Часть 1
Прислонившись спиной к кожаному дивану, ощущая неприятные прикосновения к открытым участкам тела, девушка потянулась к барному стулу, цепляясь пальцами за ткань толстовки и сдергивая ее вниз. Накинув поверх лишь одного бюстгальтера кофту, девушка сидя на полу, вытянула ноги, чуть приподнимая левое бедро и вытаскивая из кармана джинс маленький прозрачный пакетик с круглыми таблетками. Засунув одну под язык и откинув голову назад, Камилла блаженно прикрыла золотого оттенка с коричневыми крапинками глаза, закидывая руки на сидение. В комнате тихо звучала музыка, постепенно набирающая обороты, и Камилла качала головой в такт, наслаждаясь разливающимся по всему телу теплом, чувству свободы и невесомости. Из стоящего на полу проигрывателя плавно играла скрипка, завлекающая с собой в мир безмятежности, где есть лишь любовь и спокойствие. Камилла растянула губы в легкую улыбку, представляя такой мир, погружаясь в полудрему, но настойчивые удары в дверь заставили ее распахнуть глаза. Проведя ладонями по лицу, пытаясь смахнуть все остатки расслабленности и приятного наваждения, Камилла с рыком вскочила на ноги, когда удары усилились, желая лишь кинуть что-нибудь тяжелое в того, кто потревожил ее. Даже не смотря в глазок, Ками открыла дверь, придерживая ее рукой и облокачиваясь об дверной косяк, с поджатыми губами посмотрела на слегка пошатывающегося брата. На его лице появилась сладкая улыбочка, а в расширенных зрачках частичное осознание того, кто перед ним стоит. Взлохмаченные волосы, щетина, ярко-розовый шарф и шуба на голом торсе — говорили о том, что парень неплохо повеселился за выходные. В руках он держал полупустую бутылку из-под виски, которого отхлебнул, перед тем, как заговорить.
— Почему так долго, сестренка? — с притворным недовольно спросил парень, смотря ей куда-то за макушку. Его спина сразу выпрямилась, когда он обнаружил, что в квартире они одни, и девушка закатила глаза, посильнее раскрывая дверь перед братом. Ввалившись в квартиру, Клаус бесцеремонно бросил своё пальто на диван и с притворным сожалением на лице, взглянул на номер восемь. — Ни за что не угадаешь какие у меня новости! — заплетающимся языком сказал номер четыре, делая очередной глоток алкоголя.
— Какие же? — сев обратно на своё место, возле ног брата, без заинтересованности спросила Камилла, принимая из рук четвёртого бутылку виски, которую он принес не весь откуда. Ками принюхалась к вискарю, не желая отравиться и пролежать несколько дней, как в прошлый раз.
— Наш любимый папочка откинулся, — с тяжелым вздохом, ответил Клаус, театрально смотря куда-то в сторону и смахивая невидимую слезу. Подавившись от такой новости, номер восемь зашлась в приступе кашля, вытирая рукавом капли на подбородке, уже скатывающиеся к шее девушки. Заботливо похлопав сестру по спине, Клаус забрал у неё бутылку, ставя ее на подлокотник дивана.
— Подарочек на день рождение, — хмыкнула девушка, растягивая губы в ухмылке и опираясь рукой об колена Клауса, поднялась с пола. Она направилась в сторону в ванной комнаты, желая бросить испачканную алкоголем кофту в стирку, но резко замерла на месте, что-то обдумывая. Развернувшись, облокачиваясь об спинку дивана локтями, Камилла прошептала на ухо Клаусу, стоя позади него. — Ты понимаешь, что это означает? — подняв бровь, заговорчиски спросила Камилла, смотря на Клауса с плящущими чертиками в глазах.
— Долой тиранию? — с сарказмом спросил Клаус, повернув в ее сторону голову, отчего их губы оказались в критической близости друг от друга. Камилла медленно перевела взгляд с губ брата обратно на его расширенные глаза, отрицательно качая головой.
— Нет, — ответила Ками, закусывая нижнюю губу. — Это значит, что весь его бар достаётся нам! — пояснила девушка, проводя кончиком языка по губе Клауса. Схватив сестру за запястье, потянув на себя, отчего Камилла была вынуждена упасть на него, прижимаясь своей грудью к его. Оседлав Клауса, выпрямляясь, девушка нежно провела ребром ладони по щеке парня, добавляя: — Пока Лютер будет пускать сопли по старику, мы успеем обчистить это прекрасное хранилище алкоголя. — в глазах Клауса появились такие же чертята, смотрящие на нее с озорством, пока его холодные руки забирались ей под кофту. Проводя пальцами по каждому выпирающемуся ребру у него под ладонью.
