Язык любви

Конец апреля

Неделя, видимо, хочет доконать меня конкретно: небольшая авария, сломанный каблук и, в последствии, стесанная коленка (чтобы ещё раз обула туфли!), конкретный загруз по учёбе из-за предстоящих госэкзаменов и, барабанная дробь, — входящий звонок от Марины. Я только вышла из корпуса, проделав серию опытов для дипломной работы, с единственным желанием приехать домой, выйти пройтись с Грейс и распластаться по кровати хотя бы на десять минут, прежде чем снова сесть за ноутбук и править текст работы, добавляя значения из новых опытов.

Я опёрлась головой о руль и сделала вдох-выдох. Звонок прекратился, но спустя несколько секунд повторился вновь.

— Слушаю, — хотя на самом деле слушать мне не хотелось.

— Слава Богу, ты ответила! Нам с отцом просто не к кому больше обратиться — Маши в городе нет и больше некого просить, — её голос был заплаканным и уставшим, но у меня внутри даже ничего не шевельнулось.

— Что вам нужно?

— Пожалуйста, молю тебя, Полин, съезди в колледж Тони. Она не появляется на учебе две недели и не берёт трубки. Мы просто не знаем, что делать... Нам позвонили оттуда узнать, что с ней случилось, так как никто не в курсе, где она и что с ней, — нисколько не сомневалась, что вышедшая из-под контроля Антонина учудит нечто такое.

— А мне что с этого? Совершенно некогда разгребать ни её, ни ваши проблемы.

— Полина, прошу тебя... Только один-единственный раз... — надрывный голос почти сошёл на нет.

Ответила не сразу. Лишь слушала тихие всхлипы из трубки, обдумывая варианты. С губ сорвался тяжелый вздох.

— Я сделаю это не потому что мне вас жалко или её. Лишь потому что, не хочу ощущать вину, если с ней что-то произошло, а я могла ей помочь. Только лишь поэтому. Где её колледж?

— Колледж имени Ляпиной, главный корпус на проспекте Ленина, специальность акушерское дело. Спасибо. Большое спасибо.

Я сбросила и ударила руками об руль. Нахуй эту неделю!

Ввела адрес в навигатор и поехала по месту назначения. Старалась не думать, хотя уже плохие мысли начали закрадываться в голову. Разбитую «мышку»напоминаю, что так Поля называет машину, которую отдал ей Юлий)припарковала около бордюра и двинула в сторону корпуса. На проходной сидел охранник.

— Здравствуйте. Могу я как-то пройти в деканат по специальности акушерское дело? Звонили и просили прийти на счёт успеваемости сестры.

— Здравствуйте. У нас тут директор и раз пригласили, то конечно. Паспорт есть с собой, чтобы отметить можно было? — хотя бы мужчина на посте был приветливый.

— Да, конечно, — я достала паспорт из сумки и передала ему.

— Потом подниметесь на третий этаж, восьмидесятый кабинет, Ирина Павловна должна ещё быть на месте, — охранник довольно быстро переписал мои данные, вернул документ и нажал кнопку, чтобы я прошла через турникет.

— Спасибо!

То тут, то там ходили студенты и преподаватели. Нужный кабинет я нашла довольно быстро и женщина выходившая из него, наверное, как раз была мне нужна.

— Ирина Павловна?

Она отвлеклась от телефона и переключила своё внимание на меня.

— Да. По какому вопросу?

— Здравствуйте. Я сестра Антонины Третьяковой, учится на специальности акушерское дело. Родители передали, что она не появляется на учёбе.

— А, — женщина подняла бровь и вновь открыла кабинет. — Тогда прошу, зайдите. Мне есть что сообщить вам.

В её кабинете было слегка душно и пахло чем-то приторно-химозным — то ли парфюм такой, от ли ещё что-то.

— Родители передали вам всё верно, как вас зовут? — Ирина Павловна села за свой стол, а я примостилась в одном из стульев, что стояли напротив.

