СИМА
За окном война и вьюга. Ее хлопья пропитаны дымом, едкой гарью и запахом солдатского табака. Они бессовестно бросаются на щеки двух ребятишек, бегущих за повозкой по сугробам, перемешиваются с их невинными слезами и добавляют тяжести, которая ими еще не заслужена.
- Сима! - раздается по всей округе. - Сима! Сима! Вернись сейчас же!
Но Сима не слышит. Боясь потерять из вида отрешенный взгляд матери, опустившейся на сиденье удаляющегося фаэтона, девочка сжимает крепко ладонь маленького брата, делает резкий рывок вперед и упирается в живот соседской старухи, выбежавшей внезапно на дорогу.
- Вон оно что придумала!!! Да мать эта ваша вона, в кибитке, да с мужиком новым! Вы то ей на что, голышня драная?! Быстро давай домой! Я кому сказала?! - протягивая безжалостно и размахивая высохшими от продолжительного голода руками.
Маленькая Сима не слышит и этого. С каждой секундой силуэт ее матери становится все меньше и меньше, приближаясь к дороге, на которой девочка еще никогда не была... _______________________________________________________________________________
Симе восемнадцать. Она стоит у той самой дороги, по которой уехала ее мама. В руках - небольшой чемоданчик с парой платьев, разноцветными нитками, швейными принадлежностями и пачкой неотправленных писем. Все они без адреса и без адресата. За эти долгие восемнадцать лет жизни адресата так и не нашлось, а адреса и вовсе не было. Был только детский дом, измученные непосильными тяготами воспитатели и надежда на новый день, в котором мама может вернуться...
- Если это - моя новая жизнь, я хочу с тобой навсегда попрощаться! Никогда, никогда больше и думать не смей о том, чтобы ко мне вернуться! Уходи! Уходи навсегда! - вынимая из чемодана пожелтевшую стопку и бросая по ветру над бурлящей горной рекой.
Становится легче. Она вдыхает эту опьяняющую свежесть освобождения и оборачивается к улице. У ворот аккуратных сельских домиков сидят женщины и мужчины, связанные друг с другом теплой дружбой, соседством или кровью. Память о войне уже не так свежа, на их лицах - долгожданный румянец и девушке кажется, что этим веселым людям теперь никак не понять причины ее глубокого одиночества. Она щурит нервно глаза, пытаясь рассмотреть издалека их лица, а затем, собравшись с духом, подается вперед.
- Доброго дня вам!
- Доброго, дочка, - отвечают они хором, рассмотрев ее со всех сторон, - чем можем быть полезны?
- Я... Я ищу работу... И... И жилье... - смущенно опуская голову, не выдержав их любопытных взглядов. - Возможно, кому-то нужна помощница по хозяйству. Я много чего умею!
- Да, подожди ты, - возмущенно протянул один из мужчин, - чего так тараторишь? Что случилось у тебя? Такая юная, такая красивая и одна?! Где твои родители?!
- Ладно... Извините... Я пойду... - изо всех сил стараясь сдержать слезы и намеренно уходя от вопросов, на которые совсем не хочется отвечать.
- Эх, Музо, что ты за человек такой негодный?! Можешь хоть раз язык свой удержать за зубами, трепло ты старое?! Дочка! Дочка, постой... - приподнимаясь со скамьи, отряхивая шелуху от грецких орехов с фартука и пытаясь ухватить нежданную гостью за руку. - Дочка, ну стой же ты! Пойдем со мной...
Пару минут спустя чемоданчик Симы опускается на землю у маленького домика, выложенного из горного камня и окруженного аккуратными стогами сена в виде куполов. Девушка оглядывается нерешительно и улыбается, пытаясь уловить необъяснимое тепло, разлившееся глубоко внутри, прямо у подреберья.
- У Вас... У Вас очень уютный домик, тетя...
- Зифе. Тетя Зифе, - смеясь в ответ и поглаживая девушку по плечу. - Как зовут тебя, дитя?
- С... Сима, - протягивая нерешительно и отстраняясь от таких непривычных ласковых прикосновений.
- Сима... Очень, очень красивое у тебя имя. Воздух! Тебе подходит...
- Воздух?! А я и не знала, что у моего имени есть какое-то значение, - очаровательно пожимая плечами, а затем вздыхая глубоко и всматриваясь в огненно черные глаза пожилой женщины. - Тетя Зифе, Вы поможете мне? Мне... Мне совсем некуда идти, но я умею трудиться и все-все-все отработаю!
