Глава 9. Игра
Лера только успела запечатать банку скотчем с единорогами, как тяжёлые шаги на веранде заставили нас вздрогнуть.
— Ты ждешь кого-то? — тут же задаю вопрос подруге, но она не успевает ответить.
Дверь с скрипом распахнулась, впустив порыв влажного ветра.
Это он.
Руслан стоит на пороге, чёрная водолазка обтягивает торс как вторая кожа, капли дождя стекают по воротнику кожаной куртки.
За его спиной маячит сосед — тот самый «Клуни» в белом свитере и джинсах с модными порезами, несущий ящик с бутылками.
— Вечеринка без нас? — Руслан бросил мокрый капюшон на вешалку, обнажив шрам над бровью. Его глаза скользнули по моим босым ногам, задержавшись на коротких шортах. — Акимова, ты вообще в курсе, что на улице октябрь?
— А ты — что стучать принято? — я потянула плед ниже, чувствуя, как жар поднимается по шее.
Сосед, представившийся Марком, поставил ящик на стол. Виски, красное вино, банка оливок — как будто собрал всё, что нашёл в баре.
— Мы слышали смех, — он улыбнулся Лере, поправляя очки в золотой оправе. — Решили, что компания будет уместнее.
Лера, словно хамелеон, сменила пижаму с единорогами на шёлковый халат за три секунды. Её голубые глаза сверкали, как у кошки, нашедшей сливки.
— Марк, правда? — она подошла так близко, что ему пришлось отступить к камину. — А я думала, вы женаты.
— Разведён. — Он достал штопор, ловко открывая бутылку каберне. — С тех пор коллекционирую... интересные знакомства.
Руслан тем временем устроился на диване, растянувшись как пантера. Его сапоги с шипами бросили вызов белоснежному кружеву подушек.
— А ты, принцесса, как? — он кивнул на мою кружку с какао. — Травишься тут детскими напитками, пока мир рушится?
— Мир рухнул, как только ты переступил порог. — Я встала, намеренно задевая его коленом. — Лера, у нас закончились печеньки. Пойдём на кухню?
— Ой, смотрите! — Лера внезапно схватила Марка за руку, показывая на потолок. — Там же летучая мышь!
Пока он в замешательстве вглядывался в тени, она подмигнула мне, таща его на второй этаж. — Надо проверить спальни! Мало ли где она спряталась!
Сумасшедшая.
Дверь захлопнулась, оставив нас вдвоём с Русланом. Тишину нарушал только треск поленьев. Он взял мою кружку, отпил, поморщился.
— Сладко. Как твои оправдания.
— Верни. — Я потянулась, но он поднял руку вверх. Пришлось встать на цыпочки, балансируя на краю ковра. — Руслан, я не...
Его свободная рука обхватила талию, прижав к себе. Запах дождя, кожи и чего-то запретного ударил в голову.
— Ты дрожишь, — он провёл большим пальцем по моей пояснице под свитером. Его черные как угольки глаза засияли. — Это от страха? Или предвкушения?
— От брезгливости. — Я упёрлась ладонями в его грудь, но не отошла. — Ты же сам сказал — я рычу, когда боюсь.
Его губы коснулись виска, смещаясь к уху. Зубы слегка сжали мочку.
— А ещё ты краснеешь, когда врешь. — Шёпот обжёг кожу. — И цепенеешь, когда хочется.
Я резко оттолкнулась, опрокинув вазу с искусственными розами. Стекло разбилось с мелодичным звоном.
— Пошёл ты. — Голос дрогнул, выдав больше, чем хотелось. — Ты думаешь, приехал сюда, напустил этого... этого циркача... — я махнула рукой в сторону лестницы, — и я растаю? Как Регина? Как твоя подружка из машины?
Он медленно поднялся, загораживая свет от камина. Тени играли на его скулах, превращая лицо в маску из света и тьмы.
— Ты не они. — Он сделал шаг вперёд, заставляя меня отступать к стене. — Ты бьешься, даже когда проигрываешь. Мне это... нравится.
Спиной я нащупала холодные обои. Его ладонь хлопнула о стену возле моей головы, заключив в ловушку.
— Папина дочка. Прокурорская кровь. — Он наклонился так близко, что наши дыхания смешались. — А внутри... здесь... — палец упёрся мне в грудь, — бушует шторм. И ты боишься, что я его выпущу.
— Я... — язык заплетался, сердце колотилось в такт дождю за окном. — Я не...
Громкий смех Леры сверху заставил нас вздрогнуть. Руслан отступил, лицо вновь ставшее непроницаемым.
— Собери пазл, Акимова. — Он бросил на стол зажигалку с гравировкой Фемиды. — Твой отец копает под моего отца. Ты копаешь под меня. — Уголок губ дрогнул в подобии улыбки. — Кто кого перекопает?
На лестнице застучали каблуки. Лера спускалась, поправляя растрёпанные волосы. Марк шёл следом, с подозрительно красными ушами.
