16 глава
Пока мама убиралась в доме, Райли сидела в своей комнате.
Изнуряющая тревога поселившаяся у неё внутри, просыпалась всякий раз, когда дело доходило к её маме и предстоящим наказаниям. Но ещё хуже было от чувства тяжкого бездействия.
Она точно знала, что женщина вот-вот придет к ней и устроит целый скандал, из-за пропущенных занятий в школе. Неважно по какой причине – ничего она сделать не сможет.
Ладони вспотели ещё сильнее, а пальцы затряслись. Девочка сухим языком попыталась облизнуть искусанные губы. Сердце билось с удвоенной частотой, казалось, что в лёгких не хватает воздуха.
Из-за напряжения и беспокойства, она кажется сбилась во времени, совсем не заметив, как в комнату вошла её мать.
Узкие губы и властный подбородок придавали лицу женщины сердитое выражение.
— Ну, рассказывай.
В этот раз в голосе прозвучали такие жуткие нотки, что у Райли затряслись колени, а по спине потекли капельки холодного пота.
Губы затряслись от собственного бессилия. Она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться, как минимум от морального давления, но понимала, что это порядочно разозлит Лию.
— Меня избили... В школе, Нейт и его друзья. Я тебе говорила про них. — с капелькой надежды, прерывающимся голосом произнесла.
— И? — ни один мускул на её лице не
дрогнул, женщина пыталась сохранить свой непоколебимый вид, — Боже, да ты ничтожество...
— Прошу мам, не говори так... — уголки глаз наполнились горькими слезами.
— А как мне говорить? Ты даже постоять за себя не можешь. За что мне такая дочь?! — выглядело так, будто она сама сейчас весьма опечалена.
Маквейн заплакала громче, плечи затряслись, рыдания распирали грудь и становились комом в горле.
— Если ты не смогла исполнить свою мечту и добиться успеха, не трогай меня, умоляю. Я живой человек. Мне трудно. Я устаю в конце концов! — срывалась на крик Райли, — У меня нет друзей и знакомых. Надо мной все издеваются, и ты, в том числе. Я не просила меня рожать, это было только твоё решение. Я страдаю каждый день, из-за того, что чувствую себя одинокой. Мне больно и плохо... Учеба – это не самое главное в жизни, перестань мучить меня. Это исключительно твои проблемы, если твоей мечте не суждено было сбыться!
Она выговорила то, что копилось внутри долгое время. Злость, разочарование и сильная обида отразились на её лице.
Горло душила душевная боль, от которой по щекам то и дело текли горячие слёзы, как бы она не старалась их сдерживать.
Всё, что Рэй чувствовала за последние годы – это пустота. Любовь и забота отсутствовали в её жизни почти всегда.
Пылающие гневом глаза позволяли догадаться, что ей хотелось сказать кое-что ещё, но она не могла, из-за банального страха.
— Мерзавка! — громким, срывающимся голосом, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, произнесла Лия. — Ты думаешь, я хотела рожать тебя? — истерически рассмеялся женщина, словно она находилась на грани срыва и с трудом сдерживался, чтобы не разнести всё вокруг. — Если бы не моя мать, я бы никогда не сделала такой ошибки, и ты бы никогда не появилась на этот свет!
Рэй будто получила невыносимо болючий и сокрушительный удар в душу. Узнать, что ты нежеланный ребенок, это... Это ужасно.
Это хуже, чем то, что она избивала её всю жизнь, гораздо. Осознать, что всё время тебя недолюбливали именно из-за этого и считали ненужной – трудно.
Она часто задумывалась над тем, что делает не так и почему мама срывается на ней, почему так издевается. Думала, что сама виновата в этом. Но причина, как оказалось, совсем другая.
— Поэтому, будь благодарна, за то, что имеешь! За крышу над головой, еду, воду и материальное благополучие. Я делаю всё, чтобы обеспечить тебя! Некоторые семьи не могу позволить себе даже нормально поесть!