- Дурочка какая... У каждого имени и у каждого человека есть особенное значение. Твое вот - принести свежий воздух в мою ветхую саклю. Будь у меня, как в доме, которого у тебя, кажется, никогда не было... Дочка моя...
_______________________________________________________________________________
Симе девятнадцать. В ее временном пристанище пахнет свежеиспеченными пирогами с сыром и теплым парным молоком. У плиты - так глубоко полюбившаяся ею хозяйка дома в новом фартуке, сшитом ко дню смотрин. На лице женщины улыбка и удовольствие от ощущения выполненного долга перед той, кто так отчаянно нуждается в счастье.
- Тетя Зифе, ну как же я тебя теперь брошу?... У меня ведь никого на этом свете, кроме тебя и моего брата, нет... - обнимая со спины и целуя жилистые плечи, отдающие крепостью даже через ткань выходного платья. - Ну, тетя, не крутись так...
- Какая же ты еще дурочка, Сима! Вместо того, чтобы возиться тут со своей старухой, лучше бы кудри свои докрутила! Жених хоть и постарше, но тоже ничего, надо понравиться!
- Ох, тетя Зифе, ты как всегда!.. В самый нежный момент - начинаешь отшучиваться...
- Эх, дитя... - вздыхая глубоко, оборачиваясь и забирая лицо девушки в ладони. - Ты же знаешь, что я так же, как и ты, не была любимой и совсем не умею эту любовь проявлять. С первого дня, как ты появилась в моей жизни, я желала для тебя лишь двух вещей... Личного счастья и... И того, чтобы ты простила свою маму.
- Тетя, я не хочу об этом даже говорить! Эта женщина бросила нас ради мужчины! Ради какого-то поганого мужчины! Я каждый день! Каждый день! Клянусь! Я каждый день плакала, сидя у окна и ожидая ее...
- Сима, милая, ты же знаешь, что она была вынуждена... Наши дурацкие традиции и предрассудки не позволили твоей бабушке оставить ее в доме вдовой! Свекровь в буквальном смысле вынудила эту бедную девушку выйти замуж, опережая якобы грядущий на их семью позор. Будто не было на этом свете вдов, хранивших память мужа!
- Меня никто, ты слышишь меня, тетя? Меня никто и никогда не заставил бы бросить своих маленьких детей! Никто и никогда! Даже под угрозой смерти!
_______________________________________________________________________________
Симе все еще девятнадцать и она очень волнуется. Ее крепкое налитое молодостью тело облачено в ночное платье. Белое - белое и такое же, как и девушка, невинное. Она стоит у раскрытого окна в своем новом доме, пытаясь дышать. За окном огромный фруктовый сад, освещенный уличными фонарями, и аккуратно сложенные скамейки, напоминающие о прожитом празднике. Ей хочется улыбаться и плакать одновременно, предвещая счастье и приветствуя в себе совершенно незнакомые, неизведанные чувства.
- Можно войти?.. - доносится из-за двери и выводит девушку из дум.
- Ко... Конечно можно... – теряясь и пытаясь поправить рассыпавшиеся от ветра пепельно - черные волосы.
Он же прикрывает за собой дверь, поднимает взгляд и замирает. Никогда, даже в самых сокровенных мечтах он не позволял себе и мысли о том, что такая чистая красота когда-то озарит его одинокую комнату. Все, что он слышал в свой адрес на протяжении жизни - это упреки и оскорбления. Господь одарил его глубоким умом и добрым сердцем, но забрал часть здоровья, без которой он вынужден был прилагать вдвое больше усилий... Для всего... Именно поэтому такая нежданная награда в виде спутницы жизни казалась ему иллюзией... Миражом, который может исчезнуть в любой момент...
- Вы... Вы так и не скажете ничего?.. - произнесла она смущенно и улыбнулась. - Я очень волнуюсь, когда Вы так смотрите и молчите...
- Я прошу прощения, Сима. - подаваясь к опустившей ресницы девушке и откладывая палочку, помогающую ему полноценно передвигаться. - Я мужчина, к тому же Вы намного младше меня, но поверьте... Мое сердце сейчас совершенно не поддается никакому контролю.
- Вы... Вы назвали меня по имени? Ведь нельзя... Это ведь стыдно называть супругу по имени...
