Лови меня, если я упаду
«Любовь — это когда кто-то может разрушить твои мечты, а ты всё равно не можешь разлюбить его, потому что он — твоя самая большая мечта» — Антуан де Сент-Экзюпери
— Лизонька, прошу, останься… Пожалуйста, мы что-нибудь придумаем! Я что-нибудь придумаю, обещаю… — последнее слово Ада прошептала почти беззвучно, будто боялась, что не сможет выполнить обещанное.
Лиза отвернулась, судорожно сжимая смятый билет на поезд. Работа мечты, шанс вырваться из удушающей рутины этого захолустного городка, возможность доказать себе, что она чего-то стоит. Но почему сейчас все это казалось таким бессмысленным и пустым?
— Ты же знаешь, как долго я об этом мечтала, Ада, — проговорила Лиза дрожащим голосом. — Это мой шанс.
— Шанс? А как же я? Как же мы? Неужели наша любовь ничего не значит? Разве она не важнее какой-то работы? — с накатывающийся истерикой выпалила Ада.
— Тише, огонёк, — Лиза подошла ближе, нежно взяла её за руку и заправила прядь красного каре за ухо. — Значит, конечно, значит. Но… — Лиза запнулась, не в силах подобрать нужные, утешающие слова. — Я не могу… Я не могу это упустить. Я всегда мечтала об этом.
Ада отпустила ее руку, отступила на шаг. В её глазах плескались обида и горькое разочарование. — Значит, я не входила в твои мечты?
В прихожей повисла тягостная тишина, нарушаемая только тихим и монотонным тиканьем часов. Лиза знала, что должна что-то сказать, что-то, что облегчит боль Ады, но все слова казались никчемными и бессмысленными оправданиями.
— Значит всё, – прошептала она обреченно, — но… Я люблю тебя, — Лиза не успела договорить как её предложение оборвал яростный выкрик.
— Да пошла ты, Андрющенко! — Обида и досада мгновенно вспыхнули гневом. Кулаки сжались до побелевших костяшек, а глаза, блестели от предательских слёз.
Ада резко развернулась, сорвала с крючка любимое худи и, не оглядываясь, быстрым шагом направилась к двери, словно бежала от самой себя. Лиза попыталась остановить её, робко протянув руку, но Ада отмахнулась, как от назойливого насекомого.
— Не трогай меня! — выкрикнула она, сорвавшись на отчаянный крик, полный боли и обиды. — Ненавижу! Ненавижу тебя и твою работу! Ненавижу, что ты ставишь ее выше меня!
Дверь с пронзительным грохотом захлопнулась, оставив Лизу в одиночестве, оглушенную болью и растерянностью. Прислонившись к холодной стене, она чувствовала, как предательски подкашиваются ноги. Билет на поезд выпал из ослабевшей руки и медленно опустился на пол.
Слезы хлынули градом, обжигая щеки. Она понимала, что ранила Аду, нанесла ей невыносимую боль. Но разве она сама не страдала? Разве не рвалось ее сердце на части от мучительной необходимости выбирать между любовью и мечтой?
Лиза подняла с пола злополучный билет, разгладила его дрожащими пальцами, словно пытаясь воскресить надежду. Работа мечты… теперь она казалась проклятием, горькой победой, добытой ценой потери самого дорогого человека. Стоила ли она того? Вопрос повис в спертом воздухе, не находя ответа. В глубине души еще теплилась слабая надежда, что это всего лишь кошмарный сон, что Ада вернется и скажет, что это глупая шутка, что они вместе посмеются над этим нелепым недоразумением. Но время шло, а Ада не возвращалась.
***
Ада, захлебываясь слезами, выбежала из подъезда и, словно раненая птица, направилась к крыше – месту, где, как ей казалось, она сможет укрыться от всего мира и остаться наедине со своей болью.
Холодный ветер безжалостно трепал её волосы, вторя буре, бушующей в ее душе. Город внизу казался чужим и далеким, словно декорация к спектаклю чужой жизни. Ада села на край крыши, свесив ноги в пропасть, и посмотрела вниз. Мысли путались, словно клубок спутанных ниток, в голове звучали обрывки слов, осколки ссор. "Наша любовь ничего не значит?" — этот вопрос снова и снова болезненным эхом отдавался в сознании.