— Но ты моя мама... Это твоя обязанность!
Она мятежно размахивала руками, чтобы выплеснуть свои эмоции на грани срыва.
Лия злобно оскалилась, покачав головой, словно ещё сильнее разгневалась на свою дочь.
— За что ты так со мной, вот скажи? Я из кожи вон лезу, чтобы у тебя всё было! А ты в итоге такая неблагодарная! — с презрением воскликнула женщина, очевидно борясь с жутким исступлением ума, она теряла рассудок.
— За что? — Маквейн издала истерический смешок, выдержала эффектную паузу и изумлённо вытаращила глаза. — Серьезно?! А ты не задумывалась? Для тебя важны только мои оценки, ты не любишь меня... — Райли безотрадно вздохнула. — Не заботишься, бьешь меня! Издеваешься! Ты не разрешала мне есть целую неделю, просто из-за того, что я получила плохую оценку... Ты сказала мне не обращать внимание на то, что меня избивают, вместо того, чтобы решить эту проблему... Потому, что тебе просто плевать.
Чувство глубокой обиды нахлынуло, захватив власть во всём её разуме, и усилило угнетённое состояние.
Это, кажется зацепило Лию за живое, но она считала обвинения несправедливыми.
— Дрянь! Ты просто не понимаешь, что такое уважение! Вот моя мама умела воспитывать. Если бы она была жива, я бы обязательно отправила тебя к ней, чтобы сделать из тебя нормального ребенка – послушного и благодарного!
Женщина схватилась за голову и начала глубоко вздыхать, словно пытаясь утихомирить свой гнев.
— Я такой, как ты не была! Всегда помогала своей маме, убиралась в доме, в саду, училась хорошо!... Да я хоть к чему-то стремилась! А у тебя на уме...
— Что? — девочка усмехнулась. — Я ни разу в жизни даже не гуляла одна... Ты меня лишила возможности адаптироваться в этом обществе, я не знаю, как общаться с людьми, мне страшно, стыдно и некомфортно! А всё потому, что тебе выгодно, чтобы я была мягко характерной и глупой, чтобы не могла сопротивляться твоей агрессии! — снова переходя на крик выпалила она.
Лицо женщины жестоко исказилось. Сухой блеск глаз горячо щекотал её лицо. Девочке показалось, что во взгляде мамы горит злое и мстительное чувство.
В следующую секунду, Лия крепко вцепилась в её светлые волосы и задрала голову. Рэй ненароком вскрикнула, но больше от неожиданности, чем от боли.
— Смотри на меня!
Лия опрометью замахнулась, залепив тыльной стороной ладони мощный и хлесткий удар по лицу своей дочери.
От удара в глазах заплясали цветные пятна. Она невольно схватилась за щеку и почувствовала теплую вязкую жидкость на своей ладони, скула онемела.
Должно быть, это случилось из-за соприкосновения кольца на пальце женщины с кожей Райли.
Рэй ядовито посмотрела на маму, со всей существующей злобой в её сознании. Желая сделать ей больнее в миллиарды раз.
Дальше, она резко отпустила волосы девочки и пнула ногой в живот. С такой силой, что та, от удара упала на пол и съёжилась из-за нестерпимой боли.
Женщина начала наносить ей увечья. Удар за ударом, куда попадёт, безжалостно и бесчеловечно.
Сперва Райли кричала, вымаливая у неё прощение:
— Мамочка, не надо...
Но, когда она находилась на последней стадии упадка сил и безнадёжности, почувствовала, как от кончиков пальцев на ногах её начинала наполнять злость, неимоверная злость, начало казаться, что она готова на всё что угодно, лишь бы всё прекратилось.
Маквейн хотела сделать что-то в ответ, зацепить её и заставить обо всём пожалеть. Показать собственное превосходство и величие, что она не слабая.