— Полина.

— Очень приятно, хотя повестка нашей встречи не очень. Антонина действительно уже две недели не появляется на парах, а её куратор и одногруппники не могут до неё дозвониться. Никто ничего не знает. Как я поняла, в группе она почти ни с кем не общается, а с кем, всё же, поддерживает связь — тоже ничего не знает. Либо же не хочет говорить.

— Были какие-либо предпосылки к тому, что она вот так вот всё бросит? Я не в курсе, так как у нас напряженные отношения и мы уже долгое время не общаемся.

— Как я поняла со слов куратора — в начале учебного года всё было хорошо, а вот к Новому году её успеваемость ухудшилась. А уж с этого семестра начались прогулы и тотальное игнорирование учебного процесса. Мы будем вынуждены её просто отчислить.

— Я понимаю. А те ребята, с кем она общается, можно с ними как-то поговорить или с куратором?

— Сейчас я позвоню Елене Владимировне.

Пока женщина дозванивалась, я мысленно ругала себя за то, что вообще согласилась куда-либо ехать. Эта девчонка по-любому вляпалась в неприятности.

После, вместе с директрисой, вышли в коридор и направились к одной из аудиторий. Она попросила меня подождать снаружи, а сама зашла внутрь.

Через несколько минут прозвенел звонок и из кабинетов потекли уставшие студенты.

Елена Владимировна, также женщина в возрасте, повторила всё, что мне до этого сказала Ирина Павловна. Новой информации у них не было и уходила я из колледжа, по сути, ни с чем.

Я уже хотела набрать Марину, чтобы передать ей всё, что узнала, как меня окликнули.

— Подождите, пожалуйста! — я обернулась и увидела перед собой невысокую девушку, которая пыталась стащить с себя шапочку и халат одновременно. — Вы сестра Тони?

— Да. А ты?..

— Я её подруга... Ну точнее была или ещё есть, не знаю... Меня Кристина зовут.

— Полина, — Кристина всё же справилась с одеждой, а потом неловко улыбнулась.

— Тоня не рассказывала о том, что у неё есть сестра.

— Ожидаемо, мы не общаемся. Кристин, ты знаешь что-то? — это, конечно, все замечательно, но на пустые разговоры тратить время не хотелось.

— Ну да... Я догадываюсь, где она может быть.

Вздохнув, я перевела взгляд на залитый солнцем двор.

— Где ты живешь? Давай ты мне всё расскажешь, а я тебя подвезу?

— О! Я живу в общаге, у нас комната вместе с Тоней и ещё одной девочкой.

— Отлично. Так даже лучше.

Мы дошли до машины и Кристина присвистнула, увидев, на чём поедет. Я старалась не реагировать и полностью собраться, потому что неизвестно, что вообще мне предстоит разгребать. Девушка пристегнулась, когда мы сели, и назвала адрес общежития.

— Так почему Тоня пропала?

Кристина вздохнула.

— В начале года мы очень хорошо подружились, а потом, ближе к ноябрю, она познакомилась с одними ребятами на тусовке, на которую пошла по приглашению из паблика и всё пошло не так, — она вздохнула, а я перестроилась в левый ряд. — Она меня вытянула на одну вписку и мне такой формат не пришёлся по душе, поэтому на остальные она ходила одна. Ребята были старше и они... В общем они употребляют.

— Блять... — пазл постепенно стал складываться.

— По началу Тоня говорила что ничего не пробует и только пьёт на этих тусовках, но после Нового года она стала не только пить.

— Ты знаешь, что она принимала?

— Точно знаю, что она курила и один раз видела белый порошок. Что это конкретно — понятия не имею.

Пиздец. Во что она нахуй ввязалась?

— Ты сказала, что возможно знаешь, где она?

— Да. Очень часто упоминала один адрес и я один раз случайно увидела её переписку с одним из парней из той компании. Он ей такси вызывал и также на тот адрес. Это правда ещё в феврале было...