Она прижала к себе колени, обхватила их руками, пытаясь унять дрожь, пронизывающую все тело. Слезы продолжали литься, обжигая щеки, словно кислота. Все, что она знала, все, во что верила, в одно мгновение рухнуло, превратившись в прах. Лиза, её Лиза, выбрала мечту, а не её. Ада никогда не думала, что чувство предательства может быть таким всепоглощающим, таким болезненным, что оно способно выжечь дотла все светлое и хорошее.
Дрожащими пальцами она достала из пачки сигарету, чиркнула зажигалкой и жадно затянулась. Дым обволакивал лицо, на мгновение принося обманчивое успокоение. Ада затянулась глубоко, чувствуя, как ядовитый никотин растекается по венам, притупляя острую боль, но не исцеляя её. Она смотрела на мерцающие огни большого города, такие яркие и манящие, но в то же время такие холодные и безразличные.
"Как и Лиза", — с горечью подумала Ада. Такая яркая и талантливая, она стремилась к успеху, но была готова пожертвовать любовью ради своей цели. В памяти всплывали счастливые моменты: первые свидания, робкие прикосновения, искренний смех, наивные и общие планы на будущее. Всё казалось таким настоящим, таким незыблемым.
Сигарета догорела, оставив после себя лишь серый пепел и горький привкус во рту. Ада выбросила окурок за край крыши, наблюдая, как он кувыркаясь летит вниз, исчезая в кромешной тьме. В голове промелькнула безумная мысль: а что, если и она сейчас просто исчезнет? Просто шагнет в эту манящую пустоту, оставив позади всю эту боль, все разочарования, все горькие обиды?
Ветер усилился, словно подталкивая её к краю, искушая сделать роковой шаг. Но Ада не боялась. Страх смерти казался ничтожным по сравнению с той адской болью, что разрывала ее душу на части. Ей хотелось лишь одного – чтобы эта боль прекратилась, чтобы исчезли навсегда воспоминания о счастливых днях с Лизой, о её лучезарной улыбке, о её нежных прикосновениях, чтобы все это просто забылось, как страшный, мучительный сон.
Она закрыла глаза, глубоко вдохнула ледяной воздух и представила себе, как летит вниз, навстречу долгожданному забвению. Но в самый последний момент, перед тем как сделать роковой шаг в пустоту, в её голове, словно вспышка молнии, всплыло лицо Лизы. Лизы, плачущей и умоляющей её остаться. Нет, она не может так поступить. Не с собой, не с Лизой, даже после всего, что произошло. Самоубийство — это не выход, это лишь трусливое бегство от проблем. А она не беглянка, она сильная. Она должна найти в себе силы жить дальше, даже если это будет невероятно тяжело, даже если каждый день будет приносить невыносимую боль.
Стряхнув оцепенение, Ада достала из кармана толстовки маленький флакончик духов и щедро нанесла их за ушами, на запястья, на одежду, на волосы. Эта странная привычка маскировать неприятный запах сигарет появилась из-за Лизы, которая терпеть не могла табачный дым и считала курение ужасно вредным для здоровья. Она постоянно просила Аду бросить эту пагубную привычку. Ада, слишком зависимая от никотина и от Лизы, не смогла отказаться от сигарет, но, чтобы не огорчать любимую, придумала этот небольшой компромисс.
Мазнув маслянистыми духами за ухом и нечаянно задев множество сережек, украшавших ухо, она услышала их звонкий перезвон и невольно улыбнулась самой себе, вспомнив эту странную привычку. В воздухе витал едва уловимый аромат розового перца, корицы и бергамота, словно призрак её присутствия.
Звон сережек, словно хрупкая нить, вырвал её из омута саморазрушения, вернув в жесткую реальность. Тонкий, металлический звук застрял в ушах, как осколок забытого счастья, напоминая о другой жизни, о моментах беззаботного полета. Лиза… воспоминания о ней жгли, как раскаленное клеймо, и одновременно спасали, словно глоток живительной влаги в пустыне. Мучительные, потому что напоминали о зияющей потере, о горьком привкусе предательства. Спасительные, потому что хранили отблески любви, тепло нежных объятий, что-то настоящее, непоколебимое, ценное, как сама жизнь.
