19
Звук влажных поцелуев особенно резал слух.
Язык Ёндже скользил во рту, вызывая нестерпимую щекотку, от которой спина Хивона невольно прогнулась.
Но сильные руки не позволяли ему вырваться. Пальцы впились в шею и талию, сжимая так, будто хотели раздавить, и из уст Хивона вырвался стон — «а-ах».
Поцелуй становился все глубже. В тридцать один год сложно назвать себя неопытным, но язык Ёндже был самым искусным за всю его жизнь. Казалось, этот человек действительно умел всё.
Кончик языка скользнул к самому горлу, затем медленно отступил, пройдясь по неровному нёбу, — от чего Хивон невольно застонал. Он на мгновение открыл глаза, пытаясь стряхнуть мурашки, но, встретившись взглядом с горящими зрачками перед собой, оцепенел от нового, ещё более сильного озноба.
Оказывается, Ёндже всё это время смотрел на него, не отрываясь. Потрясённый, Хивон судорожно сжал пальцы на его одежде.
В глазах зверя, опьянённого похотью и полных кипящего жара, отчетливо отражалось его лицо — уже почти сдавшееся.
— Вице-президент... м-м-м...
Он попытался оттолкнуть грудь Ёндже, но тот лишь плотнее прижался губами, поглощая каждый намёк на сопротивление. Рука пробралась под пиджак, скользя по коже через тонкую рубашку, и вот пиджак уже с лёгким звуком соскользнул с плеч.
— Хх... а-а...
Стоило снять один слой одежды, как по телу пробежал холодок. В комнате было так тепло, а он дрожал — странное дело.
Хивон сьёжился, будто от озноба, но Ёндже прижался к нему всем своим горячим телом. Мало того, что схватил его за волосы, запрокинув голову назад — он ещё и прижимался носом к шее, за ушами, оставляя влажные следы. По-звериному грубо. То, что обычный Квон Ёндже никогда бы не позволил себе.
Каждое его движение словно метило территорию в поисках феромонов. Хоть он и отвергал омега-запахи, его альфа-инстинкты брали верх.
Но что он вообще может учуять? Даже если будет нюхать и облизывать — от меня пахнет только потом.
Но Ёндже, казалось, это не волновало. Он жадно втягивал воздух, впиваясь в кожу, и в его движениях было что-то отчаянное. Хивон, глядя на это, сдался и просто затаил дыхание.
Смогу ли я справиться с альфой в состоянии гона?
Никто не мог сказать, как долго Ёндже продержится в сознании. Если всё ограничится поцелуями — ещё ладно. Но если он окончательно сорвётся...
Толстый язык лениво провёл по его губам. Ёндже, видимо, заметил, что Хивон отвлёкся, и слегка прикусил его нижнюю губу.
— А-ах...
В приоткрытый от стона рот тут же втиснулся горячий, влажный язык. Поцелуй стал глубже, резче, и все мысли Хивона испарились. Он не мог выдержать взгляд Ёндже — и просто закрыл глаза.
Дыхание сбивалось, голова кружилась. Он не мог прийти в себя... Даже если бы он сам вел эту игру, ему было бы нелегко, а сейчас он просто плыл по течению. Обычно острый ум в самый ответственный момент подводил.
С ума сойти...
Вырваться сейчас — или отдаться моменту? Хивон замер на этой грани, но тут что-то твёрдое и горячее упёрлось ему в низ живота.
— ...Хм!
Из его горла вырвался почти испуганный звук. Сквозь расстёгнутый халат он увидел «младшего» Ёндже, который упёрся в его живот, будто требуя внимания.
Он попытался прикрыться халатом, но это не помогало. Эта штука и так уже всё показала. Иногда казалось, что у неё есть собственный разум.
Нечаянно задев его рукой, Хивон почувствовал, как член дёрнулся в ответ, словно радуясь прикосновению, и на кончике выступила капля смазки.
Ёндже тяжело вздохнул — ему тоже было нелегко. Морщины на лбу не разглаживались. Он резко открыл глаза, взгляд стал жестче.
— Что ты делаешь? Если трогаешь — так трогай как следует.
— ... Я так не могу.
— Чем он особенный? У тебя, секретарь Ким, ведь есть точно такой же.
