Поцелуй
Терпеливо ожидая, когда Ваня смоет кровь с лица, Камилла сидела возле ванной комнаты на полу, привалившись спиной к стене и разглядывала мрачные тучи в окне напротив. Тяжело вздохнув, массируя переносицу, девушка второй рукой нащупала маленький пакетик в кармане джинс, пальцами перебирая каждую таблетку. Но с скрипом открывшаяся дверь, заставила Ками оставить пакетик в покое и быстро вытащить руку, положив ее на бедро. Нервно постукивая пальцами, Ками вскинула голову, обеспокоенно взглянув на притихшую сестру, то сжимавшую, то разжимавшую край своей рубашке в руке.
Протянув номеру семь бутылку с водой, которую Ваня приняла дрожащими пальцами, так и не посмотрев на Камиллу, застряв где-то глубоко в своих мыслях. Перед глазами продолжала стоять картина из гостиной, которая, Ваня была уверена, еще долго будет сниться ей в кошмарах. Посмотрев на свои трясущиеся руки, осматривая их на наличие не смытой крови, Ваня мотнула головой, заставляя себя прекратить впадать в истерику. Осторожно оперевшись рукой об стену, сползая по ней вниз, номер семь села возле Камиллы, подтягивая к груди коленки. Вода осталась так и не тронутой, поэтому Ваня поставила ее рядом с собой, не желая ни пить, ни есть.
— Как ты? — прошептала Камилла, положив свою ладонь на руку сестры, сжимая ее. Ваня слабо улыбнулась, проводя большим пальцем по руке Камиллы, мотая головой.
— Я чувствую себя ужасно, Ками, — призналась Ваня, громко шмыгая носом и сжимая свободные пальцы в кулак. Не смотря на сестру, боясь заглянуть ей в глаза и расплакаться, номер семь плотно сжала губы. — Пока вы все защищали дом, я просто стояла и смотрела. — положив ладонь на спину Вани, Камилла прижалась к ней, обнимая. — Я такая никчемная. — прошептала она, подтверждая то, что твердил ей отец столько лет.
— Не правда, Ваня. Ты лучше, чем все мы. — с жаром возразила Камилла, целуя ее в лоб и гладя по коротким волосам. — Даже спустя стольких лет, ты все еще переживаешь из-за чьей-то смерти. — продолжила номер восемь, осторожно отнимая руку от спины Вани и доставая помявшуюся пачку сигарет из заднего кармана джинс. — Именно поэтому ты лучше, чем мы. — Ваня молчала, обдумывая слова сестры.
Щелкнула зажигалка, и Ками поднесла к ней сигарету, затягиваясь. Стряхнув пепел на пол, больше не боясь, что отец может заметить, она смотрела в окно, размышляя о прошлом.
— Признаюсь тебе честно: когда мы были детьми, то каждый от части завидовал тебе. — сделав очередную затяжку, также подтягивая колени к груди, Ками подняла глаза вверх. — Ты не была вынуждена убивать людей, проживать кошмар каждый день своей жизни. Тебя не запирали в бассейне, выключая свет. — тяжело сглотнув, быстро заморгав, Камилла почувствовала, как тяжелая голова Вани опустилась ей на плечо. — Ты была обычным ребенком, и мы мечтали быть на твоем месте. — с удивлением посмотрев на сестру, Ваня собиралась что-то ответить на это, безмолвно открыв рот, но их прервал спускавшийся по лестнице Клаус. Спрыгнув с последних ступенек, мотая головой в поисках девушек, Клаус удовлетворенно растянул губы в ухмылке, обнаружил их возле общей ванной комнаты. Немного покачиваясь из стороны в сторону, разливая отцовский вискарь, номер четыре остановился возле Ками, протягивая ей алкоголь.
— Начал веселиться без меня? — обиженно поджав губы, стирая с лица все признаки откровенного разговора и скопившехся слез в уголках глаз, Камилла приняла бутылку. Ваня медленно поднялась на ноги, отворачиваясь и вытирая щеки, делая вид, словно ничего и не было, но Ками знала, что этот момент надолго останется у номера семь приятным воспоминанием, несмотря на пережитое ранее.
— А что мне еще оставалось? — вопросом на вопрос ответил номер четыре, предлагая ладонь сестре, чтобы помочь встать. Закатив глаза, когда Камилла молча поднялась сама, делая большой глоток, он сложил руки в карман брюк. — Лютер опять устроил собрание, а без тебя было тааак скучно, — протянул Клаус, становясь по середине, и закинув сестрам на плечи руки, повел их в направление лестницы. — Давайте быстрее, а то слушать занудства Лютера долго, я не смогу. — Камилла покачала головой, растягивая губы в ухмылке.
