Камушки в ладошке
- Александр был прекрасным мужем, любящим и заботливым отцом, и, смею сказать, лучшим начальником на свете! Нам всем будет очень его не хватать, боюсь, даже сильнее, чем мы можем себе представить.
Бла-бла-бла, вот смотрю на этого лизоблюда и думаю, как же можно быть таким лицемерным дураком? Уж если так хочется пустить слезу, то хоть делай это менее театрально. Все встали, с прискорбным видом чокнулись. Черт, как же хочется рассмеяться, прямо тут, за столом. Пусть хоть какие- то живые эмоции будут, а не эти приклеенные траурные мины, знаете, как у смайликов с опущенными уголками губ. Мама строго смотрит на меня. Чует, видимо, что я снова затеваю что- то недоброе. Хотя что дурного я сделала? Всего лишь вернула отцу его вещи, раз он отобрал их у меня при жизни, пусть и в могиле они гниют вместе с ним.
Жена папаши украдкой утирает глаза. Ха, она молодец. Невольно позавидуешь такому умению плакать словно бы невзначай, но в то же время так, чтобы все видели и оценили, насколько ей тяжело держать себя в руках. Дочурка ее поступила проще: ушла в комнату. Якобы спит. Не выдержала, бедненькая, накала страстей, погнулась, как тростиночка, под грузом невыразимого горя, которое легло на ее хрупкие плечики. Одного папку потеряла, и второго лишилась. Это, как вы понимаете, я тост цитирую. Ну или не тост, а как там та фигня называется, которую все говорят на похоронах? Да, в общем- то, не важно. По мне что на свадьбе, что на похоронах, что на днюхе- все одно говорят, да и собираются за одним- пожрать и поржать. Уверена ведь, что все скоро напьются, и тут такое начнется, что ни словом сказать, ни пером описать... Да, не зря все-тки в школу ходим, иногда можно много клевых цитаток потырить. Дядя Толя вон уже носом в салате клюет... И все же вернемся к тому незнакомому мужику, который такие слова про отцову падчерицу завернул. Ее, значит, бедняжку, жалеть надо, а меня, родную дочь, по боку? Типа с отцом уже год не живешь, так и печалиться не из-за чего, потеряла его уже? Да и про маму мою кто бы хоть словечком обмолвился. Хотя что уж тут говорить, нас и на поминки- то не звали. А как мы с мамкой про это папиной женушки сказали, так она ручками своими наманикюренными всплеснула:
- Да что вы, кто ж на таки вещи приглашает? Ладно, Алисонька, но ты- то, Любушка, должна такие вещи знать.
Мама как- то сразу вся осунулась, как будто постарела, даже ссутулиться начала, а потом еще и меня отчитала. Вроде как я виновата, что она с таким вопросом обратилась, накрутила ее.
Ну, что я говорила. Третья стопка водки свой эффект произвела, все уже смеются. Лица от пота лоснятся, красные все какие- то. Фу, аж до тошноты противно. Лица, как у отца в гробу. Но у того- то понятно, всякие там формальдегиды, гримы, а эти- то почему как живые трупаки?
Неет, увольте, сидеть за одним столом с мертвячиной желания особо нет, пойду хоть на балкон выйду.
Толкаю дверь, и около распахнутого окна вижу, кого бы вы думали? Отца? Да что вы, увольте, даже у меня не настолько богатая фантазия. Дядя Толя там курит в окошко, кутаясь в теплый шарф. Я- то думала, он уже давно под ручку с бутылкой водки в другом измерении витает.
- Привет, Алиска.
- Здрасти, - смущенно бубню я, пятясь к двери. Разговаривать с ним тоже охоты нет. Есть в этом доме хоть одно место, где можно спокойно посидеть?
- Иди, иди сюда,- спокойно говорит дядя Толя.- Можем и помолчать, если хочешь, я мешать не буду.
И, правда, взял и отвернулся к окну, будто меня и нет тут вовсе. Даже обидно стало. Уж кто- кто, но он всегда меня любил. Правда мне казалось, что и папа меня любил, пока в его жизни не появилась эта Марго со своей распроклятой дочкой Ташенькой, а на нас с мамой в папиной жизни просто места не осталось. И вроде бы все честно, но как- то грустно...
Я пристроилась в уголочке, жалея, что не захватила куртку. А заодно сигареты, лежащие в кармане. Да, покурить бы мне сейчас не мешало. И плевать, что в 14 курить рано, я же взрослая уже для всяких глупостей, так мне папа сказал...
- Закуришь?
- Что?- от неожиданности я вздрогнула, но постаралась взять себя в руки и наигранно осуждающе произнесла,- что ж вы ребенка скуриваете?
- Ну, если так ставить вопрос- то я, конечно, негодяй, - усмехнулся дядя Толя,- но если учесть все происшедшее в морге, то, на мой взгляд, тебе не мешала бы капля никотина.
- Но она же убивает лошадь.
- Вот пусть лошадь и не курит.