— Почему ты это куратору не рассказала?

— Я побоялась, что её отчислят...

— Кристин, её и так отчислят.

Дальше мы ехали в молчании. Я тихо злилась, а девушка, видимо, чувствовала себя виноватой. Вскоре показалось здание общаги и я припарковалась почти рядом с входом.

— Извините, что я не сообщила кому-нибудь раньше... — голос у девчонки был совсем убитый.

— Ничего, — я вздохнула и смахнула волосы от лица. — Ты не должна была решать её проблемы. Эта дура сама во всё ввязалась.

— Юных Пионеров сто шестьдесят пять. Это тот адрес.

— Спасибо. Не переживай и не думай, что ты в чём-то виновата. Ты отличная подруга. Тоня просто не умеет дружить.

Кристина лишь кивнула и выбралась из машины, а я поехала по названному ей адресу, вообще не представляя, что там буду делать. С каждой минутой ситуация нравилась всё меньше и меньше.

Двухэтажные бараки, которые уже мало походили на нормальные дома, выглядели не очень приветливо. Не сказать что эта часть города была сильно ужасна, но видимая разница, даже если проехать километра три, была. Везде грязь и мусор, хотя буквально через пару домов оживленная улица спального района. Около одного из подъездов нужного дома сидели бабки. Вот они-то мне и нужны — уж если кто-то и знает обо всём, что творится, так это глаза и уши двора.

Старушки увлеченно о чём-то болтали, перекрикивая друг друга.

— Извините, пожалуйста! — все четверо тут же повернулись в мою сторону. — Сожалею, что отвлекаю, но может подскажите: в одной из квартир, очень часто происходят какие-то сходки с непонятными личностями. Не могли бы вы сказать, если знаете, где мне её найти?

— А тебе зачем? — первая откликнулась самая хмурая и раздатая из всех.

— Возможно, в этой квартире сейчас находится моя сестра, которая не отвечает на звонки уже долгое время.

— Там ужас что происходит! — и все четверо начали наперебой мне рассказывать про музыку и маргиналов.

Я не могла остановить их поток негодования, поэтому пришлось ждать пока бабки хоть чуть-чуть успокоятся.

— Пошли! Отведу тебя, — сказала та самая тучная женщина и еле встала со скамьи. Она неспешно поковыляла к ближнему подъезду, кряхтя и часто останавливаясь. — В этой дьявольской квартире точно все в беде.

Помогая ей подняться по лестнице, продолжала выслушивать, что ходят тут одни наркоманы, да бляди. Подъём на второй этаж был долгим, но увидев перед чем мы с бабкой остановились, мне сразу стало не по себе. Ближний карман был с распахнутой дверью, а около входа сидел парень, явно не понимающий, что здесь происходит. Я сглотнула и сделала шаг вперёд, а старушка, продолжая причитать о чем-то своём, вновь поковыляла вниз. Квартира была открыта и из неё еле слышно лилась музыка — видимо «вечеринка» продолжается и днём. В преддверии воняло кислятиной и затхлостью. От этого запаха подкатила тошнота.

Нерешительно скользнула в эту помойку, прикрывая нос ладонью. Внутри запашок стоял ещё хуже. В одной комнате кто-то орал, пытаясь попасть в слова играющей песни, на кухне гремели бутылками, но пока Тони нигде не было видно. От понимая того, какой пиздец здесь может происходить, злость взяла верх, поэтому решительно прошла вглубь, осматривая сначала зал с «певцом».

Тут на диване лежала девка, непохожая на сестрицу, в одних штанах, а рядом с ней бородатый парень. Оба были в отключке, а вот тот, кто подпевал «Ёлке», явно в угаре. Ещё одна комната была закрыта и мне пришлось толкнуть дверь, которая поддалась только со второго раза. В ней было ещё хуже — зашторенные окна, накуренно так, что запершило в горле, везде грязь и мусор, но самое главное — Антонина была здесь. Лежала на кровати с двумя парнями. Все трое также были не в этой реальности. Она лежала почти обнаженная, худая и заблёванная. Под кайфом, с размазанной по лицу косметикой. На её ляжках были синяки от пальцев, а вся грудь в белёсых засохших потёках.

