Его прошлое
Поскольку Линь Чи нужно было готовиться к показу через полмесяца и он не мог много есть, они пошли не в ресторан, а прямиком в отель.
Ли Тиньян заказал доставку еды и напитков в номер, и ужин подали прямо в номер.
Линь Чи съел лишь немного салата и ветчины, а затем заставил себя наблюдать, как Ли Тиньян неторопливо ужинает.
Но, в конце концов, он больше не мог этого выносить. Он сел рядом с Ли Тиньянем, не обращая внимания ни на что, и успешно затащил его в постель.
После этого Линь Чи весь вспотел, но не хотел двигаться.
Он открыл свой телефон и включил музыку, лежа на кровати и тихо напевая себе под нос.
Но через некоторое время его одноклассники из драматического кружка прислали ему фотографии с их собрания и запись выступления на сцене.
Он открывал их одну за другой, видя на сцене свое собственное жирное лицо и напудренные волосы. Он удивленно вскрикнул, но наблюдал за происходящим с удовольствием.
Ли Тиньян сидел рядом с ним и, естественно, тоже это видел.
Он спросил его: "Тебе действительно нравится сниматься в дорамах?"
"Хм?"
Сначала Линь Чи не расслышал, но когда до него дошло, он кивнул и снова покачал головой.
"Если быть точным, я не особенно люблю дорамы. Я просто люблю сцену".
"Мне нравится, как я блистаю на сцене, когда все внимание приковано ко мне. В лучах прожекторов я не могу отчетливо разглядеть ничье лицо, но мне нравятся все красивые вещи, одежда, драгоценности, которые меня украшают. Снимаюсь ли я в дорамах, работаю моделью на подиуме, снимаюсь в рекламе, появляюсь в журналах или даже играю эпизодические роли - все это прекрасно. Когда я выступаю, у меня такое чувство, будто я переношусь в другой мир, где я могу делать все, что угодно".
Он слегка прищурился, смеясь, когда говорил это, затем повернулся к Ли Тиньян: "Звучит очень тщеславно, не так ли?"
Ли Тиньян покачал головой.
"Вовсе нет".
Но, посмотрев на Линь Чи, он спросил: "Раз ты так сильно любишь сцену, не чувствуешь ли ты себя ограниченным в своем нынешнем развитии?"
Он говорил сдержанно.
Но после того, как он так долго был вместе с Линь Чи, он в какой-то степени понял ситуацию Линь Чи.
Небольшая компания, в которой работает Линь Чи была, по сути, хаотичной третьесортной компанией с плохим менеджментом. Единственным относительно ответственным человеком была агент Линь Чи Хо Юнин.
Но у самой Хо Юнин не было большого опыта или связей. Она боролась в индустрии моды за то, чтобы собрать хоть какие-то ресурсы. Хотя у нее были другие модели, несмотря на то, что она была близка с Линь Чи, она не могла справиться с ним в одиночку.
Так что, по мнению Ли Тиньян, Линь Чи был полностью недоиспользован.
Явно обладающий таким талантом.
Очевидно, что у него было лицо, способное очаровать окружающих за долю секунды перед камерой.
Но он добился лишь посредственных успехов, и многие ресурсы, которые должны были принадлежать ему, необъяснимым образом оказались в руках менее талантливых людей.
"Ты растрачиваешь свой потенциал впустую", - сказал Ли Тиньян. Его слова были косвенными, но Линь Чи прекрасно его понял.
Он повернулся и с улыбкой посмотрел на Ли Тиньян снизу вверх. "Ты думаешь, я прозябаю в заурядности?"
Ли Тиньян не был уверен, кивать ему или качать головой.
На самом деле, это было отчасти правдой.
Но это описание ему не понравилось, и он не думал, что "заурядный" вообще подходит к Линь Чи.
Линь Чи усмехнулся.
На самом деле он не ожидал ответа от Ли Тиньян.
"Но, по-моему, у меня все хорошо получается."
Он опустил голову на руку, и его голос звучал расслабленно. "Я не хвастаюсь, что сейчас у меня все хорошо. Я просто говорю, что по сравнению с моим прошлым, мне живется намного лучше".