Но вместо этого, она предпочла нанести атаку словами. Рэй не знала, как это сработает, но она просто желала выплеснуть свой гнев.
— Ненавижу тебя... Ненавижу! Ты худшая мать в мире! Я хочу чтобы тебя больше не было рядом со мной, никогда. Потому, что я ненавижу тебя всем своим сердцем!
Дом наполнился высоко эмоциональными и порывистыми криками, было ощущение, что даже на улице мог кто-то услышать.
На душе вдруг стало легче, словно от неё отцепили тяжёлый груз, и удары внезапно прекратились.
Однако, Рэй продолжала лежать на полу, прикрыв свою голову руками и громко рыдая, тело трясло от страха.
Внутри у женщины всё замерло, когда она услышала эти слова. Но это справедливо, если брать во внимание то, что Лия сказала Райли.
Следующее, что девочка услышала это звонкие и истерические всхлипы, хлопок двери и следом за этим – топот ног, который оглушенным звоном отдавался в ушах.
Она осталась в комнате одна. Но не осмеливалась двигаться. Боялась, что опасность настигнет её неожиданно – мама вдруг решит вернуться и снова побьет. В голову на секунду даже пришла мысль – притвориться мертвой.
Она спрятала в руки своё мокрое от слёз лицо, и продолжала плакать навзрыд. Это всё не настолько больно физически, как морально.
Потеряв всякий счёт времени, она обессиленная и вымотанная, лишённая всяких чувств, провалилась в сон, пролежав на полу ещё очень долгое время.
В душе ничего не было, кроме сплошной и нескончаемой пустоты. Непонятное разочарование накатило на девочку и не хотело уходить, прицепилось, как клещ, высасывая оставшуюся жизненную силу.
***
Посреди ночи она проснулась от ощущения холода и неуютности. С трудом разомкнула слипшиеся веки и потёрла глаза, сонно зевая. Кожа на месте удара ужасно пекла.
Из-за того, что она кажется больше десяти часов проспала на полу, спина невыносимо болела, а ноги затекли. Волосы прилипли к лицу, губы потрескались, а во рту пересохло.
В комнате было темно, лунный свет едва просачивался сквозь шторы, по всей видимости, уже возможно даже перевалило за полночь.
Медленно оглянувшись вокруг, Райли незамедлительно встала, чтобы включить свет, мрак её пугает... И как оказалось, это было слишком оживлённо – лёгкое головокружение и белая вспышка в глазах застали её врасплох.
Она максимально нуждалась в охлаждающем стакане воды.
Рэй всем своим весом облокотилась о стену, сделала глубокий вдох и потёрла виски. Немного подождала, пока силы восстановятся и решила попытаться найти свой телефон, но это оказалось бесполезно, его нигде не было. Она не помнила, куда положила его в последний раз.
После чего, так же придерживаясь стенки, она спустилась на кухню, медленным и тихим шагом.
Подрагивающей рукой достала со шкафчика стакан и начала наблюдать за тем, как он медленно наполняется водой.
Состояние такое, будто после похмелья.
Холодная жидкость вмиг разлилась по стенкам горла, однозначно стало легче.
Райли локтями оперлась о столешницу, её взгляд устремился на подставку для ножей. В разуме что-то щёлкнуло, что-то, что отвечает за невменяемость.
Маквейн взяла самый большой нож и покрутила его в руке, в голову пришла безумная идея, если её так вообще можно назвать.
В одно мгновение она смотрит на стакан перед собой, а в другое уже стоит перед дверью в спальню своей матери, спрятав за спиной нож.
Картинки перед глазами начали сменяться: из затуманенного сознания поочерёдно всплывали события давно минувших дней…
Ужасные воспоминания о тех бесчеловечных наказаниях со стороны её мамы. Постоянные избиения и вечное одиночество – как смертный приговор.