— Езжай быстрее, моя лошадка! — сквозь смех кричала Ками, сидя на спине Клауса, и чтобы не упасть, ухватилась за его плечи. Рядом спокойно шла Ваня, с интересом смотря на это представление. В тот момент, они все словно перенесли обратно в детство, в те моменты, когда были беззаботными и по-настоящему семьей. Остановившись на пороге гостиной, дожидаясь, когда Камилла слезет с него, Клаус с искорками в глазах смотрел на ее счастливую улыбку, ощущая, как внизу живота закручивается комок. — Слишком медленно, так что поставлю тебе всего три звезды, — сказала Ками со всей серьезностью в голосе, а затем заливисто засмеялась. Клаус возмущенно развел руками в сторону, плетясь за сестрой и вступая с ней в спор.
— Я не согласен меньше, чем на пять! — круто развернувшись на пятках, Ками показала брату язык, и подмигнув, спиной упала на диван, прикрывая ладошкой глаза и начиная икать.
— Раз все в сборе, то можем продолжить, — недовольно сказал Лютер, скептически смотря на все это шоу, а затем захлопал в ладошки, с наслаждением замечая, как морщится Камилла. — В связи с тем, что нас только что пытались убить... — начал номер один, выступая в роли лидера, отчего Диего закатил глаза.
— Нам не привыкать, — вставила Камилла, даже не обращая внимание на то, как злобно сверкнули глаза Лютера. Выпрямившись, позволяя Клаусу сесть рядом, и принимая коктейль из мартини, девушка с наслаждением начала потягивать холодный напиток.
— Лютер хочет сказать, что нам лучше остаться сегодня всем ночевать в этом доме, — пояснил номер пять, понимая, что придется взять все дела в свои руки. Вставая рядом с Лютером, он со всей серьезностью посмотрел на номер восемь, отчего она непроизвольно выпрямила спину, замечая, что взгляд брата очень похож на взгляд отца, когда тот был очень недоволен. — По отдельности нас легче будет перебить. — объяснил свое решение Пять, складывая руки на груди. В комнате повисло молчание, которое прервал звонкий хохот Камиллы, также поднявшийся на ноги. Замерев, ощущая вокруг себя вибрацию, она нервно сглотнула, понимая, что монстры из кошмаров опять вернулись.
— Очень смешная шутка, Пять, — вытирая подступившие слезы, как ни в чем не бывало сказала Ками заплетающимся языком, всучив бокал Клаусу и засунув руку в карман джинс, вытаскивая маленький пакетик. Она старалась из-за всех сил делать вид, будто все в порядке, подавляя панику, но пальцы то и дело не слушались. Расстегнув кое-как пакет, подцепив ногтями круглую таблеточку, Камилла аккуратно достала ее и положил себе на ладонь.
— В этом доме не будет этой гадости! — с силой вырвав пакетик, заявил Лютер, сжимая его в кулак и размельчая таблетки до порошка. Камилла с непониманием смотрела на номера один, медленно осознавая, что произошло. Раскрыв пакет, Лютер с отвращением высыпал все в раковину, включив воду. Вспышка гнева отразилась на лице Камиллы, заставляя ее подскочить на ноги и заорать:
— Что ты натворил? — ее начинало трясти от ярости, а кулаки так и чесались набить морду Лютеру, поэтому она сделала шаг в его направление. — Это были мои таблетки от кошмаров, придурок! — голос начал дрожать, и она громко сглотнула, пытаясь подавить истерику. Подскочив к сестре, Клаус встряхнул ее с силой за плечи, пытаясь заставить отвести взгляд от Лютера. Номер четыре знал, что если не кошмары, то Ками сама себя загонит в клетку. Ее внутренний голос шептал ей гадости, подвергал сомнению каждое действие и предлагал сделать с собой такие вещи, что иной раз, Клаусу было страшно оставлять ее наедине с собой. Таблетки обычно сдерживали все это, но номер четыре уже несколько дней не видел, чтобы она принимала их.
— Посмотри на меня, Ками! — молил номер четыре, тряся девушку. Голова начала разбаливаться, а повсюду зазвенели незнакомые ей голоса, больше похожие на шипение змей, поэтому Камилла зажала ладонями уши, зажмурила глаза и шептала одними губами, чтобы все это прекратилось. — Все будет хорошо. Все будет хорошо, Ками. — прижав сестру к груди, Клаус стал нежно гладить ее по спине, пока номер восемь не перестала в панике задыхаться, сжимая в кулачки рубашку брата.