Идиотка.

Разозлившись вконец, я стащила её за ногу с кровати, отчего она немного пришла в чувства, но взгляд был туманный и стеклянный.

— Тупорылая малолетка, — рывком подняла Тоню на ноги и буквально за шкирку поволокла её из комнаты. Она что-то лепетала про каких-то птиц сломанным еле слышным голосом, а я тащила её по коридору намереваясь найти в этом гадюжнике ванную и сунуть её под воду, чтобы хоть немного вернуть ей сознание.

Санузел также был убитый и изгаженный, но мне требовалась только холодная вода. Резко открыла кран, отворачивая рукоятку в сторону с синей меткой и сунула её тупую башку под поток воды. Антонина сразу заверещала и стала вырываться.

— Терпи идиотина!

Через пару минут я так же выволокла её в коридор, где шатаясь стоял один из парней, который был с ней в той комнате.

— А-а-а... куда Тонечку-у?.. — он попытался перегородить нам путь, но я толкнула его одной рукой.

— Съебался нахуй, иначе я ментов вызову и глаза перцовкой залью! — перцовки у меня с собой не было, но был маленький болончик с сухим шампунем.

Он тут же поднял руки и качнулся в сторону, к стене, а я вытащила сестру на площадку и поволокла к лестнице, удерживая её. Она более-менее оклемалась и начала вырываться активнее.

— По-оля-я!!!

— Молись, чтобы у меня хватило выдержки тебя не прибить...

На улицу я вытаскивала её с трудом. Она начала орать и вырываться уже конкретно. Со стороны лавочки послышались возгласы и охи-ахи, но я целенаправленно тащила её к машине. Пришлось очень постараться, чтобы усадить, накинуть свою кофту и пристегнуть Тоню.

Без понятия, что намешано в её крови, но это пиздец. Ехать было одно мучение, хоть до дома было не так уж и далеко, но перенервничать и разозлиться ещё больше я успела. Сложно было одновременно думать, следить за дорогой и за ней.

Приехать-то одно дело, а вот что делать дальше? Медицинское освидетельствование? Было ли насилие? Хотя, конечно, было. Что она под кайфом могла соображать? Ей теперь нужен рехаб и лечение хрен знает от чего. Не удивлюсь, что такими «тусовками» она залетела.

Когда уже подъезжала к дому, заранее начала открывать ворота во двор, чтобы никто не успел заметить. Соседи были любопытные. Втащив Антонину в дом, стала судорожно думать, как быть. Но как только мы переместились из прихожей в гостиную её начало рвать.

— Грейс, место! — собака сразу шмыгнула на свой лежак, подёргивая хвостом — хотела встретить, как обычно, но не сегодня.

С нереальной скоростью открыла дверь в ванную на первом и подтолкнула её к унитазу, даже уже не придерживая волосы. Они всё равно в ужасном виде. Хуже уже точно не будет. Хотя, зная сестрицу — подобное было не пределом.

Морально было тяжело видеть такое её состояние. Но ещё хуже было то, что совсем не представляла, с чего начать и надо ли мне оно вообще?

Она сама ухватилась за унитаз, поэтому отпустила её и облокотилась о стену, прикрывая глаза. Телефон остался в машине, а оставлять Тоню одну... Но всё же открыла широко дверь и быстро метнулась в гараж, чтобы позвонить Юлию. Когда я по возвращению заглянула в ванную, Тоня сидела, обхватив себя руками и заметно дрожала.

Как обычно, Юл поднял трубку очень быстро.

— Привет, котёнок.

— Привет. Ты сильно занят?

