Язык любви

Три года спустя

— Семёнов! Перестань ночевать в тетрадке у Колесниковой. Я тебе два поставлю, а ей три, — парень во втором ряду цокнул языком, а девушка, сидящая рядом с ним, пихнула его в бок. — Всё, давай на первую парту.

Было видно, что Петя Семёнов ни при каких обстоятельствах не хотел пересаживаться. Ведь тогда работа даже на три не напишется.

Но молодой человек всё же поднялся под моим испытующим взглядом, схватив со стола листок с ручкой, и направился к одному из боковых рядов.

— Нет, Петь. Передо мной, — я указала на парту рядом с преподавательским столом.

— Полина Егоровна...

— Ага. Садись.

Семёнов сел и подпёр голову кулаком. Его лист был девственно чистым. Даже задание не переписал.

Эти второкурсники были очень строптивыми. Вот как-то не клеилось у меня с ними. Из группы в восемнадцать человек, только четверо проявляли хоть какое-то желание к учёбе. Остальные либо не появлялись на парах, либо категорически ничего не делали. Даже, вот, списывать не умели. Можно же менее палевно.

С концом пары, староста принесла мне собранные листы с практической работой. Пока Колесникова собирала, вся её группа благополучно слилась в первые минуты перерыва. Сложно с ними. Особенно непросто будет на экзамене. Предмет-то не из лёгких.

Закрыв аудиторию, отнесла ключи на вахту и поднялась в преподавательскую. Там была лишь Мезенова — куратор нерадивых второкурсников.

— Вера Константиновна, у ваших сегодня опять половины не было... — прошла за стол, который делила с ещё одним младшим преподавателем — Валерией Анатольевной.

— Ой, Полин, даже не начинай... — женщина покачала головой. Второй курс был её личной головной болью. — Трое летнюю сессию не закрыли и на первые пересдачи не явились. Сафонова уже списки на отчисление готовит. Семёнов-то хоть был?

— Был... Но, — я нашла среди бумаг его работу. — он вообще на практических ничего не делает.

— Пусть как хочет. Опять его отец прикатит и будет пальцы веером гнуть.

Вот куратором мне точно не хотелось быть. С нынешними тенденциями кураторство от школьного классного руководства мало отличается, хотя люди-то уже взрослые. Должны нести хоть какую-то ответственность за себя.

Я сложила в файл работы, намереваясь их проверить после следующей пары у третьего курса, и прикрепила стикер с названием предмета и группы. А то уже было такое, что Лера прибрала мои листы к себе.

Вновь вниз, за ключом, а потом на четвёртый этаж. Около аудитории уже толпились студенты.

— Добрый день, — послышалось в разнобой.

— Добрый-добрый, — быстренько открыла дверь и первая прошла в душную аудиторию. — Откройте, пожалуйста, окно ненадолго, — пока я раскладывалась и подготавливалась к лекции, третьекурсники, как попросила, открыли одно из окон, что выходило на Куйбышева, и расселись по своим местам. — Я сегодня вам темы для курсовых дам. По возможности, обсудите и передайте мне через старосту сегодня-завтра.

— А темы лёгкие? — сразу спросил один из молодых людей этой группы.

— Наилегчайшие, Гаврилов.

— На почту вам скидывать или в распечатанном виде приносить? — этот вопрос задал староста группы — Ремеслин Дима.

— Боже упаси столько бумаги тратить. На почту конечно. Срок до первого декабря. После принимать не буду. До зачёта вы должны мне будете защитить курсовую. Без неё зачёт в зачётку не проставлю. Будем выбирать время и небольшими группами отчитываться, — наконец-то нашла нужный файл с лекцией в планшете. — Напомните, пожалуйста, тему, которую записали на прошлой?

— Условия размещения нефтегазохимических предприятий.

— Спасибо, нашла, — пробежалась глазами по абзацу и откашлялась. — Записываем: наилучшие условия для размещения нефтегазохимических комбинатов в регионах, где ведется добыча нефти и газа...