— Ками, я не знал, что это лекарство, — извиняюще начал Лютер, неуклюже почесав затылок, протягивая вторую руку к плечу сестры, но Клаус предостерегающе покачал головой. Эллисон ласково взяла Лютера за ладонь, отодвигая его от Камиллы. Прошептав губами, что им лучше уйти, Эллисон повела Лютера в сторону выхода. Номер Пять покачал головой, цокнув языком, а затем ушел в сад, не желая быть свидетелем очередного срыва сестры. На повестке дня было: как им избежать нападение наемников и выжить, а не рецидив Камиллы, которая так и не смогла приучить свои демонов.
— Побудь пока с ней, — отцепляя от себя номер восемь, Клаус с заботой передал ее в руки взволнованого Диего. — А я попытаюсь найти новое лекарство. — кивнув Ване, которая с беспокойством смотрела на Камиллу, не зная, как ей помочь. Клаус потормошил ее за плечо, привлекая внимание, и дождавшись, когда ее взгляд полностью сфокусируется на нем, сказал: — Пойдешь, поможешь мне.
— Шшш, — успокаивающе покачивая девушку в руках, Диего поцеловал ее в макушку. — Все будет хорошо.
— Я не хочу снова погружаться в это, — прошептала Ками, сжимая ладонь Диего. Его рука обвивала ее живот, прижимая девушку к своей груди. — Мне страшно, Диего. — призналась номер восемь, откидывая голову на плечо брата. Таблетки сдерживали то, что появилось после ночи в бассейне, когда она была подростком. То, что видела Ками наяву, то, что слышала или чувствовала, не сравнится с тем, что ждет ее во сне, откуда она не может выбраться.
— Все будет хорошо, — повторил мужчина, но сам ни капли не верил в свои слова, помня, что было в детстве. Вырвавшись из объятий Диего, сказав, что ей нужно проветрить голову, Ками покинула гостиную.
Бродя по дому, Камилла рассматривала портреты, вспоминая те времена, когда еще жила в особняке. Остановившись напротив портрета номера шесть, Ками почти не касаясь, ласково провела пальцами по чертам лица парня. Его большие нарисованные глаза, будто видели ее, и номер восемь почувствовала спокойствие.
— Я так скучаю по тебе, — прошептала девушка, опускаясь на пол. Сев в позу лотоса, она, как в детстве, стала рассказывать все, что происходит, словно Бэн стоит перед ней и внимательно слушает. Ей хотелось верить, что его душа сохранилась в этой картине, и он не оставил ее одну. — Ты столько спасал меня, а я подвела тебя, — опустив голову, Ками дала волю слезам. — Прости меня, — стоящий рядом Бэн присел перед ней, собираясь сказать, что он никогда не злился на нее, но грустно улыбнулся, вспомнив, что дорогой ему человек не может услышать его. Руки тряслись и по привычке тянулись к карману, ощущение таблеток давало ей уверенность, но сейчас Ками казалось, что она стоит голая посреди многолюдной площади. — Знаешь, Клаус так и не нашел лекарство. Наверное, отец выкинул все, когда я сбежала, — шмыгнув носом, вытирая слезы, Камилла снова обратилась к портрету брата. — Диего с Клаусом говорят, что все будет хорошо. И я не попаду в этот кошмар вновь, — облокотившись об перила спиной, она тихо добавила: — Но я не верю им. — закурив очередную сигарету, девушка криво ухмыльнулась. — Видел бы меня сейчас отец, — вытянув ноги, Ками посмотрела на свою руку, где на среднем пальце красовалось серебряное кольцо. Нежно проведя по нему пальцем, она сказала: — Помню, как Диего подарил мне его на тринадцатый день рождение. — сняв подарок, Ками поднесла его к глазам, разглядывая гравировку «LOVE». — Я никому не говорила, — извиняюще посмотрев на портрет, — Но именно с ним у меня был первый секс. На пятнадцатый день рождение, — улыбнувшись воспоминаниям, Ками сделала затяжку. — Помнишь, тогда отцу пришлось уехать, и мы все напились? — призрак Бэна кивнул, садясь рядом с номером восемь.
— Я все это знал, Ками, — сказал номер шесть, жалея, что не может обнять девушку.
— Всего двое суток в этом особняке, а такое чувство, будто никогда и не уходила. — закусив губу, прижимая тлеющий окурок в ладонь, причиняя себе боль, Камилла пыталась отвлечься.
