Спорить бессмысленно
Гермиона
— Гермиона, ты не можешь просто так взять и слепо верить всему, что написал Снейп! — возмущённо воскликнул Гарри. Он взлохматил рукой свои волосы и беспокойно воззрился на меня. — А вдруг, он дал тебе эти записи специально? Вдруг, эти упражнения ослабят твой разум и он сможет через тебя выведать наши тайны?
Я устало покачала головой. Рон притих в соседнем кресле, наблюдая, как мы спорим, размахивая друг перед другом какими-то бумагами и учебником по зельеварению.
— Гермиона, действительно, — нахмурился Рон. — Ты ещё неделю назад спорила с Гарри, что он не может пользоваться заклинаниями из этого учебника! А сейчас сама поступаешь так же!
— Разница есть, Рон! — скривилась я в ответ. Беспокойные кудри лезли мне в лицо. Откинув волосы, я нахмурилась и недовольно сморщила нос. — Я доверяю профессору Снейпу! И я знаю, что он не навредит мне... и нам!
Быстро облизнув пересохшие губы, я продолжила:
— Если вы не хотите ему верить, то это ваше право! Однако вы не можете запретить делать это мне!
Взмахнув на последних словах бумагами Снейпа, я резко развернулась и отправилась в комнату для девочек.
Мне было до глубины души обидно, что Гарри и Рон не хотят заниматься окклюменцией вместе со мной. Я могла понять их лень и скуку по отношению к школьным предметам, но здесь ведь речь идёт о сохранении тайн Ордена Феникса!
«Как можно отказываться от таких важных уроков только потому, что помощь исходит от Снейпа? Узколобые!» — в сердцах я пнула свой чемодан и рухнула на кровать.
Взмах палочки — балдахин задернулся, а на кровать легли заглушающие чары. Теперь никто меня не услышит и не потревожит.
— Упрямые болваны! — в сердцах воскликнула я. Немного полегчало. Переведя дыхание и собрав волосы в небрежный пучок на затылке, я разложила на коленях записи Снейпа.
«Для того, чтобы у разума появился рефлекс защиты от вторжения, необходимо тренироваться каждый день. Первые минуты при пробуждении, в душе, во время перемен, перед выполнением домашней работы и перед сном. Окклюменция, как я отметил, способствует лучшей концентрации и успокаивает нервы.
Благодаря моему врожденному таланту легилименции, и умению абстрагироваться от внешнего мира, подобные тренировки мне не понадобились в детстве. Все изначально произошло само по себе.
Но вчера ко мне пришла Мэри МакДональд и попросила научить ее окклюменции...»
Далее часть текста была размазана так, что невозможно было понять ни слова. Я провела рукой по полупрозрачным мазкам чернил и почувствовала, как кончики пальцев легко обожгла магия, заискрившаяся на сухом пергаменте. Молодой Снейп явно не рассчитывал в будущем делиться своими записями.
Неудивительно, что сейчас он решил скрыть от ученицы свои юношеские мысли. Я перевела взгляд к нижним строкам, где буквы снова становились разборчивыми.
«... поэтому я все-таки проработал для неё три первых шага, которые должны ей помочь выработать привычку «заслонять» свой разум. Это лишь подготовка на пути к настоящей защите своего разума, но без нее невозможно противостоять вторжению извне».
Я отложила бумаги. Мне хотелось подготовиться ко сну прежде, чем приступить к упражнениям. Даже Гарри профессор советовал очищать разум перед сном. Каким образом, он правда не объяснил, но я думаю, что это должно быть что-то наподобие магловской медитации.
***
Северус
Дамблдор стоял возле окна и рассматривал ночное небо, сложив руки за спиной.
— Значит, мисс Грейнджер хочет изучить окклюменцию? — прозвучал его задумчивый голос.
Я сидел в кресле за спиной директора и вглядывался в отражение старика. Словив на стекле взгляд Дамблдора, я лишь медленно кивнул в ответ.
— Что ж, это прекрасно, — директор обернулся и медленно прошёл к своему столу.
Усевшись напротив, он прикрыл глаза. Было заметно, что проклятье совсем его измотало. Похудевший и осунувшийся старик ещё старался держать на людях достойный и бодрый вид. Однако при мне... Дамблдор мне доверял и мог позволить себе небольшую слабость.
— Радует, что хотя бы девчонка понимает всю важность и риски их Золотого трио в этой войне, — я небрежно вздёрнул губу. Откинувшись на спинку кресла, задумчиво провёл пальцем по нижней губе. Меня донимали мысли о том, посчитает ли Дамблдор уместным самолично помочь маглорожденной ведьме в изучении этой магии. Альбус пусть и казался добродушным стариком, однако «грязную работу» на себя брал редко.