— Идеальный план, сестренка. — согласился номер четыре, заставляя Камиллу наклониться и прильнул к ее губам.
<tab>Они стояли с Клаусом возле двери в их бывший дом, обдумывая решение: войти ли туда? Плотнее закутавшись в кожаную куртку, когда очередной порыв ветра заставил ее вздрогнуть, Ками взяла Клауса за руку и уверенно открыла входную дверь. Номер четыре покорно пошел за ней следом, по привычке похлопав себя по карманам пальто, проверяя есть ли у него с собой таблетки.
Внутри было тепло, но Камилла все равно поежилась, вспоминая, что вся эта теплота — обман. Со всех сторон на них смотрели их детские портреты, и создавалось ощущение, что на них были написаны не маленькие дети, а без эмоциональные пустышки, вынужденные держать спину прямо и подвергать свою жизнь опасности день изо дня.
С гостиной доносились на повышенных тонах напряженные голоса до боли знакомых людей, которых Камилла не пожелала бы видеть еще пару лет, зная, что именно семья — самая сильная слабость в ее жизни. Но Камилла покрепче сжала ладонь Клауса и, громко стуча каблучками, направилась в гостиную.
Остановившись на пороге, осматривая ту же самую комнату, которую она запомнила перед своим побегом, Камилла переводила взгляд с книжных полок, которых стало чуть больше, пыльной люстры, огромных портретов, множества ваз, на удивленные лица семьи.
— В этом доме ничего не поменялось, — буркнула девушка, смотря на самый большой портрет в доме: портрет Бэна. Клаус сжал ее ладонь в знак поддержки, замечая, как нервно сглотнула сестра, и первый сделал шаг вглубь комнаты. Ками же мысленно дала себе пощечину и, натянув улыбку, направилась в сторону Вани. Широко раскрыв руки для объятий, Камилла заключила в них сестру, которая, как котёнок, прильнула к ней. Поглаживая Ваню по волосам, ощущая всем телом, что сестра чересчур худа и практически сливается с белой стеной, Камилла обняла ее сильнее. От Вани исходило тепла, спокойствия и той детской наивности, которую Камилла растеряла еще подростком. — Что за собрание, семья? — придерживая Ваню за плечи, Камилла повернулась к остальным членам, что никак не надеялись увидеть её и Клауса сегодня. За все пятнадцать лет после побега, Камилла тщательно выстраивала барьер, больше не желая быть раненой людьми, которых любит. И она ни разу не появилась на семейных мероприятиях, лишь бы не вскрывать не зажившую рану. Но как бы Камилла не строила из себя железную леди, ей не удалось скрыть от Диего, что она переживает из-за отца. Да он был тираном, заставлял их работать каждый день по несколько часов, испытывал их на прочность, повредил психику, но номер два знал, что даже у такого человека бывали моменты любви и заботы, которые и заставили Камиллу прийти сегодня в этот день.
— Камилла? — в недоумении спросила Эллисон, наклоняя голову набок, словно думая, что таким образом галлюцинация пропадет. Но Камилла продолжила стоять на месте, впиваясь ногтями в ладонь за спиной. Номер три неожиданно сделала шаг к ней навстречу, закусывая губу, но затем также неожиданно остановилась, складывая руки на груди. Камилла усмехнулась, понимая, что сестра встает в позу обороны и готовится защищаться. — Ты разве не знаешь, что отец умер? — уже холоднее осведомилась Эллисон, волей не волей принимая правила игры номер восемь по выведению из себя людей.
— Знаю, — спокойно ответила девушка, поглаживая плечо Вани, а затем опуская руку и двигаясь в сторону барной стойки, за которой уже стоял Клаус. — Но думала, что вы собрались здесь из-за чего-то более стоящего. — хмыкнула девушка, прекрасно осознавая, что специально нарывается на драку. Но лучше потасовка с Лютером, чем гнетущее молчание, из-за которого в голове появляется рой мысль и хочется лишь забиться в угол. Периферическим зрением Камилла видела, как Лютер сжал кулаки и на его лице заиграли желваки, но этой выходки было недостаточно, чтобы заставить его дернуться в ее сторону. Кивнув в знак приветствия Диего, что внимательно следил за ней с самого появления на пороге, на раз два пробив ее железную броню. Номер восемь знала об этом, ведь еще с детства он умел находить ее истинные чувства за самой прочной маской.