Лекция прошла тихо и спокойно, даже с плодами в виде вернувшегося списка с темами курсовых работ. Как умнички подписали своим фамилии напротив выбранных ими тем. За пять минут до конца продиктовала старосте свою почту и отпустила, не задерживая. Уже пять, всем хотелось домой.

У нас с Алиной сегодня запланирована встреча в половину седьмого, поэтому я на такси, а перед этим «любимый» второй курс.

В преподавательской никого не было — пришлось искать ключ.

Проверка работ много времени не заняла — проверять там было нечего. Колонка двоек в перемешку с энками. Из пригодных оценок — две четвёрки, тройка и пятерка у старосты. Вот хоть кто-нибудь ещё бы постарался. Задание совсем не сложное и мы составляли такие уравнения два прошлых практических занятия. Кому распиналась?

В такие моменты мне иногда казалось, что это я плохо объясняю... Вот ведь — раньше загонялась из-за своей учёбы, а теперь из-за студентов. Класс! А что же потом будет, когда материал будет только повышать свой уровень сложности? У меня одна Колесникова учиться будет? Кошмар какой.

Сложила обратно несчастные листики в файл и убрала его на край стола. Потом прибрала Лерины бумаги, которые та успела разбросать по всей поверхности. Проверила по приложению пробки, отмечая, что надо бы уже выезжать, потому что до «Патари», где мы решили сегодня встретится с Литвиновой, ехать сорок минут. А это ещё такси дождаться!

В темпе собралась, попутно вызывая машину. Осеннее небо было тёмным, предвещая скорый небольшой дождь, если не грозу. Зонта я с собой не брала — надеюсь пронесёт.

Только подъехало такси, тут же выскочила из корпуса, ища глазами нужный автомобиль. Села, поздоровавшись с водителем, который без лишних разговоров вклинился в поток.

Пока стояли в пробке на Московском шоссе, всё-таки полил дождь. То лишь легонечко накрапывал, то начинал лить во всю мощь, из-за чего движение совсем разладилось, так как все водители старались осторожничать в такие погодные условия. Не любила опаздывать, но неизбежно. Тут уже фактор природный.

В ресторане повесила в гардеробной плащ и сразу зашла в туалет, чтобы вымыть руки. В зале порыскала глазами и нашла Алину. Она тоже увидела меня и махнула рукой, улыбаясь.

— Прости, пожалуйста! Пробки — жесть, — мы обнялись и я села напротив неё.

— Да ничего. Я сама только минут пять назад приехала.

— Ничего не заказывала? — открыла меню, размышляя, что хочу поесть и выпить.

— Не-а, не выбирала ещё.

Спустя пару минут мы определись с выбором и, тут как тут, появился официант, будто ждал за углом.

Вкусные сыры, теплый салат, хинкали и парочку люля-кебабов. Потом можно и десерт, если место останется.

— Мне, пожалуйста, домашнее ежевичное вино, бокал, — отложила меню на край.

— А мне черничный лимонад.

Молодой человек, кивнул и повторил наш заказ, а затем покинул.

— Ты решила с лимонада начать?

— Ну... Теперь мне только с лимонадов и можно начинать. Я беременна, Поль, — Алина улыбнулась, а я сначала даже не поверила в услышанное.

— Алиночка, поздравляю, — пересела к подруге, даря искренние обнимашки. — Я очень за вас с Костей рада.

— Спасибо, Поль. Мы решили, что пора. И кстати, ты самая первая узнаёшь. Мне важно было рассказать сначала тебе.

— Али-ин... Ну ты же знаешь, что я от такого плачу... Очень приятно, моя душа.

Вновь приклеились к друг другу, на пару всхлипывая. Потом, когда нам принесли напитки и закуски, Литвинова начала рассказывать, о том как узнала и как сообщила об этом Косте. После того, как тест показал две полоски, сдерживаться почти не было сил, но Алина, как скала, стерпела этот порыв. Хотела не просто сообщением в телеге, а видеть эмоции.

