Приёмыш

— Да, пап, окей. Вы с мамой вместе пойдёте? А-а-а, ясно. — Хёнджин закатил глаза. — Да, я покормлю его. Он и сам может поесть, уже не маленький. Я закрою. Откроете своим ключом. Да. Хорошо вам повеселиться.

Брюнет отключил телефон и потянулся на кровати. Дома никого нет. Родители придут сегодня очень поздно. Блондин ушёл ещё с утра. Мужчина улёгся поудобней. Делать нечего. Можно хотя бы быстренько вздрочнуть. Он уже неделю не кончал после того случая с Феликсом. Это слишком долго для молодого крепкого организма Хёнджина. Девушки у него давно не было, а усиленные тренировки в спортзале не заменяют приятную разгрузку. Хван открыл первый попавшийся сайт и включил первую попавшуюся порнуху без поиска. Рука проскользнула под резинку трико. Поглаживая выпуклость по трусам, брюнет смотрит на два слипшихся тела, слушает стоны девушки и мужчины. И что? И ничего. У него не встаёт.

— Ты ещё и импотентом меня сделал? — Хёнджин выругался.

Он отбросил телефон и, лёжа звёздочкой с одной рукой в штанах, уставился в потолок. А ведь он скучает по юноше... они всю неделю не общаются. Почти не видятся. Феликс как ёжик. Отфутболивает любую попытку старшего поговорить. Даже простое «привет» может вылиться в небольшую перепалку. Ну, логично. Мужчина первый начал. Каков привет, таков ответ. Хвана самого уже задрало собачиться с парнем. А Феликс всегда наготове, всегда начеку.

Хёнджин посмотрел на уголок юноши. Место превратилось в райский сад. Всё в зелени, цветах и каких-то статуэтках в виде фей, зверюшек и птичек. Красиво. Уютно. Кровать всегда застлана. Стол всегда в порядке. Вещей Феликса мужчина вообще никогда не видел. Даже его зубной щётки в ванной нет. Парень ходит в душ и умываться с каким-то сундучком.

Любопытно.

Брюнет вынул руку из штанов и направился к месту Феликса. Под кроватью была сумка, которую парень всегда прятал. Хёнджин вытащил её. Расстегнул замок. Одну за одной, мужчина стал вытаскивать вещи. Кожаную, очень большую косметичку в виде сундучка он поставил рядом. А дальше была одежда. Тот самый жёлтый худи, зелёный, голубой свитер, салатовые джинсы. Все вещи были сочных ярких цветов. Брюнету спёрло дыхание, когда он добрался до нижних по уровню вещей. Ярко-красная, короткая плиссированная юбка в клетку. Ещё одна — чёрная, кружевная? Чулки?!

Вот и приехали. Член-то зашевелился. Чёрные чулки в сетку. Белые — с кружевом, красные... Боже, он издевается. Нижнее бельё под цвет чулок... с кружевами.

— Представляю, как тебе идёт. — Хёнджин сильно сжал чулок в руке и закрыл глаза. Мысль о юноше в этих вещах сводит с ума. — Блять. — заныл мужчина. — Ну, я же не извращенец.

Брюнет поскладывал вещи обратно. Остался сундучок.

Хван расстегнул молнию замка. Двойное дно, явно. Зубная щётка, паста, тональник — тот самый, дешманский. Туалетные принадлежности, крем. В общем, ничего особенного. Просто для гигиены. Брюнет снял верхнее перекрытие. Поверх чего-то лежал конверт. В нём оказались фотографии. На всех были разные семьи и Феликс. И на каждой он был с разным цветом волос. На одной фотографии юноша был ещё маленьким, лет десяти. Чёрные волосы, пухлые щёчки. Мужчина и женщина среднего возраста, счастливо улыбаясь, обнимали мальчика на фоне зелёного сада и большущего двухэтажного особняка вдалеке. Ликс очень на них похож.

— Кровь?

Хван приблизил фото. На бумаге был жирный коричневый отпечаток пальца. Брюнет перевернул фото. Сзади зелёным карандашом, корявыми буквами детского почерка, на корейском, жирно выведена надпись: «용서하지 않아!(Ёнсоhаджи ана!) Не прощу!».

— Это более, чем странно... Что же у тебя случилось?

Мужчина сложил фото назад. Дальше в косметичке лежали уже знакомые заколочки, много других, но тоже ярких, тот самый ободок с ушками, много серёжек, колец и косметика? Коробка теней, румяна, карандаши. Хван достал помаду. Ярко-красная.

— Не перестаёшь удивлять...

Он положил помаду на место.

— Третье дно?

Брюнет потянул перегородку вверх.

— Ах, ты..!

Мужчина запнулся. Вроде, как бы и ожидаемо, ведь Феликс сам об этом тогда сказал. Но увидеть воочию — как-то неожиданно.