— Ну так, а что случилось? Голос у тебя убитый, — шум на фоне затих, видимо, он вышел из людного помещения.

— Случился такой пиздец, что я даже не знаю...

— С тобой всё в порядке? — перебил он взволнованным голосом. После моей небольшой аварии, когда уже после я приехала к нему на работу с бумажками, чтобы он съездил в страховую, Юлий был в шоке. Хотя больше в шоке он был от того, что я обматерила виновника столкновения. Тогда страха и слёз у меня тоже не было. Только ярость на мужлана с ватой в голове.

— Со мной да... Кароче, если есть возможность, приедь, пожалуйста, домой. По телефону слишком долго и...

— Ты меня пугаешь. Я скоро буду.

— Спасибо.

Положив трубку, перевела взгляд на Тоню. Её хорошо бы вымыть, но если делать освидетельствование, то это нежелательно. Она сидела в одних трусах и моей кофте и пялилась в одну точку, не замечая где она.

— Тонь! — она медленно повернула голову в мою сторону, но взгляд сфокусировать была не в состоянии. — Ты вообще понимаешь, что ты сотворила с собой?

— Мне так горячо... Кожа как-будто плавится, — я приблизилась к ней и потрогала лоб — огненный.

Сразу направилась за градусником, хотя высокая температура «налицо». Также захватила плед, чтобы усадить её на него. Помогая Антонине пересесть, заметила, как она что-то вновь и вновь повторяет только совсем не понятно — слов было не разобрать. Через пять минут, градусник показал тридцать восемь и девять. Жаропонижающие давать было опасно, мало ли как они смогут повлиять в сочетании с той смесью, что была в ней. Поэтому вооружившись маленьким полотенцем стала обтирать её тёплой водой — ладони, ступни, лоб — всё чтобы температура хотя бы чуть-чуть стала снижаться. Её, наверняка, нужно прокапывать. Ещё немного и будет ломка.

Через двадцать минут моих метаний я услышала звук ворот и немного выдохнула. Вдвоём будет легче предпринимать какие-либо действия.

— Поль! Ты где?

Я выглянула из-за двери.

— Что случилось? — глаза мужа сразу стали осматривать меня на предмет каких-либо повреждений, а потом, когда Юлий зашёл в ванную, он остановил свой взгляд на Антонине. — Это?..

— Моя сестра. Угашенная вхламину. Не отвечала родителям уже две недели и не появлялась на своей учёбе столько же. И вот звонок счастья от её матери. Пришлось разворачивать поисковую деятельность, а дальше я не знаю что делать... — вновь намочила полотенце и вновь стала её обтирать. На мои действия реакции не было.

Я сунула ей градусник и нажала на кнопку. Возможно, хоть немного, но температура снизится.

— Надо дать ей воды, — Юл скрылся за дверью и почти сразу вернулся с полным стаканом.

Я забрала стакан из его рук и приподняла её голову.

— Давай, не заставляй меня вливать в тебя через силу, — раздражение всё ещё не отпускало меня.

Ах, если бы она и вправду жила с нами, я была бы последней мразью в глазах её родителей, так как не уследила за младшенькой.

Антонина приоткрыла рот и с жадностью начала глотать воду, будто не пила уже очень давно.

— Как и где ты вообще её нашла?

— Сначала была в её колледже, но там мне просто сказали, что она не появляется на учёбе, у неё ужасная успеваемость и скорей всего они её отчислят, — градусник запищал и показывал, что температура слегка снизилась — тридцать восемь и две, но это всё равно слишком много. — Потом её подружка уже всё мне рассказала. Что связалась с наркоманами и стала употреблять сама. У неё был адрес, где проходят эти замечательные встречи и я поехала туда...

— Получается, ты поехала туда одна? — ещё договорить не успела, как прилетело словесно.

— Ну, а что мне оставалось делать?