Внезапно ветер набрал силу, заставив деревья склониться в низком поклоне. Его порывы становились всё яростнее, они с рёвом проносились по улицам, поднимая в воздух опавшие листья и мелкий мусор. Металлические вывески задрожали, издавая пронзительный звон, а где-то вдалеке с грохотом захлопнулась незапертая дверь.
Небо окончательно потемнело, тяжёлые тучи нависли так низко, что, казалось, вот-вот коснутся крыш домов. Первые капли упали на землю, оставляя тёмные пятна на асфальте. Они быстро превратились в крупные капли, которые с силой ударялись о землю, выбивая маленькие фонтаны грязи.
Ливень хлынул внезапно, будто кто-то опрокинул над городом гигантское ведро воды. Потоки воды стремительно побежали по тротуарам, образуя бурные ручьи.
Ада, обессиленная, сползла с опасного края крыши, прижавшись спиной к шершавой, холодной стене. Дрожь пронзала всё тело, колени подгибались, а сердце колотилось в груди, словно бешеная птица, отчаянно пытающаяся вырваться из тесной клетки.
Вдруг, внизу, в туманном мареве ночных улиц, она различила знакомый силуэт. Лиза. Она стояла, запрокинув голову, и смотрела наверх, на крышу, словно выискивая в темном небе упавшую звезду. В бледном свете уличных фонарей Ада увидела предательский блеск слёз, дрожащих на её щеках, словно осколки стекла на потрескавшемся льду.
Лиза… что она здесь делает? Неужели она поняла, что натворила? Неужели она почувствовала хотя бы отголоски той невыносимой боли, которую причинила Аде?
Не веря самой себе, Ада достала телефон, дрожащими пальцами набрала номер Лизы. Гудки тянулись мучительно долго, словно отсчитывали последние секунды ускользающей надежды.
— Ада? — услышала она задыхающийся голос в трубке. — Ада, где ты? Ради всего святого, скажи мне, что с тобой все в порядке!
Ада молчала, парализованная страхом и виной. Ком в горле сдавил дыхание, не давая вымолвить ни слова.
— Ада, прошу тебя, ответь! — голос Лизы дрогнул и сорвался на отчаянный крик.
— Я… — прошептала Ада, едва разлепив пересохшие губы, сдерживая рвущиеся наружу рыдания, словно плотина в её душе дала трещину. — Я здесь… на крыше.
На другом конце провода повисла тягучая, гнетущая тишина. Ада слышала только прерывистое, сбивчивое дыхание Лизы, полное отчаяния и раскаяния, а Лиза замолчала, словно боялась спугнуть её одним неосторожным словом.
— Я сейчас буду, — наконец прозвучал хриплый, словно надорванный голос Лизы. — Не двигайся, слышишь? Не делай ничего. Просто… просто подожди меня, пожалуйста. Умоляю, дождись.
Холодный бетон принял обессиленное тело Ады; измученная до предела, она закрыла глаза, отключила телефон — последнюю ниточку связи с реальностью — и позволила ему безвольно выскользнуть из рук.. Ветер яростно трепал её волосы, пронизывая ледяным холодом до самых костей. Сердце сковал первобытный страх.
Она ждала. Ждала Лизу, ждала спасения, ждала спасения от самой себя, ждала, когда закончится эта невыносимая, всепоглощающая боль, пожирающая её изнутри. ждала глотка свежего воздуха, чтобы снова почувствовать себя живой. Но время тянулось невыносимо медленно, а Лиза всё не появлялась. В голове роились тревожные, липкие мысли. Может, она не успеет? Может, что-то случилось?
Отчаяние вновь начало подступать, маня к краю, искушая бездной. Но Ада сопротивлялась, цепляясь за ускользающую надежду. Она знала, что должна держаться. Ради Лизы, ради себя самой.
