О чем новорят небеса?
Прошло время. Джейн и Даниэль почти не разговаривали, каждый словно пытался отгородиться от того, что уже поселилось внутри. Она давно поняла — влюблена. Он же впервые чувствовал что-то новое и непривычное.
— Ты сам знаешь, я никогда не влюблялся, — сказал однажды Дэн своему другу Дилану. Они сидели после школы на баскетбольной площадке. — Всегда играл в эти женские штучки. А она... Она не похожа ни на кого. Она будто луна среди синего ночного неба. И кажется, я испытываю симпатию. Не влюблен ещё, но... что-то есть.
Дилан засмеялся, хлопнув его по плечу:
— Вот так и начинается, брат. Сначала «не влюблен», а потом ты уже бегаешь за ней как щенок.
Дэн скривился, отмахнулся, но внутри дрогнуло.
И с этого момента их обоих начали преследовать недопонимания. Никто не решался открыто показать чувства. Каждый раз, когда они встречались, начинались смешные перепалки — словно два ребёнка, спорящие из-за игрушки. Но стоило Джейн оступиться, как Дэн будто из воздуха оказывался рядом, ловил её и удерживал.
Однажды учитель вызвал двух учеников для исправления оценок. Ими оказались Джейн и Дэн. Учитель оставил их в классе с заданиями и ушёл. Дэн оказался доволен. Он начал рассказывать ей истории из детства, жестикулировал, улыбался, но, заметив молчание, обернулся и застыл — Джейн спала прямо за партой.
Он долго смотрел на её лицо, пытаясь запомнить каждую деталь. В такие минуты он был особенно честен сам с собой. Но стоило Джейн открыть глаза и заметить его взгляд, Дэн тут же ухмыльнулся и сказал:
— У тебя слюна.
Она вспыхнула, резко встала, смутившись. А он внутри только сильнее почувствовал к ней тягу.
С того момента каждый их взгляд в коридоре был наполнен скрытым напряжением. Но однажды Джейн заметил другой. Её старый друг Ник приехал попрощаться перед переездом. Они смеялись, обнимались, он по-дружески поцеловал её в лоб. Для Дэна это выглядело как сцена влюблённых. Внутри всё закипело.
Прошло несколько дней, и, заметив Джейн в коридоре, он не выдержал: при всех обнял Лию. Он видел, как Джейн всё заметила, и сам же пытался её вывести на ревность. Она почувствовала боль. После этого они начали игнорировать друг друга, будто отталкивали себя, потому что иначе становилось слишком больно.
Прошли недели. На перемене Дэн издалека наблюдал за ней. К Джейн подошёл парень, чтобы спросить про правильный кабинет. Казалось бы, ничего особенного. Но через несколько минут, уже на уроке, Дэн ворвался и ударил этого парня.
— Ты с ума сошёл?! — крикнула Джейн, вставая между ними. — Что с тобой не так?!
Он смотрел на неё, тяжело дыша, и вдруг громко сказал:
— Я устал, что ты не видишь моих чувств!
Класс замер. Но Джейн резко отвесила ему пощёчину и выбежала из кабинета.
Он бросился за ней. Догнал уже на улице, схватил за руку.
— Джейн, стой! — в его голосе было отчаяние. — Всё, что я делал... это было только ради того, чтобы ты посмотрела на меня. Я сходил с ума от ревности!
— Я... я думала, ты просто играешь, — её голос дрогнул, по щекам побежали слёзы. — Ты всегда играешь. А я... я устала.
Дэн шагнул ближе, обнял её крепко, будто боялся потерять.
— Нет. Не играю. Я люблю тебя, Джейн.
В этот момент небо прорезали первые капли дождя. Он становился всё сильнее, промокали волосы, одежда, но они стояли, прижавшись друг к другу, и больше не было смысла скрывать то, что рвалось наружу всё это время.
Она отвергла его.
Слёзы на щеках смешались с дождём, но Джейн всё равно оттолкнула его руки. В её голове звучал голос Луизы — наивной девчонки, которая когда-то тоже верила каждому слову Дэна. Той, которой он обещал «вечно» и «навсегда», а потом просто исчез, оставив в сломленном сердце зияющую пустоту.
"Он всегда играет. Всегда." — шептала Джейн самой себе, уходя в темноту.