— Ну не знаю, к примеру, позвонить мне? Ты понимаешь, что тебе там по башке просто могли дать и всё? — Юлий повысил голос, а во мне продолжало бурлить всё раздражение накопившиеся за этот день.

— Не повышай на меня голос! Думаешь мне самой было в кайф кататься и искать эту безмозглую дуру? Я вообще это сделала, что бы потом не чувствовать себя виноватой! И не зря. Если бы я туда не поехала, она бы сдохла от передоза в любой момент, а я бы вновь стала причиной всех несчастий!

— Я не повышаю на тебя голос! Просто идти в неизвестную квартиру, где собрались одни торчки, одной — это ёбанное безрассудство! Позвонить мне, пока ехала туда — дело двух минут! Но ты, как обычно, взвалила всё на свои плечи.

— Да, взвалила! Что уже об этом говорить, если я здесь и всё со мной нормально?

Он лишь тяжело вздохнул и отвернулся, прикрывая лицо руками. В глубине души я понимала, что он прав, но всё уже произошло.

— Её надо прокапать, а потом на реабилитацию, — Юл повернулся, осматривая Тоню.

— Ну с реабилитацией пусть её родители занимаются. Мне хватило сегодняшнего дня. Пусть забирают свою золотую дочку и чешут на все четыре стороны, — я вновь обтёрла её лоб. — Она вся... в «следах». Уж не знаю добровольно отдавалась или нет, но с учётом её состояния, это всё равно насилие.

— Я понял. Сейчас всё решим.

Ну, а потом началась череда звонков. Сначала приехала женщина от капитана Андрея и провела обследование, взяв нужные анализы. Так как Тоне было семнадцать это накладывало ряд обстоятельств. Разговора не вышло, на все заданные ей вопросы, она не отвечала. Пока проходило обследование, я позвонила Марине и сообщила «прекрасные» новости про её дочь. Та молчала, пока я вываливала на неё похождения золотой девочки. Она лишь в конце сказала, что они с Егором скоро приедут. Очень не хотелось, чтобы они видели, как мы живём, но везти её никуда, лично мне, не упало.

Когда женщина медэксперт ушла, я отвела Антонину в ванную наверх, чтобы отмыть её. Внизу были лишь туалет и раковина. Она совсем затихла и пока не реагировала ни на что. Температура всё ещё немного держалась. После душа пришлось одеть её в свои вещи.

Навсегда запомню этот день. Мероприятие высший класс!

Я вновь отвела Тоню на первый этаж и уложила на диван. Юлий сидел в кресле и втыкал в одну точку, медленно поглаживая Грейс по голове. Она положила ему мордочку на колени и прикрыла глаза, наконец радуясь, что хоть кто-то обратил на неё внимание.

Говорить ни о чём не было желания. Я села за стол и просто легла на него, закрывая глаза.

— Где я?..

Отняв голову от стола, я устало уставилась на сестру.

— В моём личном кошмаре...

— Полина? — она перевела на меня взгляд.

— К сожалению, да.

Тут раздался звонок в дверь и Юлий пошёл открывать. Приехал медбрат. Пока мужчина раскладывал всё оборудование и задавал уточняющие вопросы, Тоня лишь осматривала всё, забившись в угол дивана. С первого раза не дала себя уколоть, но после того, как я сообщила, что скоро приедут её родители, она в миг стала послушной. И пошли минуты ожидания...

Через два часа позвонила Марина уточнить адрес и после этого я вышла на задний двор с Грейс. Хотелось немного освежить голову. Прокапывать Антонину ещё не закончили. Я вяло наблюдала, как Груня обследует двор по своему привычному маршруту, и пыталась подготовиться к встрече. Мне много чего хотелось высказать, потому что чувствовала, что разговор неприятный точно состоится.

