июль, 2017
24
Я снова надоедаю. Я снова воюю сама с собой. Мысль о том, что какому-то человеку я могу быть интересна приносит мне больше грусти. Да, я могу быть кому-то интересна, но до определённой ступени развития отношений и, соответственно, раскрытия личности. Я в своём фундаменте скучное, заурядное, серое, безобразное существо, которое слепо стремится любить и быть любимой, но понимает, что такое существо не полюбят.
Кому я нужна? В мире 10 миллиард человек. В мире заведены определенные правила общения, флирта, любви. Я не признаю их. Да, я посредственность, но у меня есть выбор оставаться посредственностью доброй или злой.
Люди видят меня, общаются и думают, что я мудрая. Но я всего лишь посредник чужих мыслей. Послушайте, это не я так считаю, это я где-то услышала, что кто-то так считает и убедила себя в том, что я тоже так думаю, что я тоже пришла бы к такому выводу будь у меня немного больше времени.
Гении, те уникальные люди, которые диктуют нам что и когда правильно делать, вот они создатели, творцы. Они являются для меня далёкими и не осязаемыми, а потому желанными. Но горечь в том, что посредственность не может стать создателем. Нет, это враньё. Я долго верила этому, я убеждала себя, что не такая как все. Надежда - прекрасное чувство, верно? Надежда убивает. Двуликое существо, которое зазывает тебя на такое лёгкое, магическое, благоуханное облако любви. И ты поддаешься, но облако находится в бездне смердящей, липкой, суровой безысходности. Оно нежно обволакивает тебя, а потом резко сжимает, выпивает с тебя соки жизни и брезгливо выбрасывает в пустоту. Надежда. Нет, заберите эту капсулу смерти от меня.
"Победи систему. Поверь в себя. Ты способен на все." Больше корма стаду. Оно стало замечать свои бирки, свою тупость и бессмысленность. Кормите её отходами уникальности.
Вот только правда в том, что ты не сломаешь систему и она тебя не отпустит. Правда в том, что ты не Бонапарт, не Гюго и не Шопен.
Вся твоя (и моя) занятость заключается в том, чтобы поддерживать систему, которая нас убивает.
Отошла от темы. Я посредственность. И вся эта писанина ни на что не годна. Можешь не утруждать себя, указывая на недостатки текста. Я могу их сама перечислить.
Но я пишу все это, потому что меня волнует моя жизнь и все так сумбурно, неясно происходит, что мысли, положенные на слова, должны помочь мне.
У меня сомнения, серьёзные сомнения:
- почему он продолжает со мной общаться?
- почему он так быстро открылся мне?
- не использует ли он меня?
- когда уже я ему надоем?
- когда он отвергнет меня?
- когда в его взгляде я увижу отрешенность, а в его беседе равнодушие?
Я не могу поверить, что он влюблен в меня. Я чувствую себя гадко, от того, что могу создавать некий образ, который он воспринимает за меня и который вскоре ему откроется.
Нет, я честно не хочу его обманывать, но я могу делать это неосознанно.
Насколько я могу ему доверять? Насколько он надежный?
Насколько его слова соответствуют его действиям?
Так много недосказанностей, размытости, неясности и нет возможности все это прояснить.
А вдруг он мне надоест? Вот так, однажды утром я проснусь с мыслью, что мне плевать на этого человека так же, как и плевать на жителей Лиссабона. И что тогда? Что, если эта мысль придет мне тогда, когда с соседней комнаты раздастся голосок: "Мама" и этот человек скажет: "Не переживай, любимая, я ее уложу."
Как вообще можно выплевывать слова вечности и верности, если мы не владеем своей жизнью. Я могу быть уверенна только в том, что делаю сейчас. Но как я могу быть уверенна в этих поступках, если от меня закрыта целостная картина моих действий? если я не смогу увидеть последствия прямо сейчас?
25
Он меня ранил. Нет, я сама себя ранила. Есть грабли, на которые приятно наступать. От чего? От того, что они стоят преградой к миражу называемым "непостижимое соединение двух душ".
Я. Ему. Надоедаю. С Матвеем было так же. Я первая писала, я первая звонила, я первая звала гулять. Дима говорит, что я неуверенна. А меня пугает моя уверенность и инициативность с ним. Почему он так быстро решил строить со мной отношения? Почему? А что, если я всего лишь подорожник, ватка приложенная к раненному сердцу? Такая я вот милая, всепонимающая, всепрощающая, опекающая, добрая ватка, которая в принципе слишком уж правильная, чтобы было интересно?
О чем я думаю? Ведь его самые сильные слова были: "У меня к тебе больше, чем симпатии".