Внизу были спрятаны два разных вибратора, один силиконовый член на присоске, анальная пробка и уже наполовину использованный тюбик смазки.

— Ты у нас нуждающийся мальчик... Вот почему так долго в дýше пропадаешь?

Хёнджин снова завёлся. Представить блондина, трахающего себя одной из этих игрушек, оказалось слишком возбуждающе.

— Хотел бы я посмотреть...

Брюнет сложил все вещи на место. Перед тем как положить «сундучок» назад, он взял жёлтый худи и понюхал его. Сладковато-цветочный, нежный аромат заполнил нос, будоража обонятельные рецепторы.

— Даже пахнешь вкусно.

Хёнджин забрал худи. Положил сундучок сверху и, закрыв сумку, запихнул её назад под кровать юноши. Вернулся на свою с трофеем в руках. Взял свой телефон. Нет, не для порно. Он нашёл фото своего веснушчатого блондина и, вдохнув аромат его худи, снова полез себе в трусы к своему (о, чудо) эрегированному члену. Рассматривая фото спящего парня и иногда вдыхая аромат его вещи, мужчина начал мастурбировать свой налившийся орган, оглаживая ствол и влажную головку.

— Мм..аах... — пальцы ног поджимаются.

Хочется большего. Неудобно. Тесно.

Хван приспустил штаны с трусами и плюнул себе в ладонь. Рука легко и со звуком заскользила по члену, принося неимоверное, приятное чувство удовольствия.

— Хани, прикинь, меня Бин пригласил на свидание! — Хлопнула входная дверь, и за хлопком послышался звон ключей.

Хёнджин дёрнулся, убирая резко руку из трусов. Паника. Что делать? Он запихнул худи себе под бок и накрылся полностью одеялом, сделав вид, что просто копается в телефоне. Его пенис огромной колонной возвышается, образуя гору из складок. Хёнджин одной рукой прижал стояк к животу и попытался напялить штаны.

— Чувак, я не знаю. Он только что позвонил. Я даже в дом не успел зайти. — Пауза. — Думаешь, получится? Не знаю. Ну, я бы хотел. — Пауза. — Думаешь, стоит растянуться?

Феликс зашёл в комнату и поставил новый горшок с растением у изножья своей кровати. Он прошёл дальше и, вытянув секретную сумку, достал свой волшебный сундучок и отправился в ванную.

— А мне откуда знать? Меня ещё никто на свидания никогда не приглашал. — Пауза. — Ну, так вот вышло. Нет, Хан, не спрашивай такое. Ты знаешь, что я не отвечу. Я не хочу об этом говорить... А? Да, сегодня.

Парень посмотрел на телефон и отправился в ванную комнату.

— У меня три часа. Можно помыться, растянуться, поесть и поспать. — Феликс засмеялся. — Я сегодня не ел нихрена, кроме воды и кофе. Хаха, я на диете... всю жизнь. Ой, кто тут за мной смотреть будет? Мистер и миссис работают постоянно, а Хёнджину насрать. Он только рад будет, если я сдохну. Я ещё недельку пожить хочу, хаха, дожить до восемнадцатилетия. Да, мы с тобой вместе хэппибёздить можем. — Пауза. — А он тут при чём?

Ликс зашёл в ванную и закрыл дверь.

— Хан, заткнись, а? Ты задрал своими намёками. — Доносится глухо, но чётко. — Ахахаха, да, папочка, я поем. — Заливистый звонкий смех. — Ладно. Я пойду, Хани. Ага, отчитаюсь потом обязательно.

Наступила тишина, а через минуту послышался звук воды из душа.

Хёнджин лежит в кровати с неунимающимся стояком, весь красный от злости. Его сжирает ревность. В голове брюнета Ликс — только его, и пофиг, что сам Феликс так не считает. Старший накручивает себя мыслями. Корит себя, что дотянул и не попытался помириться и сблизиться с парнем раньше. Что же сейчас сделать? Позвонить Чанбину и устроить разборки? Несерьёзно. И он потеряет близкого друга. Признаться Ликсу? Да, он в жизни не поверит мужчине так быстро. Хвана аж трясёт от ярости, ещё и долбанный член не унимается. Мужчина бесконтрольно звереет. Он не хочет. Нет. Он не может потерять Феликса. Юноша дорог ему. Между ними уже столько всего было. Ведь было же? Ведь Хван помнит. Он столько о парне уже знает. Блондин ему близок. Потому что — судьба...

Студент сел и трясущейся рукой нервно потёр лицо.

— А как всё хорошо начиналось, да? — Мужчина выдохнул, запрокинул голову и зачесал рассыпчатые длинные волосы ладонью назад.

Он поговорит с ним и попытается отвлечь. Закажет еды на дом или позовёт его куда-нибудь сходить поесть. Феликс же голодный. Он не откажется.