"Думая о своей жизни до восемнадцати лет, и сейчас я действительно вполне удовлетворен".
"В любом случае, у меня нет никаких высоких амбиций. Я просто хочу наслаждаться жизнью такой, какая она есть, быть счастливым. Если уж на то пошло, мой агент полон амбиций, которые толкают меня вперед, а не я сам".
Ли Тиньян никогда не слышал, чтобы Линь Чи упоминал о своей семье, родственниках или своем собственном прошлом.
Это был первый раз, когда он слышал что-либо подобное.
Он посмотрел на Линь Чи: "У тебя раньше были трудные времена?"
Он слегка нахмурился, немного сбитый с толку.
По его наблюдениям, с тех пор как он познакомился с Линь Чи, хотя тот и не был силен в управлении финансами, проблем в его жизни не возникало. Его зарплата не была низкой, хотя ему часто приходилось расплачиваться по кредитным картам, ее было достаточно, чтобы поддерживать его потребление этих красивых, но непрактичных предметов роскоши.
Он считал, что Линь Чи должен был происходить, по крайней мере, из уважаемой семьи среднего класса, чтобы обладать такой беззаботной и солнечной личностью, безразличной ко всему.
Линь Чи посмотрел в потолок, возможно, из-за сегодняшней сцены в школьном актовом зале, он поклонился зрителям на сцене, и весь зал был в восторге, подарив ему массу эмоций.
Он был из тех, кто нечасто вспоминал прошлое, и в данный момент ему не хотелось разговаривать.
А рядом с ним лежал человек, который не имел ничего общего с его кругом общения.
"Хочешь посмотреть мои старые фотографии?"
Линь Чи склонил голову набок и спросил Ли Тиньян с озорным блеском в глазах.
Когда Ли Тиньян кивнул, он тут же достал свой телефон.
"Подожди, пока я их найду."
Он порылся в альбоме.
"А, нашел", - он поднес телефон к векам Ли Тиньян. - "Смотри, это я в семнадцать".
Увидев фотографию на телефоне, Ли Тиньян недоверчиво нахмурил брови, и впервые в его глазах, когда он смотрел на лицо Линь Чи, появилось такое явное подозрение.
Мальчик на фотографии выглядел самым обычным, даже слишком тихим и неприметным, сидя на ступеньках детской площадки в простой школьной форме. Его волосы были растрепаны, потому что он не ухаживал за ними должным образом, а челка была слишком длинной, почти закрывая глаза и брови.
Было видно, что он высокий, но слишком худой, похожий на лист бумаги, который в любой момент может легко улететь.
"Это ты?"
Ли Тиньяну все еще было трудно в это поверить.
Мальчик на фотографии выглядел очень заурядно, даже слишком тихо, и его легко было не заметить среди одноклассников...
Он внимательно определил, что по контурам лица, губам и носу он увидел небольшую тень Линь Чи.
"Это действительно я. Просто тогда я еще не вырос, я был слишком худым и не знал, как позаботиться о себе".
Линь Чи приподнял бровь, испытывая странную гордость. Он сказал Ли Тиньян: "Ты знаешь, как трудно мне было превратиться из того, что на фотографии, в того, кем я являюсь сейчас?"
Ли Тиньян ничего не сказал.
Он продолжал смотреть на фотографию, заметив на запястье Линь Чи синяк, который выглядел не совсем обычно.
Он раздумывал, стоит ли ему спросить, когда услышал спокойный голос Линь Чи.
"Когда я был ребенком, моя семья была очень бедной, почти как в благотворительной программе. Мой так называемый отец был игроком. Когда я учился в начальной школе, с ним все было в порядке, но когда я перешел в среднюю, его пристрастие к азартным играм усилилось. Он даже начал употреблять наркотики. Все ценное, что было в нашем доме, он продал. В конце концов, остались только четыре стены и несколько простых постельных принадлежностей."
