часть 2
126
Шут и Тамино спустились к морю.
В надежде там увидеть лодку или чёлн
Но к их несчастью, да и горю,
Их встретил только шум, бьющихся о берег волн.
Что делать, придется им построить плот
К скале иначе не добраться,
Пусть даже целый день на то уйдёт,
Что ж, придётся им обоим постараться.
А в замке безутешная царица,
Льёт слёзы, горько причитает.
Не естся ей, да и не спится,
Судьбу свою при этом проклинает.
За всё, то зло, что в жизни натворила,
Час искупления пришел.
Теперь лишь поняла, что одного его любила
Ион любовь другую не нашёл.
Из-за неё и дочь страдает,
Увидится ли с нею вновь!
И лишь теперь узнала, понимает,
Что есть на свете материнская любовь.
Кабы возможно было время повернуть,
Начать всё с чистого листа.
И облегченно, наконец, вздохнуть,
Сбросив с себя оковы зла.
Но нет пути назад, ничто не воротить.
Останутся лишь горькие воспоминанья.
Как невозможно жизнь заново прожить,
Так невозможно избежать душевной муки и страданья.
Царица мечется, как раненая птица,
Что вслед за всеми взлететь не может.
Ей вот взять бы пред ним да повиниться,
Да только вряд ли это ей поможет?
Да разве сможет он простить измену, отчуждение
И связь, и преклонение силам тьмы.
И в праве ли она просить прощения?
Вряд ли они ему теперь нужны.
Зарастро так же в смятении пребывал,
В груди все всколыхнулось вновь.
И встречу с ней он по-другому представлял.
От близости её, вновь в голову бьёт кровь.
127
Пропало всё желание унизить, наказать,
Её падением вдоволь насладиться.
Вместо того, хотел бы он её обнять,
Не отпускать и рядом находиться.
Не время чувствам предаваться.
У них теперь одна беда.
Унынию нельзя обоим поддаваться,
Нужно держаться вместе как никогда.
С такими мыслями к царице он пошёл.
Войдя, её в слезах застал.
Оторопел он, слов нужных не нашёл,
Лишь только бережно обнял.
Она, прильнув к его плечу,
На миг, забыв невзгоды и печали,
Как в годы прошлые бывало, доверилась ему.
Обнявшись, так они стояли.
А шут и Тамино весь день трудились,
Работали без отдыха и без еды.
Девицы и друзья неподалёку находились,
Следили, спрятавшись в кустах, чтоб не было беды.
И, помня волшебника наказ,
В тени держались и лишь наблюдали.
Хоть и хотелось им помочь не раз,
Ни словом, и ни звуком себя не выдавали.
Уже смеркалось, и солнца луч последний в море утонул,
И море, уставшее, казалось, засыпало.
Вот, наконец, и плот готов. Тамино с облегчением вздохнул.
Им также отдыхать пора настала.
Из мягких веток себе ложе смастерили,
Удобней улеглись и тут же их обоих сон сморил.
Друзья всю ночь их сон оберегали
Пока рассвет последнюю звезду не погасил.
Проснувшись, шут и Тамино плот на воду спустили,
Шут маску птичью надел и оперение,
И в дымке утренней от берега медленно отплыли,
Моля к Всевышнему, прося благословения.
Вот, наконец, и заветная скала.
Кругом все тихо, только слышны всплески волн.
Они причалили и видят, ведёт к пещере крутая узкая тропа.
А за огромным камнем спрятан чёлн.
128
Вскарабкавшись наверх, шут впереди, за ним Тамино
По узкой тропке к пещере подошли.
Им жутко, здесь чудище и встреча с ним неотвратима,
Собравшись с духом, в пещеру всё ж вошли.
Темно и сыро, лишь вдалеке мерцает слабый свет
К нему поближе подойдя, увидели костёр, что догорал,
Как будто вымерло всё, и царевны нет,
Лишь чудище-злодей возле костра лежал и спал.
Сердце Тамино до боли сжалось.
Не уж то здесь его любимой нет?
И что же с ней такое сталось,
Кто сможет дать ему ответ?
Ни шороха, ни дуновенья ветерка,
Казалось, все уснуло вечным сном.
Чуть слышны всплески волн издалека
И тишина тревожная кругом.
Шут и Тамино друг на друга посмотрели,
Словно, ища какого-то ответа,
А в сердце струны жалобно запели,
Ища поддержки и совета.