С тех пор они не общались. Прошёл месяц — долгий, мучительный месяц.
Они словно два гордых солдата на разных фронтах: каждый держался за своё молчание, но внутри оба сгорали.
Она вспоминала, как он тянул её к себе в классе и шутил нахально.
Он — как её глаза сверкали, когда она злилась, и как тепло звучал её смех, даже когда он сам раздражал её до предела.
Но ни один из них не решился переступить через себя и сделать первый шаг.
И вдруг всё изменилось.
— Джейн, — мягко сказала мама, Мэдисон, когда они собирали чемоданы, — мы едем отдыхать. Давно пора. Ты устала, и нам нужно сменить обстановку.
Джейн не спорила. Она действительно устала. Сердце казалось пустым. Но она даже представить не могла, с кем её сведёт судьба на этом отдыхе.
Они летели вместе: мама, отец Коул и Джейн.
А в зале ожидания она замерла.
Там стояли они. Семейные друзья, которых Джейн не видела годы.
Фамилия, которую теперь знала наизусть, будто из книги судьбы.
Дэлайны.
И среди них — он.
Даниэль.
Их взгляды встретились, и будто всё вокруг остановилось. Он был в ступоре не меньше её. Ни слова. Ни улыбки. Только напряжённая тишина.
Во время ужина Джейн почти не притронулась к еде. Слова родителей и смех семейных друзей летали мимо ушей. Она лишь краем глаза видела, как он сидит напротив, как он смотрит в тарелку, будто там ответы.
— Я устала, — наконец сказала она, отодвигая стул. — Пойду к себе.
Все кивнули. Никто не заметил её дрожащих рук.
Через несколько минут к её двери подошёл он.
Не постучал. Просто поймал её в коридоре, схватив за локоть и резко прижав к себе.
— Я играл всю жизнь, — его голос был хриплым, тяжёлым. — Но ты... ты играешь со мной.
Он потянулся, будто хотел поцеловать её.
И в этот миг Джейн сделала то, чего не ожидала сама от себя.
Она обняла его. Сильно. Почти судорожно.
Не поцелуй — обнимание. Как будто этим она пыталась удержать его от всего мира, от его игр, от его вечного бегства.
И с того вечера всё изменилось.
Они начали проводить время вместе. Их родители ничего не подозревали и даже пытались их свести, но от этого обоим было только смешнее.
Когда четверо взрослых уходили парами прогуляться, Джейн и Дэн оставались вдвоём. Разговаривали. Делились воспоминаниями.
Он показал ей себя таким, каким не видел никто: серьёзным, иногда растерянным, настоящим.
Однажды он подарил ей кулон в форме звезды — в честь её фамилии, Старлин. Внутри была крошечная фотография, спрятанная так, что только она могла её открыть.
Джейн почувствовала: это был не тот же Дэн, который играл с чужими сердцами. Это был кто-то другой.
Но на следующий день всё рухнуло.
За ужином отец Дэлайнов, Гарри, неожиданно сказал:
— Через полгода Дэн отправляется в армию.
Слова повисли, как нож.
Улыбки родителей не замечали, как изменилось лицо их сына.
Он не хотел, чтобы это прозвучало так. Не хотел, чтобы она узнала именно так.
Джейн побледнела.
— Мне... плохо, — прошептала она и поднялась.
Он тут же пошёл за ней.
— Джейн, подожди!
В коридоре она обернулась, её глаза горели злостью и болью.
— Когда ты собирался мне сказать, Даниэль? Это твой очередной секрет? Очередная игра?
— Я... — он тяжело выдохнул. — Я думал, расскажу медленно. Чтобы ты привыкла. Это ведь гражданская обязанность, Джейн. Я не хотел лгать.
— Не хотел? — её голос дрогнул. — Два года тебя не будет рядом. Два года! Как я должна реагировать?
— Прости... — он шагнул ближе. — Давай проведём эти полгода вместе. Без ссор. Только мы.
Она молчала, сжимая кулаки.
Он протянул руку, но она не взяла её.
И всё же, спустя мгновение, она кивнула. Едва заметно.
Но внутри пульсировала мысль: «Я доверяю ему в последний раз. Если он снова сломает меня — всё кончено.»
А за дверью ресторана, в полутьме, кто-то видел их спор.
И эта тень, тихо ухмыльнувшись, уже готовила свою игру.