Когда я вернулась в дом, Сергей — медбрат, уже сворачивался, тихо о чём-то переговариваясь с Юлием. Тоня же сидела и осмысленно крутила головой. Сев в кресло, я пытливо уставилась на неё, отчего она потупила взгляд. Когда мы остались в гостиной одни, решила спросить:

— Ну и как тебе свобода? Хорошо повеселилась?

— Не надо мне читать морали...

— Ой, даже не собиралась. Честно — похуй, Тонь! Вот уедешь с родителями в Чапаевск — хоть обнюхайся и обкурись. На вашу семейку мне параллельно, — Антонина уставилась на меня, поджав губы, а я только улыбнулась.

— Где мой телефон?

— Без понятия. Там, где ты его оставила, полагаю. Знаешь, было как-то не до твоего телефона, пока я тебя выволакивала из того притона.

Она сжала руки в кулаки, но промолчала. Юл вернулся и в нерешительности остановился позади меня.

— Может, ты есть хочешь или...

— Нет-нет, обойдётся, — сразу перебив его, я откинулась на спинку.

— Ты злая и жестокая, правильно мама сказала...

— О да, я очень злая и очень жестокая. Особенно, когда ездила по городу, чтобы найти тебя. Извини, но у меня нет жалости к малолетней наркоманке. Было бы что жалеть. Никто ведь не заставлял, сама решила так начать жить.

— Я не наркоманка! — Тоня вскочила с дивана и вновь сжала тонки ручонки в кулаки.

— Ну конечно же нет. Не ты же лежала угашеная, облёванная и оттраханая между двух парней в гадюжнике. Это была совершенно другая Тоня. А ты, золотая девочка, которая сейчас поплачет перед родителями, а где-нибудь через полгода они мне позвонят и скажут, что надо скинуться на похороны, — я почувствовала, как Юл положил мне руки на плечи, успокаивая. Он не вмешивался, в мой словесный поток, за что я была ему благодарна.

Антонина сразу села, отвернувшись, и тут раздался звонок в домофон.

— Да начнётся представление! — я подскочила и пошла открывать им сама, хотя на самом деле, хотелось просто передать её им в руки и отправить восвояси.

Видеть Марину и Егора после такого длительного периода была странно, они заметно постарели. Пропустив их во двор, закрыла дверь, примечая, что привез их дядя Миша — двоюродный брат Марины.

Весь путь до гостиной был в молчании и как только в их поле зрения оказалась Антонина, они сразу подлетели к ней. Марина обняла, а Егор сел рядом, гладя её по голове. Тоня ожидаемо разревелась.

— Да-да, пожалейте её. Она же бедная-несчастная не знала, что делает, — отойдя к кухне, наконец-то налила себе воды. Хотя больше хотелось виски.

— Зачем ты так? Может её и вправду уговорили...

Я сразу же прервала Егора:

— Ага, с января уговаривали, — Тоня заревела ещё сильнее.

— А вот если бы ты была хоть чуточку терпимее и согласилась на нашу просьбу, этого бы не было! — после этого обвинения, я как с цепи сорвалась.

— Как же, блять, ожидаемо, что виновата я! Только знаете что? — подойдя ближе к дивану, чтобы отчетливо видеть их лица, продолжила: — Виноваты в этом только вы! Надо было воспитывать её нормально, а не в жопу целовать и потакать каждой прихоти.

— Да что ты можешь знать о воспитании? Вот будут свои дети, тогда мы...

— О-о-о, когда у меня буду свои дети я не буду такой хуёвой матерью как ты!

— Не смей так разговаривать со своей мамой! — Егор поднялся с дивана, а я лишь усмехнулась.

— А она мне не мать. И ты не отец. Мы уже решили этот момент в прошлом году. Марина же сделала тогда аборт или ты забыл? Вы мне никто, как и я вам. Вот эта ситуация последняя, когда я вижу вас всех в своей жизни.

— Мерзавка, — Марина сквозь зубы сказала что-то ещё, а я вновь только улыбнулась. — У тебя все всегда плохими были, одна ты — нет.