«И рядом не стоял». Этот был слишком большим и пугающим.
Честно говоря, цвет и форма были безупречны. Как и сам Квон Ёндже, его «второе я» тоже выглядело впечатляюще.
«Если бы конкурс на лучший член существовал, он бы точно занял первое место...» Но размер был просто неприличным. Даже с учётом его телосложения — это выходило за рамки разумного.
«Бедный партнёр, который должен его принять...» Даже за большие деньги это было слишком жестоко.
Пока Хивон размышлял об этом, Ёндже, видимо, достиг предела. Его лицо исказила гримаса. Он откинулся назад и начал грубо надрачивать себе. Хивон, забыв о приличиях, смотрел заворожённо, как его рука быстро скользила от основания до кончика.
Вскоре сперма брызнула фонтаном. Её было слишком много — она сочилась между пальцев. Резкий, животный запах тут же ударил в нос Хивона.
Он шокированно взглянул вниз — и его лицо исказилось от ужаса. Потому что, несмотря на только что случившийся оргазм, член Ёндже стоял твёрже прежнего, ещё более набухший и злой.
— Э-это... это вообще нормально?! Без перерыва, сразу же?!
— ...Ты вообще представляешь, что такое гон?
Хивон недооценил его состояние. Возможно, потому, что Ёндже всё ещё говорил и выглядел относительно вменяемым.
Но на самом деле он изо всех сил сдерживал свою природу. Член жил своей жизнью, полностью подчиняясь инстинктам, пока голова пыталась сохранить контроль.
Хивон почувствовал опасность и начал медленно отползать, но диван преградил путь.
Ёндже, немного «разрядившись», мгновенно стёр расстояние и снова прижался губами. Его дыхание было тяжёлым, прерывистым — желание не утихало, а только разгоралось.
Хивон, потеряв свои губы, вцепился в волосы Ёндже, словно это был единственный способ удержать взбесившегося зверя. И всё же, мягкие пряди между пальцами напоминали ему — это ещё тот самый Квон Ёндже, которого он знал.
Губы, шея — каждый сантиметр кожи был покусан и облизан. От влажного языка по спине пробегали мурашки, вырывая сдавленные стоны.
Единственное утешение — Ёндже сдерживался. Без успокоительного он бы уже давно прижал его и трахал как животное.
Большая рука грубо надавила на его плоскую грудь. Ёндже сжал её так, будто хотел вырвать кусок мяса.
— М-м-мх...
Соски затвердели — то ли от боли, то ли или удовольствия. В этот момент Ёндже провёл большим пальцем по одному из них, безжалостно сжимая и растягивая.
— А-аут!
Хивон сам испугался своего голоса и резко сжал губы. Взгляд, встретившийся с ним, тут же стал ледяным.
— Может, проявишь немного сотрудничества?
— Я... п-пытаюсь... м-м-м...
Едва он открыл рот, чтобы ответить, как горячий язык снова ворвался внутрь. Пока его сознание захлёстывало от бешеного поцелуя, грудь тоже не оставалась без внимания.
Грубые руки помяли рубашку, галстук беспомощно болтался. Тело, не выдерживая стимуляции, постепенно сползало вниз, и Хивон с трудом удерживал позу, напрягая ягодицы.
— Ху-у... Секретарь Ким, вот он, стоит...
Ёндже низким голосом прошептал это, сжимая пальцами выступающий сосок.
— К-конечно стоит, если вы так... а-ах!
Не дав договорить, Ёндже наклонился и заглотил выпуклость вместе с тканью рубашки. Хлопок промок насквозь, и Хивон снова застонал, каблуками царапая ковёр.
Это было невыносимо — особенно потому, что такое поведение было так несвойственно Ёндже. Контраст заставлял его дрожать.
«Лучше бы я напился до потери пульса». Ёндже был наполовину безумен, тогда как Хивон, оставался в сознании — и это только всё усложняло.
После нескольких минут такого напора рубашка промокла насквозь. Полупрозрачная ткань прилипла к алым, набухшим соскам, создавая картину куда более непристойную, чем полная нагота.
––––––––––––––
Другие переводы Jimin на тг-канале
Корейский дворик новелл