— Сестренка, смотри что я нашёл! — рука Клауса выглянула из-за барной стойки, крепко держа дорогой виски. Он поставил бутылку на стол, снимая пальто и вешая его на спинку стула, оставаясь в латексных брюках и с голым торсом.
— Отлично! — сев на барный стул, кидая рядом свою куртку, продемонстрировав всем свою татуировку в виде дракона на всю спину. Пододвигая к себе стакан, который сразу же был наполнен, Камилла развернулась лицом к семье и, отсалютовав Лютеру, осушила бокал. На стекле остались следы крови от ее ладоней, которые она расцарапала ногтями, но Камилла лишь посильнее обхватила бокал, не желая показывать это Клаусу.
— У нас здесь серьезное собрание, — сдерживая гнев, сказал Космобой. В его взгляде было отчетливо написано «разочарование». После ее побега Лютер пытался найти ее, веря, что они все всё еще семья, вот только Камилла уже давно перестала считать их таковыми. Лютер считал, что именно она виновата в том, что каждый по очереди стал уходить из дома, оставляя его и их прошлое в этом доме один на один. — Я подозреваю, что отца убили. — добавил он, ожидая, что сестра либо проявит всю свою серьезность, либо уйдет.
— Клаус! — окликнула брата Камилла, поворачивая голову в бок и растягивая губы в ухмылке. — Нам срочно нужно найти убийцу отца! — со всей серьезностью сказала Ками, заставляя Эллисон и Лютера неуверенно переглянутся. Диего с интересом наблюдал за ней, не являясь таким наивным, как номер три и один, прекрасно понимая, что Камилла медленно начинает свою игру на нервах Лютера. — Чтобы пожать ему руку. — осушив бокал, замечая, как вздрогнула Ваня, осознавая, что сейчас начнется потасовка, Камилла почувствовала легкий укор, не желая доставлять сестре боль.
— Слушай, Камилла, если ты пришла паясничать, то вали отсюда, — сквозь зубы сказал Лютер, уже еле сдерживая эмоции. «Вспыльчивый мальчик» — подумала Ками, вспоминая, как легко выходил из себя номер один в детстве, и на мгновенье искренне улыбнулась. Эллисон успокаивающе положила ему на плечо свою руку, отчего Камилла расплылась уже в дьявольской улыбке.
— Это и мой дом, Лютер! Поэтому я имею полное право находится здесь, — Диего ухмыльнулся и послал сестре ободряющую улыбку, но продолжил хранить молчание, зная, что Камилла сможет сама за себя постоять. — Лишь тебя одного волнует причина смерти отца. Мы все ненавидели его. — пожав плечами, Камилла пододвинула к Клаусу пустой бокал, намекая, чтобы ей налили. — А если вам с Эллисон нужно уединение, то снимите комнату в мотеле, — добавила с издевкой номер восемь, добивая этим Мальчика —из-космоса.
— А ну повтори! — прорычал номер один, направляясь в сторону сестры. Диего предостерегающе вытащил один из своих ножей, медленно вставая с дивана, Клаус пролепетал что-то про страсти и вернулся к осмотру бара, а Ваня со страхом смотрела на Камиллу, помня, что в детстве за похожие слова номер восемь получила перелом руки.
— Отец был больным ублюдком, а ты продолжаешь слепо верить в его идеалы! Ты даже сейчас не можешь нарушить эти глупые правила и заняться сексом с той, о которой мечтаешь с тринадцати лет! — поставив стакан обратно на барную стойку, Камилла спокойно смотрела на приближающегося Лютера, который явно хотел оторвать ей голову. Махнув рукой, как бы случайно разливая остатки алкоголя на пол, Камилла сжала пальца в кулак. Встав на ноги, облокотившись поясницей об столешницу, девушка покрутила в пальцах трубочку, в любезно предоставленном новом коктейле. Лютер замер перед лужей, которая превратилась в лед, с ненавистью смотря на Камиллу. — Хочешь мне еще что-то сказать, Лютер?
— Прекрати, Камилла, — угрожающее на неё смотря, попросила Эллисон понизив тон, — Никто не рад твоему приходу.
— Очень этому рада, — спокойно ответила девушка и приняв из рук Клауса новую бутылку, двинулась в сторону лестницы, на прощание похлопав Лютера по плечу, размораживая лужу. — Хей, Ваня, не хочешь напиться в столь радостный день? — получив слабый кивок сестры, которая направилась за ней следом, Ками бросила последний взгляд на Диего и скрылась за поворотом.