"Моя мама была трудолюбивой, но консервативной женщиной. Несмотря на то, что наша жизнь была такой несчастной, она отказалась разводиться с моим отцом. Она боролась с трудностями и сумела вырастить меня, спотыкаясь на этом пути. Ей часто приходилось возвращать карточные долги моего отца. Так что тогда моим желанием было просто побыстрее вырасти и забрать маму с собой".
Когда Линь Чи рассказывал о своей матери, улыбка на мгновение исчезла с его губ. Но он быстро восстановил свое беззаботное поведение и спросил Ли Тиньян: "Теперь ты понимаешь, почему я так доволен своей жизнью сейчас, верно? По сравнению с моим прошлым, это как день и ночь".
Он взял телефон из рук Ли Тиньян и поднялся с кровати.
Он взял с прикроватной тумбочки бутылку лимонной воды и сделал глоток, затем вытащил из пачки сигарету.
Он спросил Ли Тиньян: "Не возражаешь, если я сейчас закурю?"
Ли Тиньян покачал головой.
Линь Чи щелкнул зажигалкой. Оранжевая искра вспыхнула перед ним, отразившись в его спокойных глазах.
Он сказал: "Возможно, ты задаешься вопросом, мечтал ли я когда-нибудь добиться успеха, появиться на больших экранах. Конечно, даже такой заурядный человек, как я, мечтал бы об этом. Я был бы рад, если бы на меня посыпались цветы и аплодисменты. Но это слишком сложно, иногда требует жертв, на которые я больше не готов идти после более чем десяти лет трудностей. Так что сейчас я просто стремлюсь сделать себя счастливым в пределах своих возможностей. Я хочу заниматься любимым делом, делать фотографии, которые мне нравятся, заводить друзей, которыми я дорожу, и, конечно, спать с кем захочу".
Говоря это, он с улыбкой взглянул на Ли Тиньян.
Держа сигарету тонкими пальцами, он спокойно продолжил: "Так что не надо меня жалеть. То, что у меня есть сейчас, уже является лучшим выбором для меня".
Он уехал из этого маленького провинциального городка, сам взял отпуск в школе и в восемнадцать лет начал работать в шумном городе. В тот момент, стоя на улице, он и представить себе не мог, что достигнет того, чего достиг сегодня.
Ли Тиньян долго молчал, глядя на Линь Чи. Линь Чи лениво прислонился к изголовью кровати, курил, верхняя часть его тела была обнажена, губы алые, глаза яркие, такие красивые, как будто в них упали звезды.
Он сидел там беззаботно, напоминая любимое произведение искусства, каждая линия которого излучала совершенство, резко контрастируя с семнадцатилетним юношей на фотографии.
Ли Тиньян подумал о том, сколько усилий, должно быть, приложил Линь Чи, чтобы достичь того, чего он достиг сегодня.
Увидев выражение лица Ли Тиньян, Линь Чи усмехнулся. Он приподнял колено и слегка подтолкнул Ли Тиньяна, беспечно спросив: "Что случилось? Жалеешь меня?"
Ли Тиньян покачал головой.
"Нет."
Он определенно не был настолько глуп или тщеславен, чтобы жалеть Линь Чи, который упорно трудился, чтобы достичь того, чего он достиг сегодня. Как он мог нуждаться в жалости?
Он был просто... несколько удивлен.
Он всегда полагал, что человек, сидящий рядом с ним, вырос в теплой семье.
Но он был совершенно неправ.
Ли Тиньян протянул руку и взял сигарету из пачки Линь Чи, но зажигалкой пользоваться не стал. Он поднес ее к губам и слегка наклонил голову.
Кончики их сигарет соприкоснулись, и оранжевое пламя зажгло и сигарету Ли Тиньяна.
В комнате воцарилась тишина.
Ли Тиньян и Линь Чи уставились друг на друга, вглядываясь в лицо, похожее на произведение искусства, в эти ярко сияющие глаза, похожие на сапфиры, оправленные в корону.
Он спросил Линь Чи: "Итак, ты в конце концов забрал свою мать?"
Он смутно знал ответ, но не был уверен. Это противоречило друг другу.
Как порядочный джентльмен, он не должен вмешиваться в чужую личную жизнь.