Разум всё больше заслоняла злость и обида, а вместе с тем бешеная жажда мести.
Девочка со всей своей предосторожностью пихнула дверь вперёд, та с тихим скрипом открылась.
Долгий, не моргающий и равнодушный взгляд был устремлён в пустоту… Но в какой-то момент, она внезапно перевела его на свою мать. Это случилось так быстро, что и не совсем понятно, как всё произошло.
Рэй пристально смотрела на свою спящую маму. Сбитое
дыхание мужчины и женщины – это единственный источник звука во всей комнате.
Лицо выражало исключительно неприязнь и отвращение, к этой гнилой и жестокой сущности.
Маквейн подошла ближе, почти что склонилась над Лией и её вдруг сильно затрясло.
Унижение делает человека либо жертвой, готовой к дальнейшим мучениям и страданиям, либо может озлобить, и уж тогда униженный человек непременно захочет отыграться на ком-то ещё.
Она решительно замахнулась ножом, но её рука, вздрогнув, остановилась в сантиметре от груди матери.
К ней вернулся здравый рассудок, словно на неё вылили ведро ледяной воды, что заставило девочку опомниться и прийти в себя.
Она испугалась, испугалась саму себя, и отшатнулась в сторону. Девочка хлопнула ресницами, а в затуманенных зрачках вспыхнул запоздалый ужас, глаза налились горькими слезами.
Только что, она чуть не убила свою мать... Ещё секунда, и возможно её жизни пришел бы конечно. Рэй отказывалась это принимать, просто не хотела верить, что могла такое сотворить.
Этот поступок был необдуманный, спонтанный и самое главное неконтролируемый.
Тяжело дыша, она боролась с беспощадной паникой в себе. Она начала пятится назад, и чуть не споткнувшись на пороге комнаты кое-как вышла в коридор.
Девочка обессиленно прижалась спиной к стене, медленно сползла на пол и беззвучно зарыдала.
— Райли? — прозвучал молодой мужской голос.
Девочка обомлев от неожиданности и удивления, быстро вскочила, спрятав нож за собой. Меньше всего ей хотелось, чтобы кто-то узнал о её безрассудной затее.
Когда вообще он успел прийти?
— Что произошло? — Ник сильно насторожился.
Его серьезный взгляд был устремлён ей за спину, откуда торчал острый кончика ножа. Или по крайней мере он точно видел силуэт и начал догадываться...
— Что у тебя там?!
Парень резво подошёл к сестре и развернул к себе, после чего не на шутку перепугался, поняв, что у неё в руке действительно нож.
Райли будто потеряла дар речи и не в силах была, что-либо ему ответить. Разум перебывал в шоковом состоянии.
— Зачем тебе это?! — ещё сильнее повысив голос, спросил тот.
— Не кричи... — наконец-то, хоть что-то сказала девочка.
Сейчас просто необходимо было вести себя тихо, чтобы никто не проснулся, но это кажется не волновало парня. Ему важнее было всё разузнать.
Райли не заметила, как Ник крепко обхватил её запястье и не церемонясь с силой потащил за собой. А ей похоже было наплевать, ведь она даже не старалась дать отпор.
Он завел сестру в свою комнату и грубо посадил на кровать. В одну секунду, яркий свет ослепил её. Она сморщила глаза, одновременно прикрывая их руками.
Ник сел на корточки рядом с ней.
— О Господи, что с тобой?! — обеспокоенно спросил парень, убирая её руки, — Что с твоим лицом?...
На щеке, где её ударила мама – четко было видно рану с кровавыми подтёками, кожа лопнула. А из-за слёз, область вокруг глаз ужасно покраснела. Волосы взъерошенные.
Он был в ужасе от увиденного, сердце сжалось, а потом будто разорвалось надвое. Тяжело смотреть на её страдания, вообще на любые страдания.
Ник медленно забрал нож с её крепкой хватки, не разрывая их зрительного контакта. На нем не было крови, и это радовало.