Ее комната осталась той же: яркие плакаты, заначка травки в секретном отделение шкафа, гора одежды, которую она стащила либо у Диего, либо у Клауса, игрушки и пластинки. Создавалось ощущение будто Камилла и не уходила никуда. Внутри разлилось тепло и спокойствие. Прыгнув на кровать, прижимая к груди плюшевого медведя, Камилла блаженно прикрыла глаза.
Ване срочно потребовалось в магазин и она выскочила из дома, поэтому Камилла воспользовалась одиночеством и свернувшись калачиком, дала волю слезам.
Дверь тихонько открылась, но номер восемь этого не замечала, прикусывая палец, чтобы никто не услышал ее всхлипов. Когда кровь скрипнула и возле нее сел Диего, положив свою ладонь ей на талию, Камилла разревелась сильнее. Повернувшись к нему лицом, заставляя его лечь рядом, она прижалась к груди номера два, пока он гладил ее по волосам.
— Все хорошо, — шептал номер два, прижимая ее ближе и целуя в макушку. — Боль пройдет, — добавил он, качая девушку в руках. Камилла, как за спасательный трос, хваталась за его водолазку, не желая тонуть в тех слезах, которые она копила столько лет.
Через пару минут, когда истерика прошла, Диего удалился из комнаты, позволяя Камилле привести себя в порядок и продолжить дожидаться Ваню.
<tab>Но напиться не удалось. Сильный взрыв на улице заставил подскочить и выбежать всех членов академии. На заднем дворе образовалась большая воронка, которая увеличивалась с каждой секундой в размерах. Номер один вышел вперёд, загораживая всех собой, но его грубо оттолкнул Клаус, кидая в воронку огнетушитель. Оттащив брата обратно, Ками попутно схватила Диего за руку, чтобы тот не начал строить из себя героя.
— Стойте сзади, — скомандовал Лютер. Но через минуту воронка закрылась, а перед ними упал номер Пять. Закрыв руками рот, чтобы не закричать, Ками не могла поверить своим глазам. Проведя ладонями по лицу, потерев кулачками глаза, не обращая внимание на начинающийся дождь, она сделала неуверенный шаг вперёд, проталкиваясь мимо застывшего Лютера, а затем еще и вот Камилла стоит перед человеком, которого столько лет считала мертвым, не решаясь обнять его. Сзади стали подтягиваться остальные, бросая друг на друга вопросительные взгляды.
— Как ты мог уйти? — тихий, хриплый вопрос слетел с ее пересохших губ и Камилла упала на колени, ощущая слабость во всем теле. Ей не верилось, что перед ней стоит Пять. Казалось, что это шутка, галлюцинация, помутнение рассудка, но никак не правда. Пять уверенно сократил между ними расстояние и упав на колени, заключил в объятья.
— Прости, — ответил он так, чтобы слышала лишь девушка. — Прости меня, — повторил он, ощущая, как Камилла утыкается носом ему в плечо, но не плачет. Никто не плачет. Очередной закон отца: «слезы удел слабаков, которые нужно скрывать». Камилла треплет его по волосах, как любила делать в детстве и понимает, что сейчас сорвется. Осторожно отстранив Пятого, она на негнущихся ногах, направляется в дом.
Прижав сестру к себе, Диего поддерживает ее, пока она наваливается на него всем весом, и ведет внутрь, пока хрупкое тело девушки, промокшее до нитки, тихо всхлипывает. Посадив её на диван и замотав в полотенце, заботливо принесенное Пого, Диего поцеловал Камиллу в лоб и сев рядом, принялся слушать рассказ Пятого, пришедшего следом. После речи, вопросов, неверия, Клаус помог Камилле дойти до комнаты и достав таблетку из своих запасов, дождался пока она уснет, направился обратно наверх.
<tab>Выслушав речь Пого и смотря на драку Диего и Лютера, Ками сильнее прижалась к тёплому телу Клауса, стоя с ним под розовым зонтиком и стараясь подавить внутри панику и истерику. Ей не верилось, что Пять наконец-то вернулся домой, что она может обнять его, поговорить с ним. Если Камилле сейчас скажут, что все это лишь плод ее воображения, то это будет последней каплей в море и, она наконец-то разобьется, как фарфоровая куколка. Лишь мягкие объятия Клауса, нервный шепот рядом стоящей Вани, заламывающей себе руки и бесполезные попытки Эллисон остановить Лютера — все это показывало, что возвращение Пятого — не глюки.