***
Лиза неслась по темной лестнице, перепрыгивая через ступеньки, словно одержимая, задыхаясь от разъедающего страха и липкого отчаяния. Каждая секунда казалась бесконечной, растягиваясь в мучительную вечность. Она проклинала себя за свою эгоистичную, слепую мечту, за то, что поставила её выше любви Ады, выше самой Ады. Она наконец-то поняла, с ужасом осознала, что без Ады её долгожданная мечта ничего не стоит, превращается в прах, что без нее она — лишь пустая оболочка, никто.
Вдруг, внизу, на лестнице, раздались шаги. Тяжёлые, торопливые, отдававшиеся гулким эхом в ночной тишине.
Дверь на крышу распахнулась с треском, и на пороге, словно из ночного кошмара, возникла Лиза. Лицо её было белым, как полотно, измученным, глаза покраснели от слёз. Лиза, замирая от ужаса, выбежала наверх и увидела Аду, сгорбившуюся, сломленную, дрожащую от холода и душевной боли. Она смотрела на неё, как на привидение, не веря своим глазам, боясь, что она вот-вот исчезнет.
— Ада! — выдохнула Лиза и бросилась к ней.
Ада медленно подняла голову, посмотрела на Лизу заплаканными, потухшими глазами, в которых плескалась лишь вселенская тоска.
— Лиза… — едва слышно прошептала она, словно боясь спугнуть хрупкое наваждение.
Лиза упала на колени рядом с Адой, судорожно обхватила её ледяные руки своими, прижала к себе, пытаясь согреть своим теплом, словно боялась, что та растает, как дым.
— Прости меня, Ада, — проговорила Лиза, захлебываясь горькими слезами раскаяния. — Прости меня за всё. Я была такой слепой дурой. Я чуть не потеряла самое дорогое, что у меня есть на этом свете.
Ада молчала, не в силах вымолвить ни слова. Она чувствовала, как дрожит всё тело Лизы, как бешено колотится её сердце. Взгляд оставался пустым и отстраненным, словно она смотрела сквозь Лизу, в какую-то непостижимую даль.
— Я люблю тебя, Ада, — продолжала Лиза, сквозь рыдания, не отпуская её окоченевшие руки. — Я люблю тебя больше, чем любую мечту, больше, чем любую работу, больше, чем всё на свете. Я готова отказаться от всего, абсолютно от всего, я готова на всё ради тебя. Только… только останься со мной, пожалуйста. Умоляю, не оставляй меня…
Слезы хлынули ручьем по щекам Ады, размывая остатки былой надежды. Ада отстранилась, заглянула Лизе в глаза. В их глубине плескались не только боль и отчаяние, но и искреннее раскаяние. И любовь. Любовь, которая ещё тлела, едва заметным огоньком, несмотря на бурю, пронёсшуюся между ними. Но она не верила своим ушам, боялась поверить. Неужели это правда? Неужели Лиза действительно готова пожертвовать своей заветной мечтой ради неё?
— Ты… ты правда это говоришь? — прошептала Ада, осипшим, сорванным голосом, в котором прозвучала робкая надежда.
— Да, Ада, это правда, — ответила Лиза, глядя ей прямо в глаза, полные мольбы. — Я поняла, что без тебя моя жизнь не имеет никакого смысла. Ты — моя жизнь, Ада. Ты — мое все. Я… я не могу без тебя.
Ада обняла Лизу крепко-крепко, уткнувшись заплаканным лицом в её плечо. Она плакала, но это были уже другие слезы – слёзы облегчения, слёзы возрождающейся надежды, слёзы прощения.
— Я тоже тебя люблю, Лиза, — прошептала Ада сквозь слёзы, захлебываясь в переполняющих ее чувствах. — Очень сильно люблю.
Лиза ответила на объятие, прижимая Аду к себе ещё сильнее. Они сидели так, обнявшись, посреди тёмной, продуваемой всеми ветрами крыши, и плакали. Плакали от боли, от страха, от отчаяния. Но вместе с тем, они плакали от облегчения, от надежды, от возродившейся любви.