- Если Вы только из-за стыда, то прошу Вас об этом не думать. Я не знаю, за что Вы выбрали меня и пока еще совсем ничего не знаю о Вас, но... Сима, Вы позволите?.. - прикасаясь к ее дрожащим от волнения ладоням и поднося к сердцу. - Я очень прошу Вас быть со мной честной и ничего не бояться. Я Вас не обижу и в обиду не дам никому. А сейчас, если Вы не готовы, то можете взять столько времени, сколько Вам нужно. Я все пойму. Я не прикоснусь к Вам больше и пальцем, пока...
- Нет-нет, не продолжайте... Пожалуйста... Я... - опуская глаза и покрываясь очаровательным румянцем. - Я ведь дала свое согласие, а это значит, что я готова. И еще... Я... Я просто очень не люблю ждать...
_______________________________________________________________________________
Симе двадцать и она самая счастливая. На руках - долгожданный мальчик, плод только-только зарождающейся любви. У него мамин носик и угрюмый взгляд отца, а когда вечно шумящие вокруг взрослые переходят все возможные границы - прорезается вредный голос бабушки. И еще он бесконечно любим. Ежесекундно любим. Так любим, что людям, проживающим под одной крышей с этой любовью, сводит скулы. Сводит от боли и черствости сердца, любви не знавшего...
- Сима, ну ты совсем моего сына не спускаешь с рук. Избалуешь ведь. И сестры меня замучили, что я все тебе позволяю...
- Ох, Рустем... Ты ведь знаешь почему они так. Просто надо тебе как-то поскорей решить вопрос с их замужеством, пока они еще в детородном возрасте. Я не злюсь на них совсем, я их понимаю, но... Мы ведь дали друг другу слово, что между нами никогда не будет чужих мнений...
- Ты права... Хоть ты и младше меня почти вдвое, но мудрости в тебе за нас двоих. Прости, что поддался этим интригам... Прости, Симушка, - приобнимая и оставляя нежный поцелуй на лбу.
_______________________________________________________________________________
Симе двадцать три и она счастливей, чем прежде. На руках - еще один мальчик, плод невозможно глубокой и трепетной любви. У него зеленые глаза папы, забавное родимое пятно на левой щечке и очаровательная улыбка. Он совсем не устает от внимания и любит гостей, позволяя вечно скачущей маме проживать свою насыщенную жизнь. В их маленькой комнатке совсем не осталось свободного места, но как же им уютно и как же хорошо. Гардероб увешан модными платьями, сшитыми собственноручно. В каждом уголке дома - порядок и чистота. Это восхищает глаз влюбленного мужа и режет глаза тех, кто так этого мужа себе и не нашел.
- Рустем, мы можем поговорить?.. Давай только в саду, пожалуйста, пока мальчики спят... - целуя в макушку супруга, отдыхающего на кресле у окна.
- Конечно можем. Подай мне только палочку, - привставая осторожно, приобнимая жену за талию и выходя в сад. - Что такое, Симушка? Почему ты такая встревоженная?..
- Встревоженная разве? Эх, а я старалась не показывать это! Вот вечно все у меня на лице! - сморщивая недовольно нос и смеясь. - Ты только сейчас не подумай, что я сошла с ума или у меня гормоны скачут. Рустем, мне кажется, что все домашние нас подслушивают...
- Ну, что ты, глупенькая... Как это подслушивают? У нас ведь совсем мало места, вот и случается так, что все в курсе совершенно всех событий. Не забивай себе этим голову, никто из моих сестер на такое не способен...
_______________________________________________________________________________
Симе двадцать пять и она хочет расти вместе со своими мальчишками. В ее руках - книги, которые раньше были совершенно непозволительной роскошью. Она скупает журналы с новыми моделями одежды, идеями для талантливых кутюрье, изучая их жадно в перерывах между домашними заботами и поддержанием любви. Все склоки и колкости, осыпающиеся на ее молодую и полную энергии душу, разбиваются мгновенно об ее добрый нрав и совершенно неподдельное дружелюбие. Это раздражает невыносимо. Совершенно невыносимо.
- Рустем, - укладываясь рядом с мужем, прошедшим мимо нее с детьми после рабочего дня, даже не поприветствовав. - Ты в порядке? Повернись, пожалуйста, я температуру проверю.
- Не трогай меня сейчас. Мне нужно побыть наедине.
- Рустем, ты просил никогда не оставлять тебя наедине. Что случилось, дорогой? Не пугай меня, пожалуйста.
- Ты ходила разговаривать с главой сельсовета, просила его выделить тебе квоту на курсы... Сима, я кто для тебя? Почему ты не сказала мне об этом?