Но он не мог не захотеть узнать побольше о прошлом Линь Чи.
Человек, сидевший рядом с ним, тот, кто болтал с ним в баре, ел с ним пончики в постели и утешал его на свадьбе Сюй Му.
Он должен был признать, что ему было любопытно узнать о Линь Чи, даже захотелось полюбопытствовать.
Линь Чи моргнул.
Он затянулся сигаретой, его ресницы слегка опустились, а губы все еще изгибались в улыбке, которая, казалось, ничем не нарушалась.
Но в его глазах не было улыбки, а безымянный палец и мизинец слегка скривились, словно обожженные.
"Нет, - тихо пробормотал он. - Когда мне было семнадцать, она умерла, измученная годами тяжелой работы."
Много позже Ли Тиньян вспомнил выражение лица Линь Чи, когда он произнес эти слова.
Это был первый раз, когда он увидел одиночество и усталость на лице Линь Чи.
Линь Чи сидел на краю кровати, его голос звучал легко, а лицо казалось беззаботным, но на мгновение он, казалось, снова превратился в того беспомощного семнадцатилетнего юношу.
Но это был лишь мимолетный взгляд. Вскоре к Линь Чи вернулось самообладание.
Как будто и не было того колебания, которое он испытывал несколько мгновений назад, он снова поднес сигарету к губам и улыбнулся Ли Тиньян. "Ну что, удивлен? Не ожидал, что у меня будут такие трудные времена, не так ли?"
Ли Тиньян просто покачал головой.
Он протянул руку и коснулся лба Линь Чи, сказав: "Нет, я просто чувствую, что когда мне было восемнадцать или девятнадцать, я и близко не был таким сильным, как ты".
В то время он все еще находился в состоянии растерянности, у него были очень плохие отношения с семьей, но он не мог взбунтоваться. Он провел лето за границей, занимаясь дайвингом, скалолазанием, походами в горы, заключая пари с людьми, делая все, чтобы убежать от самого себя. Часто по ночам он даже полагался на алкоголь, чтобы заснуть.
На самом деле, по сравнению с Линь Чи, он был в гораздо худшем положении.
Линь Чи выдохнул клуб дыма, не принимая всерьез слова Ли Тиньяна.
Такие люди, как он и Ли Тиньян, оба вундеркинды, никогда не шли по одному пути, так что с чем тут было сравнивать?
Но, возможно, из-за того, что приближался выпускной, он стал немного сентиментальным. Когда он стоял сегодня на сцене под аплодисменты, на секунду он подумал о себе в прошлом. Казалось, что в зале было унылое, беспомощное, потерянное "я". Он никогда бы не подумал, что в будущем сам будет стоять на сцене.
Так что он редко открывался кому-то подобным образом в столь поздний час.
Но как только разговор закончился, все было кончено.
Он всегда был беззаботен, у него не было такого количества тревожных мыслей. Он затушил сигарету в пепельнице и сказал Ли Тиньян: "Я собираюсь принять душ".
Но когда он переодевался в чистую одежду, повернувшись спиной к Ли Тиньяню, то сказал: "Забудь, что я только что сказал. Мне просто захотелось поговорить с кем-нибудь сегодня вечером. Не принимай это близко к сердцу. Просто забудь об этом".
Ли Тиньян приподнял бровь, почувствовав отстраненность в словах Линь Чи.
Мимолетная открытость, проявившаяся минуту назад, была искренней, но теперь Линь Чи проводил четкие границы.
Он посмотрел на сигарету, все еще тлеющую в его руке, и тихо сказал: "Хорошо".
Но в ту ночь Ли Тиньян долго не мог заснуть. В лунном свете Линь Чи спал как младенец, его ресницы были отчетливо видны, отбрасывая небольшую тень на лицо.
Он протянул руку и нежно коснулся губ Линь Чи.
Он подумал, что семнадцатилетний Линь Чи больше всего похож на него сейчас, именно этими губами, детскими, пухлыми, сексуальными, которые легко краснеют, как будто вот-вот начнут кровоточить при поцелуе.