Лиза отстранилась, внимательно посмотрела Аде в глаза. В её взгляде больше не было той пугающей пустоты и отчаяния, которое она видела раньше. В нём снова зажглась робкая искра жизни, искра любви, готовая разгореться с новой силой.
Ада притянула к себе Лизу и коснулась её губ своими, она коснулась щеки Лизы, проводя большим пальцем по мягкой коже. Поцелуй был горьким, полным боли и отчаяния, но в то же время таким желанным и необходимым. Ада углубила его, вкладывая в него всю свою любовь, всю свою обиду, всё свое страдание.
Вдруг раздался оглушительный раскат грома, словно небеса разверзлись над ними. Вспышка молнии озарила всё вокруг, выхватив их из темноты. И тут же дождь хлынул с новой силой. Холодные, крупные капли обрушились на них, смывая слёзы, смывая боль, смывая прошлое.
Лиза отстранилась, вытерла слёзы с лица Ады.
— Пойдем домой. — тихо сказала Лиза, поднимаясь на ноги и протягивая ей руку.
Ада, не раздумывая, кивнула, доверчиво взяла Лизу за руку. Вместе, рука об руку, они медленно пошли к двери, покидая крышу, покидая то страшное место, где Ада чуть не потеряла не только свою жизнь, но и свою любовь.
Когда они спускались по лестнице, Ада почувствовала, как в её сердце начинает пробиваться росток новой надежды. Надежды на то, что они смогут всё преодолеть, что они смогут снова быть счастливы.
Но она знала, что это будет долгий и трудный путь. Путь, полный боли и разочарований. Но они пройдут его вместе. Потому что их любовь сильнее всего.
Когда они вышли из подъезда, Лиза остановилась, посмотрела на Аду. В её глазах горела решимость.
— Я никуда не поеду, — сказала Лиза твёрдым, уверенным голосом. — Я остаюсь с тобой.
Ада смотрела на Лизу, не веря своим ушам.
— Но… как же твоя мечта? Как же работа?
— Моя мечта — это ты, — ответила Лиза, нежно улыбаясь. — А работа… Никакая работа не стоит того, чтобы потерять тебя. Я всегда смогу найти что-то другое, но тебя я никогда не смогу заменить.
Она взяла Аду за руку, и они пошли вместе под дождём, навстречу новому будущему. Будущему, в котором они будут вместе, несмотря ни на что. Впереди их ждал долгий и трудный путь, усыпанный терниями сомнений и страхов. Им предстояло заново учиться доверять друг другу, заново строить свои разрушенные отношения, возводя их по кирпичику, с любовью и терпением. Но они были вместе, а это значило, что у них был шанс. Шанс на настоящую любовь, шанс на долгожданное счастье, шанс на совместное будущее.
***
Несколько недель спустя Ада сидела на той же самой крыше, свесив ноги в пропасть. Но на этот раз она не чувствовала ни боли, ни отчаяния. Рядом с ней сидела Лиза, обнимая её за плечи.
В руках у Ады была зажжённая сигарета. Она затянулась, выдохнула дым в небо. Лиза поморщилась, но ничего не сказала.
Ада улыбнулась, отвернулась от Лизы, выбросила сигарету за край крыши.
— Не буду больше, — сказала она, глядя на Лизу. — Обещаю.
Лиза улыбнулась в ответ, поцеловала Аду в щеку.
— Я верю тебе, — прошептала она.
Они сидели обнявшись на тёмной крыше, где когда-то любовь балансировала на краю пропасти, словно готовая сорваться в бездну. Но сейчас, любуясь ночным городом, они знали — любовь победила. И Ада знала, что они выдержат всё. И все у них будет хорошо. Потому что они есть друг у друга. Потому что у них есть любовь.
А это — самое главное.
«Любовь — это когда ты выбираешь кого-то снова и снова, даже если он разбивает тебе сердце» — Ф. Скотт Фицджеральд
«Любовь — это не отсутствие ошибок, а способность прощать их» — Лев Толстой
——————————
Мои социальные сети:
F
icbook: @Fikchis
Wattpad: @Fikchis
ТГК: @Fikchis
ТТ: @Fikchis
Instagram: @Fikchis_
Профиль в Литрес: @Fikchis
Жду всех