26
Хотела что-то написать, но в голове так много мыслей, что я не могу развить ни одну из них. Нитки. Мои мысли - запутанные нити и у меня не выходит распутать даже одну. Касательно него я решила стать пассивной. Думаю, через неделю он внушит себе, что мы разные и не подходим друг другу. Мне к этому времени нужно морально себя подготовить. Эх, трудно его будет видеть после этого в универе. Но ладно, мне комфортно и одной быть. Много разочарований в жизни бывает.
28
Много чего писала, пока ехала в автобусе, но все не сохранилось. Мои мысли потеряны навсегда. Часть меня потеряна.
Может оно и к лучшему, может слишком уж едкие строки я написала.
Сейчас лежу в постели, слушаю старую грустную песню и тщётно пытаюсь поймать мысль, которая крутится второй день.
Я - всё, что у меня есть. Люди настолько нестабильные, настолько шаткие, что слова "вечный, навсегда, уверен, точно" в принципе не стоит употреблять в их сторону. Люди... Кто это вообще такие? И кто я такая? Почему принято сплёвывать в душу тому, кто открылся, кто не побоялся показать себя?
Вспомни: при долгом неиспользовании компьютера на заставке появляются кружочки, которые ударяясь друг об друга отталкиваются и ударяются об очередной кружочек. И так до бесконечности. Я одна из этих кружочков. Каждый раз, когда в моей жизни появляется новый человек, я думаю, что в этот-то раз это навсегда. Но нет, это всего секундное соприкосновение с чем-то глубоким и удивительным, что называется "внутренний мир человека". А потом я снова лечу к новому "кружочку", тлея попытку, что на этом человеке я остановлюсь.
Опять таки вмешивается надежда. Я не испытываю к ней чего-то тёплого и доброго.
Я одна. И мне всё равно на мнение других. Я хочу, чтобы мне было все равно. Потому что человека можно ранить, если он сам это позволит. А я не позволю. Да, легко кого-то поднять на смех, объявить фриком и т. д. и т. п. Но ведь мы пытаемся задеть открытых людей, потому что слишком уж резкую правду они говорят, слишком уж неприятно это слышать со стороны, да? Легче крикнуть:"Бред. Глупость. Нелепость. Да ещё и не талантливо."
Мне надоело. Надоело, что принято смотреть на других людей из понятия "профессия, должность, пол, возраст". Почему мне навязали, что известный человек интереснее меня, что начальник важнее меня, что та девчонка круче, потому что красивее?
Покажи мне себя, а потом я оценю твои маски.
Надменность, гордость, хитрость, подлость, вероломство, сарказм, насмешки, сплетни, враньё, - набор для тех, кто хочет побыстрее стать значимым.
Мы раним, мы бросаем, мы убегаем. Страх быть брошенным и не принятым заставляет нас бросать и не принимать.
Вечные подозрения о визави: не врёт ли он, не притворяется ли, не использует ли...?
Страх говорить то, что чувствуешь; то, о чём думаешь. К чему недомолвки? К чему притворство?
Я не могу этого понять. Все так усложнилось в этой тотальной недосказанности и фальшивости.
И пусть всё это сказано слишком просто и глупо. Мне не важно.
29
Может, всё хорошо, всё в порядке. Завтра иду краситься: белые корни, бирюзовые концы. Дима не против. Это важно.
30
Я старалась не зависеть от него. Я честно очень сильно старалась не допускать его в своё сердце слишком глубоко. Но всё тщетно. Дима важен для меня, я не могу теперь его потерять. Я чувствую в этом человеке настолько родственный отклик, что страшно даже подумать, что он покинет меня. Завтра я скажу ему, что он значит для меня. Открою карты.
Обнажусь. Я открою ему свою душу, покажу самые ранимые места, дам оружие в руки и скажу:"Убивай, если хочешь. Или сторожи. Вот я - настоящая. Мне нечего от тебя скрывать. Ты можешь причинить мне смертельную боль, а можешь беречь меня."
Но может ли человек всю жизнь беречь другого, имея при этом возможность ранить человека? Не означает ли открытие перед кем-то начало смерти. Ты словно говоришь :"убей меня, но сначала немного люби меня."
Мне страшно, что он уйдёт. Но я хочу ему сказать об этом.
31
я сейчас скину сюда всю нашу переписку, потому что он сделал мне больно и я не смогу забыть его, если он постоянно будет появляться на моих глазах. Но и удалить переписку безвозвратно тоже не могу, потому что, как показал опыт, через некоторое время, когда слишком уж грустненько, хочется вспомнить моменты, когда ты была счастлива, но эти моменты были уничтожены тобой дабы они не напоминали о боли, которая последовала за ними. В общем, вот:
""
Господи, ну почему. В чем моя ошибка? Это уже третий человек, к которому я отношусь крайне уважительно, почтительно, желая сделать приятное и показать свою привязанность, а эти люди плюют на меня.