— Пришлось ждать вечера. И как назло — Котя задержался в этот день. Я места себе не нахожу, всё представляя его лицо, а он на работе, — подруга закатила глаза, а я лишь улыбнулась. Она всегда была такой торопыгой — надо здесь и сейчас. — Начала гуглить, как интересно об этом рассказать. Почитала, немного словила кринж и решила не мудрить. Только в дверь — а я ему «Здорова, отец». А он не понял. Ну я и обиделась.

— Али-ин... — от состроившей мордашки Литвиновой — хоть стой, хоть падай. Благо сижу.

— Ну что?! Как будто я его каждый день так приветствую. Уж можно было допетрить, — она потянулась к сыру, подхватывая небольшой кусочек с тарелки. — Кароче, потом просто сунула ему всё в руки. Теперь главное с гендер пати не объебаться так.

— Как отреагировал-то? — самое важное и не рассказала.

— Обнимал, целовал. Всплакнул даже чуть-чуть... — по нежной улыбке и тёплому взгляду всё понятно. — Не скажу, что очень быстро получилось. Где-то с июня стали стараться. Мне-то думалось, что сразу, с разбегу, после первых попыток. Первые два месяца даже уже думалось, что что-то не так. Но врач меня успокоила. И потом получилось.

— И кто на кого ставит? Есть пожелания о поле?

— На самом деле, железных предпочтений нет. Но я больше к мальчику склоняюсь. Плюс-минус знаю чего ждать — Тёмка как пример был. Костя вроде тоже. Но, если будет девочка, не расстроимся, конечно. Тут фифти-фифти. Основное зависело от него.

— Это точно. Ну, — я подняла свой бокал, — За здоровье малыша и мамочки, а папочке — стойкого терпения.

Алина засмеялась и стукнула высоким стаканом об мой.

— О, да! Ему оно точно понадобится. Чувствуется, исполнять я буду знатно. Ландыши зимой уже стоят первым пунктом, — мы выпили и всё внимание подруги переключилось на меня. — Кстати, об исполнениях. Чё там Ведьма?

— О-ой, бля-я... — Сафонова тот ещё прикол. — Ну имени у меня не существует — только фамилия. Знаешь, я не думала, что она реально ну вот на столько ёбнутая. Её всё во мне бесит. Что замужем, что на машине в универ езжу, что статьи обсуждают и положительно отзываются, что у меня со студентами нормально всё и никаких косяков не наблюдается и в аспирантуре не наблюдалось. Вот как-будто, та ситуация на защите нанесла глубокое оскорбление ей и всему её роду вплоть до австралопитеков, — тут меня прорвало, хоть по этому поводу я каждый раз выговаривалась Юлию. — Ты прикинь, на прошлой неделе не сдала ключ от аудитории, а у меня там лекция. Как итог: пол пары я искала, сначала у кого была прошлая, потому что расписание опять сняли и не вывесили, а потом саму Ведьму по всему корпусу. А она в оправдание — забыла. Ага. Верю. И Дьяченко, конечно, не увидел здесь ничего такого. Бывает.

— Пиздец. Ну маразм крепчает.

— Мне кажется, будь я куратором, мою группу ждало просто растерзание на каждой её паре. Вот все нормально относятся. Дедовщина только от неё идёт. А дальше что? В кружку плевать будет, пока меня в преподавательской нет? Реально маразм.

— Мне кажется, я бы давно её послала.

— Да, а толку? Выставит меня перед старшими коллегами в дурном свете, а потом не только она начнёт.

— Да вряд ли, Поль. Ну все же по-любому видят, что Сафонова тебя специально задирает.

— Видят, конечно. Но стараются не замечать. Оно и понятно — с ней отношения портить себе дороже. Вот всё в работе нравится, кроме этой ложки говна в моей бочке мёда.

— Попробуй игнорировать её, — Литвинова откинулась на спинку диванчика. — Или, наоборот, приторно общаться, чтобы у неё разрыв понятий был. Елейную улыбочку и заискивающее фразы. А дома потом заговор на понос.

— Да она уже должна была загнуться от этих заговоров... — я невесело усмехнулась. — Ладно, не будем негативить. Нам теперь нужна только положительная энергия.

