Враг мой

Эхо шагов гулко разносилось по замку, когда Чонгук стремительно вышагивал в зал совета. Редкие слуги, встречаемые на его пути, бледнели, ахали и прижимались к стенам, словно мимо них проходил призрак. Массивные двери с бронзовыми ручками глухо заскрипели, отворяясь внутрь, совсем не привлекая внимания человека, стоящего у узкого окна. Чонгук смотрел на застывшую фигуру отца, отмечая в нём изменения, произошедшие за какой то месяц. Мужчина словно сдулся, потерялся в пространстве, от горделивой осанки не осталось и следа, плечи словно стекали в руки, безвольно повисшие вдоль тела, некогда чёрные волосы, припорошил снег седины, глаза, ярко смотревшие на мир, утратили свой блеск, напоминая собой два камня, покрытых пылью. Владетельный лорд не обернулся на вошедшего, всё так же безучастно смотря в окно.

— Отец. — тихо позвал Чонгук.

Мужчина медленно повернул голову и посмотрел пустым взглядом на вошедшего, по его лицу пробежала судорога узнавания, он покачнулся и повалился на руки, едва успевшего подскочить сына.

Лекарь требовал осмотреть не только лорда, но и Чонгука, на что юноша лишь отмахивался, сидя на краю постели отца, тот с силой сжимал его руку, ни на секунду не отпуская, словно боялся, что сын раствориться в воздухе.

— Гонец барона принёс весть, что ты погиб и тебя унесло течением. — лорд не сводил слезящихся глаз с Чонгука. — Твои воины прочесали окрестности, заплывали в море, искали твоё тело, Кён Ху был тяжело ранен, защищая тебя.

— Защищая? — Чонгук невесело рассмеялся. — Он пытался убить меня, это я нанёс ему раны. Он предатель, отец! Нужно собирать совет вассалов и вывести эту крысу на чистую воду.

— Сынок, я ведь думал, что потерял тебя! После смерти твоей мамы, я так погрузился в свою тоску, что совсем не замечал тебя, лелея своё горе. — по щекам мужчины потекли слёзы. — Только снова ощутив потерю, я понял, что нет ничего дороже в этой жизни, чем любовь к родному человеку. Получится ли у тебя простить меня?

Чонгук прильнул к отцу, впервые за много лет, ощущая тепло и ласку родительских рук, которые гладили его по спине, тихо шепча мольбы о прощении.

— У нас много времени впереди, отец, много, нужно только разобраться с предателем.

Молодой лорд с крыши башни смотрел как со двора в надвигающуюся ночь, разъезжаются гонцы, сзывать на общий совет рыцарей, юноша стоял, полной грудью вдыхая тёплый воздух, насыщенный ароматами свежевыпеченного хлеба, конского пота и едва уловимой горечью остывающей от солнца земли. В груди кольнуло, когда ветерок взъерошил его волосы, мягко проведя по щеке, словно передавая привет.

Тэхён смотрел на зарождающийся новый день, подставляя лицо западному ветру, который манил обещанием поднять его в небо и отнести домой. Домой. Дракон тосковал по дому, по бескрайнему небу, по свободе полёта, когда каждой мышцей, каждой клеточкой ощущаешь упругие потоки чистой энергии, растворённой вокруг. Вернуться домой, это так просто, расправить крылья и унестись в просыпающуюся розовость неба, забыть обо всём, чтобы потом медленно угасать от потерянной любви. Тэхён обвёл взглядом раскинувшуюся внизу долину, оплавленные вокруг него камни, обугленные стволы деревьев. Природа брала своё, залечивая старую рану, прорастающей молодой порослью и зелёной травой. Отсюда когда-то началась история любви дракона к человеку, здесь она и закончится. Тэхён встал на краю обрыва, раскинув в стороны руки, перебирая в памяти воспоминания о Чонгуке, как драгоценные камушки в шкатулке у скупца, он знал, что с его уходом все его мысли, чувства, жизнь растворятся в памяти ныне живущих и ещё нерождённых драконов, грустной историей несчастливой любви. Он закрыл глаза и шагнул вперёд.

Тёплые руки обхватили его за талию, с силой прижимая к себе, не давая сорваться в пропасть. Тэхён, ещё не веря, не осознавая, осторожно развернулся в их кольце. Чёрные глаза Чонгука смотрели прямо, с каким-то удивлением и испугом.

— Разве дракону не нужны крылья, чтобы летать?