Заметив слабую улыбку в уголках губ директора, я резко нахмурился.
— И не смотри на меня так, Альбус, — пробурчал я. — Я уже дал девчонке свои личные заметки. Уверен, что она сама прекрасно со всем разберётся.
— Конечно, Северус, ты ей действительно очень помог, — все-таки улыбнулся Дамблдор. Голубые глаза прикрылись за очками-половинками всего на секунду, но я видел, как старик справляется с болью от проклятия.
— Ты принимал зелья сегодня? — спросил я, немного наклоняясь вперёд и вглядываясь в лицо директора.
— Не волнуйся, мальчик мой, — заметив, как я скривился от такого обращения, Дамблдор лишь снова улыбнулся. — Просто зелья не всесильны.
— Мне жаль...
— Я знаю, Северус.
Я ждал. Альбус позвал меня явно не для того, чтобы пожаловаться на своё здоровье и поболтать об инициативе мисс Грейнджер. Правильно истолковав паузу, Дамблдор слегка опустил голову. Пальцы его почерневшей руки поглаживали кончик изящного красного пера на столе.
— На ближайшем собрании Пожирателей, мне нужно, что Том Реддл был уверен в том, что Драко с успехом идёт к своей цели. Тебе необходимо помочь мальчику починить этот шкаф, Северус.
Я вскочил с места. Мой грозный вид сейчас вогнал бы в ужас любого студента, но Альбус даже не шелохнулся. Лишь тихо продолжил.
— Мальчик владеет окклюменцией и Том, со свойственной ему паранойей о предателях, может усомниться... Необходимы свидетели твоего участия в победе надо мной.
Я бросился вперёд, нависая над директором. Словно дикая птица когтями, я вцепился длинными пальцами в столешницу, мой полный ярости взгляд впился в лицо Дамблдора.
— Пожиратели Смерти придут в школу, невинных детей разорвут на части, а я нуждаюсь в свидетелях? — прошипел я, не в силах разомкнуть стиснутые челюсти. — Проклятье окончательно свело тебя с ума?
— Северус, присядь, — Альбус поднял глаза на профессора. Строгий взгляд голубых глаз искрил мрачной решительностью. Я с силой оттолкнулся от стола и вернулся в кресло.
— Тебе пора покинуть пост директора, Альбус. Ты сам не знаешь, о чем просишь меня, — с ноткой презрения выплюнул я.
Дамблдор гордо поднял голову, смотря на меня чуть свысока и выпрямился в своём кресле. Я заметил в глазах старика прежнюю силу и уверенность. Безусловно, именно они и делали его великим волшебником своего времени.
— Северус, я бы согласился с тобой, — в голосе директора засквозило нетерпение. — Однако ты и сам должен осознавать, какую роль играет твоё положение в рядах Тёмного лорда. После моей смерти власть перейдёт к Тому Реддлу. Он захватит Хогвартс и передаст правление школой своему самому верному приспешнику.
Махнув рукой в мою сторону, Дамблдор слегка улыбнулся и глаза его вновь блеснули привычной добротой. Однако я был все же доволен, что вывел старика из себя. Иногда следует напоминать директору, что не всё и не все находятся под его неусыпным контролем.
— Да, Северус. Я выбираю для школы одну ночь с несколькими Пожирателями. Это лучше правления здесь садиста на протяжении... многих месяцев, — поднявшись с кресло, Дамблдор вновь подошел к окну, скрестив руки за спиной. — Ты должен сейчас усладить торжество Тома, чтобы стать директором Хогвартса и защитить детей... В дальнейшем, когда Том Реддл захочет отблагодарить тебя. Именно тебя, Северус. Мы не имеем права на ошибку.
Я молчал. Мои темные глаза замерли на спине Альбуса. Бездумно блуждая пальцами по подлокотнику кресла, я понимал, что не мог не согласиться со стариком.
«Как же я устал!» — резко выдохнув, я наклонился вперёд и закрыл лицо руками. Дамблдор удивлённо обернулся ко мне.
— Я знаю, Северус, что не имею права столько просить у тебя, — мягко прозвучал его голос. Приблизившись, Альбус положил здоровую руку мне на плечо. — Ты знаешь, что никто кроме тебя не сможет с этим справиться. Я был бы рад избавить тебя от этого гру...
— Прекрати! — рявнул я, рывком подскочив с кресла. — Избавь меня от своего сочувствия!