Изящными, длинными и ужасно холодными пальцами, он взял её за подбородок.
Глаза девочки цвета голубого обсидиана утонули в солёных потоках и не были в состоянии отчётливо видеть.
— Это мама тебя так?... — поинтересовался он, уже зная ответ. Его голос заметно дрожал.
Парень провел пальцем по её воспалённой ране, тем самым дав ей время для ответа.
Но в ответ тишина.
— Для чего тебе нож? — он на секунду отвёл взгляд в сторону, — Ты хотела убить ее? — сглотнув тяжёлый ком в горле, произнес тот.
Ник до сих пор перебывал в потрясении, он даже не думал, что Райли на такое способна...
Но страшнее всего, от мыслей о том, чего такого должна сделать мать, чтобы родная дочь собиралась её убить?
Рэй сорвалась. Она громко зарыдала, обхватив свои плечи. Ей было тошно от самой себя. А что, если бы она не остановилась?... Если бы всё-таки вонзила в неё нож. Что было бы тогда?
Тогда, точно был бы конец.
Конец всему и однозначно конец возможности восстановить её, пока ещё не до конца разрушенную психику.
— Блять, не молчи! Скажи уже что-нибудь. — не сильно резко, но требовательно попросил Ник.
Его уже начинала бесить эта тишина.
— Райли! Я жду ответ или ты думаешь, что я просто отпущу тебя? Нет, такого не будет! Ты всё мне объяснишь.
В этот раз, это звучало уже достаточно пугающе, из-за чего Рэй даже вздрогнула.
Но она быстро собралась с силами и выровняла спину, после чего её серьезный взгляд заплаканных глаз устремился на брата.
— Да иди ты... — она откинула его руку в сторону. — Ты такой же, как
она – грубый и бесчувственный, постоянно причиняешь мне боль. Неделю ходил и делал вид, что меня просто не существует. А теперь? Снова притворяешься, что тебе есть до меня дело?
Парень внимательно смотрел на сестру. Он прекрасно понимал, что она имела в виду под словами «причиняешь боль».
Ник сделал короткий вдох и поджал губы. Он почесал затылок рукой, думая над ответом.
— Понимаешь... — парень слабо обхватил её плечи, — Люди иногда просто целуются, без каких либо чувств. Между нами ничего нет, ты не должна воспринимать это всерьёз. Если бы ты была взрослой, мне даже не пришлось бы объяснять это.
Она знала, каково это – переживать душевную боль, несчастье, горе, страх, одиночество. Но сказанное ним, куда больнее, чем всё это. Ты ощущаешь себя так, будто тебя предали или воспользовались... Из-за чего, сердце распадается на мелкие кусочки.
— А ещё... — добавил Ник, — Ты не должна кому-либо рассказывать о том, что было.
Просьба далась ей с таким трудом, что в глазах защипало, и она поняла, что снова плачет.
Райли боролась с желанием ударить его, но понимала, что это будет глупо. Ведь она сама виновата, что поверила в его ласку и заботу, в его «любовь». Нужно уже понять, что ей никогда не удастся испытать эти чувства на себе.
— Ненавижу вас... — сказала она медленно, отчаянно взглянув на его холодное лицо, — Лучше бы я вообще не доверяла тебе.
Рэй не спеша встала с кровати, пока Ник в оцепенение переваривал сказанную ней информацию. Ее слова
зацепили за живое, внутри дрогнуло, но ни думать, ни делать что-то сил не было.
Чувствуя ещё более сильное
болезненное душевное опустошение и
горькое разочарование, появилось жгучая жажда перестать существовать. Теперь она знала, что точно никому не нужна. Тогда зачем жить?
Парень не стал останавливать сестру, когда та вышла в коридор ничего так и не объяснив.
Сейчас он испытывает те душевные терзание, что и Райли, а вместе с тем ещё и вину.