Я засмеялась. Странно, пожалуй, впервые за последние дни я искренне засмеялась. Как мало, оказывается, надо если не для счастья, то хотя бы для улыбки, всего лишь чтобы тебя угостили сигаретой. Мда, если табак спасает жизнь, поневоле задумаешься, что с этой самой жизнью явно что- то не то.
- И все-таки я воздержусь.
- Ну как хочешь.
- А то еще мама увидит.
- Да, маму расстраивать не надо. И так уже расстроена.
А вот это он зря. То погладит по головке, а то пинка даст, да еще так неожиданно. Подло это. Он, видимо, заметил мое состояние.
- Извини, не хотел тебя обидеть.
- Да чего уж там,- отмахнулась я, и через минуту добавила.- Вы правы. Она расстроена.
- Можно тебя спросить? Зачем ты это сделала?
- А можно мне спросить? У Вас было счастливое детство?
- Более- менее, - осторожно ответил он. Потом продолжил.- Как тебе сказать, с возрастом на все смотришь по- другому. В детстве я готов был резать вены из-за неудачной любви или плохой оценки, четверка казалась мне катастрофой, а тройка просто концом света. Помню, как я боялся придти домой, когда получил хорошо за контрольную по алгебре. Часов пять просидел в булочной. А сейчас страха самого не помню, зато прям перед глазами вижу взволнованное лицо тети Гали, булочницы, и теплый вкус вязкого, только испеченного хлеба. Она мне даже молоко дала. И вот что странно, вроде бы ужасный момент, сидишь, трясешься, а на деле спустя годы я понял, что именно тогда, в этой местной хлебной я был по-настоящему спокоен. Точнее, умиротворен что ли.- Он быстро взглянул на меня.- Ой, что я делаю. Нашел, чем тебе голову забивать. Это все равно был кошмар, пять часов там сидеть! Так боялся отца. Он ведь такой был, дед твой, вдарить так мог, что летишь и думаешь, за что бьют. А предлог находился всегда. В этом тебе с отцом повезло, мы с ним еще в детстве решили, что своих детей и пальцем не тронем.
- Лучше бы тронул,- прошептала я.
Дядя Толя внимательно взглянул на меня.
- Ну, давай, твоя очередь, - мягко подтолкнул он.- Рассказывай.
- Да нечего рассказывать, глупости,- ногтем я постаралась отколупнуть краску с оконной рамы, но в результате только поцарапалась. Дядя терпеливо ждал.
- Ну, хорошо,- не выдержала я.- У нас была игра. Вы, наверно, про нее знаете?
- Камешки в ладошке?
- Да,- кивнула я.- Откуда это взялось?
- Это мама придумала,- засмеялся Толя.- Когда отец сильно на нас злился, мама всегда старалась его как- то оправдать. Ее единственный недостаток, она всегда искала всем оправдание. Я ее любил за это. По- моему, надо быть сильным человеком, чтобы уметь всем все прощать, папа твой наоборот видел в этом слабость. По-моему, он ее так и не простил. Но не суть... Когда она старалась объяснить папины поступки, говоря, что он не плохой, что нельзя судить его столь однозначно, твой отец всегда говорил, что в жизни все просто, есть только добро и зло, черное и белое, полутонов нет. А мама в ответ показывала ему зажатую в кулак руку и говорила:
- В ней камушки. Простые камушки. Что мне с ними сделать? Выкинуть или оставить?
И когда отец просил выкинуть, она разжимала руку, и в ней оказывалась горсточка белых бриллиантов. Не думаю, конечно, что это и правда были бриллианты. Скорее, фианиты из маминых колец. Потом, когда нам было уже лет по 20, мы нашли в маминой шкатулки колечки, и все они были без камушков. До сих пор жутко, на что же готова была пойти мать, чтобы нас порадовать.
- Ну а если папа просил не выкидывать, в ладони оказывались просто кусочки кирпича или гальки, так?- улыбнулась я.
- Правильно,- дядя тоже улыбнулся, но как- то натянуто.- И сколько бы твой отец не говорил, что это нечестно, что камни- это мусор, а бриллиантики- сокровище, и неправильно называть их одни словом, мама неизменно отвечала, что правильно это или нет, но и то, и другое- это камешки, и она нас ни в чем не обманывает. И даже из гальки, по ее словам, можно было сделать нечто интересное- в каждой мы проделывали дырочку, пока у нас не получалось что- то типа бус. Мои до сих пор со мной. Вот этим мама и пыталась показать нам, что в жизни многое неправильно и неоднозначно, но что рано или поздно мы поймем- отец любит нас, просто любит по-своему, может и неправильно любит, но разве в этой жизни можно найти хоть что- то правильное?
- Наверно,- я пожала плечами.- Дядя Толь, 14 лет рано для того, чтобы рассуждать на такие темы.
- Не думаю. Хотя, может, ты и права. Извини, своих детей нет, так что опыта в общении у меня маловато. Но,- он немного помолчал, потом, видимо, решился,- в чем был неправ твой отец?