- Фух, а я уже готова была просить прощения, - смеясь и поглаживая его по голове. - Ну, и чего ты завелся так? Ты ведь у меня самый первый мой поклонник, первый критик всех моих работ, моя поддержка. Разве я могу скрыть от тебя что-то? Я просто не хотела заранее тебя обнадеживать. Я ведь знаю, что ты будешь за меня счастлив даже больше, чем я сама.
- Ах, Симушка... Я опять поддался своим слабостям... - обнимая ее крепко и добавляя шепотом, - прости меня...
- Ты конечно прощен, но отныне не уверяй меня больше в том, что нас не подслушивают...
_______________________________________________________________________________
Симе почти двадцать шесть и она едет учиться. В ее руках - неуклюжие рисунки любимых мальчишек, все тот же старый чемоданчик со швейными принадлежностями и ладонь мужа, смущенно оглядывающегося по сторонам.
- Симушка, люди ведь вокруг... Засмеют...
- Пускай смеются на здоровье! Нам что, жалко? Я целых две недели вас не увижу, хотя бы за ручку подержать напоследок...
- Ладно, ты опять права, - улыбаясь и осторожно гладя пальцы жены. - Только с телеграммой не задерживай, дорогая. Я буду беспокоиться о тебе. Ты уже познакомилась с кем-то из группы?
- Еще нет, глупенький. Я ведь от тебя ни на шаг не отходила. К тому же коллектив у нас будет женский, бояться тебе точно нечего. - смеясь, как дитя, а затем приобнимая его нерешительно. - Я буду считать каждую минуту...
- А я буду ждать новую рубашку, - заливаясь хохотом. - Хоть какая-то ведь компенсация должна мне быть выделена за терпение?
- Должна-должна. Сошью я тебе и рубашку, и пиджак новый, и даже летние брюки! Ладно, беги уже домой! Автобус еще не скоро отправляется, а оставлять детей одних мне совсем не хочется...
- Будь осторожна, Симушка... Мы с проказниками очень любим тебя...
Такое редкое, такое сокровенное признание... Она слышала его всего лишь трижды: в дни, когда рождались их дети и сейчас, когда им впервые приходится ненадолго расстаться.
- Так странно, - пронеслось у нее в голове, - разве кратковременная разлука может быть приравнена к появлению новой жизни? Мы ведь прощаемся не навсегда...
_______________________________________________________________________________
Сима стала еще на неделю старше. Она носится по огромному швейному цеху с оригинальными выкройками и взахлеб учит тех, кто приехал учить ее. В сердце молодой женщины - радость. Радость и надежда на большое будущее, в котором отныне так много возможностей. Возможностей вполне обыденных для тех, кто был судьбой избалован, и совершенно несбыточных для тех, кто от судьбы не знает милости.
- Лариска, какая же я счастливая! - произнося, слегка подпрыгнув и прижимая макет платья с пометками от восхищенных экспертов. - Если они позволят мне открыть небольшую мастерскую в доме моды, я смогу решить все-все-все проблемы. Мой бедненький муж, наконец, хоть немного отдохнет. Он с утра до ночи работает и мне так хочется ему помочь. А теперь... - задумываясь внезапно и улыбаясь. - Боже, как прекрасно! Теперь мы ведь и о доме своем хотя бы начнем мечтать!
- Симка! Как я за тебя рада! Строить планы - это огромное счастье!
Сима лишь улыбнулась в ответ, мысленно согласившись с приятной собеседницей, и убежала дописывать новые строки в "макет" открывающейся ей счастливой жизни, совершенно не подозревая, что жизнь эта оказалась в чужих руках...
_______________________________________________________________________________
Сима на вокзале. В руках ее букет полевых цветов, собранный для свекрови, а в сердце - чувство непреодолимой тоски, накопившейся за две недели разлуки с семьей. Она не смотрит по сторонам и совершенно ничего не замечает. Ей хочется лишь броситься поскорее к порогу своего маленького домика, обнять любимых мальчишек, пробежаться по насытившемуся продолжительными дождями фруктовому саду и еще раз убедиться в том, что у нее есть теплый очаг и еще более теплые родные люди...
- Сима, Вас там мужчина какой-то ищет... - раздается незнакомый женский голос и выводит ее из дум. - У железной дороги...
- Мужчина?! - протягивает она радостно в ответ и неосознанно поправляет платье. - Это, наверное, мой муж. Спасибо Вам, я побежала тогда...
