"3".
Глава 3 — Тени на стекле
Окно было распахнуто настежь, и ночной воздух прохладной волной пробегал по шторам, лаская лицо девочки, сидящей на подоконнике. Шестнадцатилетняя Шерри обнимала колени, щекой прижимаясь к стеклу. Внизу гудел город — огни фар, отголоски разговоров, ночная жизнь, от которой она была отделена стенами, как и от собственной сестры.
В её руках лежал потёртый блокнот. Обложка была исписана каракулями и штрихами, уголок мятый, будто его носили повсюду. Страницы были испещрены карандашными портретами — один за другим, снова и снова. Одно лицо. Лицо Моны.
— Ни одной весточки... — прошептала Шерри, не отрывая взгляда от ночного горизонта. — Я надеюсь, ты ещё жива, старшая сестрица...
Она замерла, прижимая к себе блокнот.
— …но что, если ты забыла меня?
Голос её надломился. Пальцы дрожали. Она закрыла глаза и сжала запястьями лицо, пытаясь остановить слёзы, но из груди вырвались хриплые всхлипы. Несколько капель упали на край листа — как будто даже рисунок мог чувствовать её боль.
В этот момент дверь тихо отворилась.
— Мисс Шерри? — раздался мягкий голос.
В комнату вошла мисс Льютен — высокая женщина с прямой спиной и каштановыми волосами, собранными в низкий аккуратный пучок. На ней была длинная вязаная кофта, запах которой впитывал в себя уют этого дома. В руках — большая керамическая кружка с какао, от которой исходил сладкий, обволакивающий аромат.
Она подошла ближе, остановившись у окна. Голос её был тёплым, почти материнским, но с оттенком строгости, как у тех, кто слишком много лет заботился о чужих детях.
— Спускайтесь с подоконника, мисс Шерри, — тихо сказала она. — Простудитесь.
Шерри не двигалась. Мисс Льютен поставила кружку на край стола и, не навязываясь, присела на ближайший стул.
— Я уверена… — сказала она после короткой паузы. — …мисс Мона ни разу не забывала про вас.
— Тогда почему она не пишет? — голос Шерри сорвался, и она, наконец, взглянула на няню. Глаза покрасневшие, щёки влажные. — Почему так больно, когда я думаю о ней?
Мисс Льютен посмотрела на неё с сочувствием, в котором было больше силы, чем слов.
— Потому что вы любите её. А любовь умеет ждать дольше, чем кажется возможным. Даже когда молчит.
Шерри медленно соскользнула с подоконника, всё ещё прижимая к груди блокнот.
— А если она вернётся, но станет чужой? Если я её больше не узнаю?..
— Тогда вы познакомитесь заново, — сказала Льютен, подавая ей кружку. — И я уверена, в ней всё ещё будет что-то очень знакомое — такое, что невозможно стереть ни годами, ни расстоянием.
Шерри молча кивнула и сделала первый глоток какао. Сладкое, горячее, немного обжигающее — как память.