глава 20. потеря
Два дня спустя.
Т/и, Ëна и мама Ëны пили на кухне чай.
- Т/и, а почему вы с нами жить не хотите? - уточнила мама Ëны, - я конечно не родная мать Чонгука, но люблю его не меньше, чем Ëну. Больше народу будет в доме. Вон муж Ëны не жалуется же?!? И тебя обижать не будем.
- так решил Чонгук, - отозвалась Т/и спокойно попивая чай, - а я его приказы чётко выполняю.
- ктоб мог подумать, что мой брат сможет приструнить такую распиздяйку как ты, - смеялась от душы Ëна.
- да ну тебя, вернётся, подыщем дом, - отозвалась та, - большой не хочу, но и не против отдельного дома с Чонгуком.
- нет, ты не подумай, я от души рада, что вы так ужиться смогли вдвоём, - улыбнулась ей Ëна, - ещё б плакать по ночам перестала бы. А то дом они купят? Всё равно же к нам забирать буду, как он снова удет. Смысл в доме то?!?
- повторюсь, приказ Чонгука не обсуждается, - улыбнулась в ответ Т/и.
Все втроём стали громко смеяться. Т/и бросила взгляд на телевизор, где и звук то и не был включён. По телевизору шли местные новости.
- звук включите быстро, - расширив глаза заорала Т/и.
Мама Ëны включила звук на телевизоре.
- как стало известно, два дня назад три корейских военных вертолёта были подбиты на территории Сирии, недалеко от Дамаска. Сообщается что это дело рук местной группировки «Мугавир ас-Саура", - говорил диктор, - десять человек погибло, трое находятся в тяжёлом состоянии в местном госпитале Дамаска. Тела ещё не опознаны. На данный момент ведётся расследование.....
Диктор продолжала что то говорить, но в ушах Т/и был лишь глухой шум. Обесслиненно упав на пол, Т/и громко и протяжно закричала. Слезы с дикой силой полились из её глаз. Ëна в истерике пыталась поднять Т/и с пола, но та не подавала признаков понимания, где она находится. Просто смотря в одну точку на взрыв ревела.
***
На следующий день.
- где я? - спросила Т/и, увидев спящую Ëну возле себя.
- очнулась? - затараторила та, - Т/и ты в больнице.
- почему я здесь, что случилось? - не понимала та.
- Т/и вспомни вчерашний вечер, - осторожно сказала та, - только постарайся сдержать себя в этот раз.
Т/и стала прокручивать в голове вчерашний вечер и осознав случившееся испуганным взглядом посмотрела на Ëну. Та с печатью в глазах смотрела в ответ.
- нет, нет, нет, - закричала та, пытаясь выдернуть капельницу из руки.
- тише, - хватая ту за руки сказала Ëна.
- аааа, пусти меня, - отозвалась Т/и.
- Т/и, отец пытается хоть что то узнать, точных списков с именами ещё нет, - отозвалась та, пытаясь хоть немного успокоить Т/и, - нам сейчас нужно быть сильными и просто ждать.
- пусти сказала, сама пойду к нему на работу, - отозвалась Т/и снова вырываясь.
- и что ты там сделаешь? - отозвалась та не пуская подругу.
- переубиваю нахрен всех, пока ответ не получу, - разьяренно произнесла Т/и.
- папа решает вопрос, а тебе себя в порядок привести надо, ты вчера в обморок упала, - отозвалась Ëна, - прошу подумай о себе сейчас.
- а-а-а-а-а, пусти сказала, - злость т/и не уменьшалась, как и слезы, которые с новой силой полились из глаз.
В палату вбежала медсестра и вколола т/и успокоительное.
***
Три дня спустя т/и выписали домой. Она немного пришла в себя, если это можно было так назвать. Грудь болела, дышать было больно. Есть отказывалась. Но истерики больше не было. Физически т/и была здорова, а с душевной частью врачи ей помочь не могли.
Молча войдя в дом, она прошла в комнату Чонгука. Достав его майку из шкафа, она надела её на себя и упав на кровать снова на взрыв начала реветь. Информации от военных ещё не было, а по телевизору только предположения.
В комнату тихо вошла Ëна. Забравшись к т/и на кровать она обняла ту со спины и тоже начала тихонько плакать. Обессиленные они так и уснули, прижимаясь друг к другу.
***
Ещё неделя спустя.
Т/и услышала посторонние голоса в холе и спустилась вниз.
На пороге увидев военных она сильно испугалась.
- т/и вернись в комнату, живо, - заорала на неё Ëна.
- я его приказы выполняю, не твои, - фыркнула т/и, - что с моим мужем?
Т/и была очень зла и готова всю злость сейчас спустить на военных.
- простите мэм, но капитан Чон Чонгук и сержант Мин Юнги признаны безвести пропавшими. Их тел нет ни среди трупов ни среди выживших, - отозвался офицер, - поиски будут продолжаться. Мы будем держать вас в курсе дела.