Тамино перстень свой потер,
Тот засверкал, голубоватым светом отдавая,
И в глубине пещеры увидел он шатёр,
А в нём Памину, что спала, мечтам девичьим предаваясь.
Вздох облегчения вырвался из его груди.
Недаром были все его старанья.
Он шёл уверенно дорогою любви
Теперь он награждён, уж близок час свиданья.
Велев шуту злодея сон стеречь,
Тамино осторожно вглубь пещеры удалился,
Шут колокольчики достал, чтоб чудище отвлечь
И, отойдя в сторонку, притаился.
Тамино, держа свой перстень, пред собою
Уверенно шагал всё, убыстряя шаг,
Как будто шел знакомою тропою,
Забыв, что где- то там остался враг.
Вот, наконец, шатер заветный он нашёл.
И сердце тотчас от радости забилось
Полог откинув, он вошел,
И будто время вдруг остановилось.
129
Его Памина спит, объята крепким сном
Лишь иногда улыбка мелькает на устах.
Возможно, она думает о нём
И их свиданье видит в своих снах?
На, спящую, Памину с любовью смотрит он.
Она ему ещё прекрасней показалась.
Теперь всё это уж не сон
И действовать пора настала.
Флейту свою, достав, Тамино тихо заиграл.
Мелодия любви наполнила шатёр,
И звук её чарующий всё дальше проникал,
Взвивался ввысь, словно пылающий костёр.
Памина, потянувшись сладко, глаза открыла.
Откуда эта музыка, что в сердце проникает?
Звуки прелестные она почти уже забыла.
Кто ж так искусно мелодию выводит, на флейте кто играет?
Она вскочила и чуть не обмерла,
Тамино рядом с ней, глаза смеются, он играет.
Тот, ради кого она жила, кого ждала
Игрой на флейте слух её ласкает.
От счастья она вскрикнула и прослезилась.
Тамино бросился навстречу, её на руки подхватил.
И на мгновенье, они друг в друге растворились.
Их этот миг навек соединил.
«Нам нужно торопиться, - Тамино говорит, -
Не ровен час чудовище проснётся.
Пока ещё всё тихо, оно спит,
Вдруг чудище придет в себя и за тобой вернётся!»
А между тем, чудовище зевнуло
И повернувшись, приоткрыв глаза
Нахмурилось и от него не ускользнуло,
Плотью почувствовало - ему грозит беда.
Затрепетал от страха шут,
Забилось тело мелкой дрожью, как в ознобе
Хоть и смекалист и хитер наш плут,
Но как тягаться с тем, кто так силен и в злобе.
Вдруг слышит звуки флейты он,
Они все ближе, всё яснее.
Злодей вскочил, он разъярен,
Лицо побагровело, он становился всё мрачнее.
130
Но звуки флейты его заворожили,
Он как то сник, смиренно зарычал,
Тамино и Памина про него даже забыли,
Лишь только шут в укрытии дрожал.
Как бы злодей не ухищрялся
Всё ж жалок он пред силою любви.
Видя друзей своих, и шут не растерялся
И вспомнил вдруг про колокольчики свои.
Шут колокольчики свои достал и заиграл.
Весёлой трелью звуки зазвенели,
Злодей вскочил. Он ничего не понимал,
Но звуки колокольчиков в душе струну задели.
Злодей сначала испугался, увидев чудо в опереньях,
Затем поднялся, ногой притопнул и пустился в пляс,
При этом издавал он звуки, что- то вроде пенья,
Не понимая, откуда музыка в столь ранний час?
Шута Тамино улыбкой одарил,
А сам, царевну взяв за руку, вон из пещеры побежал.
Шут продолжал играть и между тем все, пятясь, отходил.
Спустившись к морю, Тамино чёлн нашел и отвязал.
Теперь лишь дело за шутом, но где же он?
А шут, словно увлёкшись, всё играл, играл,
И пятился назад, затем стремглав кинулся вон.
Помчался вниз по склону и пропал.
Но вдруг раздался взрыв, скала вся задрожала,
Камни посыпались, всё на пути сметая
И огненная речка к морю побежала,
Жарой, дыша и всё вокруг сжигая.
- « Но где же шут, наверное, он погиб», -
Промолвила Памина вся в слезах,
Как вдруг отчётливо услышала знакомый крик,
Шут появился из-за камня, в глазах его испуг и страх.
- « Поторопись же, братец, - ему Тамино говорит,
Мы очень рада видеть вновь тебя,
Нам нужно отплывать, кругом уж всё горит.
