты нужна нам, но прежде всего ты нужна себе. Пожалуйста, возьми время на себя.

Я согласилась. Через пару дней я снова оказалась в столице. Влад был рядом, как всегда. Он не покидал меня ни на шаг, несмотря на всю тяжесть моего молчания и невидимости. Он просто был. Даже если я ничего не могла ему сказать — он был рядом. И этого было достаточно.

В столице дни просто проходили. Я сидела в квартире, в тишине, и пыталась не думать. Всё моё существование сжималось в этот один момент — момент утраты. Но рядом со мной был Влад. Его поддержка, его молчание. Он не давил, не заставлял говорить. Просто держал меня за руку, когда мне становилось тяжело.

— Ты не одна, — говорил он каждый раз, когда я погружалась в отчаяние. — Мы пройдём это вместе.

И я чувствовала, как его слова становились якорем в этом шторме моей души. Я не могла вернуть маму, но могла идти дальше — не одна, с ним рядом.

Через неделю после моего возвращения, когда я всё ещё не могла оправиться от потрясения, в дверь постучали.

— Это я, — раздался голос Саши. — И ребята. Мы хотим увидеть тебя.

Я встала и медленно подошла к двери. За ней стояли все: Лёша, Саша, Илья, Костя, Даня, Саша, Данил — мой водитель, Кая и Аня. Все те, кто был частью моего мира. Все пришли, чтобы показать, что они рядом.

— Ты как? — спросил Лёша. Его взгляд был мягким, он понимал мою боль, но не знал, что сказать.

Я просто кивнула и отвела взгляд, стараясь не разрыдаться. Слёзы снова подступали к глазам. Я даже не успела их сдержать, когда Саша крепко обнял меня.

— Мы все здесь, — сказал он. — Ты не одна. Я знаю, что ничего не может сейчас помочь, но ты должна понять — мы с тобой. Все. Даже если ты не хочешь нас видеть.

Я сжала глаза и, сдерживая слёзы, прошептала:

— Спасибо... Я просто не знаю, что делать. Всё так пусто.

Данил, стоявший рядом, тихо, но твёрдо сказал:

— Мы всё понимаем, Марта. Просто знай — если что-то нужно, ты можешь обратиться к нам. Когда будешь готова.

Он улыбнулся, но эта улыбка была грустной.

Кая и Аня тоже подошли. Казалось, они не знали, как себя вести. Просто обняли меня молча. Я чувствовала — они рядом. Кая, всегда решительная, наклонилась ко мне и тихо сказала:

— Не позволяй этой боли поглотить тебя. Ты сильная, Марта. Ты пройдёшь через это, несмотря ни на что. Мы тебя поддержим.

Но я всё равно не могла отпустить боль. Всё вокруг оставалось в серых тонах, а мысли постоянно возвращались к последнему моменту в больнице, к словам мамы. Как она просила меня не бояться жизни, не бояться любви.

Влад стоял у двери в комнату и наблюдал. Он видел, как я сдерживаюсь, как в глазах — слёзы, как я стараюсь быть сильной для всех. Он чувствовал, как мне тяжело.

Когда все ушли и наступила тишина, Влад подошёл ко мне и тихо сказал:

— Ты не должна быть сильной всё время. Не для меня, не для них, не для себя. Ты можешь позволить себе быть слабой. Это нормально. Ты должна позволить себе чувствовать.

Он сел рядом, взял мою руку и больше ничего не сказал. Он просто был рядом. Потому что я знала: несмотря на всю боль, он тот, кто не отвернётся и не уйдёт.

В той тишине, когда всё вокруг замерло, я вдруг почувствовала, что могу быть другой. Не завтра, не на следующей неделе — но когда-нибудь. Я поверила, что из этой тьмы, через все страхи и сомнения, можно выйти. И я не одна.