Тэхён прижимался к гибкому телу, сжимая в кулаках кожаную куртку на спине Чонгука, словно хотел врасти в него, раствориться, не в силах поверить, что вот он настоящий стоит рядом с ним, обнимая.

— Как ты нашёл меня? — Тэхён хотел задать множество вопросов, которые вертелись на его языке, но смог выдавить только эту нелепость.

— Ветер сказал. У тебя способность приносить мне боль. — упрекнул Чонгук. — Ненавижу это место.

Тэхён заглянул в потемневшие глаза юноши, ловя в них сердитые проблески.

— Я принёс тебе рубашку. — Чонгук протянул одежду Тэхёну.

Дракон на секунду зарылся в ткань лицом, впитывая запах родного человека, потом смущённо отвернувшись, надел.

— Чонгук, мне так жаль, но он не убивал твою маму, я знаю, я помню… — дракон не успел договорить, когда из кустов на полянку с шумом вывалился истерзанный мальчишка.

Чонгук не успел подхватить мальчика и тот рухнул прямо к их ногам, бесформенной кучкой грязного тряпья. Всё тело его было покрыто синяками и ссадинами, из-за пятен засохшей крови сложно было рассмотреть лицо, некогда пушистые волосы, слиплись, образовав единую корку из грязи и крови.

— Кто это сделал? — Тэхён в ужасе смотрел на ребёнка.

— Нужно отнести его в замок к лекарю. — Чонгук осторожно подхватил застонавшего мальчишку на руки и шагнул к деревьям.

— Чонгук, я отнесу вас, так будет быстрее. — сказал Тэхён, с сожалением снимая вновь обретённую рубашку.

Чонгук всматривался в лицо юного менестреля, прокручивая в голове вопросы, главным из которых являлся, что случилось с мальчишкой, которого он оставил на далёком берегу. Бледные, до синевы, искусанные губы, синяки, порезы и ссадины, говорили о том, что мальчику пришлось нелегко.

— Это же тот мальчик с берега. — выдохнул Тэхён, присаживаясь рядом с Чонгуком, на кровать.

— Тебя нужно приличнее одеть. — пробурчал Чонгук, рассматривая голые бёдра дракона, едва прикрытые рубашкой. Взгляды, которые бросали на их маленькую компанию, пока они шли по замку, до сих пор горели стыдом на щеках молодого лорда. Чонгук попросил слуг принести его вещи и с нетерпением ждал, когда Тэхён сможет одеться. От шальных мыслей вызываемых полуголым парнем, Чонгука отвлёк тихий стон, донёсшийся из вороха подушек, в которых совсем затерялся мальчик.

— Мой лорд. — голос совсем тихий, прошелестел угасая.

— Тише, малыш, тебе нужно отдыхать, чтобы поправиться. — Чонгук поднёс к запекшимся губам отвар лекаря.

— Мой лорд. — настойчиво позвал мальчик, стараясь отпихнуть кружку от лица. — Он идёт, с ним воины, я сбежал, сбежал, Чонгук…

Лихорадочно блестящие глаза закрылись и мальчик заметался на подушках в бреду, Чонгук уступил место лекарям, уводя с собой плачущего Тэхёна.

Солнце нещадно палило, обещая жаркий день, Чонгук стоял на верху сторожевой башни, всматриваясь в горизонт, тот стремительно темнел, словно по земле расползалась туча, неся с собой копья, мечи и стрелы. Всадники, волнами прибоя, накатывали, с неотвратимой неизбежностью, окружая замок, укрывая собой всё вокруг, на полотнищах знамен встал на задние лапы медведь, герб барона Кён Ху.

— Что это? — Тэхён с ужасом смотрел на происходящее.

— Война. — Чонгук сурово поджал губы, холодно смотря вперёд. — Нужно предупредить отца.

Всадники придвинулись под стены замка настолько близко, что можно было отчётливо рассмотреть нагрудные пластины латников, отблёскивающие искрами, наконечники стрел лучников, скалящиеся лица полуголых воинов.

— Невероятно, он привёл с собой варваров. — выдохнул за спиной Чонгука военачальник правого крыла.

Над полями разносились их странные, ни на что не похожие вопли. Вокруг тоже рычали и звенели оружием, все спешно готовились к бою, перекрикиваясь, отдавая и получая приказы.

— Стрелы! — прокричал кто-то, заметив тучу летящих на них жал, несущих смерть.