В два шага преодолев расстояние до двери, я обернулся к Дамблдору, чтобы попрощаться.
— Северус, это ещё не все, — Дамблдор все ещё стоял у своего стола. Я для успокоения сжал и разжал кулаки. — Не беспокойся, эта просьба гораздо более легкая и приятная, чем предыдущие.
Я молчал. Лишь мои крепко сжатые челюсти свидетельствовали, что я вне себя.
— Присмотри за успехами мисс Грейнджер, пожалуйста. Мы не можем рисковать Орденом.
***
Гермиона
«Очищать разум нужно постепенно. Кому-то проще это делать, закрыв глаза, кому-то — сосредоточившись на каком-то предмете перед собой... Сосредоточиться необходимо на тишине внутри своей головы, а любые мысли заглушать, словно окутывая разум звуконепроницаемым заклинанием. Я всегда представляю себе эффект этого заклинания. Будто магия внутри меня плотной оболочкой прячет все мои мысли и воспоминания в защитную сферу.
Следующий шаг — погружение в пустоту. Для этого необходимо завершить первое упражнение и осмотреться. Нужно прочувствовать пустоту, в которой находишься, лишь ты и сфера, заглушающая все твои воспоминания. Я помню, как впервые увидел ее и подошёл. Лишенный всяких чувств и мыслей, абсолютно пустой, как и мой разум, я присмотрелся к сияющей сфере. Там из дымки выплыло мое воспоминание. Из детства. Мне оно никогда не нравилось, и я всегда старательно избегал мысли о нем. Но стоя лицом к лицу с ним, я не чувствовал ничего. Я лишь смотрел и слушал пустоту внутри меня и снаружи.
Мое любопытство сыграло со мной злую шутку. Я коснулся сферы и ощутил резкую боль в груди, вновь услышал свой детский крик! Словно издавал его я! Испугавшись своих чувств и боли, я неосознанно оттолкнул сферу от себя. Она завертелась, и злосчастное воспоминание растаяло в дымке. Пустота вернулась и стала отдушиной.
Далее, следует научиться контролировать свои эмоции и разум.
Когда сфера остановилась, я снова к ней приблизился и решил попробовать самостоятельно выбрать воспоминание. Естественно, у меня не получилось с первого раза.
Воспоминания появлялись, но не те, что я загадывал. Я злился, звал их, снова крутил сферу и даже бил по ней кулаками. Однако единственным способом вызвать воспоминание оказался банальный образ. Не крик, не слово, не просто картинка. Образ и чувства, которые я хотел (или мне нужно) испытать снова. Я захотел оказаться в своём воспоминании и снова пережить его. Я закрыл глаза и представил, с чего все началось... И вот, дымка рассеялась, и я вновь встретил ее...»
Лишь нетерпеливо щелкнув языком, я проскользнула взглядом размазанный текст и продолжила чтение:
«... я хотел коснуться ее руки, совершенно позабыв про полотно сферы, разделяющее нас. И когда я коснулся, я почувствовал! Я снова ощущал шуршание ее кожи и теплоту тонких пальцев!
Безусловно, это была моя первая победа над собственной магией. И это за год до поступления в Хогвартс! Тогда я считал, что все через это проходят, а приехав сюда понял, что это редкость. Профессор Дамблдор сказал мне в прошлом году, что я прирождённый легилимент! И что моя магия рефлекторно погружала меня в «пустоту». Было необходимо, чтобы мой разум научился разделять собственные и чужие воспоминания, которые я мог случайно собрать у других людей».
Отложив записи Снейпа, я лишь помотала головой. Как же все запутано! Если с первым и вторым упражнением ещё можно разобраться, то третье слишком абстрактно описано. Логически я понимала контекст записей Снейпа, но никак не могла «нащупать» в словах профессора хоть что-то напоминающее инструкцию.
«Ладно, нужно действовать постепенно. Там будет понятнее, надеюсь», — я спряталась под одеяло и с наслаждением откинулась на подушку. Так, с чего там следовало начать? Очистить свой разум и заглушить чувства.
Закрыв глаза, я сосредоточилась на темноте под веками и тишине, стоящей вокруг.
«Не уснуть бы так», — мелькнуло в моей голове, когда я пыталась подавить зевок. — «Стоп! Заклинание, заглушающее мысли! Ни о чем не думать и заглушать!»
Только спустя сорок минут я смогла уснуть, погрузившись в приятную тишину разума и наслаждаясь бликами, отливающими от защитной сферы с воспоминаниями.