— Хватит! Остановитесь! — кричала Ваня, когда статуя Бена полетела на пол и вдребезги разбилась, долетая осколками до ног Камиллы. В голове так и всплывал образ номер шесть, где он говорит, что эта статуя ему никогда не нравилась, и Камилла усмехнулась.
Но самый пик пришёл, когда нож Диего вонзился в руку Лютера. Ваня сдавленно ахнула, а Клаус закатил глаза, Камилла проводила взглядом расстроенного Пого, а потом махнула рукой, сцепляя ноги братьев в ледяную ловушку. Встав между ними, Ками угрожающе посмотрела на них обоих, показывая, что убийство одного из них не за горами.
— Уйди, — скомандовал Космобой, но получил лишь средний палец в ответ. — Отвали, Камилла. — взорвался Лютер, тщетно пытаясь вытащить ноги или хотя бы разбить лед. — Иди лучше нажрись с Клаусом и, наконец, сдохни где-нибудь в подворотне. — Ваня и Клаус открыли рот от таких слов, стоя, как рыбы на суше, пытаясь подобрать ругательства, чтобы высказать все номеру один, но по лицу Лютера было понятно, что он сам осознал, что только что сказал. Попытавшись схватить сестру за руку, номер один извиняющее заговорил: — Я не это хотел сказать, Камилла, — но девушка уже не обращала на него внимания, развернувшись в сторону дома.
— Нет, это. — скривив губы и отступая назад, Ками вернулась в гостиную, громко хлопнув дверью.
<tab>Сидя с Ваней на полу в её детской комнате, Камилла энергично размахивала руками и рассказывала историю о том, как им с Клаусом захотелось пончиков, но все кафе поблизости были закрыты, и им пришлось их украсть.
— У тебя как жизнь? — посмотрев на сестру, спросила Камилла, тряся пустой бутылкой и откидывая её в сторону.
— Все по старому, — номер восемь видела, что Ваня чем-то подавлена, поэтому терпеливо подождала, пока та соберётся с силами и расскажет то, что её терзает. — Ты обижаешься на меня из-за книги? — наконец задала тот мучающий ее, с самого появления Камиллы в гостиной, вопрос.
— Из-за какой книги? — не до конца поняла о чем спрашивает её сестра, Ками с не понимаем посмотрела на Ваню. — Ты про свою книгу, что ли? — вспомнила Камилла. Получив кивок, девушка ответила: — Нет, Ваня, я не обижаюсь. Как бы грубо это не звучало, но я её не читала. Мне вкратце рассказал Клаус про что она. — на лице номера семь появилось облегчение, о чем она непременно сообщила сестре. — Ладно, я пошла еще за выпивкой. — Камилле было неловко, что сестра должна была переживать из-за того, что из-за какой-то книги номер восемь может отказаться от Вани. Поднявшись на ноги, слегка качаясь из стороны в сторону, Ками направилась в сторону гостиной, где оставалось еще пару бутылок. Кое-как добравшись до комнаты, чуть не навернувшись на лестнице, она обнаружила в комнате лишь Диего, что молча распивал отцовский коньяк.
— Они хотят отключить маму, — поведал он, когда девушка зашла за барную стойку. Камилла не сразу поняла смысл его слов, размытым от алкоголя зрением ища выпивку.
— Кто они? — насвистывая какую-то веселую мелодию, Ками вынула еще одну бутылку. Бросив мимолетный взгляд на брата и поняв, что дела плохи, она села напротив него. В его глазах плескался гнев, страх, боль, и Камилла в миг протрезвела, поняв что ей пытается сказать Диего. — Они не могут её отключить: она наша мама! — накрыв его руку своей ладонью, Ками слабо сжала её, показывая свою поддержку, — Я с Клаусом не поддержим идею Лютера. — было не трудно догадаться, что именно номер один пытается докопаться до истинной причины кончины старика, что готов своими же руками отключить женщину, что заботилась о них с самого детства. — Если что, то закидаем Лютера яйцами. — пытаясь хоть как-то развеселить мужчину, сказала Камилла, улыбаясь.
Кинув в знак благодарности, Диего убрал руку и встал с барного стула. Когда номер два скрылся на лестнице, Ками тяжело вздохнула, пару секунд посмотрев на сложенные на барной стойке руки, обдумывая то, что Лютер начинает заходить слишком долго, и схватив бутылку, отправилась обратно в комнату.