Не получилось, как и всегда. Сцепились языками, вспоминая всех, кто не мил и бесит. Особенно хорошо прошлись по бывшим одногруппникам, рабочему коллективу Алинки — вроде новый, а ситуации и образы всё те же. Не девичья болтовня, а совещание на парселтанге. Потом выдохлись и разбавили разговор семейной темой — родители, новая девушка брата Алины, ближайшие планы.

— Твои так и всё? Канули в лету? — после небольшого затишья на еду, осторожно поинтересовалась Литвинова.

— Ага. Не объявлялись и надеюсь так и продолжат. Один раз только тётя Ира позвонила, приглашала на свадьбу к двоюродной сестре, но я только на словах поздравила и всё. Сказала, что мы не сможем приехать, — тема родственников уже никак не трогала меня — всё проработано и забыто. — Я пару раз заглядывала на страницу Тони, но от выбранного образа жизни, как мне кажется, она не отказалась. И вряд ли доучилась.

— Ну, её жизнь. Раз та ситуация её ничему не научила — то бесполезно. Значит всё устраивает. Главное, что больше не беспокоят — и на том спасибо.

— Верно.

Посидели ещё с часок за душевным трёпом и засобирались домой, договорившись как-нибудь собраться вчетвером. Точнее, теперь впятером.

В такси я устало откинулась на подголовник, прикрывая глаза. На сердце, почему-то, было не уютно. Странно и отчуждённо. Будто что-то ускользает у меня из рук. Что-то очень важное и ценное, а я всё не могу понять что.

Достала из сумки телефон, чтобы потеряться в мире социальных сетей и оборвать нить мыслей. Но и там — всё то же.

Одни и те же моменты, похожие друг на друга картинки — будто сговорились все. Будто всем нужно тыкнуть носом — смотри, ты всё пропускаешь.

Ещё и дождь снова пошёл...

Юлий уже давно был дома и встретил тёплым объятием, перед этим, дав Грейс первой получить немного моего внимания.

— Как дела, котёнок?

Я прижилась к его груди, сжимая руками крепче.

— Всё хорошо. Отлично посидели с Алиной — всем кости перемыли, — отрываться от мужа не хотелось, но я выскользнула из кольца его рук и пошла на второй этаж. Нужно принять горячий душ и «промыть» мысли.

Юл за мной. Пока я доставала из гардеробной чистую пижаму, устроился на кровати, что-то листая в планшете.

— Ты обычно более весёлая домой возвращаешься после ваших посиделок, — приметил Юлий, отрывая взгляд от экрана, когда я вернулась в спальню. — Пиранья тебя сегодня не смогла споить?

— А, — замерла около двери в ванную, оборачиваясь на него. — Я сегодня одна пила. Алине теперь нельзя — они с Костей ждут ребёнка.

— О, — Юл слегка изменился в лице, а потом кивнул. — Хорошие новости.

— Угу, — всё поняв по его взгляду, я скрылась в ванной, приваливаясь спиной к двери. Нужны были несколько секунд, чтобы выдохнуть.

Горячие струи воды обволакивали в кокон, в котором хотелось спрятаться. Уменьшиться, чтобы никто не заметил.

Нет, я искренне рада за своих друзей, за других знакомых из нашего общего окружения. Правда рада. Но меж с этим я чувствовала некое давление. Не прямое — никто не интересовался и не спрашивал в лицо. Но оно было. Немое и призрачное. И раньше от него отмахиваться как-то получалось, но теперь... Будто все негласно условились. Беби бум как в начале пятьдесятых. И изолироваться от этого мало получалось. Вопрос: «а когда уже вы?» так и висит в воздухе уже не дымкой, а плотным густым туманом.

Чтобы не выдать разбитого и расшатанного состояния, мысленно переключилась на работу, находя всё новые вопросы и задачи, которые можно решить в голове. Так проще, так легче.

Долго делала уход за кожей. Медленно, на низкой температуре, сушила волосы. Вообщем, вымучивала всё, чтобы как можно позже появиться в комнате и не поплыть под испытующим взглядом. Этим поделиться я с Юлием не могла.