— Что ты делаешь? — заходя, спросила Ваня, решив заглянуть перед сном в комнату Камиллы, чтобы убедиться, что сестре не нужна помощь. Они все согласились с Пятым, что им лучше переночевать в особняке, поэтому Ками сейчас допивала вторую бутылку отцовского виски. — Камилла, ты в порядке? — подойдя к сестре, сидящей на полу, Ваня присела перед ней на корточки.
— Пытаюсь добиться того же эффекта, что и от таблеток, — ответила Ками заплетающимся языком, сонно взглянув на номер семь. — Ведь благодаря нашему брату-остолопу, я вынуждена бояться закрыть глаза. — горько усмехнувшись, делая еще глоток, Камилла мысленно себе пообещала, что если кошмары не добьют ее этой ночью, то она постарается наладить свою жизнь и наконец-то запишется к психотеропевту.
— Я принесу тебе снотворное, — сказала Ваня, напоследок потрепав номер восемь по плечу, а затем направилась на кухню. Но когда она вернулась, Ками уже посапывала, лежа на полу и обнимая свалившуюся подушку.
Тишину нарушали лишь стрелки часов, которые начинали действовать девушке на нервы, пока она бродила по темным коридорам особняка. Сжав пальцы в кулаки, Ками остановилась перед зеркалом, в шоке раскрыв рот. Она снова была десятилетней девочкой в белой пижаме в розовый горошек. В неверии пощупав себя, разглядывая замысловатые косички, которые Грэс заплетала ей перед сном, Камилла ущипнула себя за руку.
— Это не я, — шептала Ками, отступая назад. — Я уже взрослая и это просто сон. — твердила девушка, в спешке уходя от зеркала. Проходя мимо портретов, Ками заметила, что у всех членов семьи выцарапаны глаза, а вместо привычных серьезных лиц, губы изогнуты в оскале. Сглотнув, она опустила голову, замечая какое-то движение на первом этаже.
— Помоги, — шептала взрослая Ваня, со вспоротой грудиной, лежа на полу и замечая в темноте Камиллу. Быстро сбежав по ступенькам к сестре, Ками упала перед ней на колени, пытаясь хоть как-то помочь ей. — Ты не смогла спасти нас, — выдохнула номер семь, закрывая глаза и больше не произнося ни звука. Замерев, Камилла подняла к лицу ладони, на которых была свежая кровь Вани, стекающая и разбивающаяся каплями об пол. Подавив крик, номер восемь подскочила на ноги, в панике отступая назад. Развернувшись, не смотря на бездыханное тело номера семь, Камилла вбежала в гостиную. Замерев, смотря на разорванные тела Пятого и Бэна, ее вырвало кровью. Прикрыв рот рукой, сквозь слезы, она выбежала на улицу, где лежал Диего. Крик наконец-таки вырвался из ее горла, когда она ударилась спиной об стену, не смея отвести взгляд от номера два. Слезы градом текли по щекам, пока тело билось в дрожи, заставляя опуститься на пол. Прижав колени к груди, Камилла спрятала лицо, чувствуя, как дождь смешивается со слезами, смывая кровь.
— Ками, очнись! — судорожно шептал Диего, тряся девушку за плечи. По ее щекам текли слезы, и мужчина не знал, как помочь ей. Резко сев, делая вдох со свистом, прижимая руку в том месте, где бешено билось ее сердце, Камилла не сразу признала Диего, отползая назад, пока не уперлась в изголовье. — Шшш, это я. Все хорошо, — выставив руки вперед, номер два крепко прижал ее к себе, давая номер восемь ощущение защиты и спокойствия, в которых она сейчас нуждалась больше всего.
— Я видела тебя мертвым, — шептала Камилла потрескавшимися и искусанными губами, хватаясь за Диего и прижимаясь к нему. — Пусть это никогда не повторится, Диего! Прошу! — молила она, но щеки оставались сухими. Невидящим взглядом Камилла смотрела куда-то на стенку, видя, как расползаются тени в разные стороны.
— Я живой. Это был всего лишь сон, — гладя девушку по спутавшимся волосам, Диего прижимал ее рукой за талию, закрывая собой обзор на стену. — Всего лишь сон, — прошептал он, сжимая ее ладошку.
Когда Камилла успокоилась, Диего сказал, что ей нужно отдохнуть, и собирался вставать, но номер восемь крепко вцепилась в его водолазку, потянув обратно.
— Не уходи, — попросила Камилла, заставляя номера два упасть обратно на кровать, и целуя Диего в губы, оставляя металлический привкус во рту.