— А что вы мне хорошого-то сделали за всю мою жизнь? Родили? Спасибо, конечно, но я об этом вас не просила. А так только и слышала упрёки и ругань в свой адрес. Я была вам ненужна и вы всегда мне об этом напоминали. Надеюсь, когда-нибудь до вас это дойдёт, только, увы, будет поздно, — я провела рукой по волосам и вздохнула. — Просто признайте, что вы охуеть как облажались в качестве родителей. Потому что одна дочь вас ненавидит, а вторая стала наркоманкой, которая ни во что вас не ставит. Браво!

Егор уже двинулся на меня, но Юлий быстро вклинился между мной и отцом.

— Только попробуй поднять руку на мою жену.

Я увидела, как у мужчины опустились плечи и спал весь настрой. Он тут же за руку поднял всё ещё ревущую Антонину и направился к выходу. Марина последовала за ним.

— Садись, — Юл усадив меня в кресло и сам пошёл за ними.

А мне было легко. В первые в жизни было легко и я чувствовала себя прекрасно, после того, как высказалась.

Через десять минут он вернулся.

— Уехали? — в ответ Юл кивнул и я выдохнула.

— Иди ко мне, — муж сел на диван, раскидывая руки, а я тут же перебралась к нему, утыкаясь в шею и получая такие нужные сейчас объятия. — Больше они тебя не побеспокоят.

— Ты им денег что ли дал? — мне хотелось разредить обстановку шуткой, потому что я точно знала, что звонки ещё будут. И не раз.

— Да.

Я отпрянула от его груди, чтобы посмотреть в глаза.

— Ты сейчас серьёзно? — Юлий кивнул.

— В обмен на обещание, что они больше не появятся. Дай-ка мне свой телефон, — не дожидаясь от меня действий, вытащил смартфон из заднего кармана джинсов. — Раз уже у тебя не получилось тогда это сделаю я.

Юл зашёл в контакты и заблокировал все три номера, а потом их и вовсе удалил из списка. Я вновь прижалась к нему.

— Извини, что наорал на тебя, но как только я услышал, где ты побывала, мне стало не по себе. Очень надеюсь, что впредь в экстренные ситуации ты будешь звонить мне, Поль. Хватит всё решать самой.

— Ты был абсолютно прав. Я поступила очень глупо, потому что только злилась — страха вообще не чувствовала. Так что и ты меня прости, — он провёл ладонями по моей спине. — Я обещаю, что теперь всегда буду звонить тебе, чтобы не случилось.

— Точно никто тебе там не пытался чего-нибудь сделать?

— Один хотел помешать увести её, но я на него наорала, пригрозив ментами, и он испугался. Поэтому, всё нормально, если это слово ещё применимо к сегодняшнему дню.

— Да уж...

— Ты всё в прошлом году желал познакомиться и как тебя такое знакомство? — я тихонько усмехнулась и поцеловала впадинку между ключицами.

— Незабываемо. Теперь я многое совсем до конца понял. С такими родственниками и врагов не нужно.

Я лишь крепче обняла Юлия, медленно прикрывая глаза. Вся бодрость и запал вмиг испарились. Какой тут диплом! Меня сегодня точно больше ни на что не хватит.

— Думаю, мне сегодня надо выпить и крепко заснуть.

— Конечно, котёнок, — Юлий дотронулся до моего носа. — А Груня где?

— Ой! — быстренькое высвободилась от объятий и подскочила. — Я оставила её во дворе. Пойду запущу.

Выйдя на задний двор, почти сразу увидела труды всех шалостей, которые она себе позволила будучи одной. Раскопанный газон, вымазанная моська и лапы в земле.

— Ну это не самое страшное, что произошло сегодня, да, Грунь? — она подбежала ко мне, виляя хвостом и нырнула в дом, останавливаясь на коврике для мытья лап.

Снова обведя двор взглядом, лишь вздохнула.

Действительно, это не самое страшное.