Потому что знаю.

Всё прекрасно знаю.

Юл также залипал в планшете, почесывая одной рукой Грейс, которая умостила голову на краю кровати с его стороны. Собака лениво перевела взгляд на меня, когда я нырнула под одеяло и потянулась за кремом для рук, что стоял на прикроватной тумбочке.

— Как на работе? — безопасный вопрос. Муж будто сам понял, что нужно сменить лейтмотив.

— Неплохо. Второй курс опять нарываются. Колонка двоек и энок по небольшой проверочной работе. Я уже чувствую, что с экзамена выйдут только несколько человек. Остальные на пересдачу.

— Ну заставить-то учиться ты их не сможешь.

— Да и не собираюсь. Не нянька. Предмет итак как могу разжевываю, поэтому тоже хочу хоть какой-то отдачи и вовлечённости. Но тут так и получается, что бисер мечу.

— Ладно-ладно, не заводись, котёнок, — Юл отложил планшет и сцапал меня в объятия, поцеловав. — Спать?

— Угу.

Свет тут же погас, а я перевернулась на другой бок, давая себя обнять со спины. Закрыла глаза, мечтая и правда успокоиться. Вот только по другому поводу. Но сердце глухо билось, отдавая шумом в ушах. Бессонная ночь наедине со своими мыслями мне гарантирована.

За всю неделю подавленное состояние стало нормой. Я всеми правдами и неправдами старалась не показывать его. Больше улыбалась, вовлечено занималась работой, рисованием и чем-то по дому.

Наедине с собой много думала. Очень много. Вспоминала моменты из сессий с Кирой, когда мы затрагивали этот сложный и неоднозначный для меня вопрос.

От мыслей болела голова.

Очередное ранее утро начинается с приема таблеток. По расписанию, в одно и то же время без пропусков. В этом плане я была максимально ответственная, чем всегда немало удивляла своего гинеколога.

Двадцать вторая таблетка по счёту. С неё начинаются «пустышки», чтобы вызвать «отмену». Обычно «отмена» проявлялась у меня на второй, реже на третий, день и надолго не задерживалась.

Но в этот раз кровотечение не наступило даже на пятый и шестой дни.

Я забила тревогу. Начала вспоминать, а точно не пропускала? Точно запивала лишь водой? Точно мне не было плохо и меня не рвало после приёма? Точно не пила несовместимые антибиотики и прочие лекарства? А если произошёл брак на производстве и эта пачка попала в партию, в которой всё перепутали? А если срок годности таблеток прошёл? А если?..

А если, я беременна и пила алкоголь? А если, я беременна и несколько дней назад скакала, выполняя высокоинтенсивную тренировку? А если, я беременна и сделала что-то, что может навредить?

Сию секунду записалась на срочный приём к врачу, подгоняя себя страшными мыслями и образами — выкидыш, внематочная, замершая... С каждым предположением становилось всё хуже и хуже.

В «окно», до приема у гинеколога, быстрым шагом сходила в аптеку и в университетском туалете стала делать тесты. Один за другим — лишь бы себя успокоить. Но судьба будто насмехалась и ещё больше подливала масла в огонь моего раздрая.

То две полоски с одной бледной. То одна. Кто врёт, а кто говорит правду? Спасибо! Мне же так мало волнения! Давайте организм ещё больше в стресс вгоним?!

По пути в больницу, с каждым километром, я была всё больше и больше уверенна в том, что беременна. В голове себе уже всё расписала, разложила по полочкам. Уже мимолётно подумала про имена. Уже прикинула, что плюс-минус в одно время с Алиной. Уже построила воздушные замки и ехала, только за подтверждением, что всё ок — расписывайте будущее дальше — сад, школа, универ, свадьба, внуки.

Выходила из машины уже с улыбкой, обдумывая, что приготовить на вечер и как рассказать.

Схватилась за ручку двери клиники, чувствуя радостный мандраж.

Лишь бы дотянуть до вечера...