— Мы... э-э-э... не нашли мышь, — Лера уселась на диван, стреляя глазами между нами. — Зато нашли бутылку абсента 1990 года. Кто рискует?
Руслан взял рюмку, не спуская с меня глаз.
— Я всегда рискую. — Он осушил стакан одним глотком. — Особенно когда игра стоит свеч.
Марк разлил абсент по бокалам, добавив сахар. Лера подожгла синюю жидкость, отблески пламени плясали в её глазах.
— Правила просты: правда или действие. Но с изюминкой. — Она обвела нас взглядом. — Если отказываешься — раздеваешься до нижнего белья.
— Лера! — толкаю подругу, но та уже не обращает внимание.
Первый ход достался Марку. Он выбрал правду.
— Самое большое, что ты делал ради секса? — Лера улыбнулась, как ангел-искуситель.
— Летал в Прагу на выходные... к девушке из Тиндера. — Марк покраснел, поправляя очки.
Руслан фыркнул, наливая вторую рюмку.
Мой ход. Вращая бутылку, я попала на Руслана.
— Правда. — Его голос звучал вызовом. — И давай со вкусом.
— Почему ты здесь? — спросила я, глядя ему в глаза. — Не в городе, не в своём криминальном раю. Здесь.
Он откинулся на спинку дивана, поигрывая зажигалкой.
— Потому что ты убежала. — Просто. Честно. Как нож между рёбер. — А я люблю догонять.
Лера ахнула, Марк замер с рюмкой у губ. Я чувствовала, как реальность раскалывается на "до" и "после".
— Моя очередь. — Руслан крутанул бутылку. Стопка указала на меня. — Действие.
Он встал, медленно обходя стол. Каждый шаг отдавался в висках. Алкоголь ударил в голову с новой силой.
— Хочу увидеть, как ты теряешь контроль. — Он остановился в сантиметре, запах абсента и опасности окутал меня. — Сними свитер.
Лера замерла, Марк поперхнулся вином. Я скрестила руки на груди.
— Или тебе нужна помощь? — Он приподнял бровь, палец зацепил край свитера.
— Сам сними, если осмелишься. — Я бросила вызов, хотя ноги подкашивались.
Его руки скользнули под ткань, тёплые ладони коснулись рёбер. Шерсть поползла вверх, обнажая кожу. Холодный воздух смешался с жаром его дыхания на шее.
— Сопротивляешься. — Шёпот. — А сердце бьётся, как пойманная птица.
Свитер упал на пол. В комнате повисла тишина, нарушаемая только треском огня.
Лера первая опомнилась.
— Ну... э-э-э... может, сыграем во что-то? — Она потянулась за колодой карт. — "Пьяный покер"?
***
Лера торжествующе бросила карту на стол, её глаза сверкали азартом:
— Королева червей! Руслан, твоё действие: поцелуй самого красивого человека в комнате.
Тишина повисла на долю секунды. Руслан медленно поднял взгляд, цепляя меня ледяным прищуром:
— Красивого? — Он намеренно растянул слово, вставая. — Сложный выбор...
Марк нервно засмеялся, поправляя очки:
— Эм, может, лучше...
— Ты, — Руслан перебил его, останавливаясь в сантиметре от меня. Его палец поддел подбородок, заставляя поднять голову. — Только не кусайся, а то привычка.
Я отстранилась, упираясь ладонями в его грудь:
— Твои привычки меня не волнуют. Целуй Марка — он в розовой рубашке явно красивее.
Лера фыркнула, подливая абсент в рюмки:
— Алин, не будь занудой! Это же игра!
— Игра? — Я резко повернулась к ней, чувствуя, как дрожу от ярости. — Он за полчаса уже раздел меня до топа, а ты...
— Считай это комплиментом, — Руслан перехватил моё запястье, прижимая ладонь к своей водолазке. Сквозь ткань жгло тепло кожи. — Обычно я даже застёгиваться не прошу.
— Вау, какой благородный! — вырвалось у меня. Я выдернула руку, впиваясь ногтями в подлокотник кресла. — Тогда сделай комплимент Марку. Или ты только на девочек замахнулся?
Марк поднял руки, краснея:
— Эй, я...
— Боишься?— Руслан перегнулся через спинку кресла, его губы почти коснулись моей шеи. Шёпот обжёг, как спирт: — Или боишься, что понравится?
Лера ахнула, хлопая в ладоши:
— Да хватит уже тити мять! Целуй её или снимай штаны, Ковалев!
Он рассмеялся — низко, грубо — и впился губами в мои. Вкус табака и абсента смешался.
Поцелуй неожиданно мягкий, почти нежный, пока я не вцепляюсь ему в волосы, пытаясь оттолкнуть. Он отвечает укусом, заставив вскрикнуть.
— Нравится?— прошептал он, отрываясь на сантиметр.
— Как собачья будка, — выдохнула я, стирая губы тыльной стороной ладони.
— Лжёшь, — он провёл большим пальцем по моей нижней губе, смазывая помаду. — Глаза темнеют, когда врут. Как сейчас.