- раз у вас нет ничего, пошли вон отсюда, - рявкнула Т/и на них, указывая им рукой на дверь, - пошли вон, сказала.
Те с печатью в глазах посмотрели на неё и попрощавшись со всеми вышли из дома. Как только те покинули дом, Т/и молча вернулась в комнату и с новой силой стала плакать. Ëна даже не пошла к ней, сейчас только Чонгук смог бы утихомирить злость и боль Т/и.
***
Два месяца спустя.
- что они хотят?!? - заорала Т/и, - какие нахрен похороны?!?
Ëна рассказала Т/и, что военные продолжат поиски Чонгука и Юнги, но по военным правилам, раз их до сих пор не обнаружили, значит пришло время признать их умершими.
- не будет этого!!! - ор Т/и никто не нарушал, - пока мне не принесут его тело, я никогда не признаю его умершим, а хоронить пустой гроб не позволю.
-Т/и...., - пыталась хоть что то сказать Ëна, но Т/и не дала ей.
- рот закрой, - рявкнула та, - делайте что хотите, с моей стороны согласия не будет. Нет тела, нет похорон.
Т/и очень злая ушла обратно в комнату и на взрыв стала орать там, пока не сорвала голос.
***
Ещё один месяц спустя.
- ты пойдёшь? - спросила Ëна заходя в комнату Т/и.
- да пошли вы, - спокойно отозвалась та, - если вы уговорили меня подписать эти блядские бумаги, это не значит что я смирилась.
- Т/и, он бы хотел чтоб ты пошла, - печально сказала та.
- пошла куда? Хоронить пустой гроб? - разозлилась Т/и, - его там нет. Меня там тоже не будет.
Ëна молча ушла. Настаивать сейчас она не имела никакого права.
***
После похорон.
Ёна зашла в комнату, где Т/и просто лежала и смотрела в одну точку.
- Т/и, военные письмо передали тебе от Чонгука, - печально сказала та, - как понимаю, он написал его на такой случай для тебя.
- я его читать не буду, - отозвалась та даже не посмотрев на Ëну, - пока есть надежда, что он жив, это письмо я не открою.
- Т/и, ты практически не ешь, но при этом сильно поправилась, - замялась Ëна, - ты беременна?!? Я же права?!?
- да, права, - спокойно отозвалась Т/и.
Ёна залезла к Т/и и обняла её.
- ради ребёнка моего брата, приди в себя, пожалуйста, - сказала та и Т/и почувствовала как слезы Ëны стикают по руке Т/и.
- он жив, - отозвалась та, - или дайте мне его тело. Другого не будет.
- прочти письмо прошу, - сказала Ëна, - думаю ему было, что сказать тебе.
Т/и прикрыв глаза глубоко вздохнула.
- давай сюда эту хрень, - отозвалась та.
Ëна привстала и отдав Т/и письмо подошла к двери.
- я оставлю тебя одну, но если будет совсем плохо позови, - сказала Ëна.
Оставшись одна Т/и долго смотрела на письмо, прежде чем открыть.
"Да хрен с вами", - пронеслось в её голове и она распечатала конверт.
" Привет, моё любимое маленькое бестие. Раз это письмо у тебя, значит всё пошло как я и планировал. Ты согласилась стать моей женой и я сделал тебе ребёнка. Знай, что я очень счастлив этому. Но и наличие этого письма в твоих руках, говорит о том, что не всё так гладко как я хотел. Прости меня. Раз ты его читаешь, значит я либо мертв, либо близок к этому. А раз так, то у тебя скорее всего не просто истерика. Ты зла, очень зла на меня. За это прошу простить меня. Даже представить боюсь насколько тебе сейчас плохо. Но прошу тебя, ради нашего ребёнка отпусти боль и меня. Продолжи жить, ради него. Со временем, не сразу только, найди того кто будет рядом с тобой. Не прошу его любить так же сильно как меня, да и надеюсь, что ты ни кого так больше не полюбишь, но всё же.... Ребёнку нужен отец, раз я не справился с поставленной задачей. Да и ты не должна оставаться одна, так и боль со временем уйдёт. Только прошу не военного больше. Найди такого же слащавого и милого, как муж Ëны. Чтоб он не разбивал твоё сердце, как сделал это я. И не давай приказывать ему, это право только моё. И раз ты моя жена, то значит все военные привилегии достаются тебе. Как жена военного, ты получишь большую выплату и помощь со стороны моих начальников. Купи дом, как мы и хотели. Мне уже эти деньги не нужны, а вам с моим ребёнком, нужно жить в комфорте. Прими мою просьбу не как приказ, а как последнюю волю. Не злись на военных, мой любимый бесенок, они не виноваты. Я сам выбрал такую жизнь. Злись только на меня. Пусть эта злость поможет тебе взять себя в руки и продолжить жизнь. Люблю тебя очень сильно, твой любимый козёл. "