Мужской силуэт, стоящий на перроне, совсем не похож на ее любимого супруга. Он стоит, очевидно, провалившись в свои мысли, и не обращая внимание на приближающийся поезд.
- Отойдите от края платформы, Вы сейчас провалитесь! - выкрикивает Сима и оттягивает его за пиджак. - Кто Вы такой?! Что Вам нужно от меня?!
- Я?! - оглядываясь растерянно и пытаясь осознать произошедшее. - Вы?! Подождите... Вы... Вы не та Сима, которую я жду. Ничего не понимаю! Вы писали мне письмо с просьбой о встрече?
- Вы с ума сошли?! Я знать Вас не знаю. У меня муж и двое детей, о каких встречах вообще может идти речь?! Идите с Богом, и чтобы я Вас никогда больше не видела!
Мужчина, так же растерянно, как и в первые минуты нежданной встречи, обернулся по сторонам, а затем, подумав немного, шагнул в поезд, медленно отъезжающий от станции. Сима схватилась за сердце. Внезапная боль, пронзившая ее от левого подреберья до затылка, остановила в ней жизнь. Что-то страшное, что-то необъяснимо тревожное окутало, вдруг, каждую клеточку тела и лишило дыхания.
- Как ты могла... - услышала она за спиной. - Как ты могла...
_______________________________________________________________________________
Симе двадцать шесть, но она этого не помнит. В ее руках остатки чемодана, стертого в скитаниях от одного дома к другому, и варежки младшего сына, подаренные мужем в момент их последней доброй встречи...
- "Мы с проказниками очень тебя любим... Очень тебя любим..." - прокручивая в голове, пытаясь найти в этих словах хоть маленькую надежду, а затем, прикрывая глаза от боли, вспомнив слова прощальные. - "Проститутка! У моих детей не может быть такой матери! Ты ответишь мне за всю боль, которую причинила! Не смей никогда больше к нам приближаться! Проститутка!"
Он кричал это на пороге их дома, окруженный сестрами и родителями. В его руках был огрызок письма и, пытаясь очередной раз оскорбить свою еще часами ранее до глубины души любимую жену, он смотрел в это письмо, чтобы набраться злости и раскрывал рот. Для оскорблений. Для оскорблений и слов, после которых не может быть обратной дороги...
_______________________________________________________________________________
Сима не знает, сколько ей лет... В ее руках трубы металлической ограды детского сада, а в сердце - прорешина размером с вечность. Она больше не мечтает о будущем, не притрагивается к швейной машинке, не отвечает на оскорбления, сопровождающие ее на каждой новой улице, ничего не ест и ни о чем не думает. Тоска по детям и боль от вопиющей несправедливости разъедают ее день ото дня по маленьким кусочкам.
- Я скучаю по тебе, мамочка, - слышит она из уст сына, оторвавшегося от своих приятелей по детскому саду. - Только никогда больше не приходи к нам! - добавляет он, сквозь слезы , а затем, увидев приближающегося к ним воспитателя, поднимает с земли камень и бросает его в мать.
Камень с невыносимым грохотом ударяется о железный цветок на заборе, но женщина не моргает и глазом. У нее нет на это сил. Она лишь смотрит на удаляющийся силуэт своего малыша и знает сердцем, что видит его так близко в последний раз.
- Вы ведь мать... Ну, зачем Вы так мучаете этих детей? Вы не видите, как они страдают?! - еле слышно произносит воспитатель.
- Я не виновата... - совершенно безразлично отвечает женщина. - Я ни в чем не виновата...
Прошел уже целый год и слова эти потеряли смысл от частоты употребления и глухости тех, кому они адресованы. Она произносила их растерянно у порога, перед почерневшим от ненависти лицом мужа. Она произносила их у соседских дверей, закрывающихся у ее лица после просьбы о ночлеге. Она произносила их в суде, произносила в милицейском участке, произносила перед зеркалом и перед Богом. Сейчас они не имеют больше значения, но она продолжает их произносить...
- Перестаньте, прошу Вас, Сима... Я не имею права этого говорить, но если Вы хоть капельку любите своих мальчиков, прекратите появляться перед ними... После каждого Вашего визита они приходят из дома с синяками! Вы слышите меня?! С синяками! У Вашего мужа на руках есть любовное письмо, как доказательство Вашей неверности... Есть свидетели, видевшие Вас с этим мужчиной на перроне. Люди видели, как Вы прикасались к нему... Сима, забудьте о детях, он никогда Вам их не отдаст... Но... Но они хотя бы будут живы...