Небо потемнело, подёрнутое смертоносной пеленой, воздух наполнился вскриками, проклятиями, стонами. Чонгук кричал, заставляя людей прятаться от смертоносных палок, видя как те настигают его людей. Схватив за руку Тэхёна, он сорвался вниз, стремясь как можно скорее вскочить на коня и направиться за ворота замка, на защиту своей земли.

— Жди меня здесь! — Чонгук резко впихнул, сопротивляющегося парня в кладовую и задвинул засов на двери, не слушая его возражений. — Я не смогу сражаться, беспокоясь за тебя.

Перед глазами всё мелькало, кони, искажённые лица врагов, сверкающие клинки, рассекающие воздух, выкрики, топот, стоны и хрипы, всё это сливалось в единый шум, дурманящий голову. Плечо Чонгука нестерпимо ныло, когда он раз за разом поднимал руку с мечом, отражая и нанося удары. Он видел как его воины падали, сражённые, их становилось всё меньше, они сбивались в круг, стараясь защитить спины друг друга. В какой-то момент битва замерла, оставив после себя звенящую тишину, не более десятка человек стояли плотно прижимаясь друг к другу, стараясь собой укрыть Чонгука.

— Не ожидал тебя встретить живым, щенок, думал ты сгинул на реке. — холодный голос сочился ядом.

— Выходи один на один, предатель! — не сдерживаясь, выкрикнул Чонгук.

— Зачем? Я уже победил. — барон Кён Ху вышел из-за спин воинов. — Какая разница кто убьёт тебя? Мне бы доставило удовольствие, прикончить тебя самому, но я не стану рисковать, когда моя цель так близка.

Молодой лорд смотрел на обожжённое лицо мужчины, с трудом сдерживая брезгливость. Чонгук только открыл рот, чтобы выплюнуть всё презрение, которое испытывал, когда услышал ошеломленные вздохи и заметил, как вооруженные люди задрали головы, рассматривая что-то в небе.

Высоко под самыми облаками, соперничая с ними белизной, парил белый дракон, он стремительно спускался вниз, пикируя на смотрящих на него людей. Опускаясь всё ниже и ниже, он красиво изогнул шею и из его пасти полилась огненная струя, опаляя всё вокруг. Первыми дрогнули варвары, с криками и улюлюканьем они сорвались с места, утягивая за собой, струсивших воинов барона Кён Ху. Тот бесполезно метался по полю, срывая голос, стараясь остановить обезумевших от испуга людей.

— Остановитесь, идиоты, дракон не причинит вам вреда! Он просто пугает! — бесновался мужчина, стараясь остановить панику, он, задыхаясь, смотрел как победа утекает из его рук, просачиваясь сквозь пальцы отчаянием.

Чонгук увидел как дракон приземлился недалеко от них, горделиво выгнув шею и посмотрел своими золотыми глазами прямо на него.

— Ты и твоя ящерица! — Кён Ху с ненавистью обернулся к Чонгуку. — Я должен был убить тебя ещё тогда, вместе с матерью!

Чонгук замер, не в силах поверить, правильно ли он расслышал слова.

— Повтори. — юноша медленно приближался к предателю.

— Я должен быть влиятельным лордом, не ты, не твой мягкотелый отец, женившийся на эльфийке, родившей полукровку. Сколько мне времени потребовалось, чтобы втереться к вам в доверие, заключить союз с варварами, отдав им на растерзание свои земли. Долгие годы я ждал, вынашивая свой план, склоняя голову. Шанс выпал, когда вы с матерью пошли смотреть на рождение дракона. — мужчина рассмеялся. — Видеть как ты растёшь и растёт твоя ненависть к ним, было для меня наслаждением, скрашивающим годы ожидания. Глупый маленький Чонгук так верил в то, что его мать убил дракон. Драконы не способны причинить боль живому, потому что они сами чистая энергия жизни. Я убил её и новорождённого дракона, они так уязвимы в детстве, так хрупки, огромный ящер не смог пережить потерю и сжёг себя сам, устроив погребальный костёр, оставив мне на память эту метку.

Лицо мужчины дёргалось и кривилось в безумии.

— Мне нечего терять, мальчишка, тебя я заберу с собой. — предатель замахнулся мечом, покачнулся, окинув всех стекленеющим взглядом и упал навзничь, пронзённый стрелой.

Чонгук не слышал приветственных криков, оставшихся в живых воинов, не замечал приближающиеся войска преданных вассалов, он шёл на золотой отблеск глаз своего дракона.