- Знаете, он ведь нам даже ничего не сказал. О своем переезде,- медленно начала я.- Точнее, мы знали, что это все, конец, капут всему. Точнее, я знала, мама, наверно, надеялась. Не знаю. Но я была уверена, что он уйдет. И он ушел. Просто собрался, когда нас дома не было, и ушел. Мы приходим, а дома ничего нет. Ну, в смысле, ничего, что указывало бы на его присутствие. Как будто мы всегда с мамой одни жили, вот так, без отца. Он все забрал, все свои подарки матери, все вещи. Нет, деньги он, вроде, потом вернул, но...по-моему, это слабая замена. Я к себе в комнату, не поверите, боялась зайти. Думаю, вдруг он и там навел порядок. Потом решилась, пока мама в ванной плакала. Вы только не говорите ей, что я знаю. Она- то мне сказала, что просто решила принять душ, но я- то слышала. Наверно, только поэтому и в комнату к себе решилась зайти, лишь бы запереться и плача ее не слышать. И вот оглядываюсь я по сторонам, и вроде все в порядке, все на месте. Знаете, какое облегчение почувствовала? Аж петь захотелось. Вот дура... Подумала, что меня он любит все-таки, раз ничего не тронул. И залезаю я в шкатулку, уже в полной уверенности, что все цело, а бусиков- то моих нет. Этих бусиков из камушков. Не знаю, где он такие камушки находил, все гладенькие, ровненькие. А дырочки мы с ним вместе проделывали, а насаживать на леску мама помогала. Напыщенно, наверно, звучит, но сегодня можно позволить себе попафосничать, эти бусики делали мы все, трое, наша семья. Он их забрал, значит, и семьи не стало. Мама позвонила ему, только про эти камни и спросила, а он знаете, что ответил? Что я уже взрослая для такого, а Ташеньке надо помочь, Ташенька любит эти камушки, а у него больше таких нет. Вот так, просто и легко. У него больше таких нет, у меня есть, заберем их у меня и отдадим чужой девке. Видите, все просто? Так что не втирайте мне про сложность жизни. Поэтому я и сорвала эти треклятые бусы, и в гроб к нему кинула. Он же так дорожил этими камнями.
- Даже не знаю, что сказать, - дядя пожал плечами.- Жаль, что мне не передался дар матери оправдать любой человеческий поступок. Правда выступать в роли адвоката дьявола тоже не хочется.
Я посмотрела на него и пошла в комнату. Не знала, что ответить. Но одно я знала точно- до дьявола мой отец не дотягивал. Но и в раю мы вряд ли встретимся, так что, дорогой папочка, не зря ты всю жизнь холода боялся. Надеюсь, в аду тебе будет тепло.
uhrY1dXArq5GdnU1squrkV1dLru6Q3ZtcLnFRbjl+gi+gBH9UdcsXeKsjJyltJBuPDgVdJBqmHzxbSFnkw0j1G8VT6JcZY+XLHrb2N6E562bkqHpq4LYVVLkNsAhadjZVmduNCv2SbPiHC3YThnffdhOeuFvPkVdXlfceJJ+btx6hL2EHx4U9K27h94IMJ15UQodgD2HwkmL5jVLL9zz8wfp6yL/afhO9o0611gDAcLH7hzXAEAf8ktNIxn9YRIR//Smh84xEekIEaxX1e/AKOH4Bw6kpWkMLpe++cNvfyO9a6nRwEDRS0/44QQvHAnxYHC7xy0TA6EFJn8WtgU3DI324kVO73ilUKrFrOR44Kwb7ALC+qDNYmHFwZrFworD7WAPetZx8XLqCk8VvGFI0fQU3HNJmgl07741gKoYBI5d9IE1ORfA5VP02jhY9jcFT2vEiK3zT//2xFtWch9vJ6vcxg6WT6a/974vfiBiSQHHh/37bdk/OzhYDg0SGgtyvWV6l6lMACbXB6FhorBu8Tt9Fh4tmKAm/EbNE2aVOjnAznflc6uZfNGcro5JpIsBj59IuZmcM6XyyQw+wJ2uuM7xQqAtwjr+wVdyFbDlV2PEpX5Bo+e+K+lrYsZD0HuSdOzHj/3z4yu42y4e/y4UQ/YCQ6iy1gyNMkT1GMJomChT/rbjSaGK8vDDKW+NDcWJOd8Q282K2J6bFtutqthum/D/jtjuFP1HcO1OVbzCqWZkwYB/18T2fAH+H6rMANhMXWwvlOD/4ftzoerxsthehH8XT4jts4CuVIT/h29zgG6ulhmYoP8ZPyy2V+BrBWpXAaIK0LUZsb1+XFz+vJnM4EH6n8M3eSP63xdPzH+L7IiM6ETBmjlYrgWmSBWT2/gjVoFCYD5TeqlKRFM105GkZl60bIn8J2fP/2hcqF9X/r/bn5H0b8D1izcTlzALX7pUKXhyFi5RCt6LUqAkzr9LWhJ+/KQ+PseSsK1hgQ4EoVL3uD5L1twwVw/jwKbGtrL7pc5oMRaGe6VOLlKIR4FemE3RTQUXDwu8jHtdO9l6A6awOlpwTg5WytWqFzebH