_______________________________________________________________________________
Симе двадцать девять и она снова слышит свое сердце. В ее руках озорные толчки малыша, нетерпеливо рвущегося на свет из живота матери, а на лице, ставшая большой редкостью, улыбка. Она вышла замуж. Уехала из места, в котором нашла и потеряла свой дом, чтобы найти его вновь.
- Сима, это ты покормила коров? Я же просил тебя не перетруждаться. Для чего я помощников на ферму взял? Чтобы моя беременная жена таскала ведра с кормом?
- Успокойся, я совсем не утруждаюсь. Не могу я просто сидеть без дела. Мне намного легче, когда я рядом с животными. Иди, отдыхай, ты устал сегодня...
Мужчина кивает, слегка улыбнувшись, и поднимается в комнату. Сима лишь смотрит ему вслед тоскливо, осознавая, что он заслуживает намного больше, чем чувство благодарности, но...
_______________________________________________________________________________
Симе сорок шесть и она стоит у порога женщины, которую искала долгие годы. В ее руках коробка с шоколадными конфетами и мягкий домашний сыр, сделанный накануне. Она неуверенно нажимает на дверной звонок и замирает в ожидании.
- Сима?! - растерянно произносит хозяйка дома, а затем раскрывает руки для объятий. - Сима, это ведь ты?! Боже, Олег и вправду на тебя очень похож... Ну, что же ты стоишь, проходи скорее...
В квартире пахнет пирогами с сыром и сливочным маслом. Сима невольно улыбается, вспомнив запах дома тетушки Зифе, и решает для себя внутренне, что это хороший знак. В гостиной ее встречают многочисленные подростки. Все, как на подбор, красивые-красивые и с глазами, как у Бога. Она улыбается еще шире, осознавая, что у мальчиков ее давно выросших есть такие прекрасные двоюродные братья и сестры.
- Сима, присаживайся, дорогая! Чувствуй себя, как дома. Я как раз испекла пирогов, сейчас тебя угощать будем.
- Ну, что ты, Зара... Я... - останавливая рукой женщину и усаживая с собой рядом на диван. - Я и без того не знаю, куда себя деть от стыда. Я не знала... Я не думала, что ты в курсе моего существования, но... Но мое материнское сердце... Зара, мое материнское сердце превратилось в труху и... Я больше не могу...
- Тише-тише... - притягивая к себе заливающуюся слезами женщину и указывая взглядом детям, чтобы они оставили их наедине. - Сима... Я все знаю... Мне не нужно ничего рассказывать... Я не верю... Я видела платья, которые ты сшила, на чердаке. Я сама швея и по стежкам могу прочитать человека. Ты не способна была на такое предательство. К тому же... Я настрадалась от этой семьи не меньше твоего... Рустем хотя бы не был с тобой жесток во время семейной жизни, но брат его не такой...
- Я поэтому и смогла прийти к тебе только тогда, когда ты развелась с ним. Я знаю, что он мог тебе навредить из-за меня... Зара, ты знаешь хоть что-нибудь о моих детях, - продолжая беззвучно плакать и смотреть в добрые глаза своей внезапной подруги по несчастью. - Хотя бы что-нибудь? Как они? Где они? Как к ним относится и относился их отец? Я больше и дня не смогу прожить, не зная этого...
- Они в полном порядке, Симушка...
- Симушка... - повторяя с тоской и опуская глаза. - Меня в этой жизни так называл только их отец... Столько лет прошло, я вышла замуж за прекрасного человека, родила ему детей... Зара, он - самый добрый на этой земле человек, но...
- Но... - улыбаясь в ответ и уходя в воспоминания. - Рустем не взлюбил меня с самого первого дня, как я попала в их дом. Он смотрел на меня с такой ненавистью. Я не могла понять причины, но со временем все разъяснилось. Он не мог вынести того, что я теперь на твоем месте, как невестка этого дома. Детей он очень любил, очень... Они натерпелись от всех вокруг, но отец старался защищать их, как мог... Я думаю, что он любит тебя так же, как и раньше, а может даже и больше, но...
- Но...
_______________________________________________________________________________
Симе сорок девять и дом Зары стал для нее вторым домом. Она приезжает каждую неделю, пересаживаясь из автобуса в автобус и теряя свое и без того пошатнувшееся здоровье, чтобы стать хоть немного ближе к детям, живущим в соседнем квартале. Обычно женщины прогуливаются вместе до перекрестка, укрываются в тени старого развесистого дуба и высматривают сыновей Симы, пока на расстоянии...