И ни минуты, ни секунды терять больше нельзя».
- « Обратно поплывём мы на челне,
Что чудище оставило, - Тамино приказал,
Давайте, торопитесь уже вода в огне,
И быстро чёлн от камня отвязал.
131
Они гребут изо всех сил,
Стараясь, погибель избежать,
Как вдруг сильный огонь путь к отступленью перекрыл.
Вспомнив о флейте, Тамино стал играть.
Свершилось чудо, огонь ослабевал,
И угасал в морской пучине.
Чёлн дальше путь свой продолжал
И мчался по морской стремнине.
У берега друзья их ожидали,
Громкими возгласами, приветствуя издалека,
С восторгом обнимали их и целовали,
И в замок с доброй вестью отправили гонца.
Весёлой, шумною толпою все в замок поспешили,
А там их с нетерпеньем ожидают,
Уже давно столы накрыли.
Царица и волшебник у врат гостей встречают.
Сияло солнце в небе высоко
И ласково всем улыбалось.
И все невзгоды остались далеко
И многое забылось, всем казалось.
Царевна навстречу матери спешит,
Как много нужно ей сказать!
Зарастро Тамино за всё благодарит
И дочь свою готов он за него отдать.
Влюблено друг на друга смотрят девицы и друзья,
Теперь никто их не разлучит, это знают.
И на Пагену шут вдруг посмотрел любя.
От счастья у неё глаза пылают.
Лишь маг и чародей в сторонке наблюдает.
Как ненавистны ему эти вздохи и лобзанья
О нём забыли, его никто не замечает,
Никто не обращает на него вниманья.
Если б он смог вернуть былую силу и влиянье,
Не допустил бы он всего,
И не было бы у царицы состраданья
И слушала б она во всем его.
Пока все праздновали и ликовали
Зарастро с дочкой и царицей удалились
Вот, наконец, все вместе и горести пропали,
И их сердца измученные вновь соединились.
132
Но неспокойно на душе царицы,
Ей чудится владыка тьмы, что на неё глядит.
Силён он, что толку перед ним виниться,
Клятву ему дала, её он не простит.
Глядя на дочери прекрасное лицо,
Видя глаза, что светятся от счастья,
Зарастро, что с любовью смотрит на неё
Вдруг поняла, что с нею ждут их лишь горе и ненастье.
Всё тот же голос шепчет ей на ушко:
- « Довольна ль ты теперь,
Опомнись и встряхнись, подружка,
Любая для тебя открыта дверь.
Что эти ахи, эти вздохи, эта любовь, страдания.
Кто, как не я тебя оберегал и помогал.
Так платишь ты мне за мои старанья?»
Раздался смех язвительный и тотчас же пропал.
Ей стало страшно, горло сжал комок,
Кольцо вокруг неё тесней сжималось.
Властитель тьмы, как он жесток!
И зло густою тучею над нею собиралось.
Без чувств царица наземь опустилась,
Зарасто, испугавшись, над нею наклонился
И в тот же миг средь бела дня, гроза, вдруг, разразилась.
Зарастро поднял голову, взмолился.
У сил небесных за неё просил прощенья,
Её он волосы и губы целовал
- «Её спасите, не нужно мне отмщенья!»
И горьких слёз поток из глаз его бежал.
Она глаза открыла: «В чём дело, что случилось?»
Он нежно её на руки взял.
И тут же сквозь тучи солнышко пробилось
И гром затих, и мрак пропал.
Счастливые отправились все во дворец
Им путь не близкий предстоял.
Казалось бы истории конец,
Но нужен нам ещё финал.
В потоке света тьма растает,
На землю благодать сойдет.
Любовь всесильная всё побеждает,
Надежду, радость всем несёт.
133
Парам влюблённым больше нет преград,
Народ всех радостно встречает.
И залит солнцем и теплом дворцовый сад
И птицы в вышине летают.
Царь и царица, как в былые времена,
На троне вместе восседают
И шут здесь рядом, ему особая цена,
О подвиге его теперь все знают.
Тамино и Памина приплода ждут,
Девицы и друзья своих детей качают,
Счастлива и Пагена, ведь рядом с нею шут,
Но вот о чародее никто ничто не знает.
Он жил как тень, как тень ушёл
И поделом ему, чего его жалеть
И в мире этом себя он не нашёл,
О нём не стоит сожалеть.
С тех пор и царство процветает.
Нет меж соседями вражды.
Любовь и свет всем управляют,
Живёт народ без горя и нужды.