- Как ты думаешь, они смогут меня принять? Я ведь свою мать так и не простила...
- Смогут, я знаю сердца твоих мальчиков. Иногда ты забываешь, сколько лет я их растила... Просто...- вздыхая и опуская взгляд. - Просто они не могут переступить через отца.
- А он?.. Он сможет меня хотя бы выслушать?..
- Ах, Сима... Он носит это письмо с собой повсюду... Перекладывает из кармана в карман... Все эти женщины, которые меняются у него со скоростью света... Каждый раз, когда он идет к очередной, он читает это проклятое лживое письмо, чтобы взрастить в себе ненависть... И вообще, он такой же, как и ты, - улыбаясь горько и засматриваясь на зеленые кроны. - Вы поэтому и полюбили друг друга так глубоко. Ты не позволила объясниться своей матери, так как знала, что простишь ее... Он не позволяет тебе даже приблизиться, так как знает, что простит в ту же секунду...
_______________________________________________________________________________
Симе около пятидесяти и она болеет. Заботливый муж делает все возможное, чтобы вырвать ее из рук этой болезни и вернуть в семью. Доктора не помогают - он идет к травникам. Травники бессильны - идет к знахарям. К бабушкам-плевательницам, к хозяйкам кофейных гущ, к заговорщикам и заклинателям и всем тем, в чьих руках может быть хоть какая-то помощь.
- Я не стою всех твоих усилий, Булат... Ты так щедро меня любишь, а я...
- Что ты такое говоришь, Сима? Ты - мать моих троих детей... Для меня нет женщины святей тебя. И вообще, не ты ли собиралась дождаться воссоединения с сыновьями? Куда делся твой пыл? Борись, Сима, борись!
И она боролась. В большей степени боролась ради детей. Тех, кто рядом и тех, кто пока не хочет приближаться...
_______________________________________________________________________________
Симе пятьдесят один и болезнь позади. В руках очередное письмо старшему сыну, вернувшееся обратно. Она смотрит в зеленые глаза повзрослевшей дочери, уже который месяц пытающейся наладить контакт с братьями через детей Зары, и не сдерживает слез. Ребенок, которым она не смогла насытиться, стал отцом. Надежда на то, что он хотя бы сейчас смягчит свое сердце, тает на глазах и отнимает только недавно восстановленные силы.
- Мама, кажется... Кажется, все это напрасно...
- Нет, Мария... Я верю... Я, - прерывая внезапно свой тихий монолог, увидев за спиной дочки красивую женщину с новорожденным ребенком на руках. - Вы?.. Это?.. Это мо... Это моя внучка?..
- Это - Ваша внучка, милая Симушка! - весело выкрикивая и рассеивая своим светом многолетнюю тоску. - Бабушка не пригласит нас в дом?!
- Бабушка умереть за вас готова... - отвечая, сквозь слезы, и прижимая гостей к груди.
- Только, ради Бога, без вот этих всех драм, бабушка. Мы вообще-то хотим подольше с Вами пожить, да, Женька?! - целуя носик нахмурившейся малышки. - Сима, простите, что я без предупреждения, но я больше не могу это все терпеть! Девочки постоянно приходят к нам с письмами от Вас, Олег после этих приходов хмурый, как туча. Ну, что такого произошло?! Из-за каких-то глупостей столько семей разрушилось. Я - русский человек и не понимаю всех этих ваших кавказских драм, но у матери никто! Никто не имеет права отнимать детей! Я обещаю сделать все возможное, чтобы Вы увиделись с сыновьями.
- Дочка, я боюсь тебя вмешивать... Вы ведь живете с его отцом и тетушками, они...
- Ой, только вот не это, - прерывая эмоционально и закатывая глаза. - Они и без того меня считают падшей женщиной и позором на их головы. Я, думаете, за столько километров с ребенком в руках просто так притащилась, от нечего делать? Этот Ваш муж бывший - прекрасный человек, но просто невозможный осел! Вы знаете, что он даже спать с этим письмом ложится?! Что, черт побери, в нем написано такого?! Я же знаю, что эти нахалки подстроили все, они вечно шепчутся на эту тему между собой, а прошло уже почти полвека!
- Что ты, что ты... - прикрывая осторожно рот выходящей из себя невестки, а затем поглаживая по голове. - Дочка, не говори так... Я знаю, что они все подстроили, но у них тоже не было никакой жизни... Я не виню... А письмо... Ничего там такого не было для всех остальных вокруг... А для того, кто так любил меня... Если бы ты нашла письмо от женщины с признаниями Олегу и просьбой прийти на "их" место вновь... Ты... Ты разве не сошла бы с ума?... - засматриваясь внимательно в ее глаза, а затем добавляя. - Вот и он сошел...
_______________________________________________________________________________
Симе совсем неважно какой на дворе год и сколько еще осталось. В гостиной запах свежего одеколона ее первенца, а на руках память о его прикосновениях. Невестка оказалась человеком слова и привела ей долгожданного ребенка прямо к порогу. Он пока еще не может назвать ее мамой, совсем ничего не произносит, но его присутствие, кажущееся таким невозможным, придает смысл всему прожитому ранее.
- Мама, ты веришь в то, что это произошло?
- Верю, Мария. Я всю свою жизнь только в это и верю... Мои мальчики вернутся ко мне. Мои мальчики обязательно ко мне вернутся...
_______________________________________________________________________________
Сима подавлена. В ее сердце так горько, что привкус этой горечи ощущается на языке. Уже третий день она не может проглотить и кусочка хлеба, поддерживая себя небольшим количеством воды и успокоительными травами. Человек, разбивший ее сердце, теперь унес его вместе с собой в сырую землю.
- Узнав, что оба сына пришли к тебе, его сердце не выдержало... Узнав, что оба сына пришли к тебе, его сердце не выдержало... Не выдержало... Не выдержало... Не выдержало...
Она хватается за голову, пытаясь остановить эти слова, но они становятся все громче. Глубоко внутри - осколки, и каждый раз, когда она дышит, эти осколки вонзаются в грудную клетку и вынуждают кричать. У порога спальни, из которой раздаются крики, сидит ее верный супруг. Он настолько благороден, что принимает и эту ее боль. Принимает и терпеливо выжидает времени, в котором он сможет ей помочь эту боль унять...
_______________________________________________________________________________
Симе около семидесяти лет и ее маленькое счастье непонятно тем, кто не знает истории ее жизни. Она живет в том самом доме, в который впервые пришла молоденькой невестой и в котором была оставлена ее чистая душа. Живет вместе с сыном. Со старшим сыном. Он проделал путь в вечность, пересекая пешком изнуряющую пустыню в попытке спасти свою жизнь и будущее, разрушенное самыми близкими людьми в чужой стране. По ту сторону пустыни остались его девочки и жена, которой он больше не нужен. Сейчас он с матерью. Она выхаживает его сердцем, лечит его сердцем, разговаривает с ним - сердцем. Каждый из них счастлив и несчастлив по-своему, но, кажется, что им теперь хорошо...
_______________________________________________________________________________
Сима уходит в вечность. Уходит счастливая. Рядом с ней любимые дети, а большего она и не просила. За ее спиной - огромная жизнь, прожитая с достоинством в самых ужасающих обстоятельствах, а на лбу - прощальные поцелуи ее мальчишек. Они улыбаются, сквозь слезы, благодарят Господа за последние годы жизни, в которых они успели надышаться мамой, и за годы первые, в которых Он эту маму им подарил...
................................................................................................................................................................
P.s. История Симы была частью моей жизни. Той частью, которая передается вместе с рассказами близких и их любовью. Я видела ее лишь на фотографиях. Нас не связывало кровное родство и не связывала эпоха, в которой мы жили, но я знаю наизусть ее интонации, ее скромную сдержанную речь и добрый нрав. Знаю, в пересказах бабушки, и от этого она еще родней...
Ее мальчишки теперь с ней рядом. Там, где вечное счастье и наслаждение. Я в этом уверена, потому что были они хорошими, как мама и как папа, жизнь которых была разрушена по воле случая.
Для меня эта история о силе прощения. О силе прощения, способного разорвать годы, а иногда и века повторяющихся семейных уроков, которые передаются по наследству, если их вовремя не усвоили...
Одного маленького шага Симы в сторону матери было достаточно, чтобы она обрела свой корень. Одного взгляда Рустема в сторону Симы было достаточно, чтобы любовь их принесла еще больше плодов и радости. Их дети свои шаги сделали и, возможно, определили этим прощением счастье своих же детей. Мне, по крайней мере, хочется в это верить...
Благодарю вас за внимание и подаренное мне время. Надеюсь, что оно